В бой идут одни пацаны

Александр Тамоников, 2015

Узбекистан, 1993 год. Курсантам Самаркандского высшего военного училища делается неожиданное предложение – досрочно получить офицерское звание в обмен на согласие служить на таджикско-афганской границе. Михаил Левченко и несколько его товарищей принимают предложение, и им вскоре присваивают лейтенантские звания. Совсем еще юных офицеров немедленно отправляют к месту несения службы. По прибытии на границу вчерашние курсанты с удивлением узнают, что будут служить не в российских пограничных войсках, как договаривались, а в армии Таджикистана. «Желторотых» офицеров сразу бросают в бой, в самое пекло. И теперь их главная задача – выжить и оправдать лейтенантские звездочки на погонах… Книга также выходила под названием «Погранзона».

Глава 2

Физическая зарядка взбодрила Левченко, но настроение его не поднималось. На утреннем осмотре присутствовал взводный.

Он задержал взгляд на Михаиле, как только осмотр закончился, подозвал его к себе и сказал:

— Судя по виду, ночь ты провел весьма бурную. В самоходе изволил быть?

— Так точно, — признался Левченко.

— А за самоход и пьянку что полагается?

— Отчисление.

— Несмотря на это, ты все же решился на нарушение.

— Так получилось. Но наряд ни в чем не виноват. Ни дежурный, ни дневальный не видели, как я ушел и вернулся.

— И как же ты покинул казарму? Мухой мимо наряда пролетел?

— Никак нет. Через окно. Открыл и ушел.

— В Махале был?

— Так точно.

— Самоход связан с вчерашними встречами?

— Так точно.

— Проблемы с девушкой?

— Да.

Офицер поправил шапку и спросил:

— Ну и что, помог самоход решить проблему?

— Никак нет. Только хуже вышло.

— Вот что я скажу, Миша. Тебе до выпуска осталось меньше полугода. Ты отложи все свои личные дела. Как получишь погоны и диплом, тогда и разберешься со всем сразу.

— Да все я понимаю, товарищ старший лейтенант. Но тут такая ситуация, что отложить не получится.

— Ну, тогда, Миша, если что, не обижайся. Сегодня я прощу твою выходку, в следующий раз — нет.

— Так точно, товарищ старший лейтенант.

Климась кивнул в сторону казармы:

— Ступай, скоро построение на завтрак. Понятно, что тебе сейчас не до каши, но заставь себя поесть. Хоть немного запах притупишь, а то несет от тебя, как от винной бочки. Постарайся не подходить к ротному, комбату и преподавателям. Это все. Но предупреждение помни!

— Так точно, товарищ старший лейтенант!

В перерыве между занятиями в курилке к Левченко подошел младший сержант Логинов. Утром дополнительные патрули были сняты, и освободившиеся курсанты отправились на занятия.

— Ну и видок у тебя, Миша! — воскликнул Сергей, пожав руку другу. — Все же пошел в самоход?!

— Чего теперь об этом?..

— Хорошо, что не попался.

— Климась просек, что я был в отлучке.

— И что теперь?

— Ничего. Предупредил, что сегодня готов ничего не заметить, но в следующий раз даст делу ход.

— Ну и нормально.

Возле ребят стали собираться однокурсники.

Сергей отвел Михаила в угол курилки и спросил:

— Значит, ты встретился с Лизкой и бухал с ней на хате?

— Да.

— И она, конечно же, сумела затащить тебя в постель.

— Мне тогда уже было все равно.

— Но вы переспали?

— Да.

— И как она?

— Чего привязался? Не хочу об этом говорить.

Но от Логинова не так просто было отделаться.

— Нет, Миша, так не пойдет.

— Чего не пойдет? Какая тебе разница, какова Лизка в постели?

— Интересно. Может, и я к ней подкачу, если, конечно, ты ее отошьешь.

— Ее отошьешь!.. Специально ко мне прицепилась.

— А ты что хотел? Девка молодая, фигуристая, ей мужик нужен.

— Вот и получила мужика. И на хрена я выпил лишнее?

— Ты вообще на хрена туда пошел? Ведь говорил же, что этого не будет!..

— Не знаю. Не спалось после отбоя. А может, вино взыграло, хотя в училище был трезвым, выпил-то всего кружку.

— Оп-па! И где выпивку надыбал?

— Витек Брасов угостил в спортгородке. Отстань!.. Мне и так хреново, и ты еще с расспросами!

— Ладно, не буду доставать тебя, но при одном условии.

— Каком еще условии?

— Ты скажешь, какова в постели Лизка.

— Вот блин, далась она тебе. Хороша в постели, в этом ей не откажешь. Она если захочет, то и у импотента поднимет.

— Короче, кайфовал по полной?

— До сих пор в ногах дрожь.

— А в каких позах?..

Прозвучал звонок.

— Все, Серега! Базар закончен. Пойдем в класс. Больше о Лизе ни слова. Черт, мне еще встречаться сегодня с ней!..

— Да ты что? Э-э, брат, видно, она зацепила тебя.

— Не зацепила, а привязалась. Прилипла как банный лист. Сказала, что в девять вечера приедет, и предупредила, если не выйду, то она в казарму придет. А Лизка так и сделает, у нее стыда столько же, сколько у тебя в кармане денег.

— У меня лично сейчас ни копейки.

