Записки рыболова-любителя. Часть 7. Путинские времена. Том 7.4. Третий срок. Украина

Александр Намгаладзе

Том 7.4 продолжает сериал «Записки рыболова-любителя» («Из истории космической геофизики и российской демократии, а также о футболе и смысле жизни»). События относятся к третьему сроку правления Путина и происходят в России и за рубежом на фоне присоединения Крыма, войны в Украине, санкций и выборов 2018 г.Фото на обложке: Иван-чай в Шонгуе. 9 июля 2013 г.

814. Март 2012 г. Выборы Путина и Мишино наблюдательство. Гибель на Ладоге

4 марта выборы Путина и Мишино наблюдательство. Мы с Сашулей сходили и проголосовали за Прохорова (давненько я не голосовал), а потом прошлись до кормушек по хорошей лыжне. Миша же наш совершил гражданский подвиг: с 7.30 весь день провёл на избирательном участке в качестве наблюдателя от Прохорова. По возвращении его поздно вечером домой я пожал ему руку и сказал, что горжусь своим внуком. На Мишином участке Путин набрал 51%, Зюганов 20, а Прохоров 15%. За миллиардера Михаила Прохорова мы голосовали, главным образом, из-за его сестры Ирины, издателя «Нового литературного обозрения», размазавшей в дебатах на ТВ Никиту Михалкова — доверенное лицо Путина. Никита признался, что если бы Ирина в выборах участвовала, он бы за неё проголосовал. Явлинского власти на всякий случай к выборам вообще не допустили (подписи забраковали), уже и его боятся…

Письмо Коли Климова от 4 марта. Уважаемый Александр Андреевич! Как протекает жизнь? Не собрался ещё в Президенты? Или уже укатали сивку крутые горки? Что-то мы сегодня с Казимировским Э. С. задались вопросом: жив ли Жулин Игорь Алексеевич? Ему же должно быть порядка 82 лет. Знаешь ли что-нибудь об его судьбе? С уважением Климов Н. Н.

Мой ответ ему в тот же день. Дорогой Коля! А, похоже, что с тобой и Эдик — тоже дорогой! Рад получить весточку. Как протекает моя жизнь — см. http://namgaladze.wordpress.com Там, кстати, и Эдик есть (в главе за июнь прошлого года) в «Синем утёсе» с покойным, увы, уже Толей Колесником, царствие ему небесное. В Президенты я так и не собрался, и вряд ли теперь соберусь. О Жулине ничего не знаю, да как-то неинтересен он мне был и раньше, а уж теперь тем более. Из старых измирановских кадров я поддерживаю связь с Раисой Афанасьевной Зевакиной и Людмилой Николаевной Ляховой, они живы и бодры, а постарше Жулина обе. Про Казимировского знаю гораздо больше (он почти сосед моему сыну в Германии), чем про тебя, Коля. Не поленись, проинформируй. Ещё раз спасибо за письмо. Твой ААН

5 марта митинги в Москве на Манежной и на Пушкинской «за» и «против» Путина, слеза Путина. Москва наводнена грузовиками и военными защитниками Путина от «оранжевой чумы». Путин for ever?! Посмотрим.

Письмо Коли Климова от 5 марта. Дорогой Саша! Спасибо за быстрый ответ. О тебе я знаю из твоего дневника больше, наверное, чем о себе в те далёкие годы! После вашей фундаментальной поддержки с Эдиком (Гинзбургом, жаль, что такой хороший человек так рано ушёл из жизни) я в январе — марте 1990 года поиграл в выборы директора. За страх, который пережил при этом Жеребцов, он сначала с помощью покойного Кошелева В.В провалил меня на должность зав. лаба, а затем лабораторию закрыл. Я ушёл работать в политех на кафедру физики и на 0,5 ставки в Иркутское высшее военное инженерное училище на организованный факультет авиационного вооружения и читал там курс «Оптико-электронные комплексы авиационного вооружения». Помог там организовать диссертационный совет и проработал там вплоть до его ликвидации в 2009 году. Из Иркутского государственного технического университета ушёл 31 декабря 1999 года и с 1 января 2000 года работаю профессором, а с 2001 года по апрель 2015 года заведующим кафедрой «Телекоммуникационные системы». Кафедра выпускающая: 90—100 инженеров по «Автоматике, телемеханике и связи на жд транспорте». И в военном училище и в ИрГУПСе подготовил по ктн: по улучшению наведения ракет класса воздух — воздух на цель в условиях противодействия и по диагностике состояния фарфоровых изоляторов по частичным разрядам.

