Вынужденная посадка Ми-17

Александр Тамоников, 2017

Экстремисты разработали план захвата российского военного вертолета, который должен проследовать из Пакистана в Россию. По их замыслу, летчики, взятые в плен, будут содержаться на территории Афганистана. Разумеется, очень скоро российский спецназ попытается вызволить экипаж. Расправа над спецназовцами и стала главной целью теракта. Первую часть плана бандитам удалось осуществить, а вот вторую… Группа майора Скоробогатова, отправленная на помощь пилотам, сумела разгадать хитрость боевиков и навязала им жесткую игру по своим правилам.

Глава 2

В восемь тридцать подъехал Мухтан.

— Салам, Абдул, — поздоровался он с афганским коллегой у входа в отель. — Значит, по душе пришлась Зайна?

— О чем ты говоришь, Саджад? Моя душа принадлежит Всевышнему. Просто девушка оказалась очень сладкой.

— Ну и хорошо. Ты проверил свой счет в Эмиратах?

— Да, все в порядке.

— Тогда помни!.. Четвертое августа, плато у Дашера, ориентировочно в десять тридцать.

— Я все помню.

— Прекрасно. Если будут какие-нибудь пожелания, я сообщу тебе.

— Конечно.

— Что ж, удачи тебе, Абдул. Встретимся, когда русские летчики будут у тебя.

— Ты намерен приехать в Густ?

— Да. Если, конечно, разрешит руководство.

— Оно разрешит. Кому-то надо будет контролировать ситуацию и особенно меня. Ведь я могу поступить с русскими по-своему.

— Ты не сделаешь этого. Ни о каком контроле речи быть не может. Просто вдвоем нам будет легче решить задачу.

— Ты встретил меня достойно. Я тебе подобной роскоши предложить не смогу, но приму как самого дорогого гостя. Ты только не забудь оставшуюся сумму перечислить.

— Ну вот, мы прощаемся, а ты все о деньгах.

— Без них ничего не получится.

Мухтан взял Хабитуллу под руку, отвел от входа и заявил:

— Знаешь, Абдул, я все прекрасно понимаю. Деньги, которые ты получил на проведении операции, большей частью окажутся на твоих счетах. Пусть так. Ты, главное, подготовь отряд, который захватит вертолет, обеспечь его переброску и надежное содержание летчиков.

— Я же говорил, все помню.

— Отлично. Счастливого пути, брат.

— Спасибо.

Мухтан и Хабитулла обнялись. Афганский полевой командир с помощником направились к «Лексусу», в котором уже находились Берани и девушка.

Хабитулла устроился на заднем сиденье, рядом с Зайной, и распорядился:

— Выезжаем из города и следуем к границе.

— Маршрут тот же? — поинтересовался водитель-телохранитель.

— Нет. Ты включи навигатор, там красным цветом обозначена дорога, по которой тебе следует вести машину.

Берани сделал это и воскликнул:

— Ого! Да нам предстоит сделать крюк километров в пятьдесят, никак не меньше.

— И что? Мы же не на арбе едем, а в роскошном престижном автомобиле, управлять которым одно удовольствие.

— Это так, господин, но надо заполнить бак.

— В этом есть проблема?

— Я хотел заправиться на заправке, которая находится вне маршрута, выбранного вами.

— Мутабар, не нагружай меня своими проблемами, заправляйся в любом другом месте. В полдень мы должны быть за линией границы.

— Да, господин. — Берани повел автомобиль по ровной и широкой, не забитой пробками улице Исламабада.

Хабитулла извлек из кейса спутниковую станцию, набрал номер.

Ему ответили без промедления:

— Салам, господин Хабитулла!

— Салам, Бахтияр! Что на границе?

— Спокойно.

— Коридор?..

— Сейчас на посту мобильная группа пакистанцев. Но так было и вчера. Как мы показались, они ушли.

— Хоп. А на нашей стороне?

— Тоже все спокойно.

— Мы выехали.

— Принял, господин Хабитулла. Встретим.

— До связи!

— До связи.

Хабитулла отключил станцию, уложил в кейс, бросил его на пустое место, откинулся назад, обнял Зайну, сидевшую рядом.

— Скоро мы будем у меня.

— Извините, хозяин, могу я задать вопрос?

— Задавай.

— У вас там, куда мы едем, много наложниц?

