Имперский городовой

Александр Сухов

Тысячелетия назад люди замирили вечно враждовавших аборигенов Ультана, и с тех пор причудливые расы живут бок о бок. Поручик Зенон Мэйлори после окончания Высшей школы МВД Великой Рутании распределен в Убойный отдел города Кряжска. Его коллегами оказались майор Тверд, гном, подпоручик Зуур, огр, и капитан Эни-эль, эльфийка; что касается подполковника Лиин Чаханги, то она и вовсе вампир. Такая расовая пестрота не помешала оперативной компании грудью встать на пути у развернувшегося в окрестностях города магического беспредела. Таинственные охотники за душами обывателей, беспощадные работорговцы, зловещие потусторонние существа – в практике юного поручика такого еще не попадалось. А впереди Убойный отдел Кряжска и весь город ожидают совершенно невообразимые события...

Глава 3

Первый солнечный лучик робко заглянул в комнату, где на взбитой заботливыми руками Маары Бушуй перине возлежало могучее мужское тело. Лучик начал медленно перемещаться по стене пока не достиг изголовья постели. Затем он немного замедлил свое движение, размышляя — будить или не будить спящего. Наконец, приняв окончательное решение, лучик безжалостно уперся в лицо молодого человека. Реакция не заставила себя долго ждать. В ответ на действие раздражающего фактора, ресницы его затрепетали, физиономию исказила забавная гримаса. Он попытался хоть как-то увернуться от коварного светового пучка, но не тут-то было. Свое «черное дело», солнечный лучик уже сотворил, а именно запустил необратимые процессы внутри носоглотки юноши. Еще немного покрутившись, наш герой чихнул, сначала как-то вяло и неуверенно. После того как щекотание в носу достигло своего апогея, он чихнул еще пару раз и понял, что больше ему заснуть не удастся.

Из-за разницы во времени между Кряжском и Царьградом, составлявшей три часа, он ощущал определенные неудобства, так как его биологические часы указывали на то, что на дворе должна стоять глубокая ночь и организму положено отдыхать. Однако приличная доза принятого накануне спиртного сослужила добрую службу. Благодаря выпивке Зенон лег (точнее вырубился) намного раньше, чем обычно, проспал не менее восьми часов и по этой причине особого дискомфорта не испытывал.

Присев на краешек постели и почувствовав босыми ногами приятную прохладу дощатого пола, он принялся анализировать собственные ощущения. Он ожидал, что в его голове вот-вот взорвется некое устройство, сопоставимое по мощности с теми атомными бомбами, о которых ему недавно поведал его новый знакомый — маг Вельмир Максай. Однако, несмотря на то что вчера вечером он лично усугубил никак не меньше полулитра крепчайшего пойла и к тому же практически без закуси, если не считать таковой горсть абрикосов, ожидаемого эффекта не наступило. Голова его хоть и была полупустая, но никаких болезненных ощущений он, к величайшему своему облегчению, не испытывал — не хватало в первый рабочий день появиться перед коллегами с больной башкой и опухшей физиономией.

Вспомнив о предстоящем трудовом дне, юноша поднес к глазам левую руку, запястье которой обвивал кожаный ремешок настоящего «Хансли» — пылеводонепроницаемого сверхточного чуда о двадцати четырех камнях. Эти дорогущие часы в свое время ему преподнесли благодарные коммерсанты славного Дальборга за то, что он, еще будучи зеленым стажером, во время прохождения производственной практики, умудрился в одиночку выследить и обезвредить неуловимую банду взломщиков, терроризировавшую этот небольшой городишко в течение целого года. Зенон с содроганием вспомнил, как чудом увернулся тогда от направленной прямо в его сердце острой заточки, как, озверев, едва не передавил голыми руками всю троицу, и то, как испуганные бандиты умоляли его не убивать их, а доставить прямиком в руки правосудия. В тот раз ему удалось перехватить контроль над эмоциями, избежав, таким образом, долгих и нудных ночных бдений со следователями из отдела собственной безопасности, а может быть, даже более крупных неприятностей. В знак признательности дальборгских лавочников он и получил в подарок замечательные часы знаменитой на весь Ультан фирмы, правда, для этого ему понадобилось особое разрешение начальника местной полиции, дабы щедрый дар не был расценен как взятка.

Несмотря на раннее утро и широко распахнутое окно, в комнате было довольно душно. К тому же юношу преследовал ужасный выхлоп изо рта. Поэтому он решил, не откладывая дела в долгий ящик, начать рабочий день с процедуры, традиционной и ставшей за пять курсантских лет жизненно необходимой. Протопав к стулу, на спинке которого самым непостижимым образом оказалась развешана его одежда — насколько он помнил, вчера вечером сил для того, чтобы раздеться, ему не хватило, — Зенон сноровисто натянул спортивные штаны, затем носки и кроссовки и легкой трусцой направился к выходу.

