Я – эфор

Анатолий Дроздов, 2019

Никлас Квали – полномочный представитель Галактический Федерации на планете Лио. Он – эфор. Глаза и уши императора, а еще – опекун и защитник планеты. Когда к Лио подошел флот врагов, Никлас организовал оборону. Операция удалась, враг разбит. Но при этом самого Никласа ранили, погибла его жена. Эфора обвинили в неоправданном риске и отстранили от должности. Это крах карьеры. Никласа отправляют в почетную ссылку на планету, не входящую в состав Федерации. Его миссия – наблюдать и не вмешиваться во внутренние дела государств. Но удержаться трудно. На планете творится, черт знает что. Имя ее – Земля…

1

Этот человек возник на пустынной дорожке Нескучного сада как будто из ничего. Мгновение назад его еще не было, и вот на тебе — появился. Материализация посетителя не сопровождалась никакими эффектами: не было ни хлопка, ни дыма, ни запаха серы. Да и выглядел неизвестный заурядно: лет тридцати, чуть выше среднего роста, худощавый, с правильными, но не броскими чертами лица. Таких молодых людей в Москве — десять на дюжину. А вот одежда… Облегающий тело комбинезон серого цвета, интегрированные с ним ботинки и капюшон смотрелись странно. За плечами у неизвестного висел рюкзак в тех же тонах. Необычно, но в Москве фриков полно. Этот еще скромный.

Неизвестный осмотрелся по сторонам, довольно кивнул и направился к лавочке. Там снял рюкзак, поставил его на сиденье и примостился рядом. Замер. Со стороны могло показаться, что он размышляет. На самом деле гость говорил, только мысленно.

«Что с языком? — спросил неведомого собеседника. — Залил обновленную версию?»

«Заканчиваю, — прилетел ответ. — Есть! Поработай с произношением и артикуляцией. Они не похожи на наши. Обрати внимание на звук “р”. Аборигены произносят его твердо. Вот образец. Повторяй за мной!»

Посетитель огляделся. В этой части сада было пустынно. Раннее утро понедельника, осенний день… Посетитель прокашлялся и продекламировал:

— Люблю тебя, Петра творенье, люблю твой строгий, стройный вид, Невы державное теченье, береговой ее гранит…

«Еще разок! — потребовал невидимый собеседник. — Тверже!»

Посетитель подчинился. Ему пришлось прочитать стихи еще пару раз, прежде чем невидимый собеседник дал команду: «Достаточно!»

«Небольшой акцент есть, — сообщил неизвестному. — Но скоро исчезнет. Пообщаешься с аборигенами и переймешь. Но пока и так сойдет. В столице много приезжих».

«Идентификация?» — спросил посетитель.

«В базе данных службы охраны — они называют ее МВД — 2142 подходящих объекта. Я подобрал троих».

«Почему этих?»

«Одиноки. Уехали, но нигде более не появились. Давно. Их не ищут — не было заявлений. Внешне похожи. У всех высшее образование. Выбирай!»

Посетитель на некоторое время замер, рассматривая нечто, видимое только ему одному.

«Этот!» — сообщил, наконец.

«Николай Валерьянович Ковалев, — прокомментировал голос. — Двадцать шесть лет, не женат, окончил Новосибирский государственный университет по специальности “журналистика”. Сведений о работе не имеется, возможно, официально не трудился. Диплом получил год назад. Несколько поздно по местным меркам, но поступал после службы в армии. Сирота. Родители погибли в автомобильной аварии. Других родственников не имеется. Успехами не блистал, но учился добросовестно. По отзывам в социальных сетях близких друзей не имел. Однокурсники связывали это с перенесенной трагедией. После получения диплома, исчез. Нигде более не объявился, что необычно для журналиста. С большой долей вероятности можно предположить, что погиб. У него были деньги — продал квартиру. Однокурсникам сообщил, что едет в Москву, но в столице не объявился. Можно предположить, что убит. Сумма, полученная за квартиру, привлекательна для преступников. Если б ограбили или обокрали, обратился бы в милицию. Но заявления не было».

«Подойдет!» — одобрил посетитель.

«Включай принт!»

Посетитель полез в рюкзак. Достав из него коробочку размером в ладонь, примостил на лавочке. Движение пальцев — и коробка зажужжала. Спустя пару секунд у ее днища открылся лоток. В нем лежала красная книжечка — паспорт. Неизвестный взял ее и полистал страницы.

