Написано лапой и хвостом

Александр Николаевич Завьялов, 2018

Рыжий смышлёный пёс породы колли втайне от людей научился читать и писать, постиг многие науки…. Дружит со всеми животными в лесу и влюбился в волчицу. Жизнь Коли полна приключений и неожиданных встреч. Природа раскрывает перед ним свои тайны и даже сложные научные загадки. Но главное, показаны доброта, любовь и преданность собаки. В книжке 40 анекдотичных, юмористических историй с иллюстрациями, которые интересны и для детей, и для взрослых.

Декоративные волки

Стаю сколотить мне не удалось. Искал по всей деревне, в другие сёла заглядывал — и ни одной подходящей кандидатуры: большие собаки на цепи сидят, а маленькие — тестирование не прошли.

Подключил я кое-какие связи и договорился, чтобы прислали импортных волков, декоративных. Где-то там вывели такую породу. Уж так их расписали, так разрекламировали! Будто у них и клыки белее, и тушёнку они сами впрок варят, и окорока коптят, и всякие деликатесы готовят. Словом, вместе с людьми идут в ножку со временем.

Засомневался я что-то. Если они варят или жарят там чего, без костра не обойтись. А волки не меньше нашего огня боятся. Любая шуба как порох вспыхивает. Однако кое-что в портфолио меня заинтриговало: дескать, волки эти — самые настоящие санитары леса, в буквальном смысле, работают под эгидой «Красного креста». Ну, думаю, если инструктаж прошли, значит, только больными интересуются, здоровых и молодняк трогать не будут, с разумением охотники. Наверняка и моральный облик выше, чем у обычных волков. Ну а тигров и леопардов вообще выписать не удалось. Там очередь на десятки лет вперёд.

И вот через месяц прислали по почте первую партию волков. На вид такие справные, упитанные, пушистые, у каждого на боку красный крест нарисован. Встретили мы их с хлебом с солью, с окороками и грудинкой. Со всего леса звери пришли на них поглазеть. Олени, лоси, косули и другие вегетарианцы влюблёнными глазами волков обняли, добрые слова говорят, угодить стараются. Волки тоже на зверей с интересом поглядывают, облизываются.

Главный у них даже прослезился:

— Нигде нас с таким радушием не встречали! Везде нам в жительстве отказывали, отовсюду нас гонят…

Старая волчица толкнула вожака в бок: мол, чего мелешь-то, прикуси язык. Все звери недоумённо переглянулись, а всё же никак не отреагировали. А вот я, естественно, неладное заподозрил, решил держать ухо востро.

С самого начала наметил я такой план: чтобы нашу корову не трогали, задумал я с волками как можно теснее подружиться. Стразу же и вызвался лес показать, природу нашу и богатые угодья охотничьи.

Так я грамотно экскурсию провёл, что все волки в неописуемый восторг пришли. Внимательно меня слушали и все мои советы тщательно конспектировали для дальнейшего анализа. Я даже решил закрепить своё влияние. Так, мол, и так, говорю, это моя территория, я здесь главный, поэтому ни одна шерстинка без моего ведома упасть не должна. Волки тотчас же головами согласно закивали и ещё больше меня уважать стали.

Молоденькая волчица в меня вообще по уши влюбилась. У неё прекрасное и волшебное имя, Грызя её зовут. С самого начала она на меня с восхищением воззрилась и всё время глаз не сводила. А вот у меня к ней смешанное чувство возникло. С одной стороны, красавица, и мех хороший, серенький такой, и хвост пушистый, и ушки с кисточками, а с другой — что-то хищное у неё в лице, волчье… В первый же час подошла Грызя ко мне и, не откладывая кота в долгий ящик, объявила: полюбила, мол, тебя с первого взгляда, никто мне другой не нужен. Я растерялся, вежливо уклоняюсь:

— Не пара мы, пойми, разные совсем. Ты потомственная волчица, а я из простых собак…

— Ничего страшного, — ответила она. — Мне снилось, что у меня муж пёс будет.

— Мало ли, что присниться может. Мне, помнится, снилось, что я на дикой собаке Динго женился…

— У меня был самый настоящий вещий сон.

— Откуда ты знаешь?

— Да и не во сне дело! — обиделась Грызя. — Я сама за волка не хочу. Я о необыкновенных детях мечтаю. Волки из века в век не меняются, а собаки — это свежая кровь, совсем другой мир, иное понимание жизни. Мои дети красные флажки перестанут бояться.

Вижу, разобиделась сильно. Смотрит исподлобья, фыркает. Вот, думаю, сейчас совсем осерчает, и полетят от меня клочки в разные стороны.

Прикинулся тоже влюблённым, а сам выбрал подходящий момент и стреканул в деревню во все лопатки. Лежу дома под яблонькой и радуюсь, что легко отделался. Теперь, думаю, меня в лес никакими сардельками не заманишь.

