Фальшивые боги. Часть 1. Жертвы обстоятельств

Александр Славинский

Мировая федерация контролирует почти всю галактику. В государстве СНМ регенты устраняют наследника. На могущественном даре правящей семьи держалась независимость СНМ от Мировой федерации, и теперь будущее конгломерата из шести планет под угрозой. На одной из планет Мировой федерации судьба сводит двух изгоев, обречённых на смерть. Только упорство и сила воли позволят жертвам обстоятельств преодолеть все невзгоды и изменить сценарий не только своей жизни.

Глава 2

Мировая Федерация. Звезда Лахифан.

Планета Фахха

Нежные женские руки страстно обняли любимого, и жаждущие поцелуя губы прильнули к его устам. Их конечности переплелись, и тела затрепетали от нахлынувших эмоций. Волшебный миг единения захватил обоих, и весь остальной мир растворился в небытии…

Пробуждение было скверным. Мысли путались и сразу исчезали, так ничего и не породив. А самочувствие — хотелось волком выть от боли.

Но вот проявились новые ощущения. Что-то твёрдое упёрлось в спину. Оно давило, но повернуться было невозможно. А нос уловил жуткую вонь, сразу вызвавшую рвотный рефлекс.

«Почему так плохо?»

Постепенно тупая боль отступила, или другие эмоции потеснили её. Тусклый свет пробился откуда-то издалека, но и он не обрадовал.

Лица двух красивых девушек возникли перед мысленным взором — и исчезли.

«Кто они? Нет ответа… Но о них приятней думать, чем погружаться в негативные эмоции. А ещё лучше заснуть. Сон — это хорошо. Он приносит облегчение. Спать — значит выздоравливать. Спать…»

Камни летели, падали, крошились, превращая всё в руины. А за ними свет — яркий, приятный, согревающий душу. Кто-то был там, по ту сторону хаоса. Это божественно прекрасная женщина. Она шла, и свет перемещался вместе с ней. Сияющий круг над её головой отбрасывал блики, пронзающие тьму. Миг — и незнакомка рядом. Вот она наклонилась, и снизошло долгожданное облегчение. Кто она? Нет ответа… А нимб над её головой светился так ярко, что невозможно было разглядеть её лицо…

«Снова эта вонь… Неужели то был сон? Но таинственная незнакомка казалась живой…

Удивительно. Странные видения наполнены счастьем. А вот реальность, похожая на сон, вызывает боль. Разница лишь в этом. Где я?»

Словно из небытия проступили неясные контуры. Одни были неподвижны, другие мелькали за гранью видимости. Но постепенно, будто сделав огромное одолжение, пелена сползла с глаз и открыла некоторые подробности окружающего мира.

Кто-то говорил на непонятном языке. Нет, орал, и так громко, что уши заложило.

Зрение вернулось, но при свете чадящего факела почти ничего не видно. Контуры размыты во тьме. А кричащее существо в окружающей его дымке казалось демоном ада.

«Почему оно орёт? Из лежачего положения не разглядеть…»

Вот слева проявилась сырая каменная стена, и мир стал реальным.

От намерения пошевелиться боль прострелила по телу, а в глазах запрыгали тёмные пятна. Сдержав готовый вырваться стон, он перевёл дыхание и расслабился. Но слёзы, обжигая кожу, проложили дорожки по щекам.

Возможно, он снова уснул, и при следующем пробуждении боль уже не так донимала.

Вокруг всё то же: дымящий факел и неясные тени. За оравшим существом проступила ещё одна стена. По ней ручейками струилась вода. Грузный незнакомец с хоботом и крохотными глазками что-то жрал, громко чавкая. Голод сразу дал о себе знать. А за ним вновь подкатила боль.

Кто-то склонился над его лицом.

«Неужели заметили, что я очнулся? Хорошо это или плохо?»

Тень незнакомца обрела контуры. Нечто среднее между гуманоидом и жабой вытаращилось огромными глазищами.

«Ну и урод. А может, это галлюцинация?»

Но чудовище оказалось реальным. Издав хриплый рёв, оно чем-то огрело едва живого незнакомца. А затем удары посыпались градом, и опять боль наполнила тело.

«За что меня бьют?»

Но память молчала. А потом наступила тьма.

* * *

Снова пробуждение.

«Надо быть умнее, — возникла мысль. — Нельзя показывать, что очнулся — опять побьют. Но какой же здесь тошнотворный запах… Даже хуже, чем в прошлый раз».

Спазмы в желудке вызвали рвоту, а глаза заслезились от едкого зловония.

«Мерзко. Ну почему никаких воспоминаний, объясняющих моё положение… Кто я? Почему я здесь?»

Ответа нет. Зато ничего не давило. Тело будто плавало в вязкой жидкости. Неожиданно свет пронзил тьму. Это в потолке открылся люк. Одного взгляда хватило, чтобы ужаснуться.