— Десять.

— Много. — Девушка покраснела.

Хабитулла сжал ее коленку.

— Тебе не о чем волноваться. Ты будешь на особом положении. Пока, естественно, не надоешь мне. Постарайся так ублажать своего господина, чтобы не наскучить ему. Иначе тебе придется несладко.

— Да, хозяин. Я буду стараться. Но неужели ни одна женщина из этих десяти еще не надоела вам?

Хабитулла усмехнулся.

— Из этих десяти только одна живет у меня больше года. Остальные меньше. У тебя есть все шансы задержаться дольше других. Не упускай их.

— Я постараюсь.

Он отпустил девушку.

— А теперь не мешай, я вздремну! — Хабитулла закрыл глаза.

К границе «Лексус» подошел в одиннадцать двадцать. При его приближении мобильная пограничная группа как по приказу поднялась на бронетранспортер, и тот ушел с поста. Шлагбаум был открыт.

Внедорожник пересек границу.

У рощи за оврагом помощник Касари повернулся назад и сообщил:

— Господин, у одиночного дерева нас ждет Бахтияр.

— Он там и должен быть.

— Остановиться около него? — спросил Берани.

— Остановись.

«Лексус» встал, к нему подошел командир группы сопровождения.

Заднее правое стекло внедорожника опустилось.

— Как дела, Бахтияр?

— Слава Всевышнему, вы благополучно вернулись в Афганистан. Группа к сопровождению готова, люди в машинах.

— Это хорошо.

— Выйдете, разомнетесь?

— Нет, — ответил Хабитулла. — Едем дальше.

«Лексус» и две «Тойоты» двинулись по дороге, петляющей среди холмов. Двести восемьдесят семь километров колонна прошла за четыре часа.

В тринадцать тридцать «Лексус» въехал в открытые ворота усадьбы, стоявшей на окраине города. Машины сопровождения остались на улице, встали вдоль забора, смотрящего на пустырь. Боевики прошли во двор через калитку и сразу же скрылись в бараке, где размещалась внутренняя охрана.

Хабитулла провел Зайну в дом, где жили наложницы.

Его встретила Гуни, старшая из них, поклонилась и сказала:

— Салам, господин! Я очень рада вашему возвращению.

— Оставь свою радость при себе, Гуни. Вот эту женщину зовут Зайна. Прими ее и устрой в самых лучших комнатах. Ты отвечаешь за безопасность этой женщины. Не дай Всевышний, кому-то захочется обидеть ее. За это накажу строго. Все понятно?

— Да, господин.

Хабитулла повернулся к Зайне.

— Устраивайся и никого не бойся. Если что, скажи мне, я разберусь. Все необходимое тебе передаст Гуни, она здесь старшая. Ей подчиняться без пререканий. Ты все поняла?

Зайна кивнула.

— Да, господин.

— Хорошо. Я наведаюсь к тебе.

Хабитулла направился в главный дом.

Там его ждали законные жены.

Вперед вышла Балуца, главная среди них.

— С приездом, господин.

— Спасибо, Балуца. Как дома, все ли в порядке?

— Да, в порядке.

— Дети?..

— Здоровы, сейчас в саду.

— Распорядись насчет обеда.

— Ты будешь обедать один?

— Да.

— А потом?..

— Потом отдохну.

— С кем?

— Тоже один. А ночью… — Хабитулла осмотрел жен. — Я приду к Абре.

Эта восемнадцатилетняя женщина была четвертой, младшей женой главаря бандформирования.

Балуца недовольно покосилась на Абру, но промолчала. Желание мужа — закон, за нарушение которого полагалось жестокое наказание.

Абра же улыбалась, свысока глядя на остальных жен.

— Ты нос не задирай, Абра, — заметил Хабитулла, потом взглянул на Балуцу, Бисару и Данью и добавил: — А вы ждите своего часа. Никого не обделю лаской, как и подарком. Гуни, обед через полчаса. Чай сейчас же, в большую комнату.

Старшая жена поклонилась.

— Да, господин.

Хабитулла прошел в большую комнату мужской половины дома. Здесь все было устроено по-восточному. Пол покрывала кошма, на ней лежали цветастый ковер и подушки. У левого окна столик на резных ножках, на нем компьютер. В стене сейф, скрытый от постороннего взгляда декоративной панелью.

