Эра Водолея

Александр Славинский

Конец 21 века. На корабле неизвестной цивилизации, летящем параллельно Земле в поясе астероидов, обнаружен труп мужчины. Лейтенант космического музея «Атлантида» Николай Уралов начинает расследование и открывает много удивительного. Как оказалось, Атлантида – небесная ладья древнешумерского бога Ану. Приближается эра Водолея, и на ковчег прибывают боги, чтобы провести обряд передачи власти. Но, несмотря на древние законы, борьба за власть продолжается. А главный претендент на трон Земли убит.

Часть 2

Глава 10.

Книга Анны Судьбиной

17 марта

— И почему у такого симпатичного молодого человека нет девушки? — игриво спросила Элен.

Я едва не поперхнулась, и отвела взгляд к видео-панели, подсознательно ожидая чего-то ужасного. О таком я никогда не спросила бы мужчину. Но Элен, похоже, не коробит подобная откровенность.

Переодевшись и закусив в моей комнате, мы решили вернуться в салон. И тут нашли скучающего Бориса Корсака.

— Так получилось, — ответил мужчина, задумчиво водя рукой по серым брюкам. — Жизнь не всегда складывается по заранее определённому плану.

— Ну, почему же? — повернулась я. — Если правильно расставить приоритеты, то получишь желаемое. К примеру, мне хотелось попасть на ковчег. Даже появилась навязчивая идея. И вот я лечу. Мечта сбывается.

— В перспективе так и есть, — улыбнулся Корсак. Ой, мне нравится, как Борис смотрит на меня. Словно обволакивает чем-то мягким и уютным. И я подумала, что не зря одела лучшее белое платье, украшенное бисером.

— Ну, а если вернуться к повседневной жизни, — продолжил Борис. — Все ли наши планы осуществляются?

— К сожалению, нет, — выдохнула я. — Иногда мешают обстоятельства.

— А значит, жизнь нельзя спланировать заранее.

— Эй, мужчина, нечего давить логикой, — воскликнула Элен, красуясь в открытом розовом платье, едва прикрывающем коленки. — Порой ведь хочется чуда, или хотя бы чего-нибудь приятного.

— Любая случайность предопределена, — заметил Корсак.

— И даже то, что мы встретились? — блеснула Элен глазками.

— Возможно.

— И как ты объяснишь данное обстоятельство с помощью своей теории? — не сдавалась подруга. — Ты следил за нами?

— Зачем? — усмехнулся Борис, откидываясь на спинку дивана. А я тайком любовалась мускулами, бугрящимися под белой тенниской. Красавчик.

— Почему же мы встретились и летим на одном корабле? Ведь могли попасть в разные группы, и вовсе не увидеть друг друга.

— Стечение обстоятельств.

— Ты противоречишь себе.

— Иногда бывает. Но, можно предположить, я не рассмотрел всех факторов, способствующих нашей встрече.

— Ты невыносимый человек, — рассмеялась Элен. — С тобой невозможно спорить.

— А я и не собираюсь.

— Но ведь так рождается истина.

— Кажется, ещё Сократ изрёк — я знаю, что ничего не знаю. Так о чём говорить? Разве мы являемся экспертами по какому-то вопросу? Да и кто такой эксперт? Человек, усвоивший несколько фактов, кажущихся ему неопровержимыми. Так ведь? Но знает ли абсолютно всё? Невозможно. А потому допустимы и ошибки.

Когда-то неоспоримым являлось утверждение, что Земля плоская. Иначе, рассуждали приверженцы теории, люди упали бы с другой стороны планеты. Логично? И где теперь те эксперты? А знаменитое изречение, приписываемое Сократу, озвучил Демокрит в углублённой форме — я знаю то, что ничего не знаю, но другие не знают и этого. А по-простому — люди не догоняют, что сами недогоняющие.

— Борис, как думаешь, что нас свело? — не сдавалась Элен.

— А что бы вы хотели услышать? О провидении? Или, что души привели нас сюда? Можно придумать ещё кучу разных инсинуаций. Но, истина то где? Вот я и говорю — стечение обстоятельств.

— И никакой романтики, — печально вздохнула Элен.