Хобби: пытаюсь экспериментально найти предвестники землетрясений по вариациям фазы стабильных низкочастотных станций службы частоты и времени. Но не дают денег. В личном плане всё нормально: два внука, внучка и правнуку третий уже год — Николай Антонович Климов. Сын в Новосибирске — системный программист, дочь в Иркутске акушер-гинеколог, к.м. н. Жена продолжает работать в Иркгеохимии. Передавай привет измирановским бабушкам и узнай у них о судьбе Жулина. Интересно ведь. Человек-то он достаточно образованный и порядочный! Посмотрю твои воспоминания о Казимировском. Смотрел давно и не всё! Напиши воспоминания о В. М. Полякове. В 2014 году будет его 100-летие со дня рождения. С приветом и пожеланиями здоровья и благополучия. НиК.

6 марта меня пригласил к себе Рувин Израилевич Трипольский, бывший ректор Мурманского педуниверситета, затем депутат облдумы от ЕР, а ныне советник нашего ректора и председатель философского диссовета. Миша с ним общался по поводу его статьи «Третий сон Веры Павловны» о российской архаичности, и Трипольский ему байку рассказал, как в лесу волки с медведями войну затеяли, «а пришёл лесник и всех разогнал». Под волками и медведями подразумевались, по-видимому, редакция нашего «Вестника» и Кибиткин с Мачкариной. Так вот, когда я явился к назначенному сроку, Трипольский разговаривал по телефону и знаком пригласил меня присесть и подождать, а когда закончил телефонный разговор, начал беседу со мной с вопроса, заданного в несколько неожиданной для меня форме:

— Ну, что у Вас там происходит?

Я опешил.

— Где у нас?

— В редакции.

— Ничего особенного не происходит. Работаем, как обычно. А в чём дело?

Трипольский достал из ящика стола какие-то листки и довольно неразборчиво зачитал мне отрывки текста, составленного в виде жалобы Совета экономического факультета на некомпетентную редакцию «Вестника», отказывающую в публикациях учёным факультета.

— Да, действительно, мы не пропускаем статьи, содержащие плагиат и контрафакцию.

— Но это же надо доказать! У Вас есть программа «Антиплагиат»?

— У нас не только эта, но и множество других программ есть. Давайте, я сейчас схожу за доказательствами.

— Сейчас не надо. Приходите ко мне сразу после праздников (женский день и выходные), 11 марта. И приносите доказательства.

— Пожалуйста.

Выйдя из кабинета, я недоумевал. Что за манеры такие? Что за тон прокурорский? Он мне не начальник, редакцию Деркач курирует, она, правда, в отпуске сейчас. «Что у Вас там происходит»! У нас ничего, это у Вас, может быть, что-то происходит в диссертационных советах Вашем и Кибиткина…

9 марта ходили втроём на фламенко (настоящий, испанский). Миша поначалу протестовал: опять его без спросу куда-то тащат, но Сашуля его уговорила сделать ей одолжение по случаю женского праздника. Миша сидел мрачный и сказал, что ему «вопли» (пение) не понравились. Слава Богу, что не всё не понравилось. 11 марта — 2-й визит к Трипольскому с толстенной папкой «доказательств» плагиата, статей двадцать, не меньше. В этот раз Рувин Израилевич встретил меня поласковее. Сообщил, что посетил мой сайт. Оказывается, мы с ним одно время вместе в КНЦ работали. Он Мингалёвых хорошо знает, и Людмилу Михайловну Брюнелли помнит, а жена его в КНЦ чуть ли не главным юристом была… Перешли к делу. Я сказал:

