Аркадия

Александр Мирошниченко

Пальмы, пальмы, пальмы. Раньше Дейву казалось, что там, где растут пальмы, не может быть ни ненастья, ни печали, а исключительно веселое настроение, замечательная погода и неутихающий, немеркнущий праздник. Потому что растут эти вечнозеленые растения в тех краях, где тепло и солнечно, как в детстве летом на аллее, которая начиналась от конечной остановки пятого трамвая и заканчивалась короткой набережной, что шла вдоль пляжа со странным названием Аркадия.

Глава II

Своей службой Гена был более чем доволен. Приработки в виде провоза безбилетных пассажиров почти удваивали небольшую зарплату. Вот где пригодилось его умение подделывать документы. При помощи небольшого набора химикатов, продававшихся в любом хозяйственном магазине и аптеке, он выводил записи на бланках использованных билетов и продавал их по второму разу пассажирам, которых привозил в Одессу из области и наоборот. Билеты он подделывал настолько искусно, что к нему выстроилась очередь из коллег, которые за установленную плату (пять билетов — бутылка водки) пользовались его умением. Кроме билетов, Гена «изготавливал» справки от стоматолога для прохождения медицинской комиссии, медсправки для получения прав на вождение автомобиля, писал положительные характеристики и ставил подписи и печати на них, а также создавал иные малозначащие документы. Поскольку для него сия рутина именовалась «хобби» и не давала ему материальных благ, то преуспевал он в этом без риска попасть в поле зрения правоохранительных органов.

Регулярные стажировки и учеба для повышения профессиональных навыков, что имели место практически в любом подразделении малой авиации, частенько обеспечивали персоналу визит в столицу. И в то время, как обычным гражданам ради поездки в Белокаменную приходилось отстаивать в очередях за авиабилетами, а если не повезло — долго трястись в поезде, Гена мог, как и любой пилот, просто попроситься на борт самолета без оплаты. Если у тебя есть летная форма и пропуск члена летного экипажа, то можно подкараулить командира борта, выполняющего полет в нужном направлении, и попроситься пролететь зайцем, то бишь безбилетным пассажиром. Командиры почти никогда не отказывали. А если отказывали, то нужно всего-навсего подождать следующий рейс.

Гена, кроме того, часто таким образом летал за продуктами в Москву или Ленинград, где всего было в изобилии. В Одессе все это тоже имелось, но только на продуктовых рынках и, само собой, намного дороже.

В одну из таких поездок в Москву Гена очутился в кабине самолета не единственным зайцем. Вторым оказался Коля Буров, с которым они раньше вместе работали. Коля уже год как перебрался в столицу и сейчас навещал родственников. Слово за слово — и Гену пригласили в гости.

Вечером накрыли на стол, куда, помимо продуктов прямо из холодильника, перекочевала бутылка водки, которую хозяин не спешил открывать, пояснив, что ждет конца дня, поскольку план полетов на завтра может быть изменен до шести вечера. И хоть по графику следующий день и был выходным, но всё равно нужно дождаться окончательного, железобетонного подтверждения. Где-то без двух минут Коля позвонил, ему подтвердили график, и можно было расслабиться. Мигом разлив содержимое запотевшей тары по стаканам и дождавшись, когда секундная стрелка швейцарского наручного хронометра догонит минутную, оповестив тем самым, что дальнейшие изменения плана могут быть только по согласию, Колян, чокнувшись с гостем, произнес:

— Ну, будем, — однако на полпути понятной траектории движения стакана раздался телефонный звонок.

Гена слышал, как в трубке прозвучало:

— Коля, это дежурный, у нас ЧП. Заболел второй пилот минского рейса. Ты еще не принял на грудь?

Коля грустно посмотрел на гостя, потом на стакан и произнес:

— Подожди секунду, — с этими словами он отправил содержимое стакана в организм, закусил куском финской салями и честно признался звонившему: — Уже принял.

В эту поездку, кроме привычного затаривания гречкой и колбасой, Гена походил по различным подразделениям большой авиации Московского региона и осознал, что непроходимых преград на пути в эту самую большую авиацию, вообще-то, нет.