— Вот и у нее стыда нет. Придется идти на КПП.

— Хочешь, с тобой пойду?

— Нет! Ты в субботу расслабишься, а я поговорю с Лизкой на трезвую голову, серьезно.

— Хрен ты от нее отвяжешься. Это же хищница. Акула. Если захватила жертву, то не выпустит.

Они подошли к классу, и диалог оборвался.

День прошел, как обычно. Занятия, обед, короткий отдых, самоподготовка, ужин. Все это сопровождалось бесконечными построениями, командами.

В обед Левченко кое-как заставил себя съесть пустой суп.

С питанием в училище было плохо. Сказались последствия разрушения страны. Три военных училища в Узбекистане остались вне внимания России, а значит, и обеспечения, а для недавно созданного Министерства обороны Узбекистана они как бы не существовали. Статус военных вузов не был окончательно определен. Это сказывалось не только на обеспечении курсантов, службе офицеров, но и на их психологическом состоянии. Совершеннейшая непредсказуемость даже ближайшего будущего нервировала всех. Но учебный процесс продолжался.

В 20.40 Михаил подошел к командиру отделения сержанту Андрею Шевчуку, которого парни часто называли Шефом.

— Шеф! Мне на КПП надо.

— Опять бабы? — Сержант усмехнулся. — Чего-то тебя, Миша, в разнос понесло.

— Мне только твоих подколов не хватает для полного счастья.

— Ладно. Надо на КПП, так иди, время-то свободное. Вечернюю прогулку не прозевай!

— Когда ж, блин, все это закончится?

— Что именно? Кружева с девочками или учеба?

— То и другое.

— Насчет первого не скажу, а второе закончится скоро.

— Ладно, пошел я.

У ротной курилки Левченко столкнулся с Логиновым.

Тот протянул ему тетрадь и сказал:

— Вот конспект, который ты мне давал.

— Ты же знаешь, куда я иду. Брось в тумбочку.

— Хорошо. Сегодня ответственным заступает Климась.

— И зачем ты это мне говоришь?

— Мало ли.

— Информацию принял к сведению.

— Удачи.

Тут к ним подошел взводный и осведомился:

— Куда собрались, курсант Левченко?

— На КПП, с разрешения командира отделения.

— Ну-ну! Не забывай о нашем разговоре.

— Не забуду.

— Тогда двигай, гигант половой мысли.

Логинов рассмеялся и заявил:

— Это вы, товарищ старший лейтенант, точно заметили. Миша такой и есть. Настоящий гигант половой мысли.

— А чего только мысли? — в тон другу спросил Левченко.

Старший лейтенант Климась ответил:

— А то, что до реального полового гиганта ты еще не дорос. Но с твоими способностями это нетрудно.

— Вам бы только подкалывать.

— Ступай, пока я тебя не отправил в казарму! — Командир взвода улыбнулся.

Левченко прошел на КПП училища.

Там уже скопилось с десяток девушек, ожидавших своих парней. Увидел Михаил и Лизу. На этот раз она была одета вполне прилично, юбка до колен, светлые колготки, сапожки, шапочка. Накрашена в меру, как все. Со стороны посмотришь — скромная девушка.

В вечернее время курсантам разрешалось выходить за пределы училища. Левченко так и сделал.

Лиза подошла к нему и сказала:

— Привет! А говорил, не приду. Испугался, что заявилась бы в роту?

— У меня мало времени. Давай поговорим.

— Пойдем.

Они устроились на скамейке у автостоянки.

Левченко посмотрел на молодую женщину и спросил:

— Значит, теперь я от тебя никуда не денусь?

— Да!

— И ты в этом абсолютно уверена?

— Уверена.

— Откуда у тебя такая уверенность?

— Если помнишь, ночью мы с тобой занимались любовью.

— Это повод для уверенности? — Михаил усмехнулся.

— А ты не заметил, что мы не предохранялись?

— И что?

— А то, Мишенька, что женщины после секса иногда становятся беременными. А результат беременности — рождение ребенка.

— На что ты намекаешь?

— Я не намекаю, а говорю тебе простые истины. Прошедшая ночь не останется без последствий.

— Забеременеешь — сделаешь аборт.

— Ага, разбежался!.. Нет, Мишенька, я рожу тебе мальчика, похожего на тебя, или красавицу девочку, а может быть, и двойню. У нас в роду многие женщины рожали двойню.

Левченко не ожидал такого поворота разговора, хотя он легко просчитывался.

— Мы еще посмотрим, как ты забеременеешь.

— Посмотришь, Миша!.. Ты первым узнаешь об этом.

— Но даже если и так, то что? Рассчитываешь, я женюсь на тебе?

— Придется, Миша. Ты же не захочешь, чтобы я испортила тебе карьеру. И потом, ты парень порядочный, не сможешь отказаться от ребенка. Другой бы запросто, ты — нет. А где ребенок, там и мать.

— Это шантаж?

— Нет, это любовь. И давно, как только я познакомилась с тобой на дне рождения Вики.

— Ты мне лапшу-то на уши не вешай.

— Не веришь, а я говорю правду. Но между нами встала Вика. Я не могла рушить ваши отношения. Когда же они развалились сами по себе, решила взять свое.

— Свое? Я что, вещь?