Этой же ночью Грызя сама в деревню явилась. Разыскала наш дом и к калитке подкралась. Хорошо ещё, все семейные спали — люди волков не очень-то жалуют. Я как раз ночной обход территории совершал. Вдруг слышу: кто-то к забору подкрадывается. Подбежал, гляжу — Грызя, волчица эта.

— Почему без разрешения ушёл? — обиженно спросила она. — Нам так много нужно обсудить… У нас большие планы.

— Мне в больницу срочно надо было, — соврал я. — У меня целый букет нервных и психических заболеваний…

Грызя чуть нахмурилась, внимательно на меня посмотрела и спросила:

— А после больницы почему не пришёл?

— Лапу вот повредил, связки потянул, — опять слукавил я. — По двору и то еле хожу.

— Ой, правда покалечился? — встревожилась она. — Покажи, пожалуйста.

— Да что там смотреть… Зажила уже… почти…

— Понятно…

Волчица замешкалась, а я придумал скривить ещё больше. Потупил взор в землю и говорю:

— Прости, Грызя. Не надо нам встречаться. Невеста у меня есть. Мы давно любим друг друга.

Грызя так и обмерла. С такой, знаете ли, болью на меня посмотрела! Столько горести и отчаяния навеки поселилось в её глазах! Она как-то сразу потухла, осунулась, постарела, шуба её покрылась седой остью. Ничего мне Грызя не ответила. Она оцепенело отвернулась и побрела, понуро опустив голову и хвост.

Я смотрел ей вслед, и сердце моё обливалось кровью. На душе скребли кошки, и комок подступил к горлу. Но что я мог сделать? Сердцу не прикажешь. Да у нас, наверное, и резус-факторы разные, несовместимые. И всё-таки долго я в себя прийти не мог. Ходил, повесив хвост, взад-вперёд и боялся, что Грызя не переживёт этот страшный удар.

От переживаний меня сон сморил. Проснулся, когда совсем рассвело. Стал территорию обходить, в сараи заглядывать и — вот ужас-то! — двух курочек и петушка недосчитался. И волчьи следы на месте преступлении, и запах её, Грызи. Ну, думаю, если так и дальше пойдёт, через неделю у нас вообще курятник опустеет. Заставят меня яйца нести.

Упал я духом, что и говорить. И тут вспомнил про одного несчастного дворянина. Ни хозяина у него нет, ни дома. Люди ему имя не дали, но мы его Варфоломеем зовём. Побирается он по всей деревне, к ремонтной мастерской прибился. Где какой кусок найдет, кость ли обглоданную, корочку ли чёрствую, а так целыми днями голодный. Зимой ему и вовсе худо. Шуба у него облезлая, засаленная, вся в репьях. Мне всегда его жалко было, частенько ему поесть приносил. Из своей порции. И вот меня спасительная мысль посетила. А что если его с волчицей познакомить? При волках всегда сыт будет, опять же жизнь интересная, в лесу и на свежем воздухе. Среди душистых трав и пушистого снега. Одного я опасался, что волчице его внешний вид не понравится. Потому я Варфоломею так и сказал, что он должен поразить Грызю своими внутренними качествами, своим интеллектом и неординарными способностями.

— Сам решай, — наставлял я. — У тебя и так никаких перспектив в жизни, а здесь есть возможность выбиться в волки. Плох тот пёс, который не мечтает стать волком. Может, ещё и вожаком назначат.

Гляжу, у Варфоломея глаза загорелись, но и где-то там испуг плеснулся.

— Боязно как-то с волчицей-то, — пролепетал он.

— Конечно, вероятность трагического финала очень высока. Загрызть может запросто. Но всё в твоих лапах. Хватит уже прозябать. Тут или пан, или пропал.

Ну, Варфоломей и махнул лапой.

— Правильно сказал, безнадёжно моё положение. Вся жизнь — коту под хвост. Эх, была не была! Лучше уж волку в зубы, чем коту под хвост!

Ну и познакомил я его с Грызей. Волчица сперва вспыхнула от негодования, покраснела по самую макушку, молнии в глазах блеснули, а потом смотрю — кокетничает, на жениха с интересом поглядывает. Рассказал Варфоломей о своей горестной жизни и так, знаете ли, пронял сердце невесты, что она в конце концов разревелась и принесла ему приличный кусок мяса на сахарной косточке. Меня же отогнала в сторону, и я смотрел, как Варфоломей обгладывает кость, облизывался и чесал задней лапой за ухом.

Зажили Грызя с Варфоломеем душа в душу, в мире и согласии, колючки друг у друга каждый день выбирают. Варфоломей поправился, даже выше росточком стал, в добротной шубе ходит. И Грызя расцвела, распушилась, взгляд её стал мягче и добрее. Почти сразу они стали жить отдельно от волчьего коллектива. С вожаком у них там какое-то недопонимание возникло. Теперь вот мечтают создать собственную стаю и усиленно над этим работают. Ну а я… К сожалению, я нечасто бываю у них в гостях. Мне всякий раз как-то неловко: как будто намекаю, кому они обязаны своим счастьем.