Наперекор времени. Часть 2

Александр Ройко

Так, вроде бы и неспешно прожил Александр в забытом Богом алтайском селе почти два года. Но надежда вернуться домой его не покидала. Только вот каким образом воплотить свои надежды в реальность?.. А если что – то в его жизни кардинально и изменится, то какова будет судьба его новых, ставших ему родными людей и знакомых? Не так – то просто расставаться и с ними, тем более, если это возможное расставание на всю жизнь. Удастся ли Александру найти ответы на все свои вопросы, и что с ним произойдёт в дальнейшем? Продолжит ли он пребывать в ставшем для него родным селе или же судьба – злодейка забросит его ещё неведомо куда? А если ему и несказанно повезёт, и он вдруг и вернётся в хорошо знакомую ему обстановку, то что его там ожидает Шло время… и неожиданно «пропажа» объявилась. И помог ему в этом, как ни странно, тот, кто его приютил. Правда, Александр предстал перед глазами знакомых ему лиц в таком виде, который тех здорово удивил. Но внешний вид оказался сущей мелочью по сравнению с тем, что рассказал временно пропавший парень. История, которая с ним приключилось, не укладывалось ни в какие привычные рамки. А потому никто сначала просто не поверил в его «басни». Но постепенно тот убедил всех, что его рассказ совершенно не басня, не выдумка и даже не просто какой – то сон. Это и в самом деле была реальность, но реальность настолько удивительная, насколько и просто невероятная!.. А вот как сложится дальнейшая судьба Александра и всех знакомых и родных ему людей?.. Как они прожили свою жизнь? Да и что его самого ожидает в будущем, каковы будут его дальнейшие действия, планы, а также, возможно, и мечты? Но Саша даже представить себе не мог, что жизнь вновь преподнесёт ему ещё тот сюрприз!..

Глава 3

Вот так встреча!

В итоге Александр ещё немного побродил по роще — или перелеску — при этом узнавая даже некоторые места своего двухлетнего по давности пребывания в этом районе. И, как ни странно, но ему казалось, что здесь почти ничего не изменилось. Но это было, впрочем, и понятно — что такое кардинальное за 2 года может произойти с лесом, а уж тем более с каким-то перелеском. В лесу хоть вырубка может быть, а в перелеске… Кроме того, до своего прыжка с трамплина 27 июля 2019-го года он не особо и обращал внимание на местность. Это уже после прыжка… — совсем другое дело — тогда он почти 2 дня околачивался здесь, приглядываясь ко всему. Да ещё искал ягоды, чтобы хоть немного утолить голод. Или же ломал ветки для ночёвки. Но та местность уже была как раз не такой. В общем, минут через 10 Шурка, не особо поспешая, уже вышел из рощицы, впереди на пути к селу был и холм с трамплином, а ещё чуть далее по правую руку от него расстилался луг. При этом Александр вдруг подумал о том, что теперь понятно, почему более чем за сутки своего пребывания группы ярославцев на отдыхе в этом месте (в июле 2019-го года), здесь так и не появился ни один местный житель. Он уже убедился в том, что серая тучка — временной портал — периодически появляется в этом районе. А потому вполне могло быть и такое, что в каком-нибудь году кто-либо из местных ребят, как и он сам, накрытый тучкой тоже пропал, затерялся во времени. И тогда, не найдя ребёнка, местные власти запретили малышне купаться, да и вообще отдыхать в этом месте. И такой вариант, хотя бы теоретически, исключить никак нельзя было. Но вот Сашка миновал уже и холм с трамплином, после чего вздохнул, обернулся к этому возвышению с дощатым настилом и грустно протянул:

— Прощай трамплин! Больше я уже к тебе не вернусь.