И скорее всего, попал бы он туда, но тут случился развал страны, в которой он родился и вырос, которую считал своей родиной. А за этим последовал и развал всего, что на эту страну опиралось. Если большие самолеты еще продолжали худо-бедно выполнять рейсы, то самолеты Ан-2, которые заправлялись авиационным бензином, летать почти перестали, потому что завод в городе Грозном прекратил отгружать этот вид топлива в Одессу. И превратились самолеты в недвижимое имущество. Да если бы и летали они, то пассажиров бы не нашлось — у людей просто не было денег на путешествия. Руководство авиапредприятия пыталось любыми путями избавиться от генерирующего убытки парка малой авиации.

И Гена купил самолет.

Цена была такая, что купить мог почти каждый пилот. Но мысли о том, что нужно будет где-то это железо хранить, платить за стоянку, а самое главное, отсутствие перспектив найти для него бензин делали покупку заведомо невыгодной.

Гена заранее познакомился с командиром воинской части, которая обслуживала военный аэродром при авиаремонтном заводе и, подделав документы подтверждавшие о том, что самолет принадлежит местному несуществующему аэроклубу, разместил свой авиатранспорт на стоянке военного аэродрома в черте города. Естественно, приходилось приплачивать командиру, но не очень много. И тех денег, что Гена зарабатывал, катая детишек на самолете, ему хватало, чтобы оплатить стоянку и бензин, который у начальника склада горюче-смазочных материалов не только имелся в наличии, но и был даже немного дешевле.

Со временем появилось еще одно бизнес-направление. Как-то к Гене обратился руководитель местной румынской диаспоры с просьбой доставить делегатов от Одессы на какой-то национальный фестиваль, который проводился в приграничном городе Галаце. Пришлось немного подсуетиться, чтобы получить разрешение на выполнение международных полетов. Помогли приятели из службы управления воздушным движением, которые, какое приятное совпадение, оказались в числе участников этого фестиваля. Объединив способности Гены и финансовые ресурсы диаспоры, все разрешения и допуски были получены в рекордные сроки. А меж тем лететь до этого самого Галаца было менее десяти минут от города Рени, где также можно было заработать немного авиапокатушками детворы.

После фестиваля, на котором организаторы очень радовались возможности было похвастаться, что некоторые делегаты прибыли на специально арендованном самолете, попросили Гену отвезти обратным рейсом небольшой груз. Вопросы с таможенной службой решил один из пассажиров, бывший еще и заместителем командира погранзаставы в Рени.

Благодарность, имевшая денежный эквивалент, более чем обрадовала владельца самолета. К тому же Гена решил задержаться — спрос на катание детей и взрослых значительно превышал предложение. Неплохой заработок с учетом того, что бензином его обеспечил местный совхоз, имевший топливо в достатке еще со времен массового выполнения авиационно-химических работ. Когда пришло время собираться домой, к хозяину летного аттракциона обратился уже знакомый заместитель командира погранзаставы с новым заказом — выполнить полет в уже знакомый Галац. И чтобы не тратить время, добывая разрешение на полет, предложено было выполнить рейс ночью. Если, конечно, Гена с такой работой справится.

Попытка взять «на слабо» Гену мало волновала. Больше заботил заработок. На прошлом рейсе он хорошо заработал, но теперь появился риск, поэтому Гена не моргнув глазом предложил заказчику увеличить плату, не называя желаемую сумму. Так делали одесские таксисты: своим вопросом «Сколько по деньгам?», который следовал после «Куда едем?», они давали клиенту возможность предложить больше, чем сами бы назначили. И важный пограничник предложил-таки на порядок больше, чем Гена мог запросить. Единственное, что Гена попросил, — так это заплатить в валюте, на что получил немедленное согласие.

За три ночных полета Гена заработал столько, сколько никогда не зарабатывал, даже если суммировать все легально заработанные средства и левый приработок, что у него случались ранее.

Главное в нелегальной деятельности — вовремя остановиться. И Гена решил, что четвертый полет будет завершающим. Но чуток промахнулся — остановиться надо было все же раньше.

В этот раз он прождал груз на обратный рейс почти до самого утра. Когда уже забрезжил рассвет, приехал не грузовик, как обычно, а шикарный автомобиль, из которого вышел важный мужик и пригласил проехать с ним, чтобы поговорить с заказчиком. В небольшом доме на окраине абсолютно киношно-гангстерского вида местный криминальный авторитет сообщил, что возвращаться Гене нельзя. Совсем нельзя. Пока они не решат проблемы с конкурентами и властями по обеим сторонам Дуная, читай — границы.