Невозможно представить его удивление, граничащее с шоком, когда, распахнув входную дверь, он увидел на пороге своей комнаты целую дюжину дохлых мышей и двух здоровенных крыс, также аккуратно придушенных. Весь этот натюрморт мог свободно претендовать на звание художественного произведения, поскольку мертвые грызуны были выложены изысканно, с любовью и несомненным вкусом. Если бы сам Зенон решил вдруг заняться созданием подобных инсталляций, у него вряд ли бы получилось лучше. Хотя трудно предположить, что нормальному человеку вдруг взбредет в голову гоняться за мышами и крысами. Для этого существуют усато-хвостатые мяукающие создания, одно из которых в настоящий момент, высунув хитрую мордашку из ведущего на лестницу дверного проема, внимательно наблюдало за реакцией своего нового приятеля.

Заметив Василия, Зенон тут же смекнул, в чем дело, — несомненно, «натюрморт» являл собой ответный акт благодарственного свойства, как знак признательности за вчерашнее угощение. Помимо этого он был реальным подтверждением дружбы, которая отныне связывала нерушимыми узами человека и кота.

— Кис, кис, кис, — подманил кота Зенон и, почесывая между ушей, обратился к урчащему от удовольствия зверю: — Привет, дружище, и огромная благодарность за угощение! Оценил твою щедрость, можешь не сомневаться. Только одна загвоздка имеется — тебе, наверное, известно, что люди сырых мышей и крыс не едят, поэтому отнеси-ка все это богатство тетушке Мааре, она из них чего-нибудь приготовит и угостит нас с тобой. А сейчас мне необходимо отлучиться по делам. Ты уж не подведи — доставь мясо по назначению, пока оно свежее.

С этими словами юноша помчался к выходу. Пробегая по лестнице, он услышал, что хозяйка в своих покоях уже громыхает кастрюлями. На веранде весьма своевременно обнаружился объемистый бидон, полный свежей ключевой водицы (когда только старушка все успевает?), что стало для мучимого жаждой Зенона весьма приятной неожиданностью.

В конце концов он выбрался из душного помещения и, наращивая темп, рванул в направлении реки.

Через час посвежевший от купания в ледяной воде речки Отрадной и основательно разогретый беготней и физическими упражнениями Зенон вернулся в свои апартаменты. Утреннего «натюрморта» из мышей и крыс на прежнем месте он уже не обнаружил, зато услышал громкий голос Маары Бушуй, отчитывающей кота Василия:

— Дожили! — блажила во весь голос старуха. — Дохлых мышей и крыс начали на кухню таскать! Кыш отседова и чтоб ноги твоей сегодня в доме не было!

Вслед за этим внизу раздался глухой звук удара, вызванного падением чего-то тяжелого на деревянный пол избы, затем истошный кошачий вопль, скрип открываемой двери и хлопанье закрываемой.

Нетрудно было догадаться, что там произошло, поэтому Зенону лишь оставалось посочувствовать коту и пожалеть о том, что усатый приятель слишком буквально воспринял его рекомендацию отнести мышей на кухню…

Вскоре добрейшая тетушка Маара громким криком оповестила постояльца о том, что завтрак готов. Накинув на голый торс легкую спортивную куртку, он спустился вниз и, усевшись на предложенный ему стул, вступился за незаслуженно обиженного кота:

— Тетушка Маара, вы меня простите, но это я присоветовал Василию перетащить мышей на кухню. Бухнул сдуру, без всякой задней мысли. Ну, кто знал, что он действительно меня понимает и воспримет мое шуточное пожелание буквально.

— Да ладно уж! — махнула рукой старуха. — Я уже и не сержусь на него. А тебя, милок, могу поздравить — хороший, значица, ты человек. Мой Васек абы кого мышами угощать не станет. Возьмем, к примеру, того капитана, что жил здесь до тебя. Уж тот, как токо к коту ни подмазывался: и рыбки свежей ему таскал, и сливок, и сметаны. И ты думаешь, мой Василий ему какого захудалого мышонка хотя бы раз принес? Упаси Господь. А потому, когда капитан тот в конце концов попался на взятках, шум, как водится, поднимать не стали, токо капитана того, от греха подальше, срочно перевели в другое место. Правда, поговаривают, с повышением. А за кота не волнуйся, не сержусь я на него уже, так что он и сам скоро прибежит.

Как бы в подтверждение слов хозяйки, в дверном проеме нарисовался Василий. Он деловито проследовал к кухонному столу, за которым хлопотала тетушка Маара и начал усердно тереться об ее ногу. Зенон был готов поклясться, что при этом кот с заговорщическим видом косился в его сторону и время от времени подмигивал ему своим зеленым глазом.

— Ну чего, милок, расселся, как красна девица?! — грозным голосом обратилась к юноше Маара Бушуй. — Ждешь, когда блины и каша остынут. Давай-ка накладывай из чугунка! Каша объедение. Твой сосед перед уходом две тарелки смолотил, да дюжину блинов с икоркой умял — вот молодец парень, нигде не пропадет.