Он даже помахал тому на прощанье рукой, а потом, не оглядываясь, решительно пошёл по тропинке вдоль луга. Трава на лугу уже была скошена, подрастала даже и новая травка, но вот стогов с сеном не было видно. Но это было понятно. Техника современная, а потому уже всё в закромах. Так что, на сей раз в стогу ему заночевать точно не удалось бы. Но он и не собирался здесь ночевать. И даже в селе. Лучше бы заночевать уже на одной из железнодорожных станций. Но именно при упоминании о станции у него в голове вдруг пронеслась мысль, что он наверняка будет ночевать именно в селе. И, возможно, даже не один день. А причиной такого вывода стало то обстоятельство, что он параллельно вспомнил — у него же нет ни копейки денег! И на какие же шиши он будет добираться до железнодорожной станции?!

И это была серьёзная проблема, очень даже серьёзная! У него в селе в настоящее время нет ни одного знакомого. Да, вероятно, потомки каких-то семей — из тех, что он когда-то знал — и сейчас проживают в селе. Но прошло уже более 100 лет с той поры, а потому никто из таковых сельских жителей ни слухом, ни духом не знают о враче Александре Николаевиче Карелине. Он ни у кого не сможет и денег одолжить. Ведь у него нет абсолютно никаких документов… Кто ему поверит на слово, что деньги он вернёт? Показывать справку 1911-го года с царской печатью? Но это же нелепость! И даже не нелепость — покажи он её кому-нибудь и сообщи, что на ней указаны именно его реквизиты, то уже в своём времени ему может «светить» психбольница. Шурка после таких мыслей даже остановился и огляделся. Впереди, шагах в 15, немного сбоку он увидел небольшой холмик. Он подошёл к нему, присел и стал размышлять над создавшейся ситуацией. Он так рвался попасть в своё время, что ни он сам, ни Игнат Степанович не подумали о такой возможной ситуации. Впрочем, а что бы они могли сделать? Да ничего. А потому выкручиваться сейчас придётся самому Александру. Но как?!

Для того чтобы одолжить деньги на проезд до Ярославля, а это немалые деньги, нужен был какой-нибудь внушительный залог, или же товарный обмен. Но товарным обменом в денежном вопросе могло быть только золото или какие-нибудь драгоценности. Ни того, ни другого не было даже у Карелина. У Сашки не было пока что даже золотого обручального кольца, как не было и каких-либо драгоценных подарков — в старину это могли быть, к примеру, золотые часы. При упоминании о часах Шурка тут же отбросил мысль о своих часах — да, они очень даже неплохие, но кому они нужны, если они уже более полугода не идут. Могут подумать, что это не из-за отработавшей свой ресурс батарейки, а просто из-за какой-либо механической поломки. А найти в селе нужный для часов элемент питания весьма проблематично. Кроме того, при установке нового источника тока рекомендуется пользоваться пластмассовым пинцетом. И где его брать? Если нет пинцета, можно, конечно, использовать и резиновые напальчники. Ведь настоятельно не рекомендуется прикасаться к источнику тока голыми пальцами — даже краткое прикосновение отрицательно сказывается на электрических элементах некоторых типов. Но эту мысль Александр, всё же, занёс себе в память. Как говорится, на безрыбье и рак рыба. Возможно, и придётся ему торговаться своими часами. Больше ведь у него ничего ценного нет. Нож «козья ножка»? Но кого этим удивишь?

