Записки рыболова-любителя. Часть 7. Путинские времена. Том 7.4. Третий срок. Украина

Александр Намгаладзе

Том 7.4 продолжает сериал «Записки рыболова-любителя» («Из истории космической геофизики и российской демократии, а также о футболе и смысле жизни»). События относятся к третьему сроку правления Путина и происходят в России и за рубежом на фоне присоединения Крыма, войны в Украине, санкций и выборов 2018 г.Фото на обложке: Иван-чай в Шонгуе. 9 июля 2013 г.

819. Август 2012 г. Пушке деньги требуют. Строительство новой дачи

1 августа. Нашёл в Сестрорецке строителей. Два Сергея — фирма «Спектр», Сергей Александрович Авдеев (глава фирмы) и Сергей Георгиевич, ребята лет по 45. Авдеев из Апатит, между прочим. Берутся за всё, не откладывая в долгий ящик. На меня хорошее впечатление произвели. Главное — местные, искать не надо в случае чего. Обсудили вчерне план постройки — хозблок, гараж и баня в одном флаконе для экономии земли на площади размером 5 м × 10 м, включая подготовку площадки, пока заваленной остатками наших и Людмилиных сараев. Доразбор сарая под дождём.

Вечером Ирина с Иваном прибыли из Севастополя. 2 августа довалили с Иваном остатки нашего сарая. Иван гвозди вытаскивал, я кирпичи перекладывал. 3 августа вывоз остатков сарая Людмилы. Кольца колодезные передвинули. Я после стандартного обеда с пивом у мангала Ивана потерял, нашёл спящим на втором этаже дачи. Сергеи договор принесли на 700 т.р. за фундамент, каркас, стены и крышу. Я согласился. 5 августа Ирина с Иваном в Калининград улетели. Карту потерял — в банкомате оставил. Чёрная полоса: телефон домашний из строя вышел, зажигалка для газовой плиты развалилась, мобильник и ноутбук забарахлили, карта потерялась… 6 августа — белая полоса: 5 рублей на дороге и карту в Сбербанке нашёл, ноутбук самовосстановился. Молдаване Вася и брат его жены Ваня выровняли участок.

Валерка Пушке и Валя у нас на даче. Валерка домой мне позвонил и попросил встретиться. Я ему предложил вместе с Валей придти. Вот они и пришли.

— Ты же, Саша, мне обещал вспомнить, что я племянник тёти Тамары, и что я могу на её наследство тоже рассчитывать.

— А я помню этот наш разговор. Ещё до смерти тёти Тамары это было. Ты уже тогда предлагал её наследство поделить. А я тебе ответил, что рано об этом говорить. А теперь уже поздно, потому что после этого разговора ты как себя вёл? Ты к тёте Тамаре с угрозами приставал, требуя выделить тебе долю! Когда она заболела в последний раз, вы с Валей ни разу её не навестили. Когда умерла — на похороны не пришли, хоть мы вас и оповестили. А кто потом замки мне вешал на ворота и калитку дачные? Вон они — целая коллекция тут в корзине у меня имеется. А кто жвачку в замочную скважину тёти Тамариной квартиры запихивал? А кто клеем заливал дверные щели? Кроме тебя, Валера, некому! И после всего этого, что ты от меня, Валера, хочешь? Какую долю и по какому праву?

— По праву родства.

— Ну, так шёл бы к нотариусу и отстаивал там свои права. Вон Люба — племянница, получила деньги с тёти Тамариных сберкнижек. А я получил, что мне положено по завещанию, и всё оформил юридически. При том, что мы тёте Тамаре помогали материально все последние годы, и дачу я ей отсудил и перестроил за немалые деньги… А ты что для неё сделал? На психику давил?

— Мы тоже помогали, когда возможность была.

— Огурцами с грядки? Или табуретками санаторскими? Куренные вон больше о тёте Тамаре заботились

От навешанных замков Валя открещивалась: что он — ребёнок маленький, что ли? Валерка молчал.