— Рувин Израилевич, вот у меня здесь в папке доказательства плагиата. Это компроментирующие авторов документы. Но я вовсе не собирался на кого-либо доносить и жаловаться. Я могу их использовать только для защиты самого себя от обвинений, суть которых я пока даже не знаю. Я хотел бы ознакомиться с жалобой, которая явилась поводом для нашего разговора.

— Я должен спросить разрешения у Александра Михайловича показать Вам этот документ. Он мне такого разрешения не давал. Но я Вас понимаю. Я не прошу Вас оставить у меня Ваши документы, просто покажите мне примеры.

— Пожалуйста.

Я достал лежавшую сверху статью, в которой украденные куски (процентов 90 от всего текста) были выделены серым цветом, и под каждым куском было указано, у кого это украдено (указан соответствующий адрес в Интернете). В числе четырёх авторов этой статьи председатель экономического дисссовета Кибиткин и учёный секретарь этого совета Кузнецов. Показанное произвело на Трипольского должное впечатление.

— Я всё понял, Александр Андреевич. Я доложу ректору. Думаю, что ему надо с Кибиткиным и Мачкариной разговаривать.

И на том мы расстались.

И в этот день Миша в Калининград захотел вернуться. Очень ему тут не нравится, особенно погода. И зарплата. И эти авторы-плагиаторы. А ему приятель место в фирме отца по подготовке строительных площадок предлагает с хорошей зарплатой и карьерными перспективами. Землекопом, стало быть, уже согласен, лишь бы отвалить отсюда. Не верит в свои перспективы тут. Я устал ему его перспективы разъяснять, тем более в манере не беседы, а спора, который он затеял, и закончил словами:

— Ну, и вали отсюда! Дезертир!

— Так ты от меня отрекаешься?

Дурачок. Разве можно от внука отречься?

Через пару дней я ему спокойно изложил свои взгляды на его перспективы: диссертацию можно очень быстро сделать по ионосферным эффектам землетрясений. А тогда уж можно и в Калининград возвращаться. И стаж нужно намотать хотя бы года два в его должности ответственного секретаря ваковского журнала. Тогда и в издательства можно будет себя предлагать. 13 марта Кибиткин позвонил в редакцию и заявил Галине Васильевне, что его фамилию не следует указывать в числе членов редакционной коллегии «Вестника» на соответствующей странице журнала, и что его всего грязью облили.

— Пусть письменно мне об этом заявит, — сказал я Галине Васильевне. — А то потом заявит ещё, что мы его выкинули из редколлении без его согласия.

Что означал этот звонок Кибиткина, оставалось только догадываться. 14 марта аналогичный звонок поступил от Мачкариной. Галина же Васильевна сказала, что эти звонки ничего не значат, а вот когда я в командировку уеду, им поступит от ректора распоряжение опубликовать отвергнутые статьи. Такое уже было якобы как-то раз. Я ответил ей, что без меня ничего не предпринимать, тем более, что статьи с нашими правками и замечаниями находятся не в редакции, а у меня в кабинете, подготовленные для визита к ректору, если вызовут.

15 марта последний день подачи тезисов докладов в Калининград на июньскую конференцию «Атмосфера, Ионосфера, Безопасность — 2012», мероприятие Голубковых, проводимое уже в третий раз каждые два года. Мы туда семь тезисов закинули от нашей команды, Миша — первый автор в одном из них. Будет представлять модельные расчёты, которые он проводит на одном из новых редакционных компьютеров. Ваня мне по телефону сообщил, что его уже из Москвы от Голубковых спрашивали: — А Карпов Михаил Иванович из Мурманска — это кто? Ирина же мне по телефону сказала, узнав, что Миша приедет в Калининград с докладом на конференцию:

— Ну, ты меня растрогал просто!