Был бы телефон, думал, Шурка, он бы позвонил родителям и попросил выслать ему переводом деньги. Мама, конечно, точно упала бы в обморок, услышав голос сына, которого уже 2 года наверняка считала мёртвым, или, по крайней мере — без вести пропавшим. Но от радости, что сын жив, родители выслали бы и в стократ бо́льшую сумму, нежели ему сейчас необходима. Телефон, конечно, можно на пару минут одолжить у кого-нибудь из местных жителей, а когда придут деньги за стоимость совершённого звонка отдать даже с немалыми процентами. На это могут многие согласиться, да и просто мир не без добрых людей. Правда, он не знает можно ли в Красноярку выслать деньги электронным переводом — даже при таком способе пересылки денег может уйти до 2-х дней. А почтовым переводом — так вообще дней 5–6. Пару дней он может перебиться и ягодами — опыт имеется. А вот более… — опять-таки придётся просить в долг. Кроме того, сам он не сможет даже получить деньги — у него нет никакого документа, удостоверяющего личность. Вот тебе и ещё одна проблема… Нужно у кого-то брать местный адрес и реквизиты. Это, конечно, можно сделать, но нужна ли эта лишняя морока жителям села? Однако, на это, вполне вероятно, некоторые охотно согласятся, посули он им небольшой куш. Правда, таковыми, скорее всего, могут быть бомжи или пьяньчужки. Но у того же бомжа тоже может не быть документа, да и какие бомжи в селе… Это в городе имеются бомжи, а в селе это большая редкость. Значит, остаётся лишь один вариант — именно местный пьяница. А таковые имеются как в городе, так и в селе. И, пожалуй, в селе таковые точно есть. А отсюда вывод — когда он войдёт в село, нужно будет присматриваться к возможным кандидатурам на это дело. Правда, сейчас утро, а потому вряд ли будут иметь место отпетые пьяницы — запойное время, всё же, больше вечернее. Но, возможно, как раз с утра кому-нибудь из особ мужского пола очень уж нужно будет опохмелиться. Тоже вариант… Хотя, деньги-то придут не скоро. Но надежда, всё же, есть.

В общем, составив такой возможный план своих действий, Александр вздохнул, поднялся с холмика и потопал в село. Именно потопал, поскольку на ногах у него были не лапти и даже не туфли, а сапоги. Его внешний вид, конечно, удивит жителей села, но это сейчас не особенно беспокоило Шурку — были проблемы куда более серьёзные. Минут через 20 он уже шёл улочками села, вспоминая при этом, как он входил в это же самое село в средине июля (по старому стилю) 1911-го года. А село было хотя и то же самое, но совсем даже не то. Да, планировку улиц Сашка узнавал, но сами улицы… Они в корне изменились, что было, конечно же, и не удивительно. Он шёл медленно, внимательно рассматривая уже не избы, не домишки, а сельские добротные дома. Вот в этом место стояла изба такого-то, в этом — иного знакомого ему жителя, в этом месте ранее был приёмный кабинет Галины Ждановой, позже уже Ольховой… И так далее. Он не обращал никакого внимания на некоторых жителей села, бросающих на него удивлённые взгляды. Он, не спеша, направлялся в центр села. По пути ему пришла мысль, что лучше всего зайти в сельсовет (по мысли Шурки тот должен находиться именно в центре села) и побеседовать с председателем сельсовета, а, возможно, и в этом селе возродился институт сельских старост. Он со вздохом и благодарностью вспомнил о сельском старосте Игнате Степановиче Карелине. Вот бы и сейчас ему попался такой отзывчивый человек!.. Тогда можно было бы точно рассчитывать на помощь.

Ближе к центру села на одной из лавочек он издали увидел какого-то мужчину или парня, одиноко сидящего с немного опущенной головой. И, как показалось Сашке, сидел он в спортивных брюках. А ведь разгуливать по улицам в таком наряде не очень-то и прилично. Правда, это не город, а село, но, тем не менее… И ему тут же вспомнились мысли о похмелье с утра пораньше.

— О! — подумал Александр, — а вот, наверное, и местный пьянчужка, у которого с утра побаливает не протрезвевшая голова. Значит, есть нужная мне кандидатура. Возможно, и в сельсовет не нужно заходить.

Правда, он тут же подумал, что в сельсовет всё равно нужно будет зайти — необходимо будет хотя бы на пару дней определяться на постой. Но это он сделает позже. А сейчас он попробует договориться с этим местным пьяницей о переводе из Ярославля в село нужных Александру денежных средств. Но, подойдя поближе, Сашка вдруг изумлённо остановился. Это случилось после того, как парень поднял голову и чуть повернул её в направлении путника, но пока что не в саму его сторону. Сашка изумился тому, что он знал этого парня, и не просто знал, а очень хорошо знал! На лавочке сидел Димка Фёдоров.

— Каким образом он здесь очутился? — изумлялся Большаков. — Неужели через 2 года он снова приехал плавать по Чарышу? И сам ли он приехал или же в компании?