«Поздравляю вас, Николай Валерьянович! — прозвучал в его голове голос. — Вы стали гражданином Российской Федерации».

— Не язви! — буркнул новоиспеченный Ковалев вслух. — Диплом?

«Извольте!»

Коробка вновь зажужжала, и в лотке появилась синяя книжечка. Ее Ковалев просмотрел бегло.

— Военный билет?

Спустя несколько минут он стал обладателем красной книжечки. Отметки в ней он внимательно просмотрел.

«Все правильно, — успокоил его голос. — Данные министерства обороны. К тому же билет вряд ли понадобится. Срочную ты отслужил, Родине более не нужен», — голос хихикнул.

— Язва! — вздохнул Ковалев. — Что еще?

«Деньги».

— Без этого не обойтись?

«Если пойдешь пешком. А нам далеко. Можно остановить такси, и надавить на водителя. Отвезет бесплатно».

— Нет, — подумав, сказал Ковалев. — Лепесток в памяти останется. Может всплыть. Не нужно привлекать внимания. Воспользуемся метро. Там многолюдно. Деньги… Картридж почти на исходе — он крохотный. Давай самый мелкий номинал — из тех, что не подделывают.

Коробочка прожужжала. В лотке появилась банкнота в сто рублей. Ковалев взял ее и сунул в карман. Затем собрал принт и спрятал его в рюкзак. Забросив его за плечи, и пошел к выходу. За воротами осмотрелся и зашагал к станции метро. Куда идти Ковалев знал. Перед глазами висел нужный маршрут, но видел его только он сам. Прохожие не обращали внимания на странно одетого мужчину — Москва. В фойе станции Ковалев купил билет, получив на сдачу горсть мелочи. Сунув ее в карман, подошел к турникету, поднес билет к валидатору, и получил допуск в метро. Спускаясь на эскалаторе, он рассматривал рекламу на стенах, одновременно анализируя ее и делая выводы.

На платформе людей было немного — час пик кончился. Ковалев прислонился к колонне и словно слился с ней. Подошел поезд, раскрылись двери, он шагнул в вагон. Тот был наполовину пуст. Пассажиры смотрели в экраны смартфонов или читали книги, на Ковалева не обратили внимания. Только девчушка в красной курточке и такой же шапочке засмотрелась. Ковалев, уловив ее взгляд, подмигнул. Девчушка прыснула и показала язык. К ее сожалению, тем и кончилось. Незнакомец вышел на следующей станции. Там он пересел, и вскоре показался из дверей станции «Арбатская». Осмотрелся и пошел пешком, разглядывая дома, людей, проезжавшие по улице машины. Прошагал он довольно много. Наконец остановился у дома, чуток постоял и свернул в подворотню. Дверь подъезда встретила его кодовым замком домофона. Ковалев задумчиво посмотрел на него и быстро набрал код. Панель выдала мелодию, и замок отворил дверь.

* * *

Звонок в дверь застал Гадаева врасплох. Он никого не ждал. Домофон сигнала не выдал, значит, соседи. Но кто? Гадаев активировал планшет, и камера, смонтированная над дверью, показала мужчину, одетого в странный комбинезон. Незнакомец был молод и худощав. Словно почувствовав взгляд, он улыбнулся в объектив.

— Кто? — спросил Гадаев.

— Я от Семен Семеновича, — сказал незнакомец.

Гадаев задумался. «Семен Семенович» — пароль для клиентов. Но их появлению предшествовал звонок, а его не было. Странно. С другой стороны, на киллера незнакомец не походил, как и на полицейского. Так вырядиться… И говорил с акцентом. Подобный бывает у людей, долго живущих за границей. Все же клиент…

Гадаев выдвинул ящик стола, достал макаров. Загнал в ствол патрон, сунул оружие за пояс сзади. Прошел в прихожую и открыл дверь.

— Здравствуйте Ахмат Умарович, — сказал незнакомец. — Извините за беспокойство. Меня послал к вам Руслан Даудович.

— Почему он не позвонил?

— Не знаю, — незнакомец развел руками. Гадаев думал не долго. Руслан мог забыть — он человек занятой.

