Написано лапой и хвостом. Книга третья

Александр Николаевич Завьялов, 2019

Продолжение смешных историй из жизни Коли Никитина-Долголапого, собаки породы колли. Неугомонный пёс совсем ударился в науку, ищет смысл жизни… Побывал в будущем и на других планетах. Во имя добра грабит казино, ювелирный магазин, мясные и колбасные склады и т.д. Выручает и спасает, наставляет на путь истинный волков. Знакомит волков со своей семьёй и отправляет дочку Эврику на гастроли по лучшим оперным театрам мира. Очень переживает за будущее человечества и всей Вселенной… Книга для детей от 7 до 107 лет.

Кровожадные акулы-людоеды

А ещё я за дельфинов всё время переживаю, прямо кошки на сердце скребутся. Боюсь, что с моим другом Афалиной что-то нехорошее случится, и я его больше не увижу. За ним и его семьёй постоянно торговцы дельфинами охотятся и гурманы из Японии и с Фарерских островов. Они дельфинов на вертеле жарят, коптят, блюда разные — под виски, ром и саке, веселятся и караоке поют, а потом борются за свои культурные ценности, справедливость и мир во всём мире… Сильно боятся ядерной войны, терроризма и финансового кризиса… Жалко мне этих людей: они наверняка не знают, что у дельфина мозг больше, чем у человека, — почти два килограмма, и извилин в два раза больше. Да и не в уме дело… Последний раз, когда мне Афалина снился, ему чудом удалось спастись, но верного Мухтара мы потеряли…

Как вспомню Мухтара, так сразу слёзы наворачиваются. Мухтар в дельфинью семью маленьким акулёнком попал. Я лично ему имя подобрал. Акулёнок на дельфинов косился злобно, рычал, зубы скалил, но благодаря любви и ласке со временем превратился в прекрасного морского пса — преданного и отважного, приветливого и добродушного, игривого и ласкового. Даже когда он вырос в огромную белую акулу, семь метров длиной и больше двух тонн веса, всё равно остался наивный и доверчивый. Правда, признавал только дельфинов, меня и Никиту с Олей. Для всех остальных это была ужасная белая акула, которая не прочь полакомиться и людьми.

Мы с Мухтаром сразу подружились, и Никиту с Олей он тоже любил. Всякий раз, когда мы появлялись, Мухтар стремительно плыл к нам, широко раззявив пасть, и радостно вилял хвостом… Никита и Оля гладили его и щекотали за жабры, просовывая руки в жаберные щели, — Мухтару это очень нравилось. Шутейно дёргали его за хвост и плавники, забирались к нему в пасть… Никита прихватывал с собой большую сапожную щётку и зубную пасту и тщательно чистил Мухтару зубы. Вместе мы плавали в подводных лесах, гонялись за косяками сельди и макрели, шутя, наводили ужас на мурен и барракуд, тормошили гигантских каракатиц и осьминогов… Оля и Никита обожали, свесив ноги, кататься на шершавой спине Мухтара, и я нисколько не боялся за них. Но всегда старался держаться рядом, возле самого акульего носа. Просто иногда, почуяв кровь, Мухтар словно терял рассудок, становился неуправляем и слушался только меня и хозяина Афалину. Однажды Мухтар зевнул ненароком, и меня чуть в пасть не засосало.

Хозяина своего Мухтар вообще любил до самозабвения. Такую преданность и самопожертвование даже не у всякой сухопутной собаки встретишь. И Афалина тоже любил Мухтара, радовался, что у его семьи надёжный защитник появился и преданный друг. А ещё гордился, что самую большую и страшную акулу приручил. Признаться, сначала я его не понимал.

— Зачем ты белую акулу завёл? — недоумевал я. — Есть же всякие разные, поменьше. Чёрные и усатые собачьи акулы, например, те же катраны…

— А толку-то в них? Держат у нас и катранчиков, как декоративных, и рыбу они хорошо гоняют, но для охраны только большие акулы подходят. Только они от косаток и диких акул защитить могут.

— Да, косатки здоровенные — катранчики с ними не справятся, — согласился я. — Да и белая акула вряд ли… В первую очередь нужно акул лаять научить, чтобы предупреждали, если косатки появятся.

— Как же их научишь? Они только мычат, рычат и булькают.

— Ничего, со временем научатся. Первые собаки тоже плохо лаяли. Надо разные породы выводить. Самых лучших и голосистых отбирать, а угрюмых молчунов выбраковывать.

