В дебрях урмана

Александр Минченков, 2019

С тех пор как люди полюбили золото, возник соблазн иметь его как можно больше, стать богаче других, жить в роскоши. Авантюрные замыслы, витавшие в умах преступников, воплощались в разбойничьи налёты и дерзкие ограбления. Бандиты не терзались совестью и не боялись Бога. Кровавые драмы, разыгрывавшиеся на приисках таёжной Сибири, и легли в основу этого повествования.

Глава 11

Два месяца работы, каждодневной натруженной. Усталость снимала два раза в неделю баня и отменное питание — для живота не жалели, труд тяжёлый требовал сил. И надо сказать, съёмки радовали. Золото шло хорошо, подняли и несколько небольших самородков по нескольку десятков граммов. Металл ссыпали в трёхлитровый алюминиевый бидончик. Каждый раз с волнением наблюдали, как он наполнялся, закрывали плотно крышкой, обвязывали куском брезента и прятали на краю посёлка под крупной елью. Хранилище вырыли не особо глубокое, и оно прикрывалось сверху дерном. Незнающий человек пройдёт мимо и даже не обратит внимания — искусно замаскированная поверхность земли не выдавала, храня в себе достаток старателей.

Макар ежедневно вёл журнал — записывал вес намытого золота и нарастающим итогом проставлял суммарную цифру с начала ведения работ. За это время два раза переставляли бутару и меняли место забоя. Нащупали более богатую жилу, и съёмки улучшились. Три дня не работали — шли проливные дожди, когда выпадали мелкие осадки, темпы не снижали, не обращая внимания на морось.

Как-то Гребнев за ужином спросил Лосева:

— Макар, а если скрыть от прииска часть золота и самим этой утайке найти применение в сбыте, как ты на это смотришь?

— Побаиваюсь.

— Ведь никто, кроме нас, не знает, сколько мы намыли или намоем. Прииск же не насыпал его в наши забои.

— Во-первых, геологи знают ориентировочное содержание золота в песках, прибросят, посчитают, могут возникнуть сомнения. А как вылезет при сбыте что наружу, сроков не избежать. Нет, Борис, на такое пойти не могу и вам не советую. Я предупреждал: крысятничать — это последнее дело, больно последствия предсказуемые. Вы-то холостой народ, а у меня семья.

«Вот Лосев, до чего же честная личность, на таких правдивых воду и возят. Чего испугался, умыкнули — и всё тут, а там каждый по себе и сбывали бы, не сумел — засветился, сам и отвечай, а корешей-то зачем выдавать. В таком деле главное языком не лопотать и присматриваться, а без оглядки понятно, есть факт пострадать. При удачном же раскладе, карман от денег оттянулся бы, и прощай бедность, лови шик и блеск. Нет, отработаем сезон, а на следующий год сами, втроём мыть будем. Часть сдавать, остальное в свою кубышку, Хрусталёв с Груздевым в этом свои корефаны, так что всё отладим. А Лосев соберёт бригаду новую. В Ягодном народу хватает, подберёт, охочие есть люди», — рассуждал Гребнев.

— Ладно, замяли, так спросил. А почём прииск у нас золотняк примет?

— По два рубля за грамм.

— Не обманут?

— Договором прописано и печатью заверено.

— Бумага есть бумага.

— Не надо думать дурно, это же не царское время, когда золотопромышленники старателей обманывали или вовсе без расчёта спускали. Тогда бесправие было, а прииск — это ж государственное предприятие, и всё должно быть по закону.

— По закону, — язвительно повторил Хрусталёв. — Побывал бы ты, Макар, в зоне, поглядел бы тогда, как там законы выполняются, беспредел и управы нет ни на начальство, ни на охранников, а бывшие убийцы разводят такие порядки, только и смотри в оба, чтоб не подрезали, иль калекой не сделали. Согнут любого, коли не повиновался, в чём иль ответил не так. И дела нет никому, зона живёт своей жизнью, и за колючкой знать не знают, кто кого там закручивает.

— Не к месту сравнил зону с правоотношениями старателей и прииском, там порядки тюремные, а совесть лежит на тех, кто беззаконие творит, придёт время, и там строй наведут. У нас же всё по-честному сладится, сколько заработаем, столько и получим, — возразил Лосев.

В конце августа все сидели в избе, после трудов и, напарившись в бане, хлебали суп, пили чай. Макар как обычно взялся за свой журнал и вписал очередную съёмку металла и тут оживлённо встрепенулся:

— Ребятки, могу поздравить: на сегодняшний день нами намыто двенадцать килограммов, а если точнее — двенадцать килограммов и сто пятьдесят три грамма. Если дальше так пойдёт, почти до пуда дотянем.

— А чего и дотянем, месяц впереди. И смотри, какую закопушку надыбали, если б ещё пару таких — и больше сорвать можно, — размечтался Гребнев.

— Только бы заморозки раньше времени не нагрянули. Шуга пойдёт и раньше заставит закругляться. — Лосев закрыл журнал и предложил Гребневу сходить вместе спрятать бидончик с золотом в тайник.

— Прикинь, с каждым днём всё тяжелее. — Борис нёс бидончик в прекрасном настроении. — Будет ноне девок, чем соблазнять, ух, жизнь закручу!

— Чего ж до сего времени не женился? — поинтересовался Макар.

— Сначала балду гонял, дурью маялся, потом попал в детскую колонию за кражу, освободился, устроился на работу, снова чёрт опутал — сблатовал один друг на дело — квартиру грабануть, да осечка вышла — попались, снова тюряга, вот и вся моя биография. Хотя девица одна есть, ждёт меня окаянная, призналась: какой ты ни есть, а что-то притягивает меня к тебе, говорит, куда хочешь, с тобой поеду.

— Так сыграл бы свадьбу, глядишь, и жизнь по-иному сложилась. Характером-то