«Вот он, настоящий ад. Это огромная яма, куда скидывают трупы! Здесь они разлагаются в едкой жидкости, источающей невыносимый смрад. Вон ещё один полетел вниз…»

Ударившись о жижу, тело подняло фонтан брызг и небольшую волну. От невыносимого зловония перехватило горло. А люк закрылся, и мир вновь погрузился во тьму.

Казалось, дыхание не восстановится. Даже ртом невозможно было вдохнуть.

«Это конец, — пронеслось в голове. — Из царства мёртвых не сбежать».

Воскресший прощался с жизнью, когда внутренний клапан расслабился и лёгкие вобрали порцию мерзкой вони. Это дало небольшую отсрочку душе, теплившейся в обречённом теле.

За те мгновения, когда в адскую яму пролился свет, оживший мертвец смог разглядеть лестницу.

«Вот бы добраться до неё… Да поскорее».

Яма оказалась глубокой. Приходилось плыть, распихивая трупы, отчего поднимался густой смрад. А иногда взрывались пузыри, разбрызгивая капли едкой кислоты. Не зная, что находится вокруг, было куда легче.

Гребок, ещё один.

«Хоть бы с головой не погрузиться в мерзкую жижу, — пронеслась мысль. — Если дыхание спёрло от запаха, то, попав внутрь, эта жидкость меня убьёт…»

Хотя тело едва слушалось, но, когда появилась цель, неизвестно откуда взялись и силы. И вот, спустя, наверное, вечность, рука коснулась стены.

«Даже не верится. Это первая победа!»

А инстинкт опять заставлял двигаться.

«Если не поспешишь, то неминуемо умрёшь, — напутствовал себя воскресший. — Либо утонешь в мерзкой жиже, либо задохнёшься от ядовитых испарений. Скорее вверх».

Пальцы не желали цепляться за края выдолбленных в стене углублений, обросших губкообразной слизью, которая снижала контакт с поверхностью. Хотя скользкие ступени и плохо держали, но воскресшему удалось подняться над мерзким болотом.

«Интересно, — промелькнула мысль, — зачем тут лестница? Для обслуживания ямы? А может, соорудившие её существа давали последнюю возможность вернуться с того света? Но есть большие сомнения…

Мерзкий жабомордец избил меня, а затем я оказался в мертвецкой яме. Вряд ли демоны надеялись, что я оживу. Но как я не утонул в этом болоте смерти?»

Балансируя на грани падения, воскресший поднимался по лестнице, лишь чудом удерживая равновесие. Сверху временами тянуло сквознячком, дававшим возможность очистить лёгкие от смрадных паров. И это придавало сил.

«А если люк закрыт? — Эта мысль едва не лишила воскресшего последней надежды на спасение. — Я ведь не смогу долго стоять на скользких ступенях, сорвусь…»

Натруженные мышцы свела судорога, а уставший мозг безжалостно атаковали новые страшилки.

«Но ещё хуже, если люк открыт, и рядом дежурят охранники, наподобие того жабомордого выродка, чуть не убившего меня. А я сейчас не боец».

«Лучше не загадывать наперёд, а надеяться на себя, — прервал воскресший негативный поток мыслей. — А там, глядишь, и Фортуна поможет. Она хоть и капризная дама, но иногда жалует маленькие презенты в виде небольших исключений. Как известно: надежда умирает последней. Порой она помогает выкарабкаться из таких передряг, когда кажется, спасёт лишь чудо».

Небольшой отдых помог воскресшему собраться с силами и, когда судорога отпустила, он продолжил восхождение.

Подъём был пыткой. Каждое движение отзывалось болью. Руки и ноги, дрожащие от слабости, едва слушались. Хорошо ещё, ступени повыше были не такие скользкие, как нижние. Благодаря этому, воскресший удерживался на лестнице. Поставил ногу. Отдохнул. Затем перенёс руку — снова пауза, чтобы накопить сил для следующего движения. А самое трудное — поднять тело. Уставшие мышцы с большой неохотой подчинялись разуму. Но если не двигаться, то можно упасть в мерзкую жижу и умереть.

Голова во что-то упёрлась. Правая нога едва не соскользнула с уступа, а сердце ёкнуло в груди. Но затем пришло осознание:

«Это же потолок. Я смог подняться! Осталось чуть-чуть — открыть люк и выбраться наружу. Но это в теории. А на деле руки едва шевелятся».

«Не спеши. Надо отдохнуть и настроиться, — командовал себе воскресший. — А для этого — упереться головой в потолок, а ногами в ступеньку. Всё получится».

И снова неимоверных усилий стоило выполнить такой вроде бы простой манёвр.

«Нельзя думать о провале! Я смогу. Мне некуда отступать. Я и так в аду».

Неудобно было стоять, макушкой уперевшись в потолок. Зато кисти расслабились. А это много значило для предстоявшего манёвра.

«Люк должен быть поблизости, чтобы достала рука, — подумал воскресший. — Лестница ведь не может закончиться тупиком».

Небольшое усилие, и… Слабость не позволила дотянуться, и он едва удержался от падения. От страха заколотилось сердце, а тело приготовилось к полёту. Наверное, духи смерти не желали отпускать добычу и тянули назад. Но беглецу из преисподней чудом удалось восстановить хрупкое равновесие, снова уперевшись конечностями во все уступы.