— Так мы так и делаем! — с гординкой сказал Афалина. — У нас уже вовсю экспериментируют! Катранчиков с тигровыми акулами скрещивают, рифовую — с гренландской, акулу-няньку — с домовой, кошачью — с собачьей…

Я чуть не поперхнулся, морской воды нахлебался.

— Кошачью?.. Да вы с ума сошли! — взвизгнул я. — Кошачьих акул нужно сразу же выбраковывать! Без раздумий! Хорошей породы от них никогда не получится! Об этом даже говорить смешно! Я видел, у вас тут лисья акула плавает. Хвост у неё прикольный, да и тявкать вроде умеет. Вот бы её с усатой собачьей акулой скрестить!

— Думаешь? Ладно, передам нашим. Хотя, знаешь, кошачьи акулы довольно симпатичные бывают… Узорчатые такие, в крапинку…

— Даже и не думай! — в отчаянье замахал я лапами. — Говорю же, от кошачьих толку всё равно не будет, вы с ними только намучаетесь и горя хлебнёте!

— Ну, ладно, хорошо… — засмеялся Афалина. — Они всё равно мелкие, их разве что для души… Сейчас акулы вообще в очередь выстраиваются, чтобы мы их приручили. Всякие разные. А я лично хочу своего Мухтара с китовой акулой повязать. Она не хищница и огромная такая, двадцать метров, не меньше. Представь, какая порода будет: огромная силища и мирный характер китовой, а зубы и клыки Мухтара. Может, со временем удастся и меголодона возродить… Только доброго.

— Это ещё кто такой?

— А это самая огромная акула была, два миллиона лет назад вымерла. Тоже двадцать метров вырастала, больше сорока тонн весила. Только в отличие от китовой акулы самая настоящая хищница, китами и ихтиозаврами питалась…

Я прямо растерялся.

— Ну и зачем она тебе? Решил в океане ужас устроить?

— Это дикие меголодоны ужас наводили, а мы воспитаем добрых и хороших, гуманных и разборчивых… Приучим, чтобы только косатками и дикими акулами кормились. И то — только по команде. Мой Мухтар команду «фас» чётко выполняет, без разрешения никогда не кинется. Знаешь, в океане очень сильные защитники нужны. Нам ещё и мирные киты спасибо скажут. Они тоже от косаток и акул страдают. А ещё, может, китобои нас в покое оставят… Сами-то они вряд ли образумятся…

Я проснулся и долго успокоиться не мог: какие всё-таки дельфины умные и сообразительные! Вот что значит большой мозг в два кило! Да вместе с акулами они подводные горы свернут! Как же акулы и дельфины прекрасно дополняют друг друга!.. Как мы с людьми… Дельфинам вообще повезло с акулами. Акулы и живут намного дольше, чем собаки, примерно столько же, сколько и дельфины, и иммунитет у них очень сильный, просто совершенный, никогда не болеют раком и вирусными заболеваниями, и зубы у них всю жизнь обновляются. А у собаки клык сломался — пиши пропало. И чутьё у акул превосходное: каплю крови за километры чувствуют. Для поисковой службы они просто идеальны! И всё это враки, что акулы кровожадны и прожорливы. Они вообще мало едят и неприхотливы. Двухсоткилограммовой акуле всего-то сто кило рыбы в год достаточно, примерно по триста грамм в день. Я и то больше ем. А акуле в тонну весом пятьдесят кило на месяц хватает, а то и на полтора. Даже людей акулы не едят полностью, а лишь откусывают чего-нибудь, какой-нибудь понравившийся кусочек. Вообще про акул много всяких предрассудков налипло. Люди думают, что у акул только печень огромная, но у них ещё и сердце очень большое, способное преданно и беззаветно любить.

Вот Мухтар это всей своей короткой жизнью доказал. Не раздумывая, на диких акул бросался, если чувствовал, что дельфинам опасность угрожает. Даже если их десятки и сотни подплывали. Бился с ними не щадя жизни! А косатки один раз сунулись и с тех пор дельфинов стороной оплывают, решили больше не связываться. Мухтар яростно на них кидался и даже покусал сильно их вожака. Сам в той схватке страшные ранения получил, но, к счастью, выжил и нисколько свою отвагу не утратил. Пока раны затягивались, часто ему приходилось от исступленных акул отбиваться. А когда в стае Афалины маленькие дельфинята появились, он возился с ними, как самая заботливая няня. Терпел все их проказы и шалости, разрешал у себя в пасти копошиться, за зубы дёргать. Смотрел, чтобы они глубоко не заплывали. Дельфинята сперва даже Мухтара мамой называли.