— Проходите! — Гадаев отступил в сторону. Проведя гостя в кабинет, он сел за письменный стол. Клиенту указал на кресло. Тот устроился в нем, поставив рюкзак у ног. — Слушаю.

— Хочу продать камни.

Гость отстегнул клапан рюкзака и достал узкую коробочку. Открыл, подцепил ногтем нечто небольшое, встал и положил на стол два круглых, прозрачных камушка. Осеннее солнце, светившее в окно, заиграло в их гранях. Гадаев сглотнул: «Не менее трех карат в каждом!»

— Я посмотрю?

— Пожалуйста!

Клиент вернулся в кресло. Гадаев извлек из ящика тестер, включил, подождал, пока тот покажет готовность к работе. Затем выставил нужное значение. Коснулся иглой камня. Светодиоды на шкале ушли вправо. Не стекло. Второй камень дал аналогичный результат. Гадаев отложил тестер, сунул в глаз лупу и взял пинцет. Подхватил им бриллиант и стал рассматривать. Затем подсветил извлеченным из того же ящика фонариком. Камень был хорош. Эталонно прозрачный, но в то же время не искусственный. Пара крохотных, мелких включений подтверждала его природность. Очень, очень хороший. Он осмотрел второй — не хуже. Давно не видел таких.

Гадаев достал весы, взвесил камни. Три с половиной карата в каждом. Даже больше, чем думал.

— Сколько хотите?

— Триста тысяч. Долларов.

Гадаев скрыл усмешку.

— Семьдесят пять.

— Камни стоят триста пятьдесят. Это если продать сразу. Пятьдесят тысяч — хорошие комиссионные.

— Маладой чэловэк, — в речи Гадаева прорезался акцент. — Не знаю, кто вам это сказал, но он не разбирается в камнях. Бриллиант не просто продать. Это не хлеб и не мясо, которые кушают. Сто тысяч — последняя цена.

— Нет! — сказал незнакомец и встал.

— Погодите! — Гадаев прикрыл бриллианты ладонью. — Откуда камни?

— Куплены у ювелира, — клиент попытался поднять ладонь, но не смог. Скупщик не выпустил добычу. — Они не находится в розыске, а я не вор. Просто нужны деньги. Если не сойдемся в цене, пойду к другим. К Михаилу Иосифовичу, например.

Гадаев мысленно выругался. Еврей не упустит гешефт и даст триста. После торга, конечно, но даст. Затем продаст за четыреста. Камни того стоят. Но вся сущность Гадаева вопила: «Нельзя! Всего сто тысяч навара. Ни за что!»

— Сядьте, молодой человек! — сказал делец. — Мы не договорили. Триста так триста. Но у меня нет таких денег. Поэтому предлагаю сто сразу и двести потом. Скажем, завтра. Идет?

— Нет.

— Я позвоню, и мне привезут деньги. Придется ждать.

— Нет.

— Дарагой, — Гадаев вздохнул. — Нельзя так. Вас ко мне направил уважаемый человек. Он говорил, что я заслуживаю доверия?

— Говорил. А также то, что вы можете заплатить миллион долларов сразу. И даже больше.

Гадаев поперхнулся. Руслан это сказал? Как гяур на него вышел? Кто за ним стоит?

— У вас есть камни на миллион?

— Да, — подтвердил незнакомец. — Но сейчас продаю два.

Гадаев вспомнил узкую коробочку. Судя по форме, там есть еще камни. Нельзя терять такого клиента.

— Хорошо, — он выдавил улыбку. — Пусть триста. Вам все в долларах?

— Часть можно в рублях.

— Подождите.

Гадаев сунул камни в карман и вышел из кабинета. В спальне он отодвинул тумбочку, из-за которой показалась стальная дверца. Набрав код замка, Гадаев открыл ее и выбросил на кровать двадцать восемь пачек черно-зеленого цвета. Мысленно сосчитав, добавил к ним одну в светло-коричневых тонах и другую — в зеленоватых. Сбросил деньги в извлеченный из тумбочки непрозрачный пакет и вернулся к гостю. Тот, взяв пакет, пересчитал пачки, проверил каждую на «куклу». Гадаев хотел возмутиться, но удержался. Гость сунул деньги в рюкзак и встал.

— Всего доброго!

— Когда вас ждать снова? — не удержался Гадаев.