Но, приглядевшись повнимательнее, он увидел за лавочкой какие-то сложенные вещи. И они уж больно походили на упаковки сложенных каяков. Значит, не один, а именно в компании. Но в какой компании? Неужели из бывшей группы ярославских байдарочников?…

— Чёрт возьми! — продолжал удивляться Шурка, — неужели ребята сюда ежегодно ездят, всё ещё надеясь разыскать именно его, Большакова? Но спустя 2 года? — это же ни в какие ворота не лезет!

Но теперь Сашка, улыбнувшись, тут же поменял тактику. Он надвинул чуть ли не на глаза картуз и стал приближаться к Димке, опустив голову вниз, как будто он рассматривает дорогу, как бы боясь споткнуться. Подойдя к лавочке, он, изменив голос в сторону более низких тонов, спросил сидящего парня:

— Можно мне присесть рядом с вами? Устал я с дороги.

— Да, пожалуйста, места-то не забронированы. — Димка с интересом оглядел Шурку — тот по-прежнему не поднимал голову. — А откуда это вы идёте в таком виде? С какой-то ярмарки?

— Нет, я только к ней готовлюсь, — Дима, сам того не ведая, подсказал Большакову дальнейшую стратегию его поведения.

— А-а, понятно, доморощенный артист? Или профессиональный?

— Нет, нет, именно доморощенный, как вы сказали? Нужно же будет развлекать гостей.

— Ну-ну. Удачи вам в таком деле!.. — насмешливо улыбнулся Димка.

— Спасибо! А вы, видать, не местный житель, а приезжий?

— Приезжий, — вздохнул Фёдоров. — Приехал с ребятами отдохнуть в ваши края. Гори он пропадом, такой отдых!

— А что так? Не понравились наши края?

— А… — махнул рукой Дмитрий. — Нет, сначала отдых был нормальный. Да и край ваш очень красивый. К нему я никаких претензий не имею. А вот сама концовка нашего отдыха… В общем, пропал у нас один наш приятель. Вот мы и ищем его, с ног уже сбились!

— И сколько же времени вы его ищите?

— Сколько, сколько… Уже целых двое суток.

— Сколько?! — Сашка от удивления поднял голову и посмотрел на Димку. Хорошо, что тот в этот момент не глядел на него.

— Двое суток.

— Двое суток?! А не два года?

— Ещё не хватало вести поиски 2 года. Мы что, идиоты? Если человек пропал, то его уже через неделю бесполезно искать. Два года… — перекривил он Большакова.

— Так, можно я с вашего позволения закурю? — Александр и в самом деле почувствовал, что ему нужно закурить, чтобы успокоиться и поразмышлять над тем, что ему сообщил Фёдоров.

— Да курите сколько угодно. Чего ещё разрешения спрашивать.

— Просто табак у меня особый. Он может вам не понравиться.

— Ой, Господи! Я, конечно, не заядлый курильщик, но за компанию иногда курю. Так что привычен к любым сигаретам.

— У меня как раз не сигареты.

Сашка вынул из кармана пиджака кисет с махоркой, достал аккуратно сложенную газету и начал готовиться к процессу скручивания самокрутки. Он, выезжая в последнее время ежедневно на Чарыш, всегда брал с собой табак, газетную бумагу и спички. Газету (цена 3–5 коп.) всегда приносил Игнат Степанович — прочитанная она тоже находила применение, её хватало на курево и Карелину, и его племяннику. Табак в селе все покупали у Прохора Матвеева, который выращивал его, сушил и готовил. И табак у него был отменным. Спички покупались в сельской лавке. Чаще всего это были спички «Первой паровой спичечной фабрики И. И. Сапожникова с сыновьями». Один коробок спичек стоил 1 копейку. Но это была не самая мелкая разменная монета. Были ещё и такие монеты, как «пол копейки» (в обиходе назывались «деньга»), а также «¼ копейки» («полушка»). Монета стоимостью в пол копейки ходила и в советское время, и Большаков это знал. Он знал и то, что даже в 1961-м году перед деноминационной денежной реформой Монетный двор начал пробный выпуск обновлённой монеты в ½ копейки (до настоящего времени сохранилось не более 10 штук этих медных денежных знаков данного номинала). Но, после изготовления таких пробников стало понятно, что в массовое производство их запускать не стоит — слишком велика оказалась себестоимость изготовления этой единицы денежных средств. Поэтому проблемные цены было решено округлить, а монету в ½ копейки вывести из обращения.