— Ну, ладно. Так на что ты, Валера, претендуешь? На какую долю рассчитываешь? Сколько тебе денег нужно по твоим представлениям о справедливости? Или, может, вещами какими хотите взять?

— Вещей нам не нужно никаких.

— Ну, а денег сколько?

Задумались.

— Ну, подумайте дома. Когда придумаете — позвоните.

7 августа третий строитель из команды двух Сергеев — Лёша навес над крыльцом у дачи начал делать, чтобы снег с крыши крыльцо не заваливал. 8 августа. Щебень и арматура на площадке положены, мансарду строить предлагают: что же, мол, Александр Андреевич, Вы на такой фундамент хозпостройки только будете ставить?! Давайте уж второй этаж под жильё сделаем, чтобы площадь не пропадала. Я задумался: и в самом деле, почему бы нет? 10 августа гигантская бетономешалка еле пролезла в мои широченные ворота — два завоза. Фундамент готов. 13 августа Валерка с Валей пришли и 2 миллиона запросили. Я поперхнулся.

— А теперь скажите, пожалуйста, почему вы захотели эти деньги с меня получить? Я вам должен? Я у вас занимал? Я ваш родственник? С чего это ради я должен вам заплатить хоть сколько-нибудь? Это мне Паниковского напоминает из «Золотого телёнка», который бежит вприпрыжку за Корейко и приговаривает: — Дай миллион! Дай миллион!

— А чего ты сразу не сказал, что не дашь денег? Зачем спрашивал, сколько нам надо? Зачем эту комедию надо было устраивать?

— Мне интересно было узнать, каковы ваши запросы. Может, они мне по карману бы показались. Вот и увидел, до какой степени безумия жадность может довести. Нет у меня таких денег, а продавать дачу и участок я не собираюсь, так что и говорить не о чем.

Ушли разочарованные. А ведь не бедные же: и квартира прекрасная трёхкомнатная в «Змее Горыныче» на Токарева, и участок в садоводстве с домом…

16 августа рецензию на Фройнда писал. Он по-прежнему считает, что ионосфера заряжена отрицательно относительно Земли. Пришлось опять ему указывать, что это не так. 17 августа Приговор Pussi Ryot — 2 года колонии. Загремели девахи за мелкое политическое хулиганство («Богородица, Путина прогони!»). Но пиару-то! И патриарх за них не заступился, зато православные христиане злобой изошли. Где у них прощение-то? 21 августа. Белые грибы продают. Александр Филиппенко «Об акции в клубе ArteFAQ 25 августа» в Гранях.Ру. Наш человек! 24 августа Людмила компенсацию требует за то, что я ей солнце своим строением загородил (по зимним утрам). Я ей посоветовал стену с окном её комнаты вперёд на пару метров передвинуть и лестницу на второй этаж переставить, тогда у неё солнце всю первую половину дня будет. А у меня строение по СНИП делается на моей зарегистрированной доле участка, так что какие ко мне могут быть претензии? Людмила удивилась, что я свою долю зарегистрировал уже, и огорчилась. На велосипеде к шалашу Ленина за грибами ездил. Несимпатичные там леса, и грибов не видать.

Александр Галембо интересуется Панайотовой. Вот его письмо ко мне от 24 августа:

Александр, добрый день! Я выпускник физфака 1964 года Галембо Алексанлр Семенович. Пополняя свой сайт старыми фотографиями, в частности — относящимися к студенческим агитпоходам, я хотел бы порасспрашивать участников этих походов, но не всех я смог найти спустя 50 лет. В частности, мне было бы интересно связаться с Галиной Панайотовой (указанной в Вашем полном списке выпускников 1966 года как «ПОнОйотова Г.» не типично для болгарской фамилии»), а телефон, данный в ссылке, не отвечает. Не могли бы Вы помочь мне найти современные координаты Галины или передать ей мои? Мой телефон в Петербурге 579 — 7549. С благодарностью Александр Галембо