— И когда же успел уйти Вельмир? А я-то думал вместе позавтракаем, поболтаем, перед тем как отправиться на службу.

— Вчерась наболтались, да так, что бабушке Мааре пришлось некоторых бугаев храпящих разоблачать.

— Так это вы меня раздели?! — несказанно удивился Зенон. — И как же вам это удалось, ведь весу во мне под девяносто килограммов?

— А кто же, по-твоему? — усмехнулась старушка и продолжила не без хвастовства: — А что тяжел, признаю. Ничего, я почитай по младости лет в армии санитаркой была, так во время Кельманского конфликта на своих хрупких плечиках не одного вашего брата-мужика из-под огня вытащила. За что имею Крест Брыльянтовый и соответствующую бумагу к ему. Между прочим, орден мне вручал сам ныне покойный батюшка нашего Государя Императора. Хороший был человек, душевный. Токо жалко, всю жизнь в наследных принцах проходил. Будь он тогда императором, может быть, никакой войны бы не случилось. Пусть земля его косточкам будет пухом, а душа возродится в достойном теле. — Затем она вновь с деланной сердитостью посмотрела на Зенона. — Ты слушай, да кушай! А Вельмирушка убег как раз перед твоим приходом с утренней разминки… — Убедившись в том, что постоялец наконец-то приступил к завтраку, старуха одобрительно добавила: — Горазд ты прыгать да эти как их?.. Дай Бог памяти… Пируэты вытворять.

— А вы откуда, тетушка Маара, знаете? — спросил с набитым ртом юноша.

— Так мы с Василищем специально ходили посмотреть на то, как ты там внизу у речки козликом скачешь. Сверху-то оно все, как на ладони. А насчет соседа, можешь не переживать. Он иногда сюда неделями носа не кажет — на своей базе пропадает. Шибко деловой юноша.

— Так вы в Кельманском конфликте принимали участие?! — восхищенно вылупил глаза на Маару Бушуй юноша. — Но ведь это было…

–…о возрасте ни слова! — грозно предупредила Маара. Затем кокетливо пояснила: — Видишь ли, Зенончик, в душе я по-прежнему молодая, как в те далекие времена, а как глянусь в зеркало, так страшно становится.

— Зря вы так, тетушка, — попытался подбодрить старуху молодой человек. — Вы дама еще хоть куда, и блины у вас просто объедение.

В ответ на столь сомнительный комплимент Маара Бушуй лишь махнула рукой, мол, ври, да не особенно-то завирайся.

Ровно в восемь Зенон вышел за ворота гостеприимного и хлебосольного дома своей хозяйки. Был он гладко выбрит, в тщательно отутюженной форме и начищенных до зеркального блеска ботинках. Короче говоря, хоть сейчас на рекламный плакат, призывающий продвинутую молодежь поступать в учебные заведения МВД. Помахивая парусиновой сумкой приличных размеров, в которой находились гражданский костюм, рубашка и ботинки, бодрым шагом молодой человек направился не прямиком к месту своей службы, а в сторону набережной. Он специально намеревался совершить небольшую пешую прогулку, чтобы полюбоваться красотами озера Кугультык, а также окончательно избавиться от последствий вчерашней попойки. Справедливости ради, нужно отметить, что после утренней разминки с купанием в ледяной воде и плотного завтрака чувствовал он себя вполне комфортно. Скорее всего, Зенону просто не хотелось сидеть в душном помещении, вот он и решил совершить небольшую прогулку, тем более ему, как полицейскому чину, следовало непременно осмотреть весь город, чтобы свободно ориентироваться в замысловатом переплетении улиц, переулков и тупиков Кряжска.

Нужно отдать должное служебному рвению нашего героя. За время трехдневного путешествия от славной столицы великой Рутании до места своей будущей службы он не только вовсю флиртовал с двумя молоденькими соседками по купе. Он также старательно изучал все материалы, относящиеся к истории и географии Синегорья в общем, и Кряжска в частности, которые ему удалось раздобыть в библиотеке родного училища.