А ещё обидно, что не успел Афалина Мухтара с китовой акулой повязать. Они уже и познакомились и полюбили друг друга. Мухтар очень красиво ухаживал за Крильедой — так китовую акулу зовут, и она ему отвечала взаимностью. И уже была назначена дата свадьбы, многим дельфинам и тюленям приглашения разослали. Вот только убили Мухтара китобои с Фарерских островов, когда он самоотверженно хозяина и дельфинью семью защищал. Сначала из крупнокалиберных винтовок расстреляли, изверги, а потом огромным гарпуном прошили. Повесили Мухтара за хвост на палубе и фотографировали во всяких ракурсах. Снимки по всему миру разослали, хвастались, что «акулу-людоеда наконец-то уничтожили»… Премию от властей получили.

Что и говорить, Афалина сильно переживал, почернел от горя, от его слёз море вовсе солёное стало. Я тоже ревел, как щенок, скулил и выл непереставаючи. Никита был со мной и выглядел мрачнее тучи. Всё время хмурился и молчал, не разжимая кулаков.

— А ведь Мухтар чувствовал, что нам беда угрожает, — всхлипывал Афалина. — У акул вообще очень сильно предчувствие развито. А он уже за сутки беспокоиться стал. Всё время возле меня крутился, места себе не находил… робко в глаза заглядывал. Никогда не забуду эти глаза! Такая тоска, тревога, боль невыносимая!.. Я ему тунца предлагал, а он отказался. Вообще ничего не ел. А я ничего не понял! Даже накричал на него, отогнал от себя… Никогда себе этого не прощу! А как Мухтар нас защищал! Ринулся на них, как только на горизонте появились. Со всего разгона в судно врезался! Нос в кровь разбил, зубы поломал… А корабль выдержал, не перевернулся.

Я старался, как мог, утешал Афалину и его семью, понимая, что никакие слова не могут даже притупить эту страшную боль.

— Ничего, Мухтар навсегда останется в наших сердцах, — с дрожью в голосе говорил я. — Он был великой акулой и настоящей собакой!

— Да-да, у нас в семье Мухтара очень любили! Мы всегда будем помнить о нём! Как же дельфинята без Мухтара будут? — ещё сильнее разревелся Афалина. Потом чуть успокоился и сказал: — А знаете, был бы Мухтар ростом с меголодона, он бы это судно пополам перекусил. Да и перевернул бы легко. А мы не успели свадьбу сыграть. И что тянули? Китовая акула уже давно была согласна, а мы хотели, чтобы всё было, как у людей, по-человечески… А что нам на них равняться? Они нас преследуют, наших любимых акул убивают, отнимают у нас самое дорогое… Знаете, если раньше я сомневался, то теперь точно буду меголодона выводить. Нечего на людей смотреть. Меголодоны быстро в океане порядок наведут.

— Это я во всём виноват, — с горечью сказал Никита. — Если бы я предупредил людей, что хорошие акулы бывают, этого бы не случилось. Боялся, что мне не поверят. Я только учительнице зоологии Ирине Петровне сказал, а она и слушать не захотела. «Преданных и любящих акул не бывает!» — сказала и двойку мне поставила. А ещё сказала, что мне у врача надо провериться.

Мне это совсем не понравилось.

— Ты, Никита, не переживай, — насупился я. — Знаю я эту Ирину Петровну. Ещё та… По ней самой психушка плачет. И вообще ты ни в чём не виноват. Сейчас никто не поверит, но со временем люди сами увидят, что акулы с дельфинами вместе плавают, и к акулам совсем по-другому относиться станут.

— Да, Никита, не вини себя, — поддержала Курносая, возлюбленная Афалины. — Это китобои были, плохие люди. Они не за акулами, они за нами охотятся.

После долго мы с дельфинами не встречались, и вот наконец-то я снова увидел их во сне. Теперь у Афалины тигровая акула Альма подрастает. Тоже это большая акула, лишь немного белой акуле уступает. У Альмы характер уже более сдержанный, подозрительный. Нас с Никитой настороженно встретила. Но со временем к нам прикипела: подкупили мы её всякими гостинцами. На удивление, лопает всё подряд, даже фрукты и овощи. Каждый раз ей огромную плитку шоколада приносим, и она её с удовольствием уминает. А ещё Альма не только преданная, но и ревнивая какая-то. За Афалиной как привязанная плавает, и попробуй кто-нибудь на её хозяина косо взгляни!