Проникшие из кошмаров

Александр Михайлович Дружинин, 2022

Шестиклассник Витя Щеглов, ослушавшись запрета, унес из заброшенного дома загадочную статуэтку. Разве мог он знать, что в результате этого в наш мир хлынет Зло? Сможет ли Витя с друзьями справиться со свирепым Шуршуном, ужасными мертвыми головами и другими монстрами, явившимися с той стороны, отыскать таинственного Черного Короля и спасти мир?

6

Кое-как покончив с домашним заданием, Витя заглянул к Кате в комнату:

— Привет, чудище!

— От чудища слышу, — не полезла за словом в карман сестра.

— А где папа с мамой? — поинтересовался Витя. — Уже полвосьмого, а их нет.

— Ты что, склерозник? — Катя оторвала удивленные глаза от тетради. — Они же на юбилей к Сафроновым пошли. Сказали, на ночь останутся. Забыл?

— Ах да! — Витя хлопнул себя ладонью по лбу.

— Так что разогрей в микроволновке макароны с котлетой, поужинай, посмотри «Спокойной ночи, малыши!», — Катя осклабилась, — и баиньки.

— Вот еще, — фыркнул Витя. — Сама смотри своих малышей. А я за комп — играть.

— Щаззз, — прошипела сестра. — Сегодня моя очередь.

Витя закусил губу и поплелся на кухню. Сегодня и правда была Катина очередь сидеть за компьютером.

Перед тем как выключить свет, Витя шутя погрозил статуэтке пальцем: «Ты даже не думай сегодня в чудовище превращаться! А то я тебя… на металлолом сдам». Витя с трудом представлял себе, что такое металлолом. Просто папа как-то рассказывал, что, когда он учился в школе, собирали они всякие железяки на мусорках и куда-то там их сдавали. А того, кто больше всех соберет, награждали грамотами и медальками.

Спать сегодня Витя почти не боялся. Кошмары никогда не приходили к нему две ночи подряд. И если его так накрыло вчера, то минимум неделя спокойного сна теперь, можно сказать, гарантирована.

Казалось, он не ошибся. На этот раз снилось спокойное море в лучах яркого солнца. На маленьких волнах легонько покачивалась уютная лодочка. Витя лежал в ней, наслаждаясь теплом и покоем. Весело покрикивали суетливые чайки. Вдали проплывал белый корабль.

«Топ-топ-топ-топ!» — послышалось откуда-то издалека, будто бы из другого мира.

Неужели опять начинается?

Витя понял, что видит сон. Также он понял и то, что, если очнется от этого сна, сразу же попадет в другой, в котором окажется в своей комнате, рядом со статуэткой, вновь обратившейся в мелкого монстра.

Нельзя просыпаться! Нельзя!

Глаза открылись сами собой. Статуэтка, ощерив клыкастую пасть, сверлила его зеленым огнем выпученных глазенок.

«Ну, если уж так, — Витя, преодолевая страх, потянулся к стоящему на тумбочке существу, — мы с тобой поиграем, чудовище. Все равно ведь ты ненастоящая. Ты всего лишь мой сон».

Витя схватил статуэтку рукой. И ойкнул. Палец пронзила острая боль. Будто несколько иголок впилось под кожу. Фигурка выпала из руки, грохнув о тумбочку. Нащупав под подушкой кнопочный телефон, Витя включил экран. По большому пальцу правой руки струйкой стекала кровь. Витя направил свет на фигурку. Ее маленькие клыки тоже были в крови. В его крови.

— А-а-а-а!!! — Витя заорал так, что казалось, задрожали оконные стекла, и опрометью бросился вон из комнаты. — Она укусила меня! Укусила! — вопил он, несясь по темному коридору. — Катя! Она укусила меня! — Он ворвался в комнату сестры, стукнув здоровой рукой по выключателю.

— Что? Кто? Кто укусил? — Разбуженная Катя, щуря глаза от света, силилась понять, что происходит.

— Статуэтка! Она меня укусила! — Витя трясся как в лихорадке.

— Чего?

— Смотри. Кровь! — Он продемонстрировал кровоточащий палец.

— Так. — Катя пришла в себя. Опустила ноги с кровати. — Ты хотел меня напугать? Тебе удалось. Так и быть. Теперь счет один десять.

— Катя, я не шучу, — Витя чуть ли не плакал. — Она правда меня укусила. Разве не видишь? — Он снова потряс окровавленным пальцем.

— Постой, ты хочешь сказать, что это сделала, — Катя показала на Витин палец, — твоя железяка с помойки?

— Ну да! Она оживает ночью, меняется. У нее глаза начинают гореть. Клыки появляются.

— Ты что, совсем за дурочку меня держишь? — Катя насупилась. — Что за цирк ты устроил?

