Очерки. Том первый

Александр Полуполтинных

В книге Александра Полуполтинных «Очерки» вы найдете десятки реальных историй о жизни его родных и знакомых. Повествование интересно тем, что автор делится с читателями своими мыслями, оценками и эмоциями мгновенно, непосредственно после того, как они возникли. Книга идеальна для тех, кто ищет необычную дневниковую литературу.

Моя служба в милиции

О спецкомандировке в Саратов

Кто полетит в Саратов?

В конце 80-х, начале 90-х годов, по определению С. Говорухина, в стране началась великая криминальная революция. Появилось слово «рэкет». Я помню, как в популярной тогда передаче «Взгляд» ведущие показывали, что такое рэкет (этот термин ещё не все знали и не понимали его суть): ведущие, изображая преступников, врывались в помещение, заваливали «хозяина» на стол, связывали ему руки за спиной, потом ноги, переворачивали, задирали рубаху и приставляли к животу горячий утюг.

По стране пошла волна заказных убийств чиновников, предпринимателей, банкиров. В криминал хлынула волна бывших титулованных спортсменов, которые не нашли себя в изменившейся экономической ситуации.

Вот в ту пору в Чите и в её окрестностях действовала банда С-ова и Н-ка (оба сейчас в мире ином). Когда милиция (а точнее 6-й отдел, занимавшийся «мафией», так называли ОПГ — организованные преступные группы) вышла на их след, они, пытаясь скрыться, выехали из Читы. Взяли их в Саратове. И нашему подразделению (отдельному взводу конвойной службы) предстояло вывезти их оттуда в Читу.

Стали решать, кому лететь. Тут много факторов работает. Во-первых, опыт работы, ответственность, физическая подготовка. Начальство на это смотрит в первую очередь. Во-вторых, люди должны быть одной командой (это, как в космосе, должна быть психологическая совместимость). Поэтому командир взвода Евгений Васильевич Симонов поступил мудро: для командировки выбрал самого ответственного и опытного старшего — Андрея Сокольникова, а он уже должен был набрать себе команду. И Андрей взял Сашу Занина, тоже опытного сотрудника, и такого же здоровяка, как сам Андрей. Олега Банщикова, отчаянного парня, боксёра в прошлом и меня, как своего друга, человека спокойного и выдержанного.

Симонов был против моей кандидатуры, но Андрей настоял, да и я сказал, что поеду, и кончен разговор.

Дали нам немного денег в бухгалтерии на пару-тройку дней, а прожить в Саратове пришлось целых две недели.

«Если застрелите, правильно сделаете…»

В Саратовском УВД нас сразу проинструктировали. Про нашу миссию никому ни-ни. У преступников могут быть сообщники, которые при возможности попытаются освободить С-ова и Н-ка. Сами они чувствуют себя в СИЗО уверенно, бодро, каждый день в камерах (каждый у себя) поддерживают физическую форму, качаются. Нам показали фотографии, я ахнул — таких шей я в своей жизни ещё не видел. Шеи, что у С-ова, что у Н-ка как таковой не было: была низко посаженная голова и сразу шли мощные покатые плечи. У них по две табуретки на спинах умещаются, — так описал их один оперативник. А такие физиономии, какие были у наших подопечных, я видел только в детективах. Оба спортсмены. Один титулованный борец, другой чемпион СССР по рукопашному бою. Рассказывали, что С-ов сказал, что если бы не внезапный захват, то он бы положил всю 7-ю роту (так в Саратове называли спецназ), и не просто бы положил, а поубивал бы.

— Если вы их по дороге застрелите, — наставлял нас один саратовский чин, — то правильно сделаете. Таких гадов земля не должна носить.

Вот таких зверюг нам надо было отконвоировать в Читу.

Пока мы были в Саратове, нас то и дело информировали: сначала у оперов была информация, что преступников попытаются отбить при вывозе из СИЗО сообщники, потом стали говорить, что их вообще попытаются уничтожить вместе с конвоем, так как оба задержанных слишком много знают. Мы на такие слова только переглядывались и были уверены, что без перестрелки не обойдётся. Из вооружения, кстати, у нас были у всех четверых только пистолеты ПМ и наручники.