Хозяин дома сбросил одежду, надел халат, прошел во двор, оттуда — в уличный душ. Он смыл с себя пыль и вернулся в комнату. Между подушек уже была постелена скатерть, на ней стояли объемный чайник, пиала и вазочка со сладостями.

Хабитулла прилег, налил чаю. Аромат разнесся по всей комнате. Балуца знала вкусы мужа, умела угодить ему.

На следующий день, в четверг тридцатого июля, Хабитулла вызвал к себе Касари и Редая Гурбара, командира отряда, базировавшегося на усадьбе.

Они прибыли вместе, поздоровались с главарем.

Хабитулла ответил на приветствие и предложил боевикам устраиваться на ковре у скатерти.

Мужчины молча выпили по пиале чая, приправленного наркотой.

Затем Хабитулла взглянул на Касари и сказал:

— Хукам, введи Редая в курс предстоящей операции.

Касари говорил недолго.

Гурбар внимательно выслушал его, потом спросил:

— Значит, захват вертолета предстоит провести моему отряду?

Хабитулла утвердительно кивнул.

— Да, Редай. Твоему отряду. Без караула, который должен продолжать нести службу в усадьбе, это десять воинов и ты.

— Хорошо. Я выполню приказ.

— Не спеши, дело непростое. Надо все хорошенько продумать, разработать план действий. Экипаж следует взять живым, желательно без стрельбы.

— Тогда часть группы надо представить мирными чабанами или охотниками, случайно оказавшимися рядом с вертолетом, совершившим вынужденную посадку.

Хабитулла кивнул.

— Хорошая идея. Но для того чтобы все спланировать, необходимо посмотреть плато. Сделать это надо сегодня. До захвата вертолета остается почти пять суток, но вы знаете, как быстро летит время. Плато имеет небольшие размеры, но отстоит от Кандагара более чем на сто двадцать километров. Следовательно, группу необходимо перебросить туда заранее, второго августа. До этого перегнать на плато лошадей. Впрочем, их можно купить и в Дашере, но надо знать точно, есть ли там продавец и какую цену он запросит.

— Вы имеете в виду лошадей для чабанов или охотников? — спросил Гурбар.

— Да. Лучше будут выглядеть охотники, вооруженные карабинами. Человек пять, не больше.

Касари кивнул и сказал:

— Да, охотники будут смотреться естественнее, чем чабаны без отары и собак. А насчет лошадей вопрос решу я. Есть у меня родственник в Дашере, его сосед держит табун.

— Это уже лучше. Значит, с Редаем на плато через Дашер поедешь и ты. На месте решишь вопрос. Деньги я дам. Ты же, Хукам, закупишь в городе одежду, подходящую для охотников. Карабины у нас есть. По времени работаем следующим образом. Сейчас вы, Хукам и Берани, проедете на базар, купите одежду и вернетесь сюда. За это время Редай подберет пару человек для осмотра плато и определит место укрытия машины, на которой группа выдвинется непосредственно на операцию. Да, еще водитель. Берани останется со мной. Выехать вы сможете часов в десять. Сто двадцать километров, это два часа. Дорога до Дашера хорошая. Еще минут двадцать для выхода на плато. Следовательно, разведку начнете ориентировочно в полдень. Хотя нет, тридцать минут займет обед. Пусть в час дня.

— Вы не взяли в расчет встречу и торг с табунщиком, — заметил помощник.

— Да, упустил. Это еще час. Выходит, к основной работе группа приступит где-то в четырнадцать. У вас будет шесть часов светлого времени. Этого вполне достаточно.

— Плохо, что мы не знаем, где точно приземлится «Ми-17». Может так случиться, что вертолет сядет в нескольких километрах от укрытия основной подгруппы.

— Это не столь важно. Давайте-ка уточним размеры Дашерского плато. — Хабитулла взглянул на помощника.

Тот достал карту, расстелил ее на клеенке и доложил:

— Усредненная длина плато с севера на юг составляет три тысячи метров, ширина — две. Длина дороги от Дашера до плато — четыре километра…

— Это я вижу, — перебил его главарь. — Как и то, что с востока простирается обширная зеленка, с юга и севера плато зажато хребтами. Ты мне, Хукам, скажи, сколько остается ровного пространства? Где экипаж может посадить вертолет.