— Это не цирк, Катя! Она меняется. Пойдем. Сама посмотри.

— Вот еще! — Сестра забросила ноги на кровать и принялась натягивать на себя одеяло. — Иди краску с пальца смой и спать ложись, клоун.

— Катя! — закричал Витя. — Это настоящая кровь. Вот, посмотри. — Он поднес палец почти к ее носу.

Катя недоверчиво рассмотрела его и, пожав плечами, спросила:

— Ты что, порезался?

— Это она меня укусила, — Витя захныкал: — Катя, Катенька, ну пожалуйста, — из Витиных глаз закапали слезы, — ну пойдем посмотрим, — умолял он. — Мне страшно.

Увидев такое поведение брата, Катя, наконец, озаботилась. Витька, конечно, клоун и врун, но чтобы назвать ее Катенькой и разреветься в его-то годы — это было уже за гранью.

— Пошли, — Катя вылезла из постели и решительно двинулась по коридору.

Витя посеменил за ней, нажимая на все выключатели, что попадались ему на пути.

— Ну? — Она остановилась у входа в его комнату: — Показывай!

— К ать… а это… давай ты первая войдешь, а? — Витя переминался с ноги на ногу. — Выключатель слева.

— Я помню, — с ехидцей ответила Катя и сделала шаг в темный проем.

Зажегся свет. Статуэтка как ни в чем не бывало стояла на тумбочке. Катя подошла к ней и взяла ее в руки.

— Осторожно! — крикнул за Катиной спиной Витя, так и оставшийся за порогом комнаты.

Катя вертела фигурку в руках:

— А что? Довольно красивая девушка. Ну и где тут у нас клыки? — Она развернулась и зашагала навстречу Вите.

Он попятился.

— Ну и где тут клыки, я спрашиваю? — повторила Катя, демонстрируя статуэтку брату.

Витя снова не верил своим глазам. Фигурка сделалась прежней.

— Браво! Ну ты и артист! — Катя уничтожающе глядела на брата.

— Катя… но я… я клянусь. У нее были клыки.

— Ага. И рога с хвостиком.

— А это ты как объяснишь? — Как последний аргумент Витя задрал выше головы окровавленный палец.

— Хм, — хмыкнула Катя. — Ну, наверное, сам порезал, чтобы меня разыграть.

— Да зачем мне надо было? — вознегодовал брат. — Я что, совсем дурак, палец резать только для того, чтобы тебя разыграть?

— Да кто тебя знает?

— Я не резал палец! Клянусь! — В голосе Вити зазвучали визгливые истеричные нотки: — Чтоб мне папа телефон никогда не вернул, если вру!

— Слушай, — Катя на миг призадумалась, — а может, ты во сне его укусил?

— Это как? — Витя опешил.

— Ну как. Ты же спал с пальцем во рту. Я сама видела.

— Так это ж когда я совсем маленьким был!

— Может быть, ты опять в детство впадаешь, — Катя хихикнула.

Витя не обиделся. Потому что предположение Кати, каким бы обидным оно ни казалось, все-таки капельку успокаивало. А что? Он спал и засунул себе в рот палец. Как в раннем детстве. Ему приснился кошмар, и он со страху его прикусил. И тогда получается, что все случившееся было всего лишь сном!

— Айда на кухню, — Катя потянула его за руку, — палец твой лечить будем.

Она вытащила с антресоли аптечку, достала перекись водорода и бинт. Обработала ранку.

— Ну и гад же ты, Витька, — сказала она, наматывая бинт на раненый палец брата. — Я такой сон классный видела. Зашибись какой классный! А ты ворвался и все испортил.

— Прости, Кать, я ж не специально.

— Да ладно. Проехали.

— Кать, — Вите все еще было страшно, — а оно снова не повторится?

— Слушай, — Катя пристально поглядела ему в глаза, — тебе уже целых двенадцать лет. Пора перестать так реагировать на кошмары. Ведь сны — это только сны. Все, что в них происходит, неопасно, потому что этого не существует в реальности. Разве ты этого не понимаешь?

— Но палец…

— Что палец? Ну куснул ты его во сне. Ну бывает. Это же не катастрофа.

— Но…

— Но, если тебе все равно страшно, что ж, можешь взять свой матрас и идти досыпать ко мне. Просто тебе уже целых двенадцать лет, — снова напомнила Катя. — Так что решай, Виктор.

Катин тон, доводы, напоминание о возрасте, обращение «Виктор» сделали свое дело. Витя взял себя в руки. Спать в комнату сестры он не пошел.

Статуэтку засунул в школьный рюкзак. Рюкзак отнес в прихожую, поставил у входной двери. Свет в комнате решил не выключать. Он так и лежал с открытыми глазами и включенным светом, лишь под утро забывшись коротким и неглубоким сном.