За процессом подготовки незнакомца к куреву уже с любопытством наблюдал Димка. А когда Александр прикурил, смачно затянулся и выпустил кольцами дым, он удивлённо протянул:

— Ничего себе! Ну, вы даёте! Махорка, наверное, крепкая. А-а, это, вероятно, из той же оперы — подготовка к ярмарке. Чтобы даже в мелочах всё было натурально.

— Вот именно. Может и вам скрутить козью ножку? Только это не махорка, а табак. Попробуете табачок. Он душистый и ароматный. Вот только, вы правы, довольно ядрёный, — повторил Сашка слово когда-то услышанное от Игната Степановича.

«Козьей ножкой», кроме ножа, действительно называли ещё и папиросы-самокрутки, которые загнутые Г-образно, внешне немного напоминали козью ногу. Но именно папиросы, а не обычные самокрутки. Давно уже творческая народная мысль достигла совершенства в «самокруточной» области, в результате чего и появилась истинно российская модификация самокрутки — «козья ножка». Изготовление «козьей ножки» — это было совершенно особое искусство. Из кусочка газеты — для настоящего мастера этого дела он мог быть произвольной формы — получалось уникальное изделие, состоящее из 5-и деталей: мундштука, цевья, сустава, казённой части и заглушки. По конструкции оно было очень похоже на курительную трубку. Но «Козью ножку» обычно «заправляли» именно махоркой.

При этом многие полагают, что махорка — это просто низший сорт табака. Но это глубокое заблуждение! Это самостоятельное растение, близкий родственник табака, но, все же, не тот привычный табак, который выращивают как сырье для сигарет. Родословную он ведёт от дикого табака, произраставшего в Южной Америке. Там его и обнаружили в начале XVI-го века европейские мореплаватели. В отличие, к примеру, от картошки, махорка первоначально попала в Россию, и лишь столетие спустя распространилась в Восточной и Центральной Европе. С тех пор чуть ли не до середины ХХ-го века махорка успешно конкурировала с табаком. На вкус и на запах всё-таки она несколько иная. Потому и не правы те, кто полагает, что махорка заменяла собой табак для людей бедных. Ничуть не бывало — для разнообразия её курили и нюхали представители всех слоёв населения. И если дамы с удовольствием понюхивали махорочку, а господа набивали ею трубки, то мужики и крутили знаменитые «козьи ножки».

Кроме ножа и папиросы-самокрутки существовало ещё 2 вида «козьей ножки»: инструмент с крючкообразной рабочей частью и массивной ручкой, применявшийся для удаления зубов и их корней, а также разновидность циркуля, у которого нет пишущей части, а есть зажим для использования карандаша (ручки, пера). Такая «козья ножка» существенно уступает обычному циркулю по точности, но зато позволяет рисовать окружности не только карандашом, но и любым другим пишущим прибором (в том числе кистью, фломастером).

— Нет-нет, — с улыбкой отказался от предложения незнакомца приготовить и ему самокрутку Фёдоров. — Я такой табак не потяну. К нему привыкнуть нужно.

— Это точно.

Сашка спустя время закончил курение, слюной погасил окурок, бросил его себе под ноги и хорошо растёр сапогом. За время курения он продумал свои дальнейшие действия. А потому Большаков уже своим привычным голосом обратился к Фёдорову:

— Ладно, хватит болтать и бездельничать. Время не терпит. Так что, давай Дима, иди и зови Володю и остальных ребят!

Димка от неожиданности подскочил словно ужаленный.

— Ты кто такой! — завопил он. — Откуда ты меня знаешь, да и Володю тоже?!

— Да мы с тобой давно знакомы, — Сашка сбросил картуз и обратил своё лицо к Дмитрию.