— Вот на этом участке посредине плато.

— Километр на два, грубо говоря, — заметил Хабитулла. — Это означает, что охотников можно держать в любом месте. Их задача — вступить в разговор с экипажем, показать, что никакой угрозы они не представляют, напротив, хотят помочь. Пилоты выйдут из вертолета. Наш человек постарается остаться внутри. Он ведь борттехник, может определить, что за неисправность у «Ми-17». Ему без труда удастся нейтрализовать своего коллегу, который не будет его опасаться. По команде Редая охотники возьмут на прицел пилотов и разоружат их. Тогда же подойдет и основная группа. С пакистанцами аккуратнее. Нам нужны будут люди, которые перегонят вертолет на аэродром Панджи. Этим местом займусь я с привлечением отряда Дувани, который мы перебросим из Густа. Русские штурманы наверняка откажутся лететь. Пакистанцы тоже возмутятся, но этот вариант мы рассмотрим позже. Сейчас главное — осмотреть это плато, выяснить, соответствует ли оно тому, что изображено на карте, нет ли помех в виде больших камней на участке приземления. В общем, надо определиться с окончательным решением на местности.

— А куда девать лошадей после захвата вертолета? — спросил Гурбар, любитель этих животных.

В одном из кишлаков провинции он содержал большой табун и неплохо на нем зарабатывал.

Хабитулла усмехнулся.

— Если есть желание, я разрешаю тебе перегнать коней в Кандагар. Но одному, без помощников. Учти, что при этом мне придется назначать нового командира группы.

— Я все понял. Но не бросать же их. И назад торговцу не отдашь. Не вернет деньги. Конечно, заставить можно…

Хабитулла прервал командира отряда:

— Я уважаю твою любовь к коням, Редай, но у тебя их и так много. Тех, которых купите, придется отпустить. До Дашера недалеко, они сами дойдут до бывшего хозяина.

— Но деньги, господин?..

— Теперь поговорим о них, и ты, Редай, сразу забудешь о каких-то пяти конях. Каждому из вас за успешное проведение операции я выплачу по триста тысяч долларов.

— Сколько? — Гурбар открыл рот от изумления.

Удивлен был и Касари.

— Триста тысяч долларов, — медленно повторил Хабитулла. — Каждому из вас двоих.

— Но за подобные операции таких денег не платят.

— Если хочешь, я снижу вознаграждение, скажем, раз в десять.

— Нет, но мне непонятно…

Хабитулла опять прервал своего подчиненного:

— Нечего тут понимать, Редай. Это не мои деньги. Я уже говорил, что операция задумана в Пакистане. Значит, руководству нашей организации очень важна эта операция, если оно готово платить такие деньги за ее проведение.

— Интересно, сколько стоит вертолет?

— Не знаю и знать не хочу. Все, не теряйте времени. В двадцать два часа я жду вас для подробного доклада по вариантам проведения операции. Ступайте, зарабатывайте деньги. Редай, можешь передать своим людям, что каждый из них получит по сто тысяч.

— Куда им столько за пустяковую работу?

— Нет, Редай, она не пустяковая. Захват вертолета — да, не особо сложное задание. Но это только начало большой игры. Вести ее мы будем с русскими.

— Так бы сразу и сказал. Русские — это серьезно и смертельно опасно, — проговорил Гурбар.

— Смотря для кого и при каких обстоятельствах. Да, едва не забыл. Сбили вы меня. По штурманам. Русские не станут подчиняться, других штурманов в экипажах нет. Мне неизвестно, смогут ли пакистанцы, которых еще надо заставить лететь, перегнать вертолет. Посему у меня к вам вопрос. У нас есть люди, умеющие управлять вертолетом?

Касари ненадолго задумался, затем проговорил:

— Надо связаться с Дувани. По-моему, у него был какой-то специалист, то ли летчик, то ли штурман, точно не знаю.

— Хорошо, я переговорю с ним. Вы же работайте. Связь по необходимости. Свободны!

Помощник и Гурбар ушли.

Главарь банды вызвал по портативной станции командира второй боевой группы, находившейся вместе с третьей в селении Густ, полностью подконтрольном Хабитулле. Он знал Дувани давно. Они вместе начинали формировать отряд. Какое-то время Дувани являлся заместителем Хабитуллы, затем получил ранение.

