Вековая книга перемен

Александр Сергеевич Щетинников

Для людей с высоким интеллектом, литературоведов, историков и философов первоначально может показаться кощунством и вершиной наглости сама мысль о возможности написания чего-либо подобного «Китайской Книге Перемен». Читателю предлагается система предсказания будущего, основанная на собственной, уникальной и неповторимой, авторской «Книге Перемен», написанной специально для века нынешнего…

19. КОРЕЙСКИЙ КЕДР

Афоризм. «Много работать и много сделать это не одно и то же».

Толкование. Вам придётся приложить неимоверные усилия, предпринимая попытку достигнуть цели. Вы потратите много времени и сил, а результата не получите. Может, следует ещё раз подумать и отказаться от стремления к иллюзорным целям. Если же вы большой любитель преодолевать трудности или обожаете приключения, то это тот самый случай. По крайней мере, потом будет, что вспомнить.

Притча. Единственная в нашей стране роща корейского кедра произрастает на Сахалине.

Почти три месяца мы вместе с Рушаном Сабировым проходили практику в Сахалинском отделении института океанографии. Нас оформили на работу лаборантами и предоставили неограниченные возможности по сбору и обработке материала для курсовых работ.

Почти сразу мы попали на борт научно-промыслового траулера исследовавшего залив Анива. Нашей помощи обрадовались все, а мы были в восторге от ракушек, рыб, морских звёзд и голотурий. Рушан собирал материал по двустворчатым моллюскам, а я по питанию двух никому не нужных сорных видов рыб. Между тралениями, прямо на палубе мы лакомились варёными креветками и камчатскими крабами. А в судовой столовой перепробовали все вылавливаемые виды рыб, кроме минтая. «Рыбы нет! Один минтай!» — была самая ходовая шутка местных рыбаков. Эти две недели стали нашим морским крещением, и оно нам очень понравилось.

На берегу в лаборатории мы обрабатывали собранные пробы, а по выходным устраивали экскурсии. Мы ходили с институтскими девчатами в поход в тайгу, где нас перепугал медведь. Мы ныряли в ластах с масками в Татарском проливе, а на ужин варили мясо гребешков и травяных чилимов (креветок). Но самым драматичным и от того памятным стал поход к роще корейского кедра.

Доехав до посёлка, возле которого корейский кедр произрастает, мы долго пытали вопросами местных прохожих. Оказалось, что они не ведают ни про какой кедр, и только один мужичёк сбивчиво и, весьма приблизительно, показал руками, куда нам надо идти.

Заморосил серый противный дождичек, который казался не сильным, но через час промочил нашу одежду до трусов. Было тепло, и мы не сразу это заметили. За нами увязалась небольшая собачонка, видимо единственная, кто в этом посёлке знала дорогу в рощу. Дорога была одна, постепенно она стала тропинкой, а возле какой-то разломанной железяки началась тайга. По всем приметам именно здесь и должна была находиться роща корейского кедра.

Надо было лезть в гору, так как на сопке мы заметили хвойные деревья. Мы полезли, а вот собачка развернулась и побежала домой. «Даже собаки не выдерживают!» — сказал Рушан, и мы полезли дальше. Все деревья казались одинаковыми, а к какому виду относились мы так и не узнали. Темнело. В посёлок мы вернулись поздно вечером. Переночевать пришлось на автовокзале. Работники автовокзала косились и смотрели на нас подозрительно, будто мы сбежали с сахалинской каторги.

До сих пор я не знаю точно, видел или нет рощу корейского кедра. Но всем мы рассказываем, что видели!