— Сашка!! Вот это да! Нет, ну, ты же просто идиот! Мы тебя здесь ищем-ищем, а ты поднарядился на ярмарке публику развлекать! Деньжат решил срубить?! Так предупреждать же нужно. Тебе не кажется, что это подло по отношению к ребятам?

— Я когда-нибудь был подлецом, а, Дима? Мы можешь меня в этом упрекнуть? Не всё так просто, Дмитрий.

— А что не так просто?

— Ты иди, зови ребят. Я потом уже всем расскажу, чтобы не повторяться.

— Ну да, это понятно. А что я им скажу? Зачем я их зову?

— Скажи, что на лавочке сидит какой-то парень или мужик, который что-то знает о пропавшем Сашке, то бишь обо мне. Только молчок! — и он жестом прикрыл губы указательным пальцем.

— О, так годится. И очень даже годится! Ты меня разыграл, так пусть же и они клюнут на ту же приманку.

И буквально минут через минут 7-10 Александр увидел спешащих к лавочке своих давних приятелей. Фёдоров плёлся позади всех, очевидно решив понаблюдать со стороны за действом знакомства ребят с «чужаком». Сашка продолжал сидеть на лавочке, стараясь не особо поднимать голову. Володя же вместе с Геннадием, Сергеем и Михаилом обступили его. Димка стоял немного в стороне.

— Добрый день! — поздоровался с незнакомцем Измайлов. Именно он, как это повелось, взял бразды правления в свои руки. — Вы хотите что-то рассказать о нашем пропавшем друге? Вы видели его?

— И вам не хворать! — ответил Большаков. — Да, я видел его.

— И где вы его видели — на реке или в селе?

— И там, и там.

— Как это?

— Ну, сначала я увидел его на реке, а позже — уже в селе.

— Вы с ним познакомились?

— Нет. Просто видел его.

— А это точно он? Откуда вы тогда знаете, что это наш пропавший друг?

— Ну, я так понял. Потому что он меня ещё там, на реке спрашивал о том, попадёт ли он в село, если пойдёт тропинкой вдоль берега. Значит, он не местный. Кто же это тогда, если не он…

— А он не хромал, не ранен, не просил помощи?

— Ничего такого. На вид вполне здоровый мужик.

— А как он выглядел, во что был одет?

— Как выглядел?… Да обыкновенный парень — выше среднего роста, крепко сложенный, тёмноволосый, но не совсем чёрный волос… — начал описывать себя Сашка. — Одет он был всего лишь в плавки, а на руке у него был какой-то синтетический браслет, или что-то типа того.

— А не часы, случайно?

— Ну, часов я не видел. Хотя могли быть и они, если только он повернул их вовнутрь, — Генка и Сергей при этих словах утвердительно покивали головой.

— Хорошо, принято. А в селе где вы его видели?

— На улице, не так уж далеко отсюда.

— И когда — вчера или сегодня.

— Вчера точно видел, ближе к вечеру. Да по-моему и сегодня тоже.

— А почему по-моему, а не точно?

— Ну, мне так показалось. Я когда в село входил, то вроде бы он вдалеке пересёк мне дорогу.

— А как вы его издали узнали? Он что, по-прежнему в плавках был?

— Нет, ну, что вы. Уже нормально одетый.

— Хм, интересно, где же он одежду раздобыл. Его вещи у нас, а денег у него нет. Странно…

— А как именно он был одет? — задал вопрос уже Сергей Марченко.

— Да примерно так же, как и я.

— Не понял… — начал было выяснять Серёга, но его остановил хохот, не смех, а именно хохот Дмитрия.

— Ты чего ржёшь? — напустился на своего друга Михаил. — Тут такой серьёзный вопрос решается, а ты заливаешься…

— Ой, не могу… — сквозь смех пытался объясниться Фёдоров. — Когда он всё вам расскажет, то и вы смеяться будете.

— С чего бы это я стал ржать как ты?!

— Ну, ржать, ты, может, и не будешь, — заметил «незнакомец», — а вот смеяться точно будешь, Миша. А может, наоборот — ругаться станешь.