Сначала нас хотели отправить рейсовым пассажирским самолётом. Но это было опасно и для нас, и для пассажиров. Поэтому тогдашний министр МВД Бакатин договорился с министром обороны Язовым, чтобы отправить нас военным бортом с военного аэродрома. Вот отправление этого борта мы и ждали в Саратове две недели.

Квартет «Большой секрет»

Все мы (Андрей Сокольников, Саша Занин, Олег Банщиков и я) крепко дружили. Андрей Сокольников являлся для меня идеалом советского милиционера — «беспартийным коммунистом». Я про него так писал:

Я много книжек умных прочитал

Про самых выдающихся чекистов,

Но только беспартийных коммунистов,

Таких, как ты, я в книжках не встречал.

Сашу Занина я знаю как весельчака и очень скромного человека. Когда у него кончились командировочные, он просто не пошёл на ужин, а утром на завтрак. Не стал никому говорить о своих проблемах, не пошёл и всё. Потом нам выдали в местном УВД аванс по 50 рублей, и мы это дело отметили хересом.

Олег Банщиков — не только отчаянный, но и очень начитанный. За ним закрепилось прозвище Интеллигент за любовь к книгам. Он занимался боксом, и его бывшие коллеги по рингу ушли в криминал, а он пошёл в милицию. Он гордился коронным ударом — резким, незаметным, но мощным. Я сам как-то оказался свидетелем, как он вступил в словесную перепалку с хулиганом. Дерзкий парень сказал в адрес Олега что-то скорбительное. Раздался щелчок, похожий на удар бича — и я только увидел ноги несчастного, подлетевшие кверху, и всё… Нокаут.

Поселились мы в Саратове на проспекте Кирова, в гостинице «Волга». Старинное здание в центре, с ковровыми дорожками, деревянной отделкой, лифтом. В номерах все удобства. Правда, мне пришлось спать на раскладушке. Было даже кабельное телевидение, 2 рубля в сутки стоило. За эти 2 рубля показывали вечером два фильма. Видеосалоны тогда-только входили в моду, так что для нас «видики» считались неописуемой роскошью.

Первый раз отобедали в кафе «Волга». Цены там оказались кусачие. Заплатили 11 рублей, а командировочных у нас было по 30 рублей на человека. Деньги, вся складчина, находились на сохранении у Андрея. Он посмотрел, что первый ужин нам больно дал по карману и сказал:

— Завтра пойдём искать дешёвую столовку!

И такую столовку мы нашли. Подсказала её нам одна бабуля на улице. Идите, говорит, в консерваторию, там дёшево кормят. И мы отправились туда.

Консерватория им. Собинова была недалеко, в начале проспекта Кирова. Консерватория — это визитная карточка Саратова. Здание напоминает по стилю западноевропейское из-за башен, шпилей, стрельчатых окон и кованых решёток. Внутри она показалось мне мрачной, серой и пустынной. На вахте нас никто не остановил, да и прошли мы туда решительно, как «свои». Это в первый раз. А во второй и последующие раза нас уже там и вахтёры и повара воспринимали как студентов. Готовили там вкусно, но главное еда была нам по карману.

— Нас, наверное, принимают за студентов-заочников, — сказал однажды Андрей.

— Ну да! — подхватил я. — У нас квартет!

— «Большой секрет»! — закончил шутку Саша Занин.

Идя в столовую, мы всякий раз слышали голоса певцов, звуки фортепиано, скрипки. Однажды видели в коридоре студента с тромбоном, другого с контрабасом. Они, видимо, перед экзаменом что-то музицировали…

За две недели мы исходили весь Саратов. Два раза были на спектаклях драмтеатра им. К. Маркса — «Оркестр» и «Наш Декамерон», два раза в цирке, в кино, ездили на Соколову гору, где расположен мемориал павшим в Великой Отечественной войне, в Энгельс, что на другом берегу Волги…

Ездили мы везде всем «квартетом». Были всякие смешные случаи. Возвращались с Соколовой горы, а в салоне таксиста (туда иначе доехать было нельзя, кроме как на такси) играла какая-то «блатная» музыка. Остановившись, Андрюша наклонился к водителю и заговорщицки тихо ему прошептал на ухо:

— Слушай, братан, продай нам эту кассетку!