«Да что за напасть такая?! Неужели я не смогу сделать простое движение?»

Потянуло сквознячком — настоящий дар небес обессиленному воскресшему. Лёгкие жадно вобрали свежий воздух, и он словно напитал энергией едва живое тело. С каждым вдохом самочувствие улучшалось, и сознание постепенно очистилось от миазмов страха. Когда дрожь в конечностях улеглась, беглец из ада решился на новую попытку.

А люк действительно оказался рядом. Стоило поднять руку, ладонь ощутила металл. Несколько ударов по нему. Сейчас не до рассуждений о возможных последствиях. Спастись бы. Но никто не спешил открыть дверь воскресшему из царства мёртвых.

«Как и раньше, всё надо делать самому. Иначе не выбраться из адской ямы».

Люк был расположен чуть в стороне от стены с лестницей, но рука могла дотянуться до него.

«Снаружи, наверное, дежурит охрана, — подумал воскресший. — Но что мне терять, если я и так в мертвецкой яме? Хорошо ещё, здесь трупы не сжигают и не закапывают. Тогда я точно не выбрался бы».

Крышка была тяжеленной. Вначале казалось — поднять её невозможно.

«Хоть бы люк не заперли», — взмолился воскресший.

Собрав последние силы, он снова упёрся в металл. И вот ему удалось приподнять люк. В образовавшуюся щель потянуло сквозняком, и свежий воздух очистил мозг и лёгкие.

«Вон она, свобода. Разве я могу отступить и сдаться?»

Крышка медленно двигалась вверх. От натуги дрожали руки и ноги, а кровь в голове пульсировала так, что, казалось, лопнут сосуды.

«Отступать нельзя», — приказал себе воскресший, хотя сознание не верило в спасение.

Вот в образовавшуюся щель он просунул две фаланги. Затем кулак. Отдых. Сердце колотилось так, что, казалось, выскочит наружу. Когда предплечье легло на раму обечайки, в его душе будто зазвучала музыка.

«Но это, к сожалению, не конец. Ещё надо потрудиться, иначе из преисподней не выбраться».

Хорошо, что ступени в стене доходили до самого верха. Переставив ногу, воскресшему удалось перенести центр тяжести выше, и головой упереться в люк. Теперь появилась возможность толкать крышку всем телом. Словно заново рождаясь, через узкую щель вернувшийся к жизни постепенно выбирался из ямы. Плечо, вторая рука, голова. И вот он повис, болтая ногами над пропастью.

Тишина и покой витали в этом мире. Охраны не было. В ночном небе сверкали бесчисленные звёзды. Тёплый ветерок приносил незнакомые запахи. Этот мир был похож на рай.

Воскресшему казалось — он выбрался из царства смерти. Но обессиленные мышцы больше не работали. Голова кружилась, виски сжимало от боли, а дыхание сбилось. Хорошо ещё, крышка люка придавила спину, не позволяя обмякшему телу сползти вниз.

«Неужели удача отвернулась? Вот же она, свобода… Я могу, я должен выбраться, — пульсировала отчаянная мысль. — Иначе меня ждёт падение в жадные объятия смерти. Но я там уже был и не хочу возвращаться».

Усилием воли удалось заставить левую руку переместиться чуть вперёд. Затем правую. Отдых. И так снова и снова. Наконец, удалось подтянуться на локтях. И опять всё то же самое. С большой неохотой тело выползало из пропасти. Казалось, духи смерти держали его снизу и высасывали последние силы.

Воскресший даже не заметил, как полностью выбрался из ямы, и потому не испытал радости. А чрезмерное напряжение вызвало отключение сознания.

Вновь неясные образы рождались в голове. Воспоминания из прошлой жизни?

Странное зелёное солнце, вокруг киселеобразная жидкость, по берегам — синие кусты. Звероподобное лохматое существо безжалостно трясло его, а затем бросало в океан.

Снова пробуждение. Голова раскалывалась, а любое напряжение вызывало муку. Но опять инстинкт заставлял воскресшего двигаться.

Начался рассвет. Чёрное небо, усеянное звёздами, будто натягивало серое покрывало. Лёгкий прохладный ветерок шевелил траву. Наступало летнее утро. Но воскресшему было не до красоты нового мира.

Вокруг, насколько видели глаза, раскинулась степь. Казалось, ей нет конца и края. Но в сумерках впечатления обманчивы.

«Надо скорее покинуть это адское место, пока никто не обнаружил меня, — подумал воскресший. — Живые не любят выскользнувших из объятий смерти».

Ветерок шуршал в густой траве. Голубая полоска на горизонте предсказывала восход солнца. Всё здесь было ирреально и незнакомо. Странные краски, неузнаваемые запахи, невиданные растения. Этот мир не вызывал никаких ассоциаций и воспоминаний и казался чужим.

«Главное — убраться подальше от колодца смерти. Надо ползти, раз нет сил встать. Необходимо двигаться, чтобы выжить. А значит — ползти».