В дебрях урмана

Александр Минченков, 2019

С тех пор как люди полюбили золото, возник соблазн иметь его как можно больше, стать богаче других, жить в роскоши. Авантюрные замыслы, витавшие в умах преступников, воплощались в разбойничьи налёты и дерзкие ограбления. Бандиты не терзались совестью и не боялись Бога. Кровавые драмы, разыгрывавшиеся на приисках таёжной Сибири, и легли в основу этого повествования.

Глава 8

На рассвете первым проснулся Макар, глянул на своих спутников, а теперь сказать единомышленников — членов бригады, он громко скомандовал:

— Подъём, старатели! — откинул от себя суконную куртку, резко встал, потянулся и вышел на улицу. Гром встретил радостным лаем, лошади мирно жевали траву. Утро выдалось солнечное, тихое, безмолвное. Роса блестела на каждом листочке, распустившихся веточках кустов и деревьев, камни отдавали влажностью и прохладой. Макар знал: это ненадолго, под лучами небесного светила это исчезнет и будет даже припекать, таков уж климат Сибири — весна и лето жаркие, а зимы суровые, холодные, благо ветра мало — защищают сопки.

Хрусталёв, Гребнев и Груздев себя ждать не заставили, поднялись с нар и пошли умываться к ключу. Холодная вода в момент отбросила остатки сна, взбодрила.

Завтракали на улице, а Гром наблюдал — ждал, когда же перепадёт и ему. Напоили лошадей, проверили груз, посмотрели, не забыли чего, и снова отправились в дальнейший путь.

Солнце подошло к зениту, когда члены вновь испечённой артели подошли к речке, на которой и располагался приисковый участок гидравлической добычи. Тот самый, на котором и предстояло заниматься старанием. Вдали через просветы деревьев завиднелись нехитрые постройки и потревоженная горными работами земля.

— А вот и наше сезонное пристанище, и поле деятельности, — объявил Лосев.

Все оживились — наконец-то добрались!

В посёлке послышался лай собаки, и Гром словно сорвался с цепи, кинулся вперёд, не разбирая дороги, перепрыгивая через кустарник.

Остановить пса Лосеву не удалось. Окрики не помогали, Гром, будто не слышал хозяина. «Только бы сторожей не покусал!» — взволновался Макар.

Подошли. Из избушки вышли двое пожилых мужичков. Поздоровались.

— И куда ж народ путь держит? — спросил один из них.

— Прибыли сюда для работы, — ответил Лосев.

— Хм, так то ж разрешение надобно, — подозрительно глянул второй.

— Есть такое разрешение, — Макар неспешно из полевой сумки достал лист бумаги, заверенный печатью прииска, и передал в руки сторожу.

Тот внимательно ознакомился с содержанием документа и промолвил:

— Стало быть, старатели.

— Выходит так, — подтвердил Макар, забрал документ и вложил его в сумку, но извлёк другой. — А вот копия приказа вашего директора передать нам имущество по акту и можете отправляться до посёлка.

Вторая бумага была так же скрупулёзно изучена сторожем, и он напарника известил:

— Смотри-ка, Данилыч, смена прибыла.

— А оно и лучше, Микула. Довольно прозябать, дома делов куча цельная, да и продуктишки уже на исходе, — обрадовался Данилыч. — Сядне с дороги отдыхните, а завтра с утречка и разберёмся, как подпишем акт этот самый, не откладая мы и тронем до дому. К осени глубокой нас иль других сюда пришлют, общественное добро-то руководство не оставит без надзора.

— Слышали, ваша собака залаяла, и мой пёс сорвался, как ошпаренный, где они? — поинтересовался Макар.

— О-о-о, — протянул мужик, что звали Микула. — Своего пса быстро не дождёшься.

— Чего так? — заволновался Лосев.

— Моя-то сукой будет, течка у неё началась, вот твой кобель-то с ума и сошёл — невесту увидел, пролетел стрелой мимо нас и до неё, а та в лес дура кинулась, то ли испужалась, то ли покуражиться решила. Топереча пока не обработает, не успокоится, это ж то существо, что с того взять.

— Не потерялись бы, — заволновался Макар.

— Не переживай, наша псина тут за зиму и весну всю округу пометила. Так что хоть в ночь, хоть в ненастье дорогу домой найдёт, а кобель твой от неё не отстанет, прыткий уж больно. — Микула кивнул головой, приглашая гостей в избушку. — А пёс-то твой с виду ладный, если вязка получится, щенята добрые будут.

— Получится, Гром своего не упустит, — рассмеялся Лосев и добавил: — Первого щенка от помёта оставишь мне.

— Оставлю, а как же, порядок знаю. Остальных продам, всё копейка какая к пенсии.

— Как перезимовали, как весну встретили, не тревожил кто? — спросил Хрусталёв.

— Беспокойств не было, тишь да гладь, — ответил Микула. — Кому надо в такую глушь пробираться, на кой. Окромя охотников, никого не было, в сторону своих угодьев след оставят и обратно так же. Им нет дела до нас, а нам до них. А весна дружно зиму сковырнула, речка, словно кипела, лёд крошила и несла потоком, знать к урожайному году, не иначе.

— Да дай бы бог, — поддакнул Данилыч. — Домой вертанёмся, старухам отсадиться поможем — огороды пора копать, картошку да мелочь разную высаживать. Вона как весна взялась, в прошлые лета запаздывала, а ноне-то шибко уж зелень рано проклюнулась и листва распустилась.

Распрягли лошадей и оставили пастись. Вещи и продукты снесли в одну из изб, затем принялись определять хозяйственный груз: бензопилу, топоры, кирки, лопаты, скребки, промывочные лотки, молотки, гвозди и всякую мелочь.

— Что ж вы лопат и кайл навезли? Их в сарае цельное беремя, — удивился Микула.

— Своё оно и есть своё, приискового инструмента нам не надо. Спасибо что гидросооружения и бутары с тачками позволили использовать и ночевать есть где, а это для нас главное, — ответил Лосев.

— Ну-ну… — с безразличием буркнул в бороду Микула, продолжая из любопытства наблюдать, как мужики управлялись с доставленным имуществом.

Данилыч в это время топил баню. Решил прибывшим старателям приятность сделать, чтоб с долгого перехода попарились, усталость сняли, да и самим с Микулой погреть кости и помыться не помешало бы перед завтрашней дорогой. К тому же он нутром чуял, при таком внимании после бани гости водкой обязательно угостят, а это и душу ублажит.

Оно так и произошло. Баня с вечерним ужином и горячительным напитком состоялась. Вели беседу, говорили на разные темы, у кого о чём «болит», угомонились поздно и ко сну отошли где-то к полуночи.

— Хватит керосин жечь, пора тушить лампу, и на боковую, — дал знать всем Лосев, и первый вышел из-за стола. — Пойду на коней гляну, да покличу Грома.

— А чего керосин беречь, в кладовой цельных две бочки стоят, — возразил раскрасневшийся от горячительных напитков и тепла в избе Данилыч.

— Чужого нам не надо, а своё беречь надо, — возразил Макар.

— Так ён же списан.

— Тогда другое дело, поживём, может, и воспользуемся.

Несколько раз крикнул Макар собаку, обращая свой взор в сторону леса, но пёс не отзывался. «Вот любовь закрутил, надо же…» — ухмыльнулся Лосев и принялся надёжней привязывать лошадей к жердине, служившей стойлом.

Ночь опустилась над рабочим посёлком. Тишину нарушали лишь всплески речки, воды которой неслись мимо давно обжитого приискателями места.