Часть встречи

Александр Самарцев

Александр Самарцев известен публикациями в журналах «Юность», «Новый мир», «Золотой Векъ», а также в сетевых «TextOnly» и «Дети Ра». «Часть речи» – третья книга поэта, который сам считает ее первой, «осколком избранного», вобравшей все, что «сумело выжить». Подчеркнутая метафорическая плотность большинства стихотворений уравновешена привычными размерами, это не традиция, но и не авангард в чистом виде, а движение их друг к другу «по всем путям».

Триптих Алеше

I

Я бы сузил засушливый август

зажигалку ведя параллельно подкове маршрута

как научен из стереометрии «эквидистантно»

грыз сжимал звуковые пружины

цинка минус а перед Чернобылем йода

и прикушенных слез развиваться мешает

детям зайцам жуку-водомерке

правильное капризное важнейшее из искусств

не черешню а косточку будто бы ищут нагнусь

Завербованный от Левенгука меняющий линзы подросток

ненабеган до бочки таинственных лапок детсада на мертвом часу

мы с таким же кудрявым в круизе идем лицеистом охотясь

и возрасты смяты29

привесив прощанью

окуляр лужниковский

не ужатый еще козырьком

и от рифм увильнув лезем на их амбразуру

теснотища касаний вьется ленточкою матросской

крепче лиан и узлов к центру цветка

некоторые дикие в шубе навынос как микрофон вздутая пагода

и трещотка

люпин астрамерия самый обыкновенный камыш

Без надлома негаданно станем к стыду же добрей

зренье режется кто водит кто кости обмоет кто палеонтолог

с черепах Луна-парка съезжают приливные велорули

приподнять эту засуху веки фантомной Москве

крест повис у плеча

по дуге по мосту передвинут один за другим несинхронно

пока хватит настырности шила и сердца желательно двух антрацита

по склонам

нарастает двойная петля похорон слухов о похоронах

Живчик взрыв он лелеял носил и его же откат

с перерывом на более менее сон я забит новостями отстойного

радиосайта

мартиролог свободы по убывающей

Аксенов из комы Зыкина в оренбургском пуховом

Майкл-юла штатовский Межиров чуть заикаясь

княжич Сева Некрасов Лосев нет не философ другой

роженица сбита на «зебре» ментом

и автобус на воздух с ментами

Ты замкнул эту лестницу и на борт стрекозы подтянули

взвинчен циркуль стреляя черешневым соком

вспых да вспых межнебесная степь

швов изжога шлейф глин и лопат

недоношенных где-то драконьих осколков

с черенком гостья-мякоть свистит и свистела где б ей

свой же ракурс переформатировать

по родству поминальному палому голому пиррову

успеваешь успеешь успей

II

Экскурсанты на Каменный мост за плечами трояк

все довольны режим еще с печки не бряк

а покатят шаром а припомнят дурдом

только задние числа в почете крутом

Для чего-то с Поклонной взирал Бонапарт

ты поднимешь щелчком этот вид-водопад

в контражуре от башни софитных светил

красный ворон сажал их журавль ослепил

Можно выстроить клин острием и резьбой

на себя на бабло и на есть кто живой

муравьи-членовозы жучок-светофор

под землей ли в трубе пережатый простор

он втекает в застолья берлоги нон-стоп

лица встык и валетом на пленный сироп

демократия пас исподлобья как Стус

заводной минаретище чистит нам пульс

ох до въедливой пыли смололи зерно

докрутили дожали с борьбой заодно

сладок ил мастерских царь-каштан угловат

«левый» Кремль я вожу притушив газават

методисты навытяжку млеют наглей

нагоняя не страх а румянцы нулей

на купюры с рябиной со сливой хромой

холм сиять обнесен погребальной каймой

до ушей вековечны случайные рты

как спасенная кража улыбки просты

неужели зашкалило профиль в анфас

звоном звонниц спеленут осколочный вальс

и петлялось и жглось обгоняя привет

громового щелчка вспышки вспышки все нет

III

Слова сомнутся скоро им хана

пока идем пока идти дана

дугой дорога трасса подвесная

вершину клятвы Герцен-Огарев

закрыл трамплин

ампирных потолков

лепнину веселя и осредняя

Она засыплет поле Лужников

трамвайчики бухтят голы удвоив

вынь пестик георгина из левкоев

в нас бьется лепестковый рыхлый кров

зародыш бомбы как он жить готов

но грузится во благо летних сбоев

Пух перепрел курсором зной завис

болотный дух не знает сослаганий

а надо б надо б флэшечку на бис

викторией с разжатыми ногами

рогаток пугал как стрела поманит

раскованней выныривая из

Дом где полюбим скрыт за той дугой

и кодовый замок во мне затикал

на страже встал кузнечик заводной

дзы-дзы язык один сплошной артикль

с разлив-травой пожара под балкон

маши маши да не отсохнет он

А клятва клятв дающая дрозда

давала даст другому континенту

ей реки гнуть текущие сюда

удваивая грудь — удар — и нету

но есть есть из туннеля свет строки

отточенной как Боже помоги