Пока он лечился, главарь упразднил эту должность. Он назначил своим помощником Касари, сделал это по настоянию одного высокопоставленного деятеля в организации. Отказать не мог.

Посему Дувани вернулся после лечения из Пакистана и принял отряд. Впрочем, он не предъявлял никаких претензий. Понял, что по-другому Хабитулла поступить не мог. Они до сих пор неофициально, один на один обращались друг к другу на «ты» и по имени.

— Карим, Касари посоветовал мне обратиться к тебе по одному важному вопросу.

— Слушаю.

— Он сказал, что у тебя будто бы есть специалист по летной части.

— Есть один, Гатол Абран. Он раньше служил в правительственной армии, был командиром «Ми-8». Затем…

— Мне неинтересна его история. Ты узнай у него, сможет ли он один, без штурмана перегнать вертолет «Ми-17»?

— Хорошо, уточню.

— Пожалуйста, сделай это побыстрей.

— Конечно. Оставайся на связи.

— Жду.

— Хоп.

Дувани вызвал его через две минуты и сказал:

— Я переговорил с Абраном. Он сказал, что сможет перегнать «Ми-17» без штурмана и борттехника.

— Прекрасно. Пришли его ко мне.

— Как скоро?

— Да хоть сейчас.

— А если завтра? Сегодня мои бойцы на стрельбах. Я планировал и ночные занятия.

— Пусть будет завтра.

— Абрану прибыть в Кандагар?

— Да, в мою усадьбу.

— Извини, брат, но чем вызван твой интерес к вертолетам?

— Карим, ты узнаешь обо всем немного позже. В пятницу вечером тебе придется убыть в Панджи, осмотреть территорию аэродрома, ангары, подобрать один для вертолета. Об остальном при встрече. В субботу я подъеду.

— Хоп. У тебя все?

— Да, спасибо. Ты выручил меня, как и всегда.

— Рад быть полезным. Мы делаем одно дело.

— Это так. До связи.

— До связи.

Боевики общались открытым текстом. Они не сомневались в том, что в данном районе их просто некому прослушивать и тем более пеленговать. Их уверенность была оправданна. Провинция Кандагар, как и несколько других, полностью контролировалась талибами.

Хабитулла выкурил сигарету с марихуаной и тут же вспомнил о четырнадцатилетней Зайне. Эту ночь он провел с двумя женами и не получил от них того, что дала ему в Исламабаде эта девушка.

Он вызвал к себе Гуни и приказал привести Зайну в его комнату, но так, чтобы никто кроме охраны этого не видел. Старшая наложница скривилась, но промолчала.

Вскоре девушка ублажала в постели своего нового хозяина.

«Тойота», в которой находились Касари, Гурбар, двое его подчиненных и водитель, выехала из усадьбы Хабитуллы в десять двадцать. Спустя два часа она оказалась в Дашере. Там Касари указал, как добраться до дома, в котором жил его родственник.

После сытного обеда тот проводил гостей к соседу. Торг длился недолго. Вскоре Касари купил пять молодых жеребцов и оставил их у родственника.

Потом они проехали четыре с небольшим километра и выбрались на Дашерское плато. Машина остановилась на довольно ровном обширном участке, окруженном с трех сторон перевалом и горами, с востока — большим лесом.

На местности все было точно так же, как и на карте. Холмы, овраг, низина и ровные участки, где могла приземлиться хоть эскадрилья вертолетов. Больших валунов и камней не было, места для посадки имелось в избытке.

Касари и Гурбар обследовали холмы, рядовые боевики — овраг и ближнюю окраину зеленки. Они закончили разведку раньше запланированного срока, но вернулись в Кандагар в двадцать один пятьдесят, потому как целый час просидели в чайхане, которая славилась на всю провинцию отменными блюдами национальной кухни.

По приезде Касари и Гурбар отпустили рядовых боевиков и прошли в дом Хабитуллы.

Тот ждал подчиненных в большой комнате.

Касари прилег рядом с главарем, Гурбар присел на корточки.

— Ну и как плато? — спросил Хабитулла.

— Все как на карте.

— Ровный участок достаточен для посадки вертолета?

— Более чем.

— Это хорошо. Лошади?..

— Купили. Они в усадьбе моего родственника.