Воцарилась тишина. Я вновь перевела взгляд на видео-панель. Лишь в салоне можно любоваться межзвёздными просторами. И то в записи, поскольку у корабля цельнометаллический корпус. Сергей, наш гид, сказал — такая конструкция создана для максимальной безопасности. Но мне так хочется увидеть настоящий космос.

— Я вот думал, — нарушил тишину Борис, — о словах Элен. Девушки, а я ведь случайно попал сюда. Ещё пару дней назад сидел дома и не помышлял о вылете. Но кто-то отказался или не смог отправиться в космос. И вот мне позвонили, и предложили, не ждать ещё целую неделю, а отправиться в тур на следующий же день. Меня ничто не держало, и я согласился.

— Значит, провидение, — выдохнула Элен.

— Называйте, как хотите, — усмехнулся Борис. — Но я не жалею, что экскурсия сдвинулась. Иначе ещё томился бы на Земле в ожидании путешествия. Ну, а вы, Элен, попали сюда по плану?

— Нет, — усмехнулась девушка. — Если честно, я и не собиралась лететь в космос.

— Но вы здесь. Каприз на пятьсот тысяч?

— Можно сказать, я выиграла поездку.

— Как?! — вырвалось у меня и Бориса одновременно.

Глаза Элен вспыхнули.

— Однажды случился пасмурный день. С подругой Катей я бродила по улицам Питера. К нам стали приставать ребята, и мы решили спрятаться. А поскольку мужчины оказались назойливы, пришлось нырять в первое же попавшееся заведение. Короче, мы вошли в кафе и увидели знакомого Кати — Марка. Такой симпатичный, и холостой. Он предложил нам поиграть в карты.

Элен присела возле Бориса и продолжила:

— Мы завалились к нему домой. Пришло ещё пару любителей игры в покер. И дело завертелось. В начале вечера в моём кошельке лежала тысяча рублей. А через пять часов миллион.

— Надо же! — воскликнула я.

— Говорят, новичкам везёт, — улыбнулась Элен. — По окончании игры я попыталась отдать выигрыш. А партнёры заявили, что поступаю глупо. Но я оставила всё у выхода в шкатулке. Утром Марк позвонил и потребовал, чтобы я забрала деньги. Вроде есть примета — если купюры останутся у проигравшего, то удача навсегда отвернётся. Но я не игрок, и не замарачиваюсь по таким поводам. И наотрез отказалась. Тогда Марк схитрил, и купил мне и Кате полисы на космическую экскурсию. И вот я здесь.

— А почему мы не видим Катю? — спросил Борис.

— Подруга воспользовалась билетом ещё в конце прошлого года. Все уши мне тогда прожужжала, как ей понравилось. А у меня получилось лишь сейчас взять отпуск.

— Провидение? — усмехнулся Корсак.

Элен пожала плечами.

— Но сама я ни за что не потратила бы такую кучу денег на развлечение.

— Ну, а у тебя, Анна, космический тур входил в планы? — спросил Борис.

— Да, — ответила я, и улыбнулась. — Я мечтала…. Нет, бредила полётом. Мне так хотелось на ковчег. Естественно, побывать в космосе на корабле неизвестной цивилизации престижно. Но меня тянуло иное. Возможно, романтика. Я думаю — так суждено.

— Анна, ты веришь в судьбу? — поинтересовалась Элен.

— Нет. Просто я впечатлительная натура. Мне порой снятся удивительные красочные сны. В них я гуляю по Атлантиде. К сожалению, редко удаётся вспомнить приснившееся. Но в душе пробуждаются целые каскады эмоций. Мне начинает казаться — те сны пророческие. И вот я лечу в космосе, и скоро попаду на ковчег.

— А почему ты раньше не полетела? — спросила Элен. — Ведь экскурсии проводятся четыре года.

— Несколько лет я откладывала деньги. Стоимость космического тура для зарплаты преподавателя начальных классов — большая сумма. Но у меня есть мечта. Ведь нужно же к чему-то стремиться. Иначе ради чего жить?

— Я бы так не смогла, — призналась Элен.

— И вот заветная мечта в стадии исполнения, — воодушевлённо продолжила я. — Заключив договор с корпорацией «Древний ковчег», я не могла заснуть целую ночь. Меня переполняли эмоции, и ни с чем несравнимое ощущение исполняющегося желания. Вот что самое интересное в жизни.