— Нет, милый, ты мой самый хороший человек. Я не Вика, чтобы упускать счастье. Я буду бороться за него. Тебе было хорошо со мной в постели. Я это видела, и мне тоже было хорошо. Это самое главное во взаимоотношениях мужчины и женщины. Если между нами гармония в сексе, то и брак будет крепким, без измен. У нас с тобой гармония. Я тебе небезразлична, иначе ты в любом случае не лег бы со мной в постель. В городе полно шлюх, чтобы удовлетворить свои потребности. Да что там в городе, у вас в училище, особенно на стадионе, они десятками шляются. Но ты пошел не к ним, а ко мне. Можешь говорить что угодно. Я-то знаю, что небезразлична тебе, и этого достаточно. Тебе, Миша, будет хорошо со мной.

Левченко невесело усмехнулся и сказал:

— Да куда уж лучше, когда рогами начну провода сшибать.

— А вот это ты зря. Я умею быть верной. Это Вика, которая ничего не понимает в жизни, скорее всего, гульнет при первой же возможности, но не я.

— Потому что нагулялась?

— Не буду врать, и поэтому тоже. Мне сейчас не мужчина нужен, а муж, семья. И я своего шанса не упущу. Любовь, Миша, способна поднять до небес, но может и так шарахнуть о землю, что костей не соберешь. Нет ничего страшнее отвергнутой женщины. Но ты не бросишь меня. А о Вике забудь. Когда я сегодня рассказала ей о нашей волшебной ночи…

Левченко схватил Лизу за руку:

— Ты все рассказала Вике?

— Мне больно, Миша. Это не та боль, которая усиливает оргазм. Отпусти, пожалуйста.

Михаил отпустил ее руку.

— Да, я рассказала Вике о том, что мы переспали, чтобы все встало на свои места.

— Но это же подло!

— Честно разобраться в нашем треугольнике — подлость? Подлость в другом — скрывать это. Но ты особо не переживай. Знаешь, что ответила мне Вика?

— Что?

— Она сказала, что так даже лучше. Сестренка пожелала мне счастья! А еще она сказала, что ненавидит тебя, потому что ты заставил ее унижаться. Так что не надо волноваться. Вика сейчас в порядке. После нашего разговора она успокоилась. Ей какой-то парень из института позвонил, куда-то пригласил, и сейчас она с ним. Не веришь, можешь позвонить. Ее мать, тетя Аня, от тебя ничего скрывать не будет.

Левченко были неприятны слова Лизы, но он чувствовал, что на этот раз она не лжет.

— Что ж, Вика свободная девушка, она вправе делать все, что захочет. Как и я, и ты. Мы тоже свободные люди. По крайней мере, я считаю себя именно таким человеком.

— А никто на твою свободу и не посягает. Живи свободно, но… в семье. Если же я не рожу, тогда ты сам решишь, быть со мной или нет.

— И на том спасибо. — Левченко шутливо поклонился, хотя ему было совсем не весело.

С одной стороны, он знал Елизавету как девушку не совсем строгого поведения. Откровенной шлюхой она, конечно, не была, но и в удовольствиях себе не отказывала. С другой стороны, сегодня Лиза предстала перед ним совсем другой. Не болтливой пустышкой, а женщиной, знающей, чего хочет добиться в жизни, не по годам опытной и разумной, по крайней мере в делах интимных.

Так думал курсант Левченко. Если бы он обладал способностью читать мысли на расстоянии, то узнал бы, что Лиза просто ведет свою игру. Ни о какой любви она не думала, да и не любила никого, кроме себя.

Ей нужно было устроить личную жизнь, уехать из Узбекистана. Можно, конечно, перебраться в Россию или на Украину и с родителями, но что это даст? Ничего. Работу за копейки. Мужчину она, конечно, нашла бы, но какого? Работягу, тоже вкалывающего день и ночь за мизерную зарплату. Да еще родители. Отец и здесь-то зарабатывал крохи, мать получала пенсию по инвалидности. Что же ждет ее в этом случае в России, Украине, Белоруссии? Елизавета не хотела жить в нищете.

Совершенно другое дело — выйти замуж за офицера. Это зарплата, пусть на первых порах и не самая высокая, всякие льготы, своя квартира или хотя бы комната. Перспектива улучшения жизни с карьерным ростом мужа. Он и учится хорошо, и к службе относится серьезно. Добьется высокой должности. С ней же придет и благополучие. На это не уйдет много времени. От силы лет десять. Как раз чтобы дети, если они будут, подросли. За офицером она была бы как за стеной. Потому-то ей и нужен был курсант, сидевший рядом в задумчивости. А не сложится жизнь с ним, она в гарнизоне другого найдет. Холостяков в гарнизоне много. Но это так, резервный вариант.

Лиза заранее просчитывала все свои ходы, чего не мог Михаил. Не потому, что был глупее хитрой девицы, а потому, что был порядочней ее. Это человеческое качество отвергает подлость в любом ее проявлении.

Пауза затянулась. Время меж тем летело стремительно.

Михаил с удивлением увидел, что вокруг никого, только наряд на КПП.

Он посмотрел на часы:

— Твою мать! Без пятнадцати. Не успел.

— Куда, Миша? До отбоя еще пятнадцать минут.

— На прогулку. Но, может, еще перехвачу роту. Я побежал, все, пока.

— Я буду ждать!

— Чего? — удивленно спросил Левченко.