— Я позвоню.

— Запишите номер…

— Я знаю, — перебил незнакомец и пошел к выходу. Хозяин проводил его и вернулся в кабинет. Достав камни из кармана, некоторое время любовался бриллиантами. Порывшись в ящике, нашел футляры. Поместив в них бриллианты, отнес в спальню, где спрятал в сейфе. Затем достал телефон и набрал номер. В памяти его не было — такие нельзя хранить.

— Алло? — отозвался абонент.

— Руслан, дорогой! — Гадаев перешел на родной язык. — Тут приходил человек от тебя.

— Я никого не посылал.

— Как? — Гадаев от неожиданности растерялся. — Пришел, сказал, от тебя, продал камни.

— Хорошие?

— Очень.

— Паленые?

— Не похоже. Очень приличный молодой человек. Судя по выговору, из-за границы. Сказал, что купил камни у ювелира.

— Сертификат показал?

— Нет?

— Лазерная гравировка на камнях есть?

— Не было.

— Ахмат… — абонент вздохнул. — Тебя развели. Камни паленые. Дорого дал?

— На четверть меньше цены.

— Будет трудно ее взять. Если камни в розыске…

— Но как?.. — Гадаев задохнулся. — Назвал пароль, сказал, что от тебя. Он и еврея знает.

— Может, тот и послал?

— Нет, — ответил Гадаев. — Зачем? Мы не мешаем друг другу. Увести клиента — да. Но подослать камни… Он бы их сам сбыл. У еврея лучшие связи. Сдать меня полиции? Так та бы ломилась в дверь. Но ее нет.

— Кто-то чужой знает о нас. Это плохо. Сам разберешься или помочь?

— Сам! — ответил Гадаев и отключил связь. Некоторое время помедлил, шумно вдыхая воздух. Затем вновь набрал номер на экранной клавиатуре.

— Салман? Приезжай ко мне! Быстро…

* * *

Ковалев, выйдя из арки, осмотрел улицу. Ничего необычного. Катят автомобили, спешат прохожие. Один из них, пожилой мужчина, бросил взгляд на Ковалева и покачал головой. Нужно сменить одежду.

«Советую поспешить, — сказал голос. — Торговец навел справки. Вызвал охрану».

«Почему? — удивился Ковалев. — Ему же выгодно».

«Посчитал камни крадеными. Такие сбыть труднее, и прибыль меньше. К тому же ему приказал главный. Они опасаются властей».

«Так это криминальный бизнес? — удивился Ковалев и покачал головой. — Мозг…»

«Что я? — огрызнулся собеседник. — Ты хотел быстро. В ломбарде не держат таких денег. Сдать на комиссию и ждать — долго. К тому же камни вызвали бы подозрение. Нет лазерной гравировки. Я послушал разговоры и нашел вариант».

«Не мог лучше?»

«Все они одинаковые. Этот был ближе. Спеши! Найдут».

«Замучаются», — ответил Ковалев и поднял руку. Проезжавший желтый «фольксваген» затормозил. На крыше его виднелся фонарь «taxi». Ковалев открыл заднюю дверцу и влез в салон. Сел и поместил на колени рюкзак.

— Куда? — поинтересовался водитель.

— Мне нужно переодеться, — сказал Ковалев. — Сами видите, — он ткнул пальцем в комбинезон.

«Так чего напялил?» — подумал водитель, но вслух этого не сказал.

— Подороже или подешевле?

— Качественнее.

Водитель кивнул и включил передачу. Такси повернуло на перекрестке, выскочило на Тверскую, с нее вкатило в Охотный ряд и зарулило на парковку.

— Вон! — указал водитель рукой. — Торговый центр. Там все есть.

— Можете меня подождать?

Водитель выразительно потер большим пальцем об указательный. Ковалев достал из рюкзака пачку пятитысячных банкнот и протянул одну.

— Хватит?

Водитель кивнул и взял деньги. При этом завистливо проводил пачку взглядом. Клиент выбрался из машины и зашагал в указанном направлении. Обратно вернулся спустя час. На нем была расстегнутая куртка, под ней кургузый приталенный пиджачок, надетый поверх белой рубашки, брюки и модельные туфли. В руках клиент нес свой рюкзак и средних размеров сумку.