17 марта уехал в Питер оформлять визу в Германию-Австрию (к Матиасу в Потсдам на неделю поработать по его приглашению и в Вену на Европейскую Ассамблею наук о Земле). 18 марта прибыл в Питер, а там ослепительное весеннее солнце, тепло. В Сестрорецке первым делом сходил на залив посмотреть, не ловят ли там корюшку. Рыбаков не видать, но много гуляющих в Дубках. 19 марта погода испортилась, мокрый снег валил. До назначенного времени на сдачу документов в Генконсульство Германии (прямо напротив Дворца бракосочетания, где мы с Сашулей сочетались) я полчаса по Таврическому саду гулял под снегопадом. Документы мои оказались в порядке, и с меня даже консульского сбора не взяли как с выезжающего заниматься научной работой. Деркач позвонила по мобильнику, интересовалась, как дела в редакции идут, что там за жалобы опять какие-то от философов и экономистов.

— Да списывают в жутких масштабах, — доложил я.

— Так подходите ко мне, поговорим не по телефону.

— Не могу, я в Питере, в командировке.

— А когда вернётесь?

— В понедельник следующий буду на работе.

— Заходите ко мне сразу, как появитесь.

20 марта позвонил в редакцию. Там, как о деле уже решённом (с телефонных слов Кибиткина и Мачкариной), ждут распоряжения ректора о публикации отвергнутых статей. Ну, а я продолжил скалывать лёд на крыльце дачи и у двери сарая, вполне понимая, между прочим, бессмысленность этих занятий ввиду надвигающихся естественных природных перемен — весны, то бишь.

Вечером позвонил отцу Ианнуарию, не дозвонился и написал ему письмо: «Дорогой отец Ианнуарий! Извини, пожалуйста, за приставучесть. Не мог бы ты ответить на мой вопрос о твоём согласии (или несогласии) быть соавтором книжной версии 3-й части моих „Записок рыболова-любителя“, хотя бы коротко, без объяснений. Например: „Возражаю“, или „Отстань“, или „Надо посмотреть, что там написано, а текста у меня нет“. За любой ответ буду признателен. Я сейчас в Сестрорецке, буду здесь до конца недели. Дозвониться до тебя не смог. С наилучшими, твой Саша».

Письмо Румянцева Киселёву и остальным от 21 марта. Витус, есть подвижки, есть. Сижу — звонок. Ласковый голос интересуется моим героическим советским прошлым и просит, как чернобыльца-ликвидатора, придти в поликлинику и пройти диспансеризацию. Я там был последний раз в 1993 г., когда оформлял включение в Чернобыльский медицинский регистр, который, по-моему, только причину смерти регистрирует. Прихожу и — кайф кончился. Очереди из тех, кто имеет право без очереди. Разговоры у кого, где, что болит, тянет, прихватывает. И неторопливые воспоминания, кто и как загнулся. И все клянут кого-то и всем не довольны. Не поликлиника, а патогенная зона. Опять же поглядел на врачей — сплошь выпускники Дагестанского заочного. Тут бы после обследования остатки здоровья сохранить. И опять же в процессе придется воздержаться. Хотя, как говаривал Жванецкий, — алкоголь в малых дозах безвреден в любых количествах. Как в старом анекдоте: 100 — мало, а 300 — много. Давай два по 200. Но это опосля визитов к лекарям. Ради этого даже дату двунадесятую пропустил — равноденствие весеннее.