— Не чего, а кого. Тебя буду ждать. Последний автобус ушел, а одной идти ночью по городу не хочется, сам понимаешь.

— Вчера ты этого не боялась. Ладно, я побежал.

— Жду, Миша!

Левченко рванул к подразделению и успел заскочить в строй, когда рота подходила к плацу, вопя во все глотки песню, надоевшую всем до чертиков.

Климась видел, что его подчиненный опоздал, да и на построении замкомвзвода вынужден был доложить об отсутствии курсанта. Но старший лейтенант сделал вид, будто ничего не заметил. В конце концов Левченко вернулся и находился в строю.

Рота вернулась в расположение, и старшина провел вечернюю поверку. После чего был объявлен отбой.

Командир взвода, он же ответственный по роте, прошел в канцелярию.

За ним проследовал Левченко.

— Разрешите обратиться, товарищ старший лейтенант?

— Я видел, что ты опоздал, да и замкомвзвода доложил. Но будем считать, ничего такого не было. Так что иди спать, Миша.

— Я по другому вопросу.

— Да? Ну, проходи, присаживайся. Выкладывай, что у тебя.

— Мне нужно в город.

Климась не ожидал подобной наглости. Левченко должен был быть благодарен взводному за то, что тот не стал раздувать дело, а тут нате вам!..

— Ты вконец оборзел, Левченко, или решил поиздеваться? Ты чего добиваешься? Отчисления? Так мы это в момент оформим. Завтра подам рапорт по команде, и на следующей неделе ты уже будешь служить в батальоне обеспечения учебного процесса, рядовым. Вернее, дослуживать до приказа на увольнение в запас. Это в лучшем случае. В худшем тебя отправят к черту на кулички, в какой-нибудь дальний гарнизон, где ты узнаешь все прелести срочной службы. Там тебе жизнь медом не покажется. Несмотря на то, что будешь считаться дембелем. Солдаты отыграются на тебе по полной.

— Я не оборзел и не добиваюсь отчисления. Просто мне надо сегодня в город.

— Нет, ты в натуре достал меня.

— Разрешите, я все объясню!

Старший лейтенант бросил шапку на стол.

— Послать бы тебя, да ладно, объясняй!

Левченко подробно, как смог, доложил взводному о своих проблемах.

— Вот так, товарищ старший лейтенант.

Климась усмехнулся и заявил:

— Разводит тебя хитроумная девица, а ты ведешься, как ишак безмозглый. Извини за грубость, но это так. Я же тоже погоны не после института получил, был в твоей шкуре. Знаешь, сколько у меня таких беременных невест было? Аж три! Одна наехала так, что твой случай — ерунда полная. До начальника училища дошла. С мамашей на прием к генералу явилась. Вот, мол, подлец курсант Климась воспользовался невинным созданием, а теперь нос воротит.

— И что дальше было?

— Генерал позвонил комбату, тот — ротному, и предстал я перед генералом. Мол, ты брюхатишь баб, а мне выслушивать их жалобы? У начальника училища больше дел никаких нет? Короче, прочитал нотацию и предупредил: не решу вопрос с девушкой, выгонит из училища. Пусть потом командир части с этим дерьмом разбирается.

— И как решили вопрос?

— Да никак! Послал всех на три буквы и стал готовиться к отправке в войска. А потом выяснилось, что не была беременной та девица, сейчас уже имени ее не помню. Утряслось все само собой. А ты ведешься на подставу.

— Я понял вас, товарищ старший лейтенант, но девушке сейчас одной опасно добираться домой. И пешком, и тем более на такси. Если с ней что случится, я же себе этого никогда не прощу.

Климась вздохнул:

— Тут ты прав. Но что с тобой делать? Увольнительную выписать я не могу, разрешить самоход — тем более. Закрыть глаза на отлучку? Но как же другие курсанты?

— Да я не попадусь, товарищ старший лейтенант.

— Ладно, есть один вариант, но смотри, в последний раз иду у тебя на поводу.

— Так точно!

— Так точно, — передразнил курсанта офицер, открыл сейф, достал оттуда ламинированную карточку. — Держи! Карточка посыльного. Нарвешься на патруль, объяснишь, что ответственный офицер послал тебя за командиром четвертого взвода. Только повязку не забудь.

— Спасибо, товарищ старший лейтенант!

— Деньги на такси есть?

— Откуда? Их нам еще не выдавали. Да я с Камалом договорюсь, он постоянно на своей тачке у остановки торчит, ребят подвозит.

— Этот Камал довозится! На него уже заяву в местную ментовку скинули. Лишится прав ваш таксист.

— Вряд ли. У него сын в УВД капитаном служит.

— Да? Тогда отмажется. Ладно, забирай карточку, повязку и вали. Только поаккуратней.

— Я туда и обратно, товарищ старший лейтенант.

— Нет уж. Туда с Камалом доедешь, а обратно пешком по ночному городу? Не пойдет. Налетишь еще на местных. Так что возвращайся утром, перед подъемом. Если, конечно, подружка оставит у себя. Или попроси Камала, чтобы подождал. Но скорее всего, девочка затащит тебя к себе домой. Ты все понял?

— Так точно! Спасибо, товарищ старший лейтенант.

— После выпуска отблагодаришь хорошим коньяком.

— Без базара!

— Проваливай!

Михаил вышел из канцелярии и в бытовке встретился с Логиновым.