Водитель, видимо, решил, что мы связаны с криминалом и говорит:

— Да берите, ребята, так…

Ещё мы ходили в музее им. Радищева на выставку эротического искусства (помню, Андрюша, зашёл, стушевался и сразу дал задний ход) — в общем, развлекались и росли культурно, времени не теряли. Посетили и в единственный на весь 900-тысячный город Троицкий собор.

В гостинице единственным развлечением оставались «видики» да херес. Мы каждый вечер брали по бутылочке за 3 рубля и закусывали его мороженым в вафельных стаканчиках. Сердобольный Андрюша говорил, расчувствовавшись:

— А я вот подумал: судьба, наверное, даёт нам последнюю возможность насладиться жизнью: тут тебе и театр, и кино, и «видики». Я в Чите только два «видика» и видел. А мороженое! Я за всю жизнь его столько не съел.

Я же там познакомился с девушкой Радой, которая работала в кассе драмтеатра (касса была на ул. Кирова) и её мамой. Часами простаивал у окошка кассы и вёл разговоры. Меня даже чаем там поили. Подавали прямо в окошечко кассы стакан. С Радой я даже умудрился поссориться через окошко. Билеты стоили 3 рубля. Я купил как-то два билета, а Рада с меня взяла 7 рублей (1 рубль якобы за «задержку»), а потом спросил её маму, что за такая услуга — «задержка»? Мама устроила дочке разнос (прямо при мне), в итоге помню, как из окошечка кассы, где сидела Рада, вылетел старенький замызганный жёлтенький рубль.

Бандитов везли с завязанными глазами

Наконец наступил день отъезда. Мы приехали под вечер в саратовский СИЗО. Следственный изолятор у них — это старинная тюрьма со сводчатыми потолками, мощными стенами. Уже ночью при тусклом жёлтом свете фонарей во внутренний дворик тюрьмы, где было полно людей в штатском, вывели сначала одного бандита с плотно завязанными глазами. Потом второго, тоже с повязкой на глазах. Оба были в наручниках. Первого посадили в «Жигули», второго в «Ниву». С-ова пристегнули за правую руку к Андрею, они сели на заднее сидение, я тоже там еле втиснулся. Как сейчас помню, толстую как бревно ногу С-ова и рядом моя тоненькая ножка в джинсах. Старшим сел оперативник с автоматом на коленях, а водитель достал свой ПМ и дослал патрон в патронник.

— Саша, — говорит тихо Андрей. — Достань мой пистолет и тоже передёрни мне затвор.

— Зачем? — спрашиваю я.

— На всякий случай, — говорит друг с интонацией Семён Семёныча из «Бриллиантовой руки».

— Не надо! — отвечаю я с интонацией из того же фильма.

Даже в такие моменты мы умудрялись шутить.

Самый драматический момент был, когда стали открываться ворота тюрьмы, и мы стали подъезжать к воротам. Вот тут могло произойти то, чего мы так опасались — расстрела нашего кортежа. Но, меры безопасности, видимо, были предусмотрены, и всё прошло хорошо. Мы долго петляли по городу, будто прощаясь с полюбившимся нам Саратовом, наконец, нас привезли на военный аэродром. Там мы пересели в военный самолёт (кажется, ТУ-134), который перевозил какие-то ящики. Там было только четыре кресла с обеих сторон, в них сели Саша Занин и Андрюша со своими подопечными, а мы с Олегом неподалёку на ящиках, накрытых брезентом. Так и летели без посадок до Иркутска. Помню ослепительно-белые облака внизу. Пролетел встречный самолёт, оставляя за собой серый шлейф, и Саша Занин сказал: «Будто по снегу мотонарты пронеслись…» И я подумал тогда, что Саша тоже в душе поэт.

В Иркутске мы пересели на вертолёт. Причём, вертолёт, не приспособленный вообще для перевозки пассажиров, мы там просто сидели на голом металлическом полу. В Чите в Черёмушках нас встречали автоматчики — «чёрные береты», куча людей в штатском. Когда мы увидели своих, сразу гора с плеч свалилась — всё, доехали, можно расслабиться…

Всё это описано в моём рукописном дневнике. Сейчас перечитываю, вспоминаю годы службы — много чего ещё было, при случае расскажу…

P.S. Саша Занин, не знаю, где сейчас. Андрей работает судебным приставом. А вот Олег Банщиков пропал без вести. Его долго разыскивали, но так он и не обнаружился…

10 ноября, 2013