— Оп-па! А как ты знаешь моё имя? Ты кто такой? — Михаил повторил аналогичный вопрос в подобной ситуации Дмитрия.

— Сейчас представлюсь, — Сашка встал, снял картуз и поднял голову.

И вновь раздались аналогичные удивлённые возгласы:

— Сашка! Александр! Шурка! И что это за комедия? Что за дурацкие розыгрыши?

— Так, тихо! — поднял руку Владимир и обратился к Большакову. — Саша, и в самом деле, что это за розыгрыши? И к чему весь этот балаган с переодеванием? Мы подняли на ноги жителей двух сёл, а ты какие-то шуточки устраиваешь.

— Володя, ты знаешь меня не первый день. Шутка была только вот в эти несколько минут. А остальное всё очень серьёзно. И я знаю, что ты поверишь мне. Некоторые ребята, возможно, и не поверят, а вот ты, именно ты поверишь мне. Я никуда не прятался от вас. А в селе я появился всего лишь минут за 15 до встречи с Димой. До этого меня не было в селе… именно в таком селе, — добавил он. — Да и на реке или перелеске.

— Что значит, именно в таком?

— Я объясню это позже.

— А почему позже?

— Я сейчас задам тебе вопрос, и ты сам поймёшь почему. Так вот, когда вы планируете выезжать из села? Дорога-то предстоит не близкая.

— Это я прекрасно понимаю. Я думаю, что реально это можно будет сделать часа через 1,5–2. Мне нужно зайти в официальные органы и дать отбой на твои дальнейшие поиски. Нужно также узнать в какие города ходят отсюда автобусы — Бийск, Барнаул, Новосибирск… поездов отсюда точно нет. Ну, и нужно ещё всем перекусить, мы сегодня ещё не завтракали.

— Понятно. В Бийск, вероятно, ехать не целесообразно.

— Почему? По карте вроде бы не так уж и далеко.

— То именно по карте — если напрямую. Но прямой дороги нет, а вкруговую очень уж много километража прибавится.

— Откуда ты это знаешь?

— Знаю. Позже объясню. Ладно, это вы всё и сами разузнаете.

— А почему мы, а не ты?

— У меня есть одно дельце. А, как я понял, я вам сейчас не очень и нужен.

— А завтрак?

— Я уже позавтракал, ещё в половине седьмого утра.

— Ого! А почему в такую рань?

— Володя, на все вопросы я отвечу вам позже, и подробно всё расскажу. Начни я сейчас всё рассказывать, моё повествование затянется до вечера. Ты мне лучше вот что скажи — какой сейчас год идёт?

— Сашка, ты что чокнулся, — послышался голос Сергея. До поры до времени ребята не перебывали беседу Владимира с Александром. — Не знает он, какой год… Ну и ну. Ты где был, что совсем память потерял?

— Здесь я был, рядом с вами. Так какой, всё же, год?

— Естественно, 2019-й.

— Не может такого быть!..

— Это почему ещё? — язвительно спросил Мишка.

— Нет, быть, конечно, может. Но тогда это тем более непонятно. А потому и не верится мне. Это же явно не сон был… Хорошо, а какой сейчас месяц, число?

— Ну, у тебя точно крыша поехала. Посмотри на свои часы.

— А, часы… — махнул рукой Сашка. — Они уже более полугода не идут.

— Вот те на! — удивился Сергей. — Три дня назад они у тебя шли, и вдруг уже полгода не идут. Зачем же ты их брал на сплав?

— Не знаю, — только и смог ответить Александр.

Он ничего не понимал, а потому и не знал, как отвечать на все эти вопросы. Но он, всё же, полез в карман и вытащил свои часы. И тут же как бы окаменел — часы шли! Он это увидел сразу по расположению часовой и минутной стрелок — на его остановившихся часах они показывали время (Сашка это запомнил) — 17:40 (или 05:40). Сейчас же они показывали 10:17, что вполне соответствовало утреннему времени. Не веря своим глазам, он приложил их к уху — часы тикали. И лишь тогда Александр глянул на дополнительные окошки часов. Слева значилось 29.07, а справа — MON. Но как же так?! Вместе с годом это означало примерное время разговора (в первый же день) с Игнатом Степановичем Карелиным уже в его избе! Для Большакова в старом селе Красноярка время тянулись без малого 2 долгих года, а в современной Красноярке прошло всего каких-то пара часов. А со времени его пропажи только 2 дня! Это было абсолютно невероятно…

— Ну, что, теперь знаешь, какова сейчас дата? Конечно же, 29 июля. Убедился в этом? — усмехался его друг. — А то говорил, что часы полгода уже не идут. Выдумщик ты, Сашка.