— Что, Климась за опоздание на прогулку дрючил?

— Нет, отпустил в город.

— Не понял… — изумленно произнес Сергей.

— Потом, завтра все объясню. А сейчас мне спешить надо.

— Черт возьми, Миша, что происходит?

— А хрен его знает, Серега. У самого голова кругом.

— Ну, давай, удачи!

— Все будет нормально.

— Конечно. Вот тебя завертело! Дела.

Подмигнув другу, Левченко забрал у дежурного по роте повязку посыльного и направился на КПП. Прапорщик-дежурный проверил карточку, позвонил в роту. Убедившись в том, что Левченко действительно отправлен в город, он открыл двери:

— Поосторожней, курсант!

Этот прапорщик был старше сменщика. В училище его уважали. Он служил в батальоне обеспечения инструктором по вождению и никогда не делал подлянок на занятиях. Не выключал зажигание, если во время вождения вдруг глох двигатель и приходилось заводить его «кривым стартером». Это было бесполезно, но выматывало прилично. Не орал, когда курсант делал что-то не так. Многие желали попасть именно к нему, потому что знали, он научит.

— Постараюсь, товарищ прапорщик.

К КПП подошла Лиза:

— Я уже думала, ты не придешь.

— Пришел, как видишь. Идем.

— Пешком пойдем?

— Посмотрим. Если одного мужика на месте не будет, то пешком.

— У меня есть деньги. На такси хватит.

— Отлично. Значит, если не будет мужика, попробуем поймать такси. Здесь это не так просто, да еще ночью.

— Ты это мне говоришь?

— А, ну да, ты же все знаешь!

Узбек на подержанной «копейке» оказался на месте. Он дремал, откинувшись на сиденье.

Михаил постучал по окну:

— Подъем, Камал!

— Что? — Бомбила не сразу пришел в себя.

— Салам, говорю!

— Салам!

— В город поедем?

— Конечно! Только туда или еще и обратно? — спросил Камал, увидев рядом с курсантом девушку.

— Туда и обратно! — ответил Михаил.

Лиза промолчала, но чему-то улыбнулась.

— Садитесь, таксу знаете! Нет денег, в долг довезу. Но отдать надо будет завтра. Пойдет?

— Пойдет.

— Хоп! Поехали.

Самарканд по площади и населению примерно такой же, как областные центры России. К примеру, Тула, Владимир, Рязань. При наличии свободных дорог проехать его можно минут за двадцать. Камал доехал до нужного места за десять минут и остановил машину.

— Ты подожди, — обратился к нему Михаил. — Я провожу девушку и приду.

Узбек ткнул пальцем вперед и сказал:

— Туда смотри!

Левченко взглянул. За арыком у кустов на корточках сидели трое парней. Они передавали друг другу папиросу, огонек которой был хорошо виден.

— Ну и что? — проговорил курсант. — Сидят ребятки и курят анашу.

— Ты думаешь, они тебя пропустят? У них же сейчас мозги не пашут. Привяжутся, это точно.

— Как привяжутся, так и отвяжутся, — спокойно ответил Левченко.

Он был уверен в себе, знал, что с тремя-то пацанами разберется, тем более имея ремень — довольно грозное оружие в умелых руках.

— От этих, парень, отобьешься, они друзей приведут. На обратном пути обязательно встретят. Только на дорогу не выйдут, из кустов камнями забросают. И я помочь ничем не смогу. — Камал обернулся к Лизе, сидевшей на заднем сиденье: — Ты, девочка, знаешь этих парней?

— Отсюда не видно. Если местные, из района, то знаю, только это ничего не меняет. Меня не тронут, до курсанта домотаются, тут вы правы. Не любят местные военных.

— Может, сама дойдешь как-нибудь?

— Ты что, Камал? Она пойдет, а я останусь? Если уж прицепятся, то мне обязательно встревать придется, — воскликнул Левченко.

— В каком доме живешь, девушка? — спросил Камал.

— Во втором справа.

— Шайтан! И не подъедешь. Когда только дорогу перекопали? Позавчера здесь ездил, канавы не было.

— Вчера копали, трубы какие-то меняют, — ответила Лиза.

— Что будем делать? Может, обратно вас отвезти? У меня в Махале родственник живет, у него переночуете.

— У меня у самого в Махале есть комната, но от трех обкуренных уродов бежать западло. Мы пойдем, Камал. Если увидишь драку, не жди, езжай. Я вернусь через промзону, напрямую, или через колхоз «Москва». Дорогу знаю.

— Ну, гляди, дело твое!

Левченко кивнул Лизе и заявил:

— Пошли!

— Я боюсь, Миша!

— Как же ты раньше не боялась? Понты наводила?

— А если и наводила, то что? Мне простительно.

— Идем! Держись за спиной, но недалеко. И беги во всю прыть, когда крикну, поняла?

— Как же я тебя оставлю?

— Ты хочешь, чтобы эти придурки пустили тебя по кругу, если свалят меня?

— Нет!

— Тогда делай так, как я говорю!

— Хорошо.

Камал проговорил:

— Ай, зря вы идете. Вернуться надо.

— Не надо!

Пассажиры вышли из машины. Лиза взяла Левченко под руку, и они, не глядя на парней, пошли по улице, прижимаясь к правому тротуару, где через канаву был брошен мостик.