Хабитулла кивнул и спросил:

— Место укрытия основной группы определили?

— Да. За вторым с севера большим холмом. Там достаточно густая растительность, раскидистые деревья. Спрятать машину и людей так, что их не будет видно с воздуха, не составит труда. Да и не до наблюдений будет экипажу при экстренной, вынужденной посадке.

Хабитулла сделал отметку на карте.

— Так, значит, борттехник должен активизировать специальное устройство имитации неисправности вертолета где-то вот здесь, на удалении километров в двадцать от плато. Сперва экипаж зафиксирует отключение приборов, получит информацию о задымлении грузовой кабины. Потом командир примет решение. В этот момент «Ми-17» будет уже километрах в десяти. Дальше снижение и поиск пилотами места, подходящего для аварийной посадки, а тут и плато. Сесть вертолет может и в начале ровного участка, и в конце, ближе к холмам или оврагу, но на ограниченной площади. Это привлечет внимание наших охотников, которые должны находиться у зеленки. На лошадях они быстро доберутся до вертолета. Экипаж покинет машину. Какой смысл сидеть в кабине, если неизвестно, что произойдет дальше? Возможно, машину сразу же покинут и технари.

— Члены экипажа увидят охотников и поднимутся на борт, — вставил Касари.

— Не факт, конечно, но, скорее всего, так они и сделают и даже приведут в боевое положение пистолеты. Но задача подгруппы отвлечения как раз и состоит в том, чтобы успокоить экипаж, вступить с ним в контакт, сказать, что они из Дашера, спросить, не нужна ли им помощь. В общем, заговорить зубы. Тогда члены обоих экипажей вновь выйдут на плато. Они, видимо, оставят на борту бортинженера и техника, чтобы те разобрались с неисправностями.

— До этого командир основного экипажа обязательно сообщит на аэродром вылета о ЧП.

— Он выйдет на связь раньше, как только отключатся автопилот и приборы, и доложит о решении идти на вынужденную посадку. Это нормально. Так поступил бы каждый пилот, — сказал Хабитулла.

— А не пойдут ли вертолеты из Минвелага на помощь этому «Ми-17» или хотя бы для его прикрытия?

— Конечно, вылетят. Но на это уйдет время. На аэродроме не ожидают аварийной ситуации и наверняка хорошо проверят все системы вертолета. Значит, специально держать машины для помощи «Ми-17», который пойдет на регламентные работы в Россию, не станут.

— А дежурное звено? Оно всегда в постоянной готовности к вылету, — заметил Гурбар.

— Ему тоже понадобится время на уточнение задачи, получение данных о маршруте, месте посадки вертолета, на запуск двигателей и полет.

— У вас информация от профессионала в этой сфере?

— Да.

— Из Пакистана? От человека Мухтана?

Хабитулла обвел присутствующих надменным взглядом и проговорил:

— У нас, как оказалось, тоже есть профессионал, бывший командир «Ми-8». Он служит в отряде Дувани и сейчас находится здесь, в усадьбе. Я говорил с ним о тонкостях работы пилота, штурмана, борттехника. Он ознакомился с маршрутом и нашим замыслом, сделал временной расчет прибытия поддержки к аварийному «Ми-17». Получается, что у тебя, Редай, будет примерно полчаса на захват вертолета, пленение экипажа и вылет с плато. Машину поведет наш пилот, поэтому совершенно не обязательно уговаривать кого-то из пленников заняться этим. За тридцать минут машина долетит до аэродрома Панджи. Поиски пакистанских пилотов не принесут результата. Конечно, Исламабад сообщит о пропаже «Ми-17» в Кабул, и там возникнет суматоха. Не исключено появление над провинцией американских беспилотников, которые наши операторы ПЗРК без проблем приземлят. Но мы отвлеклись от темы. Вернемся к моменту посадки и выходу охотников к вертолету. Им надо будет в течение максимум десяти минут усыпить бдительность экипажа. Как только борттехник нейтрализует человека, который будет искать мнимую неисправность вместе с ним, старший охотник должен подать сигнал тебе, Редай. Ты вызовешь штурмовую группу, быстро подойдешь к вертолету и захватишь пилотов. Пакистанцев и русских посадишь в грузовую кабину, туда же устроишь своих бойцов. Оставишь лишь водителя, который перегонит внедорожник в Кандагар окольными путями. Маршрут определишь сам. Лошадей, как я уже говорил, бросишь. Если «Ми-17» поднимется с аэродрома Минвелаг в десять, то где-то через полчаса он приземлится на Дашерском плато. Сообщение о неисправности уйдет в Пакистан ориентировочно в десять двадцать. Значит, захват экипажа надо завершить в десять пятьдесят, не позже. Через пять минут «Ми-17» должен находиться в воздухе и в одиннадцать двадцать пять прибыть на наш аэродром Панджи, где все будет готово к его приему и укрытию. Это сделают люди Карима Дувани. Но, как я уже тоже говорил, пленных нельзя допускать в Панджи, посему наш пилот совершит посадку на том месте, где от трассы Кандагар — Панджи отходит дорога на Густ. Там всем, включая пленных, следует покинуть вертолет. Пилот перегонит его в Панджи. Группу захвата и пленных будет ждать отряд Первиза Бизани. Редай, он передаст тебе два пикапа, на которых вы вместе с пакистанцами отправитесь в Кандагар. Русских же Бизани вывезет в Густ.

