Охота за «Большим Арбузом»

Александр Сороковик

Эта книга – заключительная часть трилогии, первые две части «Тайна кожаного портфеля» и «Загадка древней статуэтки» изданы раньше. Но эту повесть можно читать как самостоятельное произведение. «Большой Арбуз» – редчайшая банкнота, которая стоит миллионы. В борьбе за обладание ею сходятся фанатичный коллекционер, его молодой сосед, а также американский бизнесмен (бывший бандит и рэкетир времён перестройки), и разорившийся предприниматель – сын полковника КГБ. Помешать преступникам пытаются молодые супруги из Москвы и их японские друзья. Кому же достанется уникальный раритет?

Здравствуй, дорогой читатель!

Я, автор этой книги, Александр Сороковик. Возрастом — давно не юноша, живу в Одесской области с женой и детьми, кошкой и котом. Детей много, и не все они рядом — растут, женятся, выходят замуж, разъезжаются по миру.

А я остаюсь в своём доме и пишу рассказы, новеллы, повести, сказки и совсем немного — стихи. Рассказы у меня разные. И просто о жизни, и о любви, и о детях, и о животных. Есть и фантастика, и приключения. У меня написано много книг, вы можете найти их на сайте издательства. Это сборники рассказов о жизни, фантастика и приключения, рассказы о моём родном городе Одессе, и, конечно, истории о кошках.

Что сказать ещё? Я не буду перечислять все свои победы в разных литературных конкурсах, отмечу только звание «Серебряное перо Руси-2015». А всё остальное я написал в своих книгах. Приглашаю прочитать и оставить свой коротенький отзыв!

События всех глав, кроме Главы 2, происходят в Москве и Подмосковье.

Глава 1

Лопатин, июль, 1960

— Разрешите, товарищ майор?

— А, Алексей Егорыч, заходи, присаживайся. С чем пожаловал?

Майор КГБ Андрей Тимофеевич Спивак был не только начальником старшего лейтенанта Лопатина, но и родственником его отца, а также «крёстным» Алексея — в своё время привёл его на службу в контору, помогал освоиться, подсказывал, направлял. Учеником Алексей оказался толковым, этому способствовала природная дотошность, желание докопаться до самых основ, упорство и живой ум.

Только недавно их отдел закончил очень важное и интересное дело о попытке похищения чрезвычайно редкой и ценной банкноты и вывоза её за рубеж. Причём по ходу дела удалось не просто поймать исполнителя — рецидивиста Климчука, но и выйти на его заказчиков — зарубежных коллекционеров.

А главное, среди этих типов оказался сотрудник американского посольства, через которого вышли на целую шпионскую сеть. Потом выяснилось, что банкнота была фальшивой, но это уже значения не имело: история с коллекционером отошла на второй план, все сосредоточились на раскрытии шпионской сети. Дело с блеском завершилось, все участники получили очередные звания, грамоты и другие награды.

Алексей прошёл в кабинет, пожал протянутую майором руку и, повинуясь приглашающему жесту, присел на стул.

— Тут такое дело, Андрей Тимофеевич, — слегка замешкался старший лейтенант, — есть у меня кое-какие мысли по делу Макаренко.

— Какие там мысли, Алёша? — нахмурился майор. — Дело закрыто, кто надо — награждён, кто надо — арестован. Шпионская сеть разгромлена, что ещё нужно?

— Всё верно, Андрей Тимофеевич, шпионская сеть разгромлена, но я по другому вопросу. Разрешите начать сначала?

— Ну, валяй! — Спивак знал, что дотошный Лопатин любит докладывать подробно и обстоятельно, поэтому приготовился слушать.

— Так вот, — начал старший лейтенант, — в ночь убийства Климчук проник в квартиру Макаренко с целью завладеть уникальной банкнотой «Большой Арбуз». Этих банкнот номиналом в тысячу долларов США, выпущенных в 1890–1891 годах, насчитывается по всему миру несколько штук. Георгий Макаренко нашёл её среди бумаг покойного отца, который, очевидно, вывез банкноту из Германии после войны, но не знал её ценности. Климчук подобрал ключи и ночью проник в квартиру. Он знал, где находился раритет, и без труда нашёл его. Однако хозяин, Георгий Макаренко, не спал и вышел на шум. Завязалась драка, в которой уголовник Климчук без труда одолел молодого человека и убил ударом ножа. Банкнота была похищена.

Майор сделал нетерпеливое движение рукой, и старший лейтенант заторопился.

— Климчука задержали, и он сознался во всём — в похищении банкноты, в убийстве её владельца, а главное в том, что его нанял для этого некий Джон Вильсон, сотрудник американского посольства и завзятый коллекционер. Мы сосредоточились на этом Вильсоне, но совсем упустили из виду историю с банкнотой.

— Что ты имеешь в виду? — майор стал очень серьёзен.

— Как вы помните, экспертиза показала, что похищенная банкнота оказалась подделкой. Климчук и его покровители думали, что она настоящая. Им это простительно, ведь они толком не видели её, основывались на словах Макаренко. Он также решил, что банкнота настоящая. Был ещё один человек, который мог держать банкноту в руках, это друг Макаренко Михаил Тихомиров. Так вот, оба парня, несмотря на молодой возраст, считались достаточно опытными коллекционерами, разбиравшимися в подделках и настоящих купюрах. Я говорил с Василь Сергеичем, нашим экспертом. Так вот, он утверждает, что поддельная банкнота хоть и была выполнена основательно и качественно, но довольно давно, не позднее начала века, и техника изготовления не превышала возможностей того времени.