Человек годами живёт — надеждами, планами, устремлениями. А когда наступает время исполнения, оно, как ни обидно, длится лишь миг. И порой задаёшься вопросом: а стоило ли? Позже, конечно, появятся новые желания. Но иногда одолевает печаль, что тот этап миновал. Ведь ожидание — период в жизни, проходящий в определённом ритме, с конкретными целями и умонастроениями. В чём-то себя ограничиваешь, разыскиваешь информацию, встречаешься с разными людьми. А когда желание осуществилось, получается, нужно заново учиться жить, бороться с новыми трудностями, преодолевать неприятности и в первую очередь себя.

— А разве нельзя одновременно решать несколько задач? — удивилась Элен.

— Можно. Но я говорю не о повседневном, а о значимом, судьбоносном. Вот сейчас я нахожусь в процессе исполнения мечты, и счастлива. Оплатив космический тур, я потратила все сбережения, и взяла три недели отпуска. Знали бы вы, как мне завидовали коллеги.

— Ты молодец, — сказала Элен. — Строишь жизнь собственными руками. И у тебя получается.

— К сожалению, не всё.

— Нужно просто упорядочить желания, — сказал Борис.

— Как?

— Аня, каждую минуту у нас в голове проносятся миллионы разных мыслей. Ведь работа мозга — думать. Как сердца — постоянно сокращаться, чтобы толкать кровь по жилам. Иначе мы умрём. Но, будем откровенны — нам не требуется воплощение буквально каждого хотения. А исполняются лишь самые заветные желания. Именно то, о чём думаешь чаще всего. Так работой мозга и эмоций мы формируем реальность. Но, важно помнить — какие мысли, так сложится и жизнь.

— Вздор! — не согласилась Элен. — Я не хотела смерти мужа.

— Нравится тебе или нет, но мы сами притягиваем события. Конечно, мы не желаем, чтобы происходили несчастные случаи. Но часто не до конца обдумываем, не видим глубины и возможных последствий. И тогда мечты об изменении приводят к трагедиям.

— Хочешь сказать, неправильные мысли Вадима могли вызвать катастрофу?

— Вероятно, — кивнул Борис. — Вспомни, о чём супруг говорил чаще всего? Думаю, ему многое не нравилось, и он хотел перемен.

— Точно, — выдохнула Элен. — Постоянно бубнил — не так, не то. Мы даже ругались, поскольку Вадим мог нытьём испортить праздничный день.

— Твой муж хотел жить в другом месте, в иное время, — пояснил Борис. — Вот и ушёл.

Элен всхлипнула. Но тут же взяла себя в руки.

— А можно застраховаться от катастрофы? — поинтересовалась я.

— Полагаю, да.

— Что, думать правильно? — съязвила Элен. — Но откуда узнать — твои мысли верные или нет?

— Вы задаёте философские вопросы, — усмехнулся Борис. — А к ним приходишь, как правило, испытав трагедию. Человек постоянно ищет ответы на свои почему. Одно я знаю точно: Если никому не желаешь зла, а мысли настраиваешь на позитивную волну и любовь, ничего плохого не случится.

— Но ведь мы живём не в пустыне, — возразила Элен. — Вокруг много людей. И даже если будешь думать только о хорошем, никто не даст гарантии, что другие не желают тебе зла, и не держат нож за спиной.

— Если не захочешь, с тобой ничего не случится, — заметил Борис. — И на то есть объективные причины. Каждый человек имеет собственную энергетику. Те, у кого величина потенциала ниже, не смогут к тебе приблизиться. А обладающие более высоким, не захотят опускаться к твоему уровню. Так что именно ты выбираешь — к какому берегу прибиться. И тем определяешь личную судьбу. Ну, и кроме того, за порядком следят высшие силы.

— Бог, что ли?

— И он, конечно, — выдохнул Борис. А я почувствовала, насколько ему тяжело с Элен. — Бог у каждого в душе. Возможно, она и есть бог. А высшие силы — нечто вне нас. Если хотите — биосфера.

— Мы полезли в дебри, — заметила Элен.

— Потому что вопрос относится к высочайшему порядку. Мы либо принимаем какие-то проявления, либо нет. Но если не хотим замечать определённые реалии, совсем не значит, что этого нет. Вот и получается — мы вроде и не притягивали, но почему-то выпало.