Касари задумался, что не осталось без внимания Хабитуллы.

— Тебе что-то не нравится в плане, Хукам? — поинтересовался главарь.

— А надо ли нам тащить русских в Густ? — спросил помощник. — Это селение подконтрольное нам, но ведь там проживают семьи простых пуштунов.

— Не понимаю, о чем ты. Да, проживают, и что?

— Не уйдет ли оттуда раньше времени информация в Кабул о русских?

— Ты считаешь, что в Густе есть человек, связанный с властями?

— Скорее всего, нет, но…

— Твое предложение?

— Держать русских в Панджи. Это удобнее и в части реализации дальнейших планов. Если Москва пришлет свой спецназ для поиска и освобождения штурманов, то русским будет сложнее работать в Панджи, чем в Густе. А вот подготовить им ловушку там легче.

— И давно тебя посетила эта мысль?

— Только что.

— Все сказал?

— Да, господин Хабитулла.

— Я обдумаю твое предложение. Завтра праздничный день, молитва. В субботу мы вместе проедем и в Густ, и в Панджи, посмотрим, где надо будет подготовить сюрприз для проклятого русского спецназа.

Касари кивнул.

— Как скажете.

— Все! Можете идти к своим семьям. Тебе, Редай, перед уходом проверить караул.

— Слушаюсь, господин Хабитулла.

— А почему ты все время сидел на корточках, а не прилег рядом с нами?

— Я думал, вы отпустите меня раньше, а основные вопросы обсудите с господином Касари.

— Ты ошибся.

— Я это понял. Караул проверю, не сомневайтесь.

— А я и не сомневаюсь. До завтра. Встречаемся здесь же и следуем в мечеть. После праздничной молитвы отдых всем кроме караула. В субботу, Хукам, мы едем в Густ и Панджи. Предупреди Берани.

— Так он ваш телохранитель, а не мой, — сказал помощник и усмехнулся.

Он сделал это совершенно напрасно.

Хабитулла резко повысил голос:

— Ты плохо понял меня, Касари?

Помощник поднялся.

— Извините, устал.

— Усталость не повод для подобной выходки. Надо знать свое место. Теперь все понятно?

— Да, господин Хабитулла.

— Ступайте!

В пятницу, тридцать первого июля, Хабитулла пришел домой из мечети, снял праздничную одежду, надел каждодневную, простую. Потом он включил спутниковую станцию и набрал номер своего финансового агента в Объединенных Арабских Эмиратах. Тот не ответил, видимо, находился вне дома.

В пятнадцать десять, сразу после обеда, Берани сообщил, что к воротам подъехала машина. Некий Бахтияр Ваяр заявил, что желает встретиться с господином Хабитуллой по поручению Хусейна, проживающего в Абу-Даби.

Главарь банды понял, что этот человек привез ему деньги. Он приказал пропустить визитера.

Берани сказал, что у этого человека с собой два больших кейса. Их несут два помощника.

Хабитулла усмехнулся. Так и должно быть. Два миллиона долларов умещаются в пару чемоданов.

— Мутабар, пропусти Ваяра и его людей с кейсами, но проверь, чтобы при них не было ни оружия, ни какой-либо аппаратуры, — распорядился полевой командир.