Камал оказался прав. Да Михаил и сам знал, что обкуренные парни не пропустят парочку, да еще курсанта с красивой девушкой. Так оно и вышло. Как только Михаил и Лиза поравнялись с ними, вся троица как по команде поднялась.

— Ай, смотри, какая хорошая девушка, а идет с козлом-курсантом, — заявил один из них.

Второй крикнул:

— Девушка, бросай своего курсанта, ступай к нам. С нами весело будет. Не пожалеешь.

Михаил понял, что надо действовать, без стычки не обойдется.

Он повернулся к троице:

— Пасти вонючие закрыли, ослы!

— Чего?! — чуть ли не хором возмутились парни. — Ты что, козел, сказал? Кто осел? Кто пасть закрой?

Левченко сказал Лизе:

— Встань ближе к мостику.

— Бежим вместе, — предложила она.

— Ага?! Сейчас. Ты слышала, чтобы мы когда-нибудь бегали от местных?

— Нет, но…

— Все! Замолчала, отошла.

Троица между тем перемахнула через арык, начала сближение с Михаилом. Видно было, что парни нередко нападали на прохожих. Они подходили полукругом, охватывая одинокого противника с трех сторон.

Михаил взялся за ремень.

В ответ один из парней достал нож, поигрывая им, усмехнулся и заявил:

— Ну что, вояка, попал!.. Веревка твоя тебе не поможет.

Под веревкой он, видимо, подразумевал ремень. По тому, как вели себя пацаны, Михаилу стало ясно, что с курсантами училища они еще дела не имели. Иначе не игнорировали бы ремень. Не знали, значит, что нож против бляхи как кол перед ломом.

— Тебя сейчас резать буду. Чуть-чуть. А бабу твою драть в яме. Втроем сразу. Уходи, если не хочешь, чтобы после бабы и тебя раком поставили.

— Ты базарь меньше, ишак! Если кому и валить, то вам. Догонять не стану.

— Ай, смотри, какой смелый! Дурак ты, козел!

Михаил внимательно отслеживал ситуацию. Он прекрасно знал, что пацан с ножом отвлекает его внимание разговором, а реального нападения ждать следует слева, справа либо одновременно с обоих флангов, выражаясь военным языком. Левченко не первый раз сталкивался с местными подонками и их шакальи повадки знал хорошо.

Местные бандюки не изменили привычной тактики. Первым на Михаила бросился молодой узбек справа. Левченко встретил его выбросом ноги. Удар пришелся в солнечное сплетение. Парень охнул, упал на спину и скрючился на асфальте от пронзительной боли.

Михаил сорвал ремень. Последовал резкий взмах, и бандит, стоявший слева, схватился руками за щеку, рассеченную бляхой.

Третий, который играл ножом, отскочил назад и крикнул:

— Ну, собака, тебе не жить!

Герой юркнул в кусты, бросив своих товарищей.

Лиза сказала:

— Идем ко мне, Миша, и быстрее.

— К тебе? А родители?

— Предки в Ташкенте. Они к знакомым на юбилей свалили. Хата пустая. Но только надо торопиться. Урод, который убежал, толпу соберет быстро. Таких в районе на каждом углу полно. Соберется стая, и хана нам с тобой!

— Ладно.

Левченко махнул рукой Камалу, который пока еще стоял на месте, — езжай, мол. Узбек развернул «копейку» и погнал к главной улице.

Михаилу и Лизе пришлось пробежаться. Чтобы пострадавшие уроды не заметили, куда они подевались, парень и девушка обогнули здание с тыла и вошли в крайний подъезд.

Там Левченко оставил Евсееву.

— Погоди, Лиза. Посмотрим, что будет на улице.

— Что будет? Толпа соберется и начнет рыскать по микрорайону, искать тебя.

Она оказалась права. Не прошло и пяти минут, как на месте стычки собрались рыл пятнадцать. У некоторых были палки, у кого-то камни, у одного цепь. Эти забьют насмерть не задумываясь. По тому, что толпа какое-то время стояла на месте, переговариваясь, Михаил понял, что местные бандиты не знают, куда подевались он и Лиза. Девушку, похоже, они тоже не знали. Его в темноте первые трое рассмотрели, а вот Лизу — вряд ли. Но днем эти стаи не шарахались по городу, а по ночам нормальные люди сидят дома.

Левченко прикрыл подъездную дверь, взглянул на Лизу и сказал:

— Веди домой, раз так вышло.

— А ты молодец, Миша, не испугался и двоих вырубил играючи. Видно, неплохо вас учат драться.

— Нас учат не драться, а вести рукопашный бой. Это два разных понятия. Ну и где твоя хата?

Они поднялись на второй этаж. Лиза указала на дверь посредине площадки.

— Вот, квартира пять. Между прочим, трехкомнатная! А я у предков одна.

— И к чему ты это сказала?

— К тому, что у меня лучше, чем в твоем сарае.

— Телефон есть?

— Да. Даже коньяк отец держит для гостей. Выпьешь немного для снятия стресса?

— Нет, спасибо, мне самогона хватило. Так мы и дальше будем стоять в подъезде?

— Извини.

Лиза достала ключи, открыла дверь. Они вошли в прихожую.

Девушка включила свет и сказала:

— Раздевайся, тапочки в ящике под зеркалом. Или ты в портянках? Дать носки?

— Не надо, я не в портянках.