Открылась створка, и в салон вошёл руководитель группы Сергей Каварин. Голубая тенниска с бейджем и синие брюки как визитная карточка.

— Я слышу, тут спор, — улыбнулся мужчина.

— Просто беседа, — возразил Борис.

— Как и обещал, разговоров будет много, — кивнул Сергей. — И сейчас здесь соберётся наша группа.

Я заметила — Борис даже обрадовался. В отличие от Элен. И почему она злится? Впрочем, догадываюсь. У неё с Корсаком вряд ли получится. Вот и нервничает.

Группа собралась быстро. Я улыбаюсь входящим. Уже знаю, кто и где сядет. Мне кивают в ответ. Мы привыкаем друг к другу.

Когда народ расселся, Сергей встал по центру. В глазах тревога, а обычно улыбающееся лицо нахмурено. И я поняла — что-то случилось.

— Я должен сделать важное заявление, — произнёс Каварин. — Военно-политическая обстановка на Земле накалилась. Британское мировое содружество объявило о полном закрытии границ. Планета на пороге ядерной войны. Любые предложения России и Китая отвергаются. В каждой букве выискивается злой умысел. Остаётся лишь надеяться, что нам будет куда вернуться из космического путешествия….

Я с тревогой обвела группу взглядом. Политика никогда не касалась меня. Но сейчас невозможно игнорировать столь важные заявления. И окружающие чувствовали то же самое. Как и сказал Каварин — остаётся лишь надеяться на лучшее.

Глава 11.

Книга Ника Уралова

17 марта

— Вставай, лейтенант. Тревога! — голос капитана Бренера мог бы разбудить и мёртвого.

— Что случилось? — пробормотал я, спросонья потирая зудящие глаза. Туда словно насыпали песка, и по нему ещё топталась пара верблюдов. В теле усталость, а в голове ветер.

С трудом сфокусировавшись на циферблате миникомпа, я увидел, что не проспал и пары часов. Начало шестого. Ещё рано для подъёма.

— Какого чёрта?! — вспылил я. Кроме несвоевременного утреннего визита меня так же раздражало, что капитан беспардонно ввалился в комнату, даже не соизволив постучать.

— Твои девушки исчезли, — в тон мне ответил Бренер.

— Как? — спросонья голова туго соображает. Я мутными глазами уставился на гостя, не улавливая сути.

— Ис-чез-ли, — повторил капитан, устраиваясь в кресле напротив кровати. Начальник службы безопасности строен и подтянут. А свежая рубашка так отутюжена, что не найдёшь лишней складочки. — Меня самого десять минут назад поднял дежурный сержант и обрадовал известием. Ну, ты как? Проснулся?

— Да, вроде, — пробормотал я, с трудом борясь с желанием закрыть глаза и отдаться в объятия Гетти…. Стоп. Я имел в виду Морфея. Хотя, конечно, первый вариант предпочтительней.

— Вкратце, дело так, — видимо, Бренер удовлетворился ответом. — Из дежурки у шлюза потерялся рядовой Ганс Курт. Его начали искать, поскольку не выходил на связь. А обнаружили в бессознательном состоянии в переходном коридоре у шлюза. На голове большая шишка. Видимо, чем-то оглушили.

Я тут же решил проверить красавиц. Но бойцы нашли лишь Пепе. Ни о чём не подозревая, та спит в каюте. А четыре девушки исчезли.

— А шестая?

— Ядвига Малиновски улетела с последним кораблём. Что дало расследование? Есть зацепки?

— У меня ни единой улики, — ответил я, с трудом принимая сидячее положение. Видимо, сегодня не высплюсь. — Но полно разных подозрений. Кстати, две девушки заявили, что заметили ещё одну персону женского пола, отсутствовавшую в камере. Мисс Икс.

— Седьмая, — подытожил Бренер, и лицо приобрело грозный вид. — Значит, бойцы упустили убийцу.

— Возможно, — ответил я, усиленно растирая глаза, чтобы прогнать сон и верблюдов.

— Есть описание?

— Нет. Лесиль Файертрап и Стефания Кельни говорили о незнакомке, вроде бы в тёмном плаще с длинными волосами. Но опознать не смогли бы.

— Думаешь, твоя мисс Икс решила уничтожить свидетелей?