Как ни странно, вдруг закрутились договорные дела. А мутная волна внушала, что все деньги ухлопали на выборы, одни камеры чего стоят (Больно бьют по нашим душам «Голоса» за тыщи миль). И деньги, как ни странно, более-менее. Слушай, прессингуют немецкие издатели! Уговаривают, прям, как черные риелторы алкоголика с квартирой. Но лень и нежелание — останавливают. И отсутствие готового продукта. Был бы — готов отдать. Пусть знают наших. И напишут наши имена. Только бы жила Россия в блаженстве и славе, как говаривал Петр. ОЛЕГЪ (ВАСИЛИЧ)

Р.S. Как там северные люди? Перезимовали? Кстати, а спирт питьевой сейчас продают? Вспоминается старые стишата: Даже если спирт замерзнет/Все равно его не брошу/Буду грызть его зубами/Потому что он хороший. Олегъ

Мой ответ ему в тот же день. Привет тебе, Олегъ, от северных людей. Перезимовали, слава Богу! И с выпивкой нет проблем — чего хотишь, а то и пьёшь, и в магазине нет проблем (дожили однако!)… Подтверждаю сим величайшее открытие науки, что алкоголь полезен для здоровья. Наконец-то! А то некоторые сумлевались. Остальное на http://namgaladze.wordpress.com. Последние главы 813 и 814 загружу на днях. Саня-рыболов.

Письмо о. Ианнуария от 23 марта. Дорогой Сашок! Прости за задержку с ответом. Я только сегодня вернулся из Смоленска и прочитал твое письмо. А мобильника у меня с собою не было: оставил дома. Что касается существа дела, то я в затруднении ответить прямо «да» или «нет». Пожалуй, отвечу твоим третьим вариантом, который — напоминаю — такой: «Надо посмотреть, что там написано, а текста у меня нет». Всего тебе хорошего, привет Сашуле. Твой Дима.

Мой ответ ему в тот же день. Дорогой Ианнуарий! Спасибо тебе огромное за ответ. Сейчас попробую пропихнуть тебе текст в виде вордовского файла объёмом 4,2 МБ (без фото) — 455 стр, относящихся к 1977 — 1981 годам. На титульном листе пока (надеюсь, что пока) стоит один автор. Распечатать может Лариса Зеленкова, я с ней договорился об этом. Могу и сам завтра принтер купить и тут распечатать. Твой Саша

Письмо о. Ианнуария от 24 марта. Спасибо! Получил. Вчера на твой звонок вечером не ответил, т.к. читал лекцию, а потом, когда вернулся усталый домой, было уже поздно. Сейчас ещё рано. Еду в Университет на лекцию, так что тоже не звоню. Буду твой опус читать, а точнее говоря, просматривать.

Всего хорошего, Дима.

Мой ответ ему в тот же день. Ну, и ладушки. С опусом не напрягайся, срочности никакой нет. Лариса обещала сегодня распечатать и при случае тебе передать. Я завтра утром уезжаю в Мурманск. Сегодня целый день свободен, один в Сестрорецке. Приезжай свежим воздухом подышать. Саша

Перед отъездом из Питера я получил от Ларисы Зеленковой е-мелю с незаконченным рассказом её приятеля, геолога Толи Беляева о поисках пропавших на Ладоге в 197… году студентов ЛГУ, среди которых был сын Георгия Васильевича Молочнова, в то время заведующего нашей кафедрой физики Земли и директора НИФИ, которого я по глупости считал довольно «сермяжным». Лариса была одним из руководителей штаба спасателей, а Толя — непосредственным участником поиска.

ОЗЕРО — 7

В феврале месяце на льду Ладожского озера в лыжном походе затерялись трое студентов ленинградского государственного университета — два парня и девушка. Один из ребят учился на химическом факультете другой на геологическом, на третьем курсе кафедры геофизики. Девушка — студентка филологиня, начитавшись художественной литературы о покорителях Арктики и Антарктики, уговорила ребят отправиться в опасный лыжный поход по льду Ладожского озера во время студенческих каникул. А зимняя Ладога в феврале бывает не хуже Арктики — туманы, вьюги, торосы.