Вскоре в комнату вошли трое мужчин, одетых в национальные костюмы. Ваяр легко узнавался среди них лишь по тому факту, что двое других держали в руках тяжелые чемоданы.

Ваяр слегка поклонился, поздоровался с хозяином дома, указал на кейсы и сказал:

— Здесь то, что поручил мне передать вам господин Хусейн.

Хабитулла подошел к визитеру, которому было лет тридцать, и спросил:

— Так ты и есть тот самый человек, который ворочает миллионами долларов здесь, в Кандагаре?

— Нет, господин Хабитулла, я всего лишь представляю того человека, о котором вы спросили.

— А кто он?

— Об этом я не могу сказать. Не имею права.

— Интересно. Кто бы это мог быть? Но ладно. Пусть твои люди положат чемоданы на пол и откроют их.

— Вы будете считать и проверять деньги?

— Я ведь должен убедиться в том, что ты привез мне именно деньги, а не бумагу, пусть и с водяными знаками.

— Это займет много времени.

— Не беспокойся. Тебе приказано передать деньги, так делай это.

— У меня нет с собой прибора для проверки купюр. Мне и в голову не пришло, что он может понадобиться.

— У меня есть все, что надо.

Специальный сканер, способный отличить настоящие купюры от поддельных, не распечатывая упаковки, был заранее извлечен из сейфа и лежал на столике.

Хабитулла всего лишь провел прибором над открытым чемоданом и заявил:

— Все в порядке.

— Что, так быстро? — Курьер явно удивился.

— Да, я же говорил, не беспокойся. У меня все есть.

— Что это за прибор такой? Впервые встречаю.

— А вот это уже я не могу сказать тебе. Можешь сообщить своему хозяину, что выполнил миссию, возложенную на тебя.

— Вам следует это сделать самому.

— Тогда свяжи меня с этим тайным богачом.

— Минуту.

Курьер дал сотовый телефон, быстро набрал номер и сказал:

— Я только что выполнил ваше поручение. Да, слушаюсь. — Он протянул телефон Хабитулле. — Вас!

Главарь банды взял трубку и услышал:

— Вы получили деньги?

— Да. Кто ты?

— Всю сумму? — Абонент проигнорировал вопрос.

— Всю. Я спросил, кто ты.

— Не важно. Извините, господин Хабитулла, вам это знать совершенно не обязательно.

— Хоп. В чужие дела я не лезу. Моего слова достаточно или требуется расписка?

— Достаточно того, что я услышал. До свидания.

— Я могу надеяться на то, что мы встретимся?

— Нет!

— Но ты же сам сказал «до свидания».

— Я имел в виду иное. — Абонент отключил телефон.

Хабитулла хотел посмотреть номер, но тот был скрыт.

— Понятно, — проговорил он, отдал телефон курьеру и сказал: — Можете возвращаться к своему магнату.

— Одна просьба, господин Хабитулла.

— Вот как? Ладно, проси, Бахтияр. Как говорится, чем смогу, помогу.

— Не надо пытаться проследить нас.

— Я и не думал.

— Хорошо. — Курьер повернулся, кивнул людям, сопровождающим его. — Уходим!

Они вышли из комнаты.

Хабитулла усмехнулся.

«Конспираторы! — подумал он. — Хотя с такими деньгами без опаски и надежной страховки здесь, в Кандагаре, долго не проживешь».

Главарь захлопнул дверь, снял панель, открыл сейф. Тот вместил в себя два миллиона долларов, но был забит под завязку.

Хабитулла довольно хмыкнул.

«Всегда бы так. Мне и из этих денег отойдет немалая доля. Да еще два миллиона. Неплохо! Так вполне можно жить».

Хабитулла закрыл и замаскировал сейф и вновь вспомнил о молодой наложнице. Вчера она была еще лучше, чем в отеле Исламабада, доставила ему неземное наслаждение. Других слов Хабитулла не находил. Он был просто в восторге от способностей девушки, восхищался ею. Посему и вызвал ее к себе.

В пятницу требовалось воздерживаться от плотских удовольствий. Но разве мужчина может устоять перед таким искушением?

Гуни привела Зайну. Девушка попыталась отговорить хозяина от греха, но Хабитулла не слушал ее. Он забыл обо всем на свете, едва прикоснулся к груди наложницы.