— Возможно. Но похищать? Хм. Не проще ли прирезать во сне? Хлопот меньше. А куда незнакомка спрятала четыре тела? Не вяжется.

— А девушки объясняли, почему в одно и то же время оказались на закрытой территории?

— Я бы назвал банальным стечением обстоятельств. Хотя, если честно, мне и самому не нравится такая формулировка. Но и придраться не к чему. Задержанные давали правдоподобные объяснения, и ни одна не противоречила другой.

— Может, сговор? — Бренер прищурил глаза. Или показалось? В полутьме комнаты, плотной шторой отгороженной от яркого света Атлантиды, я плохо вижу собеседника.

— Не похоже, — выдохнул я. — Но не стал бы ничего утверждать. Много тумана. И девушки странно вели себя. Конечно, нужно хорошо поразмыслить над произошедшими событиями.

— Значит так, лейтенант, как старший по званию и по занимаемому положению я, с разрешения вышестоящего начальства, приказываю тебе оставаться в комнате. Пиши рапорты, чтобы следователи с Земли по прибытии сразу взялись за дело.

— Ясно, — выдохнул я, вообще-то надеясь отоспаться. Ведь сегодня не моя смена. Но дело принимает серьёзный оборот — убийство, а теперь и пропажа экскурсантов.

— Задержанные спали на дежурном корабле, — размышлял я вслух. — В каютах укрыться негде. Значит, красавицы на территории Атлантиды. Нужно бы поискать девушек по городу.

— Уже ищут, — ответил капитан. — Я по тревоге поднял отряд, и бойцы сейчас прочёсывают кварталы.

— Но…. Думаю, поиски окажутся тщетны.

— Почему? — Бренер уставился на меня тяжёлым взглядом.

— Так, мысли вслух, — ответил я, тут же пожалев о сказанном. Начальник службы безопасности ещё та заноза. — Подумайте, капитан, тут невозможно долго прятаться. Для похищения и сокрытия девушек надо придумать нечто экстраординарное. Вот я и сомневаюсь в успехе поисков. Но, давайте подождём окончания. Да, Генри, а что с экскурсиями? Не отменят?

— А как ты себе представляешь? Тут не повесишь замок на дверь с надписью «Музей не работает по техническим причинам». Сам знаешь, сколько кораблей в космосе.

— Значит, жизнь продолжается.

— Ну, я пошёл, — сказал капитан, поднимаясь с кресла. — Нужно работать.

Я не удивился столь резкому переходу. Генри импульсивен, и не любит болтать по пустякам.

Когда за капитаном закрылась дверь, я снова упал на койку. Бессонная ночь даёт о себе знать. Обычно, проспав семь часов, я чувствую себя отдохнувшим и готовым к работе. Но сейчас, что называется, жить не хочется. Спать вроде и охота, но не заснёшь. А усталость давит так, что голова едва соображает. Я словно разбитый кувшинчик, расплескавший содержимое.

Хватит валяться и жалеть себя. Пора вставать.

С трудом поднявшись на ноги, я отдёрнул штору и запустил в комнату дневной свет. Затем поплёлся к душевой кабинке. И тут, посмотрев в зеркало, едва узнал себя. Глаза припухли, лицо измято, на щеках неопрятная щетина. Да и одежда не первой свежести. Не полицейский, бравый страж порядка, а спившийся бомж. Что подумают люди, увидев в таком виде?

Холодный душ вернул меня к жизни. Благодаря водоёму данная процедура в Атлантиде вполне обыденна. Но когда вспоминаешь, с какими трудностями сталкивались первые космонавты, начинаешь ценить такие привычные блага.

Занятый размышлениями о событиях на ковчеге, я натягивал свежее бельё. И едва не свалился от пришедшей идеи: если девушек похищали, то хоть одна зашумела бы. А поскольку тревогу не объявили, значит, на космолёте не слышали посторонних звуков. Выходит, красавицы ушли сами. Конечно, им могли пригрозить. А куда увели? Загадка. И через шлюз не проходили, иначе попали бы в поле зрения службы безопасности.