Издавна окрестности самого большого в мире пресноводного водоема, коим является озеро Кугультык, населяли орки и гоблины. Они жили охотой, рыбалкой, огородничеством и скотоводством, а также, в полном соответствии с законами, повсеместно царившими в те времена, вели непрерывные войны друг с другом за право единоличного обладания богатейшими природными ресурсами этого края. Полтора тысячелетия назад в Синих горах появились первые люди. Несмотря на то что местные жители, зная о коварстве и изворотливости проворных людишек, всеми силами старались предотвратить их неминуемое вторжение, сделать это им не удалось. Размножающихся со скоростью саранчи детей Адама и Евы, проникших в мир Ультана из каких-то межмировых далей всего-то около трех тысячелетий назад, ничто не могло остановить. Поэтому коренным народам приходилось либо принимать их власть, либо подвергаться полному уничтожению. Орки частью были перебиты, частью ассимилированы в объединенное общество разумных существ. Гоблины боролись до конца и в итоге были все до единого перебиты. Несмотря на сокрушительную победу, Синегорье привлекало людей постольку поскольку, ввиду удаленности этих мест от традиционных промышленных центров и труднодоступности. В Эпоху Великого Размежевания, когда ранее монолитная цивилизация начала разваливаться на множество самостоятельных политических образований, Синегорье и примерно половина акватории озера Кугультык отошли Рутанской империи. Ввиду удаленности от столиц как Рутании, так и Ханьской деспотии, особых споров за эти территории между двумя сопредельными государствами не возникало. Поделили, не торгуясь, без пены у рта и бряцанья штыками. Последующие шестьсот лет правительство Рутании не баловало Синегорье своим особо пристальным вниманием. Лишь после того, как через эти места прошла трансконтинентальная железная дорога, здесь было основано первое крупное поселение, ставшее впоследствии столицей всего Синегорья. Этим поселением стал Кряжск, получивший свое название от практически полностью разрушенной горной гряды, некогда простирающейся вдоль побережья озера и носящей название Кугультыкский кряж. Лишь четыреста лет назад начались активные разработки местных богатств. А взять отсюда можно было многое: высоко ценимая повсеместно пушнина, рыба, драгоценные камни, золото — вот всего лишь краткий перечень. Немудрено, что южный сосед тут же посчитал эти земли неотъемлемой частью своей территории и попытался силой завладеть Синегорьем. Однако нужно отдать должное рутанской разведке. Мастерам плаща и кинжала, отиравшимся при Ханьском Дворе, вовремя удалось выведать коварные планы тогдашнего деспота. Поэтому не успели еще отборнейшие ханьские легионы выдвинуться в район озера Кугультык, а им навстречу уже спешила Шестая Ударная танковая бригада, а также Восьмая моторизированная пехотная дивизия при поддержке мощной группировки цельнометаллических дирижаблей. Боевое столкновение произошло на берегах соленого озера Сайгачье. Ханьцы тогда получили достойный урок. Рутанским танкам и боевым дирижаблям в считаные минуты удалось подавить огонь вражеской артиллерии. Оставшись под ураганным огнем противника без огневой поддержки, ханьцы предпочли по большей части сдаться в плен. Их потом обменяли на рис и знаменитый ханьский нефрит. Тем, кому удалось сбежать с поля боя, повезло меньше — многие из них погибли в безводной пустыне от жажды или стали добычей свирепых хищников. Это славное сражение вошло в исторические хроники под названием Конфликт у Сайгачьего, и произошло оно чуть более двухсот лет тому назад. С тех пор Ханьская деспотия больше не предъявляла претензий на Синегорье, однако если не поощряла открыто, то, во всяком случае, закрывала глаза на проделки некоторых своих незаконопослушных граждан, промышлявших в этих местах контрабандой, работорговлей и браконьерством. Нарушителей границы вылавливали поодиночке и целыми группами, бросали в тюрьмы, отправляли на каторгу, даже публично расстреливали прямо на границе, чтобы другим неповадно было. Но ничего не помогало — поток нелегалов не истощался, поскольку всего лишь за один удачный промысловый сезон можно было обеспечить безбедное существование себе и своей семье на долгие годы. В конце концов слезные мольбы местного генерал-губернатора услышали в Царьграде, и высочайшим указом самого Государя императора были выделены денежные средства и людские ресурсы для того, чтобы организовать в этих местах регулярное патрулирование границы, а также строительство таможни и торгового порта. С тех пор Кряжск хоть и не приобрел столичного лоска, но стал более или менее современным городом. Улицы повсеместно замостили, где брусчаткой, где обыкновенным булыжником, построили приличные административные здания, удобный железнодорожный вокзал. Поговаривают о строительстве посадочной площадки и ангаров для грузовых и пассажирских дирижаблей, но это неактуально, в столице считают, что для Кряжска пока вполне достаточно регулярного железнодорожного сообщения.

Улочка Лыковая прямиком выходила на другую, более широкую, улицу, названную в честь какого-то генерала Патира. Следуя по ней, Зенон вскоре оказался на Приозерном бульваре, протянувшемся вдоль Кугультыка на десять километров. Насколько было известно Зенону, местное население теплыми летними вечерами предпочитает прогуливаться вдоль озера, вдыхая хоть и не морской, но все равно насыщенный свежестью и полезными ионами воздух. При желании здесь можно в любое время суток плотно или не очень перекусить, поесть мороженого, а также выпить чего-нибудь прохладительного или, наоборот, горячительного. Приборкой многочисленных следов вчерашнего пиршества занимались десятки уборщиков с метлами и совками, стараясь управиться с работой до того, как весь город превратится в сплошное пекло. Единственное, чего не увидел Зенон на берегу Кугультыка, это специально оборудованных купален. Дело в том, что в подпитываемом талыми водами горных рек озере температура воды даже в самые жаркие дни не поднималась выше десяти градусов. Отсюда и желающих искупаться было не очень много.