Когда родители хватились ребят и организовали поиски, то вначале никак не могли определить маршрут студентов, так как они шли не за славой и, поэтому, никому не рассказали о своем походе. В начале февраля по городской радиотрансляции несколько раз передавали обращения к населению, с просьбой сообщить любые сведения о трех студентах, отправившихся в поход в Ленинградской области. Их искали в разных местах, высылая в предполагаемые районы мобильные спасательные отряды. И, наконец, к середине февраля выяснилось, что ребята пошли на Ладогу. Стал известен состав группы, их снаряжение и запасы питания. В целом ребята были неплохо экипированы — широкие туристские лыжи спальные мешки, сани, палатка и три надувных резиновых матраса. К моменту начала поисков продукты у студентов уже должны были закончиться при самом экономном режиме питания.

Их маршрут тоже быстро вычислили и частично проследили: выйдя на лед в районе Осиновца, студенты отошли от берега на десять километров к Востоку, затем повернули на Север и, пройдя более ста километров, достигли широты Приозерска. В это время юго-западный ветер сдвинул массу ладожского льда к северо-востоку, и между путешественниками и берегом образовалась меридиональная трещина около километра шириной. Тут ребята сделали неверный ход и попытались обойти ее с Севера, но только зря потеряли время, натолкнувшись на поля битого льда. Тогда они двинулись назад на юго-восток по своему маршруту, прошли еще около семидесяти километров, но коварная трещина завернула на Восток почти к центру озера. К этому времени ребята сильно устали, так как прошли около двухсот километров и у них давно закончились продукты. Перед ними по-прежнему зияла километровая трещина. Только безмолвные ладожские льды слышали их последние разговоры…

…Вначале поисковых работ я с предубеждением относился к походу ребят и считал его опасной авантюрой. Но пребывание на ладожском льду поколебало мое негативное мнение. Я понял, что ребята отправились в поход за романтикой — лирическим мироощущением, возникающим при созерцании природных стихий и преодолении трудностей. По духу они были мне гораздо ближе, чем великие путешественники, стремившиеся к личной славе.

Конечно, ребят сгубило то, что они не остались на месте ждать закрытия трещины, а предприняли активные действия по поиску выхода. Но, поразмыслив, над ситуацией, я понял, что, оказавшись на их месте, тоже не смог бы сидеть и ждать.

Уже тогда на льду у меня вдруг появилась мечта — в одиночку пересечь по льду зимнюю Ладогу. Для этого трансладожского маршрута я даже выбрал направление — по прямой линии: от Приозерска, через Валаам до города Питкяранта…

26 марта, вернувшись в Мурманск, я оставил у Деркач все забракованные редакцией «Вестника» статьи экономистов и философов. Миша второй тезис доклада пишет по результатам своих модельных расчётов — для нашей НТК МГТУ «Наука и образование — 2012», и статью на английском ему велено для «Вестника» написать.

Моё письмо Анатолию Беляеву от 26 марта. Уважаемый Анатолий Михайлович!

На днях мой друг детства и последующих лет Лариса Васильевна Зеленкова прислала мне Ваш рассказ «Озеро 7», в числе действующих лиц которого сама Лариса Васильевна и Георгий Васильевич Молочнов, отец одного из пропавших студентов, преподававший нам геоэлектрику, возглавлявший кафедру физики Земли и НИФИ, и Совет физфака ЛГУ, на котором я защищал докторскую… В своих «Записках рыболова-любителя» я описал его как (он такое и производил на нас впечатление) «сермяжного» учёного, «от сохи», так сказать. И очень теперь жалею об этом. Очень. Я попросил Ларису спросить у Вас разрешения вставить Ваш рассказ (полностью или частично) в мои «Записки», которые я веду с 1980 года (и где Лариса Васильевна — одно из наиболее часто встречаемых действующих лиц), с тем, чтобы сохранить память о Георгии Васильевиче, как трагической личности. Спасибо Вам за Ваш рассказ. Cпасибо за разрешение вставить его в мои «Записки» (с указанием Вашего авторства, разумеется). Осталось уточнить только год события, который рекомендую указать Вам в самом начале рассказа. Искренне Ваш, Александр Намгаладзе.