Допустим, чисто гипотетически, убийцу Новака, похитившего девушек, снаружи ожидал челнок. Кстати, нужно сильно напрячь воображение, чтобы придумать, откуда мог взяться корабль. Ну, к примеру, вчерашняя жертва настолько важная персона, и так кому-то насолил, что нашёлся богатый заказчик, в частном порядке арендовавший космолёт для доставки убийцы. Само предположение кажется абсурдным. Дешевле устранить Новака на Земле. Но даже в таком случае наружные системы, отслеживающие подлёт кораблей, зафиксировали бы чужака. А поскольку сигналов не поступало, значит, нет и корабля. Так, где же девушки?

Рация прервала размышления. Я бросился к прикроватной тумбочке и, не успев натянуть брюки, свалился на пол.

— Да, — ответил я, растирая ушибленное плечо.

— Лейтенант, очнулся рядовой Курт, — сказал Бренер. — Ганс вспомнил — перед тем, как получить удар по голове, видел у шлюза трёх девушек.

— А кто оглушил?

— Неизвестно.

— По именам может назвать, кого видел?

— Альберта Таскани, Гетти Квин и… Стефания Кельни.

— Значит, удар нанесла Файертрап, — размышлял я вслух. Даже не верится, что тихоня Лесиль, едва не падавшая в обморок, когда я начал давить, оглушила солдата. — Капитан, а как дела с поисками?

— Никак, — ответил Бренер и отключился.

Значит, я прав. Девушки сами устроили побег. Одно непонятно — зачем? Я вспомнил — задержанные хорошо знают Атлантиду, и скрыться им не составит труда. Остаётся лишь надеяться, что солдаты отыщут беглянок.

***

Один из дворцов Атлантиды на набережной водоёма под названием Хиддекель, используется под жильё сотрудников. Здание расположено в стороне от экскурсионных маршрутов, но отсюда недалеко до шлюза. В основе архитектурного плана звезда Давида, увенчанная конусообразной вершиной. Как дворец назывался в древности, не имею понятия, а в земных каталогах значится — корпус номер двадцать три. А между собой мы называем отель. Здание поделили на две части. Слева от входа проживают учёные, а справа на разных этажах бойцы службы безопасности и уборщики. Сюда для удобства привезли земную мебель, поскольку трансформер не работает.

На первом этаже дворца в просторном вестибюле кафе. Тут установили холодильники, грили, микроволновые печи для разогрева полуфабрикатов и витрины. А так же кофемашины, смесители коктейлей, сокоохладители, чаераздатчики и прочее оборудование, чтобы каждый мог выбрать еду и напитки по вкусу. Дизайнеры хорошо постарались, и теперь здесь уютно, как и на Земле.

Идти в кафе недалеко, всего-то спуститься на этаж. Едва я открыл дверь, нос уловил запах пищи. То, что нужно. И я, как бабочка, под музыкальные вариации голодного желудка устремился навстречу благоухающему цветку, то бишь, к пище.

Уборщики закончили ужин, но в воздухе продолжают витать гастрономические ароматы. По расписанию у ночной бригады сейчас восемь часов вечера. А для дневной смены учёных и прочей обслуживающей музей публики едва наступил рассвет. Время завтрака подойдёт через полтора часа. Но не голодать же мне.

Я подошёл к ночному шеф повару, готовившему для команды уборщиков. Майки Дакарэй как раз наводит порядок, чтобы передать зал коллеге, обслуживающему дневную смену.

— Что? Не спится? — сочувственно поинтересовался Майки — колоритный африканец. Впрочем, у него кожа не иссиня-чёрная, а имеет приятный светло-коричневый оттенок. Двухметровый рост, огромные мускулы и располагающая задушевность. Майки любят на ковчеге, и многие доверяет ему личные тайны. Оттого и получил второе имя — Всеведущий.

— Как-то так, — вздохнул я. На самом же деле глаза буквально слипаются, хоть спички вставляй. Но я знаю — возбуждённый мозг не позволит телу расслабиться, чтобы окунуться в волшебные объятия Гет…. Хм. Морфея.

— Знаю я ваши бессонницы, — усмехнулся Майки, возясь у микроволновой плиты, словно шаман у костра. Сейчас на нём белое спортивное трико, голубая майка и фартук. — Хотите всю работу переделать. Где уж тут заснёшь. А видон у тебя ещё тот. Если б не знал лично, решил бы, что ты принял на душу. Интересно, а если бы на корабле сутки длились часов по сорок? А что? Постоянно светло, хоть и вовсе спать не ложись. Сколько выдержал бы? А?