— Как выгляжу? — поинтересовался у водителя. Тот показал большой палец. Клиент улыбнулся и достал из сумки бумажный пакет.

— Вам!

— Что это? — удивился водитель.

— Бутерброды. Хочу арендовать такси на весь день. Ешьте! Голодному за рулем нельзя. Я перекусил.

Водитель покрутил головой — надо же! — и взял пакет. Заглянул внутрь. Бутерброды были завернуты в бумажные салфетки. Водитель взял верхний, содрал бумагу. В ноздри ударил аппетитный запах. Ветчина! Причем не дешевая, сделанная из неизвестно чего, а явно натуральная. И дорогая, соответственно.

В этот день таксист встал рано, поэтому есть хотел. Он впился зубами в бутерброд. Некоторое время ел, едва не постанывая от удовольствия. Насытившись, запил чаем из термоса.

— Теперь куда?

— Покатайте по городу.

— Вы здесь впервые?

— Да.

— Москва большая. Интересует что-то конкретно? Ну, там Кремль, Поклонная гора, памятники архитектуры? Или магазины?

— Просто покатайте по улицам. Завезите в какой-нибудь спальный район. Потом в гипермаркет. Вот! — клиент протянул водителю пятитысячную купюру. — Кончатся, скажете. Дам еще.

Водитель улыбнулся и взял деньги. Хороший клиент! Каждый день бы такой! Он повернул ключ в замке зажигания и вырулил со стоянки. С Моховой он свернул на Новый Арбат, затем — на Бульварное кольцо. Проехал его все. Дорогой таксист комментировал виды города, движение и поведение пешеходов. После чего разговор сам собой переключился на политику. Говорил только таксист. Клиент слушал и кивал. С таким и пообщаться приятно. Таксист высказался о президенте, премьере и его министрах. Не забыл и московское правительство. Затем вспомнил Европу и гребаный Пиндостан. К тому времени, как такси въехало в Крылатское, водитель охрип.

— Один из лучших районов Москвы, — сообщил клиенту. — Но дорогой. Могу завезти, где дешевле. Ищите жилье?

— Еще не решил, — сообщил Ковалев. — Думаю, оставаться в Москве или поискать другой город?

— Собираетесь открыть бизнес?

— Что-то вроде того.

— Тогда Москва — лучший город. Все деньги здесь. Но жить тут… — таксист вздохнул.

— Вы не местный?

— Из Украины, — таксист вздохнул во второй раз. — А вы?

— Издалека. Очень.

Таксист не стал уточнять.

— А где вам нравится? — спросил клиент.

— Я мало, где был, — признался таксист. — Украина, Россия, Белоруссия… В Польшу заезжал пару раз. Но там нас не любят. В Европе, говорят, тоже. Не нужны мы им. Где хотел бы? Наверное, в Белоруссии.

— Почему?

— Тихо и спокойно. Порядок. Но денег у людей мало. Зарплаты выше, чем в Украине, но и цены — соответственно. У меня родственники в Минске живут, бывал у них. Очень понравилось. Хотел остаться, но когда посчитал… Я горный инженер, работы по специальности в Белоруссии нет. Одна шахта в Солигорске, своим трудно устроиться. Идти на завод? Платят мало. Съемное жилье дорогое. За квартиру отдашь, на еду еле останется.

— А что не в Украине?

— Там война… — таксист помолчал. — В Москве у меня родственники, помогли с работой. Здесь тоже дорого, но заработать можно. Кручусь.

— Ясно! — сказал Ковалев. — Остановите у магазина.

Вернулся он скоро, с пластиковым пакетом в руке. Бросил его на сиденье и попросил:

— На Белорусский вокзал!

Там он дал водителю еще купюру.

— Могу я вас попросить… — он скосил взгляд на карточку на приборной доске. — Михаил Николаевич?

— О чем?

— Будут спрашивать обо мне, не говорите, куда отвезли.

— Кто будет? — насторожился водитель. — Полиция?

— У меня нет проблем с правоохранительными органами, — успокоил Ковалев. — А вот кое-кто может искать. Эти… Дарагой, — передразнил он.

— Этим я и так бы не сказал, — ухмыльнулся водитель и прибрал купюру. — Чем вы им насолили?

— Ничем, — пожал плечами Ковалев. — Наоборот, дал заработать. Но им мало.