Мой ответ ему от 25 августа. Здравствуйте, Александр Семёнович! С Панайотовой, увы, у меня связи нет, а вот с одной из участниц агитпохода 1962 года — Сашенькой Ярцевой — я живу уже скоро полвека. Она Вас помнит. С наилучшими, ААН

Ответ Галембо в тот же день. Вот это да! Может быть имеются фотографии из похода — был бы рад получить сканированные копии. Это возможно? В любом случае — спасибо. АГ

26 августа поехал на велосипеде к Авакяну на дачу через Белоостров на 43-й километр Выборгского шоссе, да сбился с пути и вместо Авакяна в Песочный приехал. Зато уж покатался. 27 августа поехал в разведку за шалаш Ленина вдоль берега Разлива, попал в заповедник Сестрорецкое болото, до Чёрной речки не доехал. Грибов не видал, а рыбаки с донками то там, то сям посиживают. 28 августа едем в Мурманск. В поезде прочёл отрывки из романа Натана Дубовицкого «Машинка и Велик», опубликованные в «Новой газете» 27 августа. Очаровательно!

<…> — Ты должна знать, доченька, все, все деньги берут. Кто много, кто мало. Берут, воруют, отнимают друг у друга. Такова жизнь. Это как… игра в пиратов. Но я вот, к примеру, взятки беру почему? Потому, что право имею.

— Какое право?

— А я, Маш, родину люблю. Россию нашу. Я, Маш, за нее, матушку, жизнь отдам. Ты же знаешь, я в Афгане и в Чечне воевал. А эти все — министры, там, в Москве и Сыктывкаре, да все эти при них прощелыги-олигархи, они родину нашу грабят, а случись чего — первые убегут. По заграницам рассосутся. Они воевать не пойдут.

Я, Машенька, конечно, деньги у таких, как они, получаю. Ведь не все же иудам отдавать, надо же и патриотам что-то оставить. Мы, конечно, взятки берем. Но пусть они там перестанут брать и воровать, тогда и мы тут перестанем.

Они не имеют права страну грабить, потому что не любят ее. А я имею, потому что люблю. Понятно?

— Понятно, пап, — Машинка, кажется, была удовлетворена объяснениями. <…>

Туровцев переслал мне статью с сайта «Радио Свобода»: «Оскорблять чувство верующих могут только их собственные грехи». Историк религии Елена Белякова написала эту статью после приговора по «делу Pussy Riot». Она — кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра истории религии и церкви Института Российской истории РАН и доцент кафедры истории церкви истфака МГУ, специалист в области истории церковного права. Автор более 150 публикаций. Мать шестерых детей.

«… Христиане всегда просят о милости к себе и другим. Это также неотъемлемо от них, как и дыхание. Но вот я попросила одного уважаемого статусного человека выступить в защиту арестованных женщин, он сказал: „Не могу, патриарх уже сказал свое слово“. Большинство, включая судью, знают, что сидеть девушкам в тюрьме не за что, но боятся. Я готова выступить в суде в качестве эксперта. Я прошу, чтобы выпустили на свободу арестованных Надю Толоконникову, Марию Алехину (тем более что их ждут дома дети), Екатерину Самуцевич, потому что в их действиях нет преступления и они не представляют опасности для общества. А уже после этого можно обсуждать их поведение. Не могу я смотреть людям в глаза, пока эти женщины в тюрьме. Думаю, что не только мне стыдно, думаю, многие меня поддержат. И заранее прошу прощения у всех, кому покажется обидной моя статья. Простите ради Христа, благословите, а не кляните. В отличие от средневековых текстов, это теперь не этикетная формула, а попытка предотвратить вторжение на территорию тех, кто посмеет опубликовать этот текст…»

Мой ответ Туровцеву в тот же день.

Конец ознакомительного фрагмента.