Квартира Евсеевых оказалась обустроенной бедно, но со вкусом. Старенький телевизор, кассетный магнитофон, мебельная стенка времен застоя. Кухня крохотная, обычная для хрущевки. В комнате Лизы — софа, стол, стул, платяной шкаф, маленький черно-белый телевизор, кассетный магнитофон. На полу палас. Обои под цвет штор.

— Ну как? — спросила Лиза.

— Хорошо!

— Ничего хорошего, конечно, нет. У подруги с третьего этажа квартира обставлена куда лучше. Только замуж вышла, а семья переехала в Наманган. Там чего только нет.

— Завидуешь?

— Да!

— Зависть — плохое качество.

— А я по-хорошему завидую и жить так, как мои предки, не желаю.

— Поэтому тебе и нужен муж-офицер?

— Мне нужен муж, которого я любила бы. Но мы уже говорили об этом. Перекусишь?

— Нет, спасибо.

— А все же как насчет коньячка для расслабухи?

— Не хочу. Я и без коньяка чувствую себя нормально.

— Не желаешь узнать, как отдохнула Вика?

— Нет.

— И правильно. Душ?

Левченко согласился:

— Да, душ, это, пожалуй, то, что нужно.

— Я тебе отцовы спортивные штаны и майку дам. Ничего?..

— Ничего, я не брезгливый.

— Значит, ты остаешься до утра?

— Лишь потому, что неохота пешком до училища топать.

— Ну и ладно. Я подготовлю ванну.

— Давай!

Левченко принял душ и переоделся в спортивные штаны и майку, которые оказались малы. Потом он прошел на кухню. Там у газовой плиты стояла Лиза.

— Я кофе сварю, — сказала она и рассмеялась.

— Чего ты? — спросил Михаил.

— В этой одежде ты смотришься смешно.

— Надену форму.

— Не надо. Все равно спать ложиться. Время-то первый час.

— Ты мне в зале на диване постели.

— Да перестань ты. Как пацан, на самом деле. Ты же хочешь меня.

— И все-то ты знаешь.

— Женщина, Миша, чувствует, когда ее хотят, а когда нет. Давай по чашечке кофе.

Михаил присел за кухонный стол, выпил кофе. Лиза убрала чашки, вымыла их. Вообще в квартире было чисто, и это приятно удивило Михаила. Он почему-то думал, что в хате Евсеевой обязательно должен быть бардак. Но оказалось, что молодая женщина следила и за собой, и за порядком в квартире.

— Пойдем в комнату.

Отказываться не имело смысла. Миша действительно хотел эту страстную молодую женщину, умеющую доставлять удовольствие. Она застелила софу чистым бельем.

— Ты раздевайся и ложись, я сполоснусь. Только не спать, все равно разбужу!

— Уснешь после кофе, пожалуй.

— Я знаю, что делаю!

— Не сомневаюсь. Ты же такая целеустремленная.

— Разве это плохо?

— Смотря для кого. Но иди, вставать рано. Кстати, у тебя есть презервативы?

— Что? Презервативы? Нет, конечно. Что я, шлюха, таскающая их с собой для клиентов? Да и зачем они теперь, Миша? Эти штуки нам совершенно ни к чему. Главное-то уже сделано.

Лиза ушла и вернулась минут через пять. Надевать халат или пеньюар она не стала, так голой и вышла в комнату.

Она замерла перед софой, отставив ногу в сторону, и осведомилась:

— Разве у меня плохая фигура?

— У тебя хорошая фигура, только подобная демонстрация не к месту.

— Почему же? Посмотри на это тело. Теперь оно не только мое, но и твое. Все твое. Может, чулки надеть? Знающие люди говорят, что они возбуждают.

— Поэтому ты и приходишь в них на дискотеку в училище?

— И кто же тебе такую ерунду сказал?

— А что, разве не было этого?

— Нет, Мишенька. Если я и приходила в училище, то в колготках. Это для тебя вчера сделала исключение.

— Не надо никаких чулок. Выключи свет и ложись.

— Я бра оставлю, ладно? Чтобы видеть тебя.

— Оставляй.

Лиза вырубила верхний свет и включила бра. Она юркнула под одеяло к Михаилу и тут же впилась в его губы. Ее ладонь опускалась от груди к животу и ниже.

Два часа длились любовные игры. На трезвую голову Левченко оценил незаурядные способности Лизы. Она позволяла делать с собой все, что ему было угодно, при этом сама провоцировала на то, на что Михаил едва ли отважился бы. Он испытал сильнейший оргазм. Впрочем, как и Лиза. Она в крике прикусила себе палец. Они заканчивали сеанс секса, вскоре начинали следующий. Лиза ласкала его так, что Миша приходил в боевую готовность буквально за пять-семь минут. Уж что-что, а заниматься любовью она действительно умела.

Удовлетворившись полностью, они сразу же уснули. Лиза не стала заводить разговор, как на хате в Махале. Да не было в нем никакой необходимости. Она упорно шла к достижению своей цели и была близка к этому.

В 5 утра Левченко проснулся, посмотрел на часы и поднялся, стараясь не разбудить Лизу.

Но его подружка проснулась, как только он убрал ее руку со своей груди, и сказала:

— Доброе утро, милый! Что, уже пора?

— Да.

Лиза потянулась.