По своей природе озеро Кугультык является тектоническим разломом земной коры, ориентированным с запада на восток. Его длина равняется тремстам километрам, а ширина достигает пятидесяти, причем с каждым годом эти параметры увеличиваются, ввиду того, что разлом неуклонно расширяется. По прогнозам ученых-геологов этот пресноводный бассейн через много миллионов лет рассечет Герфангскую материковую плиту на две неравные половинки и превратится сначала в узкий морской пролив, а затем станет самым настоящим океаном. Однако это случится еще не скоро, и что там будет через миллионы лет на благословенном Ультане нашего героя в данный момент не особенно интересовало. Он шел легкой неторопливой походкой, любуясь открывающейся водной ширью, наблюдая за хитроумными маневрами грузовых и пассажирских пароходов и вдыхая утренний воздух, пропитанный запахами свежевыловленной рыбы, гниющих водорослей и ароматом еще чего-то незнакомого, но очень приятного.

По пути Зенон зашел на главпочтамт и заказал междугородний разговор со столицей. Вообще-то, в доме тетушки Маары телефонный аппарат имелся, но исключительно для внутригородского пользования. С одной стороны, это было не очень удобно, но с другой — имело ряд положительных моментов — чадолюбивая мамочка не будет часто доставать сына своими мудрыми советами. Минут пятнадцать он пообщался с матерью. В Царьграде было еще только около шести часов, поэтому спросонья мама немного испугалось — не случилось ли с ее родным сынулей чего плохого. Но, услышав из его уст самые искренние заверения в том, что чувствует он себя прекрасно, а также то, что народ здесь душевный, неиспорченный, и начальство у него лучше не бывает, и сам Кряжск вполне приличный город, а не какая-то там захолустная дыра, успокоилась. Пообещав матушке отписать все самым подробнейшим образом, Зенон положил трубку и с чувством выполненного долга поспешил в направлении центральной площади.

Ровно без пяти девять он вошел в широко распахнутые в ознаменование начала рабочего дня врата отныне родного учреждения. На входе его встретил какой-то незнакомый поручик лет двадцати пяти с повязкой дежурного на предплечье правой руки. Он подозрительно посмотрел на входящего и, поднеся ладонь к козырьку, поинтересовался:

— По какому вопросу, господин поручик?

— Ах, извините, — покраснев от смущения, полез в карман за служебным удостоверением Зенон. — Сегодня первый день на службе.

— Значит, вы и есть тот самый новичок, прибывший к нам из столицы? — широко улыбнулся дежурный. — Да ладно, не трудитесь! Как-нибудь потом покажете ваше удостоверение, а сейчас проходите. Кстати, от всей души вам сочувствую…

Узнать, по какому поводу ему выражают сочувствие, Зенон не успел, поскольку в дверях материализовалась Кайла Ноумен. Девушка без кокетливого жеманства поприветствовала молодых людей и под их восхищенными взглядами проследовала по коридору в направлении лестничного перехода. Зенон здорово растерялся, что было для него совершенно не свойственно. Он хоть и не мог похвастаться огромным количеством разбитых женских сердец, но при встрече с противоположным полом никогда не тушевался и тем более не терял головы. А тут, словно дурак дураком, — вытянулся по струнке, вместо того чтобы проводить даму хотя бы до своего второго этажа и, может быть, предложить насладиться на пару вечерним воздухом озера Кугультык. Однако, проанализировав самым тщательнейшим образом свое теперешнее состояние, Зенон понял, что даже если бы он вдруг не растерялся и проводил девушку, все равно вряд ли отважился бы сделать ей подобное предложение.

«Хорошо, — подумал он про себя, окончательно придя в нормальное состояние, — поживем, осмотримся, может быть, что-нибудь и получится».

Как только очаровательная фигурка секретарши скрылась из виду, он почувствовал легкий шлепок по плечу и услышал веселый голос дежурного офицера:

— Что, поручик, хороша краля?! Ладно, беги, иначе влетит тебе от твоего начальства по первое число. Ежели чего, я Андронах Перц из Третьего отдела. Случится какая нужда, подходи.

— А меня Зеноном кличут! — рванув в направлении лестничного перехода, ведущего на второй этаж, крикнул юноша и, уже практически преодолев коридор, громко уточнил: — Зенон Мэйлори!