Я лишь вздохнул. Над этим вопросом раздумывали многие, и даже проводили эксперименты. Но сейчас мне не до праздных разговоров.

— Понимаю, весь в делах. Где уж тут поболтать с Майки о всяких пустячках. Ну, ничего, я помогу, — сочувственно произнёс Всеведущий. — Кстати, здесь у меня есть баночка контрабандного земного кофе. Не то, что заменители в автоматах. Я вот и зёрна помолол. Нет ведь ничего лучше, чем маленькая чашечка кофеинчика после бессонной ночки. А?

— О, Майки, ты волшебник, — засмеялся я, принимая чашку с ароматным напитком. — Но взятку давать копу не хороший поступок.

— Да?! — взор Дакарэя затуманился. Майки упёр огромные руки в бока, широко раскрыл глаза так, что казалось, вылезут из орбит, и низвергнул на меня гневную тираду. — А ну давай назад мою чашку. Там вовсе и не кофе. Придёшь через два часа, и тебя накормит твоя….

— Ладно, сдаюсь, шеф. Виноват. Не то ляпнул спросонья. Бывает.

— То-то, — рассмеялся Всеведущий. — А то, понимаешь, криминал шьют. А Майки отдувайся перед всеми. То одному не спится, то другому.

— А кто ещё не дождался завтрака? — поинтересовался я, разворачиваясь к столикам.

— Да вон, профессор Крайден, — махнул Дакарэй рукой. — Бессонница у человека. Каждый день ни свет, ни заря накидает чего-нибудь в рот, и бежит. Думает, много успеет, пока остальные спят. Да разве можно работу переделать? Сколько с ней не борись, почему-то не уменьшается.

Некая мысль, словно разъярённая оса, вонзилась в голову и жалила, жалила. Я даже остановился на полпути к столикам, чтобы додумать, но та стремительно ускользала. Бывает же. Вот уловил нечто, а тут раз, и уплыло. И стоишь с пустой головой, отчаянно пытаясь вспомнить. О чём же я думал? Майки. Ага. Шеф-повар дал кофе, затем упомянул о криминале. И…. Есть! У меня промелькнула мысль — нужно поговорить с кем-нибудь из учёных. А профессор Крайден — глава научного сообщества на ковчеге — человек с энциклопедической памятью. Не зря же слывёт в народе «ходячим справочником».

Я взглядом нашёл профессора, спрятавшегося за одной из широких витрин, и устремился к нему. Не хотелось обращаться за помощью к властям, так сказать, официально. А в простой обстановке, может, и получу нужную информацию.

— Разрешите? — спросил я профессора, останавливаясь у столика.

Торстен Крайден — типичный книжный червь. Одежда несвежая, копна распатланых седых волос, подбородок чаще небрит, а воспалённые глаза за толстенными линзами будто взирают из иного мира. Оторвавшись от завтрака, профессор удивлённо посмотрел на меня. А по мимике лица я прочёл крайнее возмущение, поскольку его оторвали от важных мыслей. Затем Крайден демонстративно обвёл взглядом пустой зал, и снова уставился на меня. Пантомима, видимо, означала — чего ты лезешь, если вокруг пусто?

— Извините, что побеспокоил вас, — произнёс я, робея перед большим учёным. — Хочу задать, так сказать, между делом, неофициально, пару вопросов. Если вас, не затруднит.

— Да-да, конечно, присаживайтесь, — кивнул Торстен. Если не смотреть ему в лицо, кажется, говорит девушка. Правда, чем-то расстроенная.

К Крайдену я подошёл не случайно. К другому профессору, может, и не рискнул бы обращаться с вопросами. Но у «ходячего справочника» есть любимый конёк — просвещать народ. Что мне на руку.

Усевшись напротив профессора, я отхлебнул из чашки, мысленно настраиваясь на предстоящую беседу.

— Чую аромат настоящего кофе, — Торстен едва не пропел. — А мне казалось, сей благородный напиток запрещён.

— Нет, — усмехнулся я. — Просто не включён в перечень товаров, поставляемых снабженцами. Вы же знаете, как щепетильно медики наблюдают за нами. А врачи не рекомендуют пить кофе, поскольку может поднять давление. Но в отдельных случаях без него не обойтись.

Конец ознакомительного фрагмента.