— Хорошо-то как! У меня были мужики, но такого кайфа, как с тобой, я ни с кем не испытывала. Это что-то небесное. Мне, конечно, не стоило бы так говорить, но не могу сдержаться.

— Что такое?

— Интересно, а вот было бы у тебя с Викой такое, как со мной?

— Не напоминай мне о ней!

— Не буду. Но так хорошо тебе с ней не было бы.

— Лиза!..

— Все, все! Встаю, разогреваю кофе и делаю бутерброды.

— Я в училище позавтракаю.

— Одно другому не помешает. Женщина должна лелеять своего мужчину не только в постели.

Левченко вздохнул, прошел в ванную и принял контрастный душ, который взбодрил его. Все же он за двое суток по-настоящему спал не более пяти часов. Парень даже в нарядах отдыхал больше.

Лиза из кухни крикнула:

— Бритва отца в нижнем ящике.

Михаил провел ладонью по щеке. Да, побриться надо. Хотя это можно сделать и в роте, но там тесно, что в бытовке, что в умывальнике. Приходится ждать очереди. На сто с лишним курсантов в подразделении всего восемь розеток и двадцать умывальников. Здесь же никого. И вода горячая.

Он побрился и вышел из ванной. Лиза подала ему одеколон.

Быстро позавтракав, Михаил вновь посмотрел на часы и сказал:

— Двадцать минут шестого. У меня полчаса. Даже пешком должен успеть.

— Зачем пешком, Миша? Я же говорила, что у меня есть деньги. Возьми, а такси у магазина поймаешь. Они там с утра постоянно трутся.

— Да неудобно.

— Удобно. Мы же теперь не чужие люди. Тебя завтра или послезавтра не отпустят в увольнение?

— Нет. По графику должны другие пойти.

— Тогда можно мне приехать к тебе?

— Только не сегодня и не завтра.

— Значит, в воскресенье?

— В воскресенье приезжай.

— Я тебе курочку запеку в духовке, пальчики оближешь. Заодно проверишь, как готовит твоя Лиза.

Молодая хищница уже вжилась в роль. Впрочем, она считала, что дело сделано и этот курсант никуда от нее не денется. Ее старания не прошли даром. Не то что у некоторых, которые годами гоняются за ребятами с четвертого курса, а те постоянно их обламывают.

К мужчине нужен подход. Самое главное — затащить его в постель да ублажить так, чтобы он потом с другой не испытывал ничего подобного.

Лиза определенно была довольна собой. Она проводила Левченко, у двери поцеловала в щеку. Миша не отстранился. Лиза приняла это за знак полного ее успеха.

Михаил же шел к магазину в задумчивости. Похоже, попал он с этой Лизой. А впрочем, что особенного в том, что ему придется жениться на ней? Конечно, если родится ребенок или будет очевидно, что Лиза беременна. Судя по ее поведению, она действительно любит его. Гуляла раньше, но об этом там, куда его пошлют служить офицером, никто знать не будет. А если и в гарнизоне загуляет, то разговор состоится короткий. Забирай манатки и вали до хаты, в родной Самарканд. А может, и срастется у них все. Он еще и благодарить судьбу будет.

У магазина действительно стояли машины. Среди них Михаил увидел «копейку» того самого узбека, который вчера подвозил их сюда.

Левченко подошел к нему:

— Салам, Камал!

— Салам! Правильно сделал, что до утра остался.

— Не меня ждешь?

— Я утром всегда здесь встаю, потом еду в Дальний лагерь.

Месторасположение училища в Самарканде называли Дальним лагерем.

— Значит, мне повезло?

— Ай, тут вон сколько машин!

— Но ты-то наш, считай, училищный! У меня деньги в одну сторону, но сегодня отдам все. Должны выдать денежное довольствие.

— Хоп. Едем!

Камал отъехал от магазина. Почти всю дорогу он молчал.

Только у самого училища водитель повернулся к Левченко и спросил:

— Тебя как зовут, парень?

— Михаил.

— У меня друг в армии был. Тоже Миша, из Калуги. Вот что я скажу тебе, Михаил, та женщина, у которой ты был, не твоя.

— Ты что-то знаешь о ней?

— Нет. Зачем знать? Я так вижу. Не будешь ты с ней жить. И не надо.

— Камал, позволь мне решать, с кем жить.

— Конечно! Но не будет у тебя с ней жизни. Ничего не будет. Не твоя она.

Узбек подвел «копейку» к остановке.

Михаил передал ему деньги и пообещал:

— Остальное в течение дня принесу.

— Хоп! Если только менты не погонят от училища. Мне сказали, что ваше начальство жаловалось на меня, самовольщиков, мол, вожу. Как будто лучше, если они станут пешком ходить. Не я их заставляю идти в самоход.

— Не встречу здесь, найду в городе, долг отдам.

— Хорошо, Миша.

— Ладно, побежал я. Как раз до подъема успеть должен.

— Удачи тебе, парень!

— Спасибо.

Левченко вышел из «копейки», захлопнул дверку и побежал к контрольно-пропускному пункту. В роту он вошел без десяти шесть, когда дежурный будил старшину и заместителей командиров взводов. Михаил прошел в канцелярию, доложил о прибытии Климасю.

Старший лейтенант кивнул и заявил:

— И на этом, курсант, все!

— Так точно, товарищ старший лейтенант. Разрешите идти?

— Ступай!