Войдя в кабинет, молодой человек обнаружил там ведущих спокойную беседу за чашкой утреннего кофе эльфийку и огра. Собственно, беседы в традиционном понимании этого слова не было — говорила Эниэль, а Зуур Эр Шуур внимательно слушал и время от времени поддакивал. Майор Тверд еще не появился или появился, но успел убежать к какому-нибудь высокому начальству. Зенон вежливо поздоровался с коллегами и направился к своему столу. Присутствующие в кабинете также пожелали вошедшему доброго утра и предложили выпить кофе или чая. Молодой человек от предложенного угощения отказался. Затем Эниэль, ничуть не стесняясь юноши, продолжила свой рассказ:

— Короче, классный мужик, скажу тебе. Когда у нас с ним все это случилось, у меня поначалу едва глаза из орбит не повылезали, а потом — море счастья… Знал бы ты, какое это везение найти настоящего самца среди этого скопища слюнтяев и подкаблучников…

— Угу, — ответствовал невпопад Зуур.

— А ведь с виду неказистый и рябой к тому же, — продолжала свои откровения похотливая эльфийка. — Правда, женат, но это не проблема…

— А вот это ты зря, — перебил ее огр. — Разрушать ячейки общества не позволим. Тебе этого полового гиганта максимум на месяц хватит. И что же, по-твоему, ему делать после того, как ты его затрахаешь до изнеможения и выставишь за дверь? С какими глазами ему возвращаться к своей бывшей?

— А почему именно к бывшей? Вон сколько нас, одиноких женщин, — выбирай любую.

— Да, да, конечно, «выбирай любую», а ты не подумала, что после тебя ему, может быть, целый год будет не до баб, а жена она всегда поймет и простит, если по-настоящему любит. Блудница ты неисправимая, и имя тебе — грех.

— Скучный ты мужик Зуур! И как с тобой уживается твоя супруга? Бедняжка, — отчитала огра эльфийка. Затем добавила: — Вот уйду от вас в Третий отдел, меня туда давно их начальник заманивает. А что? Там и должность майорская, а значит, оклад повыше будет, и преступления на сексуальной почве — как раз то, что надо. А здесь возись с трупяками, собирай доказательства, что именно ревнивый супруг тупым топориком порешил свою горячо любимую супружницу за то, что та крутила шуры-муры с соседом. А ежели этот несчастный ревнивец и вовсе не отрицает своего, так сказать, участия? Нет, все равно ищи, собирай, поскольку презумпция невиновности. Точно, уйду в Третий.

Зуур поднялся со стула, закатил глаза и своим сочным басом провозгласил:

— И разверзлось лоно огненное порочное, и взалкали его маниаки, насильники и прочие извращенцы, и вкушали они от благодати сей. Но, познав той сомнительной благодати, в ужасе бежали прочь, ибо осознали, что не благодать это вовсе, а геенна огненная, от которой несть спасения…

— Тьфу, на тебя! — замахала руками Эниэль. — Умеешь ты, дубина неотесанная, так напугать девушку, что все мысли в голове перемешаются.

— Будешь обзываться дубиной, — грозно сверкнул глазами Зуур, — с очередным триппером пойдешь к официальному магу-целителю.

— А ты меня не пугай! — взъярилась дама. — Я за тебя отчеты также не нанималась писать.

— Вот стерва! — не выдержал огр. — Да тебя уже давно пора по сто двадцать восьмой — за аморалку и распространение венерических заболеваний — гнать из органов…

— Заткни пасть, святоша! Я девушка чистая, а ежели какой нечистоплотный самец попадется, так я не виновата! Мы, дамы, всегда страдаем от вас, мужиков, поскольку доверчивы, как дети малые. — С этими словами она поднялась с места и приняла грозную боевую стойку, словно намеревалась хорошенько всыпать оппоненту.

Зенон сидел, не зная, что предпринять. На всякий случай он напрягся и приготовился броситься разнимать коллег, если затея устроить хорошую потасовку начнет все-таки воплощаться в жизнь.

Однако кровопролития не произошло. Дверь с шумом распахнулась, и на пороге появился начальник группы Тверд, а позади него маячила высокая худощавая фигура подполковника Лиин Чаханги.

— Немедленно прекратить балаган! — громогласно воскликнул гном. — Нельзя на минуту оставить, собака с кошкой лучше уживаются друг с другом, чем эта парочка. Дождетесь, лишу обоих квартальной премии.

— Больно надо, — одернув полы своего форменного кителя, уселась на свое место Эниэль.

Зенон, впрочем, как и все остальные присутствующие в комнате, так и не понял, что она имела в виду. То ли отказывалась от хорошей драки, то ли от квартальной премии.

Поскольку инцидент был исчерпан и обошелся без кровопролития, Тверд не стал более муссировать происшедшее. Он лишь еще раз окинул неодобрительным взглядом добродушно ухмыляющегося Зуура и злющую Эниэль и с укором покачал головой, мол, когда-нибудь заработаете оба по полной программе.

Тем временем вслед за командиром следственной группы в комнату вошла начальник отдела подполковник Чаханги и, усадив присутствующих, потребовала всеобщего внимания.