— Я-то убедился. Но это всё равно не укладывается у меня в голове.

— Почему?

— Долго рассказывать. Позже всё детально расскажу. Так, Володя, — обратился он снова к Измайлову. — Давайте встретимся на этом же месте через 1,5 часа. Я тем временем выполню задуманное мной. У кого есть заряженный телефон? Мой давно уже не заряжался.

— Мы вчера свои телефоны здесь подзарядили. Так что бери у любого. Решил домой позвонить, обрадовать родителей?

— А вы что, звонили им, что я пропал? — испугался Александр, хотя пару часов назад именно так и думал.

— Нет, ты что. Зачем бы мы заранее пугали твоих родителей.

— А вот за это вам огромное спасибо! Если сегодня действительно 29 июля 2019-го года, то звонить я им не буду. Через дня 3–4 и так встречусь с ними. Они ждут меня к 1-му августа. Ну, опоздаю на денёк, ничего страшного не случится.

— Тогда зачем тебе телефон?

— Мне нужен не телефонный аппарат, а его функции. В частности фото, а лучше даже видеокамера.

— И что ты будешь снимать?

— Село.

— Это село?! И чем оно знаменито? Тем, что ты возле него пропал, что ли?

— Нет. У меня есть здесь некоторые знакомые, а точнее были, — тяжело вздохнул Сашка.

— Знакомые?! Но ты же в нём первый раз.

— Я всё расскажу. Но у нас времени мало. Желательно уже сегодня к вечеру быть на какой-нибудь железнодорожной станции. А потому давайте будем заниматься каждый своим делом.

— Хорошо. Ребята дайте ему кто-нибудь хороший телефон с функцией видео. Позже посмотрим, что он наснимает.

— Возьми мой, — потянул ему телефон Генка, впервые за всё время проронивший слово. — Видеокамера работает у меня классно.

— Спасибо, Гена! И я твёрдо обещаю, что всё и всем покажу. И расскажу. Так, Серёжа, — обратился он к своему другу, — переодеваться мне некогда. День же предвидится жаркий, — а вот в 1913-м году, как подумал Сашка, он был прохладным, по крайней мере, с утра. — А потому я оставлю здесь свой пиджак и картуз. Я сейчас только заберу из них кисет, бумагу и спички — знаю, что точно перекурить нужно будет. А ты бросишь вещи на каяки, кто-нибудь всё равно будет их стеречь.

— И что, ты вот так, в сапогах потопаешь?

— Повторяю, мне некогда переодеваться. А это же село! Эка невидаль сапоги… Штаны у меня более-менее обычные, а косоворотка издали обычной рубахой кажется. О, я сейчас пояс с рубахи сниму, подверну её — уж больно она длинная — и заправлю в штаны. Тогда вообще всё будет о’кей. Да и наплевать мне на то, что обо мне кто-то подумать может. Мне не до того сейчас. Всё, я пошёл. Встретимся здесь же в полдень.

— А ты не заблудишься?

— Вот уж что нет, так нет. Я знаю это село, как свои пять пальцев.

— Как это?

— А вот так. Ты подумай на досуге, как такое может быть. Возможно, и поймёшь, почему меня сейчас удивляет масса самых простых вещей. Кстати, о вещах… Будешь класть мои пиджак и картуз, то обрати на них пристальное внимание. Может, они тебе кое-что подскажут. Пока!

И Александр торопливо зашагал по заранее известному лишь одному ему маршруту. Остальная пятёрка приятелей молча, но удивлённо смотрела ему вслед.