Письмо Румянцева Киселёву и остальным от 27 марта. Дорогие товарищи и друзья! Получил письмо и фото от матери Старика. Препровождаю without comment. ОЛЕГЪ (ВАСИЛИЧ)

Добрый день, Олег с семьёй. Хоть грустная карточка, но всё же приятно посмотреть с какими почестями установили памятный камень. А придёт весна, я постараюсь посадить цветочки. С окна квартиры мне хорошо видно установленный камень, а выходя на воздух, я всегда постою рядом с памятником. Как Володенька относился ко мне, ты знаешь, но я всё простила. Я часто хожу на кладбище, поплачу рядом с могилкой и мне немного легче. Недалёк тот день, когда и мою урну поставят рядом с Володенькиной. Если будете в Питере, пожалуйста, заходите, и мы сходим к Володеньке. Он захоронен на Серафимовском кладбище, это около метро «Старая деревня». Желаю Вам всей семье здоровья. Любовь Владиславовна. 14 марта 2012 г. Олег, Вы, надеюсь, в компьютере читали Володино «Жизнеописание». Так мне одна добрая женщина полностью перепечатала и всё сшила как бы книжкой. И теперь, как придёт сильная грусть о Володеньке, я перечитывала уже не раз эту книгу.

Из сообщения Якова Цукермана, пересланного Туровцевым 27 марта. Гениально сказано! «Россией управлять несложно, но совершенно бесполезно». Император Александр II. «Русская История до Петра Великого — одна панихида, а после Петра Великого — одно уголовное дело». Ф. Тютчев. «На голодный желудок русский человек ничего делать и думать не хочет, а на сытый — не может». Ф. Раневская. «Люди, у которых жизнь не получается, — требуют запретить, отобрать и поделить». М. Жванецкий. «Овца и волк по-разному понимают слово „свобода“, в этом суть разногласий, господствующих в человеческом обществе». Авраам Линкольн. «У нас свобода совести: хочешь — имей совесть, а хочешь — не имей». «После долгих поисков ориентации на Запад или на Восток, Россия выбрала нетрадиционную ориентацию…» «Россия производит впечатление великой державы. Но больше она ничего не производит». Акрам Муртазаев. «Российский народ уже 90 лет качает права. Скачать пока удалось только процентов 10». «Правительство работает хорошо… Это народ живет плохо, потому что не работает в правительстве». «Русский человек — это не тот, у которого чего-то нет, а тот, у которого чего-то нет, и хрен с ним!». «В России преступлением считается брать взятки и не делиться с кем положено». Арон Вигушин. «Беда России не в дорогах и не в дураках, а в дураках, указывающих дорогу». Best regards, Yakov Tsukerman

28 марта снова у Деркач. Некоторые образцы творчества экономистов, оставленные ей мною в прошлый раз, произвели на неё очень сильное впечатление.

— Слов нет! Это же детский сад просто какой-то!

Тем не менее, будут комиссию создавать по разборке жалоб Кибиткина и Мачкариной на редакцию «Вестника». 29 марта утром бегал в начале седьмого. Уже светло, мороз — 12 градусов, но тротуары практически все вытаяны и вычищены до асфальта, ясно, безветренно. Одно удовольствие бегать в такую погоду, снег не месить и не поскальзываться. Почти как в Сестрорецке, где я бегал по улице Коммунаров. Купил билет на самолёт до Берлина вместо Франкфурта, куда я собрался полететь на недельку в конце мая. Хорошо Сашуля заметила, а то так бы и улетел в Берлин. Пришлось по новой билет покупать, заплатив за возврат 900 рублей.