— Как вам уже известно, через два дня в Кряжск пребывает комиссия из столицы. Вполне возможно, высокие гости пожелают пообщаться с простыми гражданами, и выйдет полный конфуз, если в результате подобного общения из кармана какого-нибудь придворного вельможи исчезнет кошелек или мелкий воришка стянет с его руки дорогущие часы. Сами понимаете, чем подобное происшествие будет чревато для репутации нашего славного города и в конечном итоге для нас с вами. Поэтому, не пускаясь в долгие и занудные объяснения, ставлю задачу. Вашей группе совместно с другими группами отдела поручается за оставшееся время максимально очистить территорию городского рынка от всех криминальных элементов. Предварительную зачистку силами ОПОНа и армейских подразделений мы уже провели…

— Ага, — не удержалась от восклицания все еще недовольная эльфийка, — спецназ и армия мелочь повязали, а крупняк насторожился, теперь его будет значительно труднее взять…

— Разговорчики! — прикрикнула на нее вампирша, и Зенону почудилось, что из ее чувственного, неестественно красного ротика на мгновение показались два острых клыка. — Приказ исходил от самого генерал-губернатора. Он, как бывший военный, посчитал, что так будет лучше. Даже Батя не сумел его отговорить от ее проведения. Так что свои благоразумные суждения попрошу оставить при себе.

— Во-во, — на сей раз подал голос Зуур Эр Шуур, — все испохабят, все извратят, а прибирать за ними Пятому отделу.

Подполковник на сей раз не стала отчитывать огра, только что самым наглым образом ослушавшегося ее приказа не обсуждать действия вышестоящего начальства, лишь хмыкнула и, пряча улыбку, почесала нос.

— Короче, я вас проинструктировала, — подытожила Лиин Чаханги и, направляясь к входной двери, добавила: — Подробные директивы получите у своего непосредственного начальника.

Дождавшись когда дверь захлопнется, Тверд попросил всех присутствующих в комнате занять свои места, а сам повернулся лицом к публике и заговорил:

— Итак, господа офицеры, не нам с вами обсуждать действия вышестоящего начальства, приступим к тщательной проработке оперативного плана, предложенного подполковником Чаханги…

Не вдаваясь в излишние подробности, вышеозначенный план действий сводился к тому, чтобы вновь прибывшего сотрудника, коим, как нетрудно догадаться, был не кто иной, как Зенон Мэйлори, использовать в качестве приманки. Схема была проста и, в полном соответствии с расхожим изречением, не могла не быть гениальной.

Она заключалась в том, что переодетый в гражданский костюм Зенон станет изображать удачливого золотоискателя, обнаружившего в Синих горах значительную россыпь желтого металла. В Кряжске он ненадолго, лишь для того, чтобы пополнить запасы провианта, приобрести кое-какой инструмент взамен поломавшегося и, конечно же, хорошенько отметить удачную находку.

В обязанности остальных членов группы входит прикрытие молодого человека и тщательная фиксация всех тех, кто попытается каким-либо образом его облапошить, обокрасть или нанести ему материальный ущерб как-нибудь по-другому. Для этого штатный маг группы снабдит эльфийку, гнома и, разумеется, себя, магическими личинами, поскольку являть свой собственный облик перед рыночной публикой им категорически противопоказано. Со стопроцентной вероятностью такое появление означало бы полный провал операции в самом ее зачатке. Каждый вор, в силу специфики выбранной им специальности, просто обязан знать в лицо всех более или менее значимых полицейских чинов города, а славных представителей Убойного отдела прямо-таки непременно, хотя бы для того, чтобы держаться от них по возможности дальше. Конечно же, уважающий себя вор не пойдет на убийство, ни при каких обстоятельствах. И вроде бы бояться в этом плане ему особенно нечего, но кто знает этих убойщиков — могут привлечь в качестве свидетеля или паровозиком потащить как пособника или, хуже того, соучастника. Короче говоря, благородному вору лучше всего обходить за километр всякого, кто хоть как-то связан с полицией.

Сказано — сделано. Ровно через полтора часа на рыночной площади появился простоватого вида паренек в не новой, но аккуратно залатанной одежде. Скрепя сердце Зенон позволил эльфийке наложить цветастые заплаты на свой единственный костюм и чувствовал себя в нем теперь весьма мерзопакостно. Вдобавок гном откуда-то извлек дедовскую фетровую шляпу, здорово побитую молью, к тому же с полями, обкусанными мышами или еще какими грызунами, и заставил молодого человека нахлобучить ее на голову. По меткому выражению штатного мага, в этом облачении Зенон выглядел «ухарем деревенского масштаба», а острая на язычок Эниэль назвала его «идеалом барышень славного города Крыжополя». Однако делать нечего, хоть коллеги и вырядили его как шута горохового, нужно было соответствовать выбранному образу.