— Эти такие, — согласился водитель. — Не беспокойтесь. Облезут.

Ковалев поблагодарил и забрал вещи. Войдя в зал, прошел к кассам.

— Я заказывал купе до Минска, — сказал оператору. — Поезд 95, фамилия Ковалев.

— Есть такой заказ, — подтвердила та, спустя несколько секунд. — Ваш паспорт?

Ковалев подал красную книжечку.

— А остальные?

— Я еду один.

Оператор хмыкнула, но книжечку взяла. Огласила цену. Ковалев подал ей купюры. Получив сдачу, поднялся в зал ожидания, купил в киоске стопку газет и оставшееся до отправления время внимательно их читал. Затем оставил газеты на металлическом сиденье и отправился на перрон. Проводник, женщина средних лет, удивилась поданным ей билетам, но виду не показала — и не такое видела. Пассажир выкупил целое купе — его дело. Ковалев поднялся в вагон, нашел купе и сложил поклажу на нижней полке. Сел к столику. Вскоре объявили отправление, и перрон медленно поплыл назад. Пришла проводник. Ковалев отдал ей билеты и отказался от чая. Закрыв за женщиной дверь, взял рюкзак, отстегнул клапан и достал шар величиною с футбольный мяч. Шар был серебристого цвета и отливал металлом. На самом деле сделали его из композита. Оказавшись на полке, шар выбросил из «макушки» тонкий щуп, наверху которого показался и крутнулся «глаз» величиною с горошину.

«Наконец-то! — прозвучал в голове Ковалева голос. — Купил?»

Ковалев достал из пакета бутыль кока-колы.

— Говорят, гадость, — сообщил шару. — Но сахара много.

«Это хорошо».

Из боков шара выдвинулись тонкие, хрупкие на вид манипуляторы. Ими он ловко свернул пробку с бутылки. Затем выбросил хоботок и запустил его внутрь. Уровень жидкости в сосуде стал стремительно понижаться, пока не показалось дно.

«Вкусно! — сообщил шар Ковалеву. — Сахара много. Еще есть?»

— А не лопнешь? — поинтересовался Ковалев. — Это усвой.

«Не жадись! — послышалось в голове. — Давай!»

Ковалев достал шоколадку. Шар выхватил ее манипулятором и ловко развернул. В нижней части его выдвинулся лоток. Шар стал ломать шоколадку на кусочки и грузить в лоток. Время от времени тот втягивался внутрь, после чего шар довольно урчал, и лоток появлялся снова. Так продолжалось, пока шоколад не кончился.

«Хорошо! — сообщил шар Ковалеву. — Вкусно!»

— Сахарный наркоман! — буркнул тот.

«Углеводы нужны для мозговой деятельности, — наставительно сообщил шар. — Шоколад тоже».

— В следующий раз куплю тебе рафинаду.

«Э-э! — возмутился шар. — Он плохо усваивается.

— Ты и камни усвоишь! — возразил Ковалев, но продолжать тему не стал. Достал из сумки бумажный пакет. Вытащив из него курицу гриль, и быстро съел всю. Сложил кости обратно в пакет, отнес его в тамбур, где бросил в ящик. Заодно умылся и почистил зубы. Щетка и паста были новыми, мыло нашлось в туалете. Вернувшись, Ковалев расстелил постель, разделся и залез под одеяло. Не забыв при этом закрыть купе.

«Будешь спать? — спросил его шар. — Или сбросить, что я нашел про Белоруссию?»

— Давай! — согласился Ковалев. — Посмотрю перед сном. Что-нибудь интересное?

«Не очень, — сообщил шар. — Авторитарная демократия. Президент у власти более двадцати циклов. На последних выборах собрал подавляющее число голосов — свыше 80 процентов. Страна не богатая, ископаемых мало, развита промышленность и сельское хозяйство. Большинство продукции поставляется в другие страны. Криминогенная обстановка низкая. Причина — большое число стражей порядка. Их много для такой страны. Население трудолюбивое и доброжелательное. Агрессивность низкая. Похоже на Иденс».

— Иденс в составе Федерации два века. Эти двадцать пять циклов назад вышли из империи.

«По данным Сети, не хотели. Их империя развалилась».

— Понятно, — зевнул Ковалев. — Посмотрим позже. Буду спать.

И он уснул.