— То есть, ты хочешь сказать, что владелец раритета вводил всех в заблуждение? — насторожённо спросил майор.

— Может, и так, а может, нет. Но я не очень-то верю, что опытные коллекционеры, такие как Макаренко, а особенно его друг Тихомиров, могли принять поддельную банкноту, изготовленную шестьдесят лет тому назад, за настоящую!

— И что из этого следует?

— Здесь могут быть два варианта, товарищ майор. Либо наши друзья-коллекционеры с самого начала поняли, что это подделка, но вводили всех в заблуждение — создавали себе репутацию, что ли.

— А второй вариант? — быстро спросил старший товарищ.

— А второй вариант такой, что помимо подделки была ещё настоящая банкнота, которую они успели спрятать. И мне кажется, что нам стоило бы копнуть этого Тихомирова…

— Креститься надо, когда кажется! — недовольно перебил майор. — Что за бабский лексикон, понимаешь, «кажется»! В общем, так. Ты больше никому свои казалки не озвучивал?

— Никак нет, товарищ майор.

— Вот и молчи. Никому ни слова, Алёша, понятно?

— Так точно, товарищ майор!

— Ладно, ты ступай пока, а я твою информацию проверю, потом подумаем, что там и как. Ну, всё, иди. Бате поклон передавай.

— Непременно передам, Андрей Тимофеевич!

Старший лейтенант Лопатин вышел из кабинета Спивака несколько озадаченным. Он не мог понять, почему спокойный вначале майор вдруг так резко отчитал его за невинное словечко «кажется». Вообще-то, Алексей рассчитывал, что начальство похвалит его за зоркость, поручит расследовать возникшие обстоятельства. А тут… ничего не понятно.

Впрочем, нарушать обещание и делиться с кем-нибудь ещё своими подозрениями Алексей не собирался. Он хорошо усвоил, что контора — заведение очень серьёзное, а Тимофеич хоть и родственник отца, но Алёшин непосредственный начальник, который при необходимости бить будет крепко.

Раздражение майора Спивака имело под собой вполне достаточные основания. Подозрения в том, что в этом деле была настоящая банкнота, возникли и у него. Ещё в самом начале он, докладывая полковнику Митрофанову о ходе расследования, намекнул о возможности её существования. Митрофанов никак не отреагировал на это, а продолжил расспрашивать о деле с раскрытием шпионской сети.

Спивак хорошо понимал, что как таковой, этой самой сети и не было. Да, за редкой банкнотой охотился сотрудник американского посольства Вильсон. Но он был известным коллекционером, и его интересовал исключительно раритет, разведывательной деятельностью этот человек не занимался. Впрочем, в той или иной мере в подобной деятельности были замешаны практически все сотрудники посольства, но в основном на уровне сбора информации.

Сеть «появилась», когда в поле зрения сотрудников конторы попал некий Богель, юркий торговый работник, осуществлявший непосредственную связь между дипломатом Вильсоном и уголовником Климчуком. Богель занимался спекуляцией, фарцовкой, торговал валютой. Естественно, среди его клиентов были не только соотечественники, но и иностранцы. И кое-какая информация от него к этим иностранцам поступала. А этого уже было достаточно.

Майор Спивак ловко связал всех участников в один узел, из которого выбраться было невозможно. Полковник Митрофанов изо всех сил вцепился в это дело и стараниями Спивака с его подчинёнными благополучно довёл до конца.

В итоге все получили по заслугам: комитетчики — различные поощрения, дипломаты — статус персоны нон грата, Богель и ещё два неудачника — расстрел, прочие участники — длительные сроки.

Когда майор, уже на стадии завершения дела, ещё раз намекнул Митрофанову на возможность существования подлинной банкноты, тот уже с раздражением оборвал его. Ещё бы! Тут завершается такое интересное дело — поимка в Москве американских шпионов, и вдруг — на тебе, какая-то банкнота!

Вновь начинай расследование, потом окажется, что никакой настоящей банкноты не было, а если и была — дело могут передать в другой отдел, где занимаются коллекционными раритетами, и что тогда? Разумеется, всё это не было высказано вслух, но старому служаке-майору вполне хватило недовольной гримасы начальства, в которой и отразилась вся эта гамма чувств.

Он ловко свёл тему оригинала к рабочей версии, которая не получила подтверждения и поэтому была закрыта. Митрофанов остался очень доволен, когда неприятную тему забыли и более не поднимали.

Всё окончилось благополучно, дело закрыли, и вдруг этот мальчишка! Следователь хренов, аналитик недоделанный! Теперь всё зависит от него. Замолчит, не будет дёргаться — всё закончится хорошо. Начнёт копать самостоятельно — может заинтересовать конкурирующий отдел, а уж эти ребята не потеряются: найдут подлинник большой ценности, раскрутят своё дело, а крайним сделают именно его, майора Спивака: не доложил вовремя, пустил на самотёк…

А за такие дела понижение в должности — ещё не самое скверное наказание. Если за него возьмутся плотно, то и простое увольнение из органов будет не худшим вариантом. Что ж, с мальчишкой надо серьёзно поговорить. Если мозги есть, то поймёт и заткнётся. Если не угомонится, придётся принимать другие меры. Парень неплохой, работник толковый, да ещё и родственник. Неприятно, конечно, но своя рубашка — она к телу-то поближе будет…