Припомнив совсем еще недавние занятия по актерскому мастерству, которому в училище его обучали самые лучшие лицедеи Царьграда, Зенон возрадовался тому, что хотя бы на этом Министерство Внутренних Дел не экономило. Юноша постарался придать своей физиономии самое простецкое выражение и смело зашагал между бесконечными рядами торговых палаток и павильонов.

Половина одиннадцатого, солнце еще не достигло своего апогея на небесном своде, но все равно было невыносимо душно. Вдобавок жара здесь усугублялась толкотней многочисленных потных тел, запахами свежеприготовленной пищи, а также ароматами различных пряностей и благовоний, завозимых сюда из южных районов Ханьской деспотии.

Зенону не впервой довелось оказаться на подобном торжище, и все-таки его приятно изумило обилие и многообразие различных товаров, как местного производства, так и ввозимого с территории сопредельного государства. Посмотреть здесь действительно было на что. Только речным жемчугом и изделиями из него торговал целый ряд. Повсюду изобиловали лавки с золотыми и серебряными украшениями, одеждой, различными магическими штучками, казались бесконечными рыбные, мясные и обжорные ряды.

Однако все выставленное на продажу было всего лишь видимой частью айсберга. Основные сделки совершались в тиши уютных кабинетов за рюмкой хорошей выпивки или чашечкой кофе. Завидное благосостояние города и его жителей, а также стабильные поступления немалых денежных сумм в имперскую казну определялись вовсе не розничной торговлей и даже не мелкооптовой. Крупные поставки на мировой рынок высококачественной древесины, драгоценной пушнины, золота и прочих товаров осуществлялись именно отсюда, поскольку, берущая начало из озера Кугультык судоходная река Хаш практически напрямую связывала Кряжск с крупными ханьскими портами на Лигурском море.

Логично было бы предположить наличие столь же мощного встречного товарного потока. Однако такового не наблюдалось, поскольку пропускные мощности трансконтинентальной железной магистрали были весьма скромными. К тому же доставка импортных товаров в промышленно развитые западные районы Рутании традиционно осуществлялась посредством более дешевого судоходного транспорта. С одной стороны, этот фактор был минусом, ограничивающим экономическое развитие Синегорья. С другой — огромнейшим плюсом, позволявшим сохранять сказочную, таящую превеликое множество чудесных загадок природу этого края в первозданном виде. Недаром среди местного населения бытуют невероятные истории о счастливчиках, коим случайно повезло наткнуться на одну из драконьих пещер. Эти летающие твари еще пару тысячелетий назад обитали в Синих горах и с маниакальным постоянством пополняли свои сокровищницы сверкающими на солнце драгоценными камушками, а также украшениями из драгоценных металлов. Именно здесь чаще всего находят чудесные изделия древнего народа даридов.

Впрочем, в данный момент наш герой вовсе не думал о сомнительной возможности обнаружить набитую сокровищами пещеру или обогатиться, толкнув заезжим перекупщикам случайно найденный артефакт. Перед ним стояла конкретная задача: привлечь к своей персоне интерес обретающихся на рынке представителей незаконопослушной части общества и, выражаясь сухими формулировками уголовного кодекса, спровоцировать этих самых представителей на совершение противоправных действий. Для этого Зенону был выдан специальный кошель-обманка. С виду весьма солидный мешочек был якобы доверху наполнен золотым песком. На самом деле, золота в нем было не очень-то и много — лишь в верхней его части. Ниже располагалась мелкая свинцовая дробь, цена которой — медный грош за кило в базарный день. Конечно же, наличие свинца в кошеле богатства его владельцу не прибавляло, зато помогало пустить пыль в глаза любому заинтересованному лицу.

В полном соответствии с инструкциями, полученными от вышестоящего начальства и коллег по цеху, Зенон несколько раз приценивался к различным товарам, извлекал из кармана штанов свой весьма увесистый мешочек с «золотишком». Он даже развязывал его, будто бы собирался сделать покупку, запускал туда руку, демонстрируя содержимое, но, «передумав», вновь ссыпал золотой песок обратно и накрепко перетягивал горловину кошеля кожаным ремешком.

Вообще-то, по закону всякий золотоискатель должен сдавать намытый песок и самородное золото официальным скупщикам, но при этом он терял приличную долю своей законной прибыли в виде государственной пошлины и прочих налогов. Как следствие, каждый фартовый промысловик стремился всеми правдами и неправдами надуть государство, поскольку, едва в его распоряжении появлялось что-нибудь ценное, у него в голове возникал вполне закономерный вопрос: «С какой такой стати я должен этим делиться с государством, от которого сам ничего не имею?» Не будем глубоко вдаваться в анализ справедливости или порочности подобного суждения, заметим лишь то, что на рынке он при желании обязательно найдет единомышленника, готового объегорить государство, скупив у старателя золотишко, пушнину или еще что-нибудь по более выгодным ценам, нежели официальные скупщики. К тому же практически любой товар можно было приобрести здесь, расплатившись напрямую золотым песочком или необработанными камушками.

Конец ознакомительного фрагмента.