Ведьмина река

Александр Прозоров, 2013

Ради избавления мира от малолетней злой колдуньи, известной как Девочка Сирень, Олегу Середину снова приходится вернуться во времена былинной Руси. Казалось, всего-то и нужно, что доехать с опасной пленницей от Тверцы до Печоры… Откуда Ведуну было знать, что именно здесь, в таинственных дебрях древнерусских лесов, ему придется применить все свои навыки и умения? Не чураться ни чародейства, ни хорошей сечи на мечах. И уж совсем Олег не мог предполагать, что главным его врагом станет отнюдь не юная ведьма…

Божий суд

Углич открылся издалека: золотые кресты на куполах церквей и колоколен скребли низкие темные тучи, могучая десятибашенная крепость вознеслась на рукотворных земляных валах над россыпью приземистых избушек и колыхалась там в сизоватом мареве. Марево поднималось от ремесленных слободок, раскинувшихся от твердыни почти на версту во все стороны и даже перебравшихся на левый берег Волги^[6]. Под ударами весел ладья подошла под самые стены, к одному из центральных причалов, решительно подвалила на свободное место, одновременно сбросила сходни и канаты. Корабельщики накинули петли на причальные быки, натянули концы, а по сходням спустился на тесовый настил веселый и румяный Ясень — в суконных штанах и атласной косоворотке, в горлатной шапке и зеленом кафтане, расшитом алым и желтым катурлином^[7]. На ногах его красовались красные сафьяновые сапоги, на поясе — широкий кушак из золотистого атласа. Отмытый от пота и грязи, побритый наголо и опрысканный полынным маслом, паренек выглядел натуральным княжичем — только меча на поясе не хватало.

— Эй, мил человек, кто стоянке хозяин? — окликнул Ясень мальчишку, сидящего на краю причала с удочкой. — Скажи, гость торговый место нанимает!

Тот отложил снасть и побежал по тропинке к городу.

Среди товаров, что везли кривичи, нашлось достаточно добра, чтобы празднично нарядить всех гребцов, и теперь никто и в мыслях не смог бы допустить, что всего несколько дней назад это были несчастные, забитые рабы без надежд на будущее. Теперь это были солидные гости, богатые и желанные.

— Ну что, дружище, дерево свое заветное покажешь? — спросил ведун. — Может статься, Любава уже там, очи свои проглядывает, за Волгою следя?

— Конечно, покажу, Олег, — счастливо улыбнулся Ясень. — Токмо хозяина причала дождусь. Расплачусь за стоянку. О деле забывать нельзя. Все же я ныне за все в ответе.

Освободившиеся невольники выбрали его за старшего единогласно. Не за какие-то особые заслуги, разумеется, а чтобы перед невестой молодой купец выглядел богаче и солиднее. Историю паренька гребцы знали наизусть и потому всею душой болели за него и его счастье.

— Ну, давай подо…

Внезапно у ведуна словно рвануло нутро железными клещами, он ощутил на миг невесомость, стремительное падение в пропасть, на рельсы железной дороги. Руки оказались связанными за спиной, прямо перед глазами — лицо девушки.

— Как к тебе попасть?! — выкрикнула она. — Где мое золото?

— Роксалана? — изумился Середин.

— Где ты, где золото?! Говори! Ну же, быстрее!

— Как ты меня нашла? Что происходит? — все еще не мог понять Олег, и внезапно его что-то дернуло за ступни, упруго затормозило над самой землей, швырнуло обратно вверх.

— Говори же, Олег! Ну! Говори! Я ведь тебя все равно достану!

Тело вскинулось, стало падать обратно, почти сразу тормозясь.

«Ничего страшного, тарзанка…» — мелькнуло у него в голове, сознание снова «поплыло» — и Середин пришел в себя, дергаясь на траве в мелких судорогах.

— Что с тобой, новичок? — вокруг него сгрудилось несколько гребцов. — Ты чего кричишь? Что случилось?

— А я еще и орал? — уточнил с земли Середин.

— Еще как! Словно смерть саму увидел…

— Лучше бы смерть… — сглотнул, поднимаясь, ведун. — С нею хоть договориться можно.

— Ты как? — заботливо поддержали Олега несколько рук.

— Все хорошо… Токмо, пожалуй, я ныне с вами не пойду. На постоялый двор какой-нибудь устроюсь, немного отлежусь.

— Так давай проводим…

— Не нужно, други. Не такой уж я и больной. Не пропаду. Ступайте. Там, может статься, Любава вся извелась.

— Точно все хорошо? — переспросил Ясень, однако нетерпение паренька тут же прорвалось наружу: — Тогда мы пойдем, да?

— Идите, идите, — еще раз кивнул Середин. — Дальше я сам.

Гребцы потоптались рядом еще чуток, а потом вслед за товарищем устремились по идущей вдоль крепостного вала широкой тропе. Увидеть красотку, из-за которой случилось столько событий, хотелось всем. Или почти всем: на борту ладьи остались Липичок и Станислав. Они были не местные, из Олонца, так что в город особо не рвались, а за кораблем в любом случае кому-то следовало присматривать.

Проводив корабельщиков взглядом, Сирень спросила:

— Что это было, колдун?

— Ты про мой приступ?

— Разве это был приступ? — удивилась юная ведьма. — Ты боишься признать, что у тебя есть враги сильнее тебя? Или ты думаешь, я не отличу чародейства от обычной хвори?

— Да никакой это не враг, Сирень. Самое обидное, что она даже не гадалка, — вздохнул Олег. — Просто упертая самовлюбленная девица. Так просто она от меня теперь точно не отвяжется. Раз слабину нащупала, будет бить в нее раз за разом, пока своего не получит. Спасибо, на этот раз хоть в спокойный момент прихватила. Не в сече, не на лестнице, не на порогах речных. Но хорошего все равно мало.

— Чего она хочет?

— Золота, Сирень. Почти всегда люди хотят только золота.

— Что будешь делать?

— Сейчас? Постоялый двор какой-нибудь для нас найду, на перине отосплюсь, в баньке попарюсь. Отдохну дня три, а опосля кораблик какой до Костромы найму.

— А смертные, которых ты освободил? Ты не хочешь забрать их с собой?

— Зачем? Они дома, пути торговые отсюда почти все на Волгу завязаны. Нам же с тобой нужно в Пермь, — ответил ведун и вспомнил про одну странность: — Кстати, а почему тебя купцы-разбойники не тронули? Даже не связали!

— Не знаю, — пожала плечами ведьмочка. — Когда ты упал… Там, на берегу… Они спросили, спала ли я когда-нибудь с мужчиной? Я сказала, что нет. А они сказали, что за невинную девушку цена в Персии выше будет, и велели идти на лодку. Я пошла. Они сказали, чтобы я вела себя тихо и не пыталась убежать, и тогда меня никто не обидит. Я сказала: «Хорошо». А почему ты не потребовал с корабельщиков плату за освобождение?

— Не по обычаю выйдет. Я русский. Русские воины освобождают рабов по совести, а не ради прибыли. Хотя довольно часто эта привычка выходит нам боком. Подожди, я сейчас…

Середин сходил на ладью, забрал свой тяжеленный заплечный мешок с оружием, броней и припасами, второй — с походным снаряжением, вернулся на причал и нос к носу столкнулся с худощавым высоколобым иноземцем в бордовом плаще — на Руси любители брить лицо встречались редко. Чужак вперился в него таким внимательным взором, что Олег остановился:

— День добрый. Мы знакомы?

— Еще нет… — прошептал чужак. — Кто ты?

— Путник, — кратко ответил ведун, которому не понравился тон незнакомца. — Дорогу дай.

Иноземец посторонился. Середин шагнул мимо и кивнул девочке:

— Пойдем, дочка. Велимош сказывал, хороший двор за мостом через Селиванов ручей стоит. Скажем хозяину, что родич вернулся, — глядишь, скидку сделает. Мелочь, а приятно.

Постоялый двор за мостом от крепости и вправду оказался добротным — просторным, с двумя жилыми домами, обширными амбарами и конюшнями. Комнаты тут были просторные и недорогие, готовили прекрасно. Оставив в светелке вещи и юную ведьму, Олег как раз успел откушать заячьи почки на вертеле, вчерашние щи и щуку в лотке, когда в почти пустой обеденный зал вломились пятеро ратников во всем вооружении: в броне, в шлемах, со щитами и обнаженными мечами, и решительно направились к ведуну:

— Ты, что ли, на ворованной ладье приплыл? А ну, подь с нами! Князь на суд кличет…

— Чего, у них еще и ладья краденая? — ничуть не удивился наглости кривичей Середин. — Вот архаровцы!

— Давай, вставай! — грозно рыкнул ратник со свекольным носом: красным, большим и рыхлым. — Князь ждет!

— И что за князь у вас ныне посажен? Наместник али родич Русскому?

— Князь Родовлад ныне у нас, племянник супруги его… — пояснил другой воин, помоложе.

— Тебе что за дело? — перебил свеклоносый. — Вставай, сказано, пока не повязали!

Ведун все еще колебался — уж очень грубо звали, не к добру. Однако решил, что драка с княжескими дружинниками ему ни к чему — вместо отдыха придется ноги уносить, да еще и за врага в уделе здешнем считать будут, — и поднялся:

— Ну, коли племянник, тогда уважу. — Он подтер куском хлеба оставшийся в лотке соус, сунул в рот и поднялся: — Веди.

Детинец Углича был под стать богатому городу: пахнущий медом и свежим сеном, с двойными дубовыми стенами пяти сажен в высоту, с пятью башнями, три из которых были одновременно частью большой городской стены, с роскошным дворцом внутри — с высоким широким крыльцом, покрашенным в цвета индиго, с резными ставнями и наличниками, слюдяными окнами. Земля от края до края застелена тесом, привязь чурами^[8]

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

6

По общепринятой истории мы знаем, что Углич был основан в 937 году князем Яном Плесковитичем. Из нее же известно, что прежде, чем «основать» Углич, князю пришлось его завоевать. По данным археологов, на тот момент в городе уже имелось два христианских храма: каменный — на месте современной церкви Димитрия на крови, и деревянный — на месте Богоявленского собора.

7

Катурлин — цветные нитки для вышивания.

8

Чур — небольшой идол, вместилище духа-хранителя. Помимо прочих обязанностей, мог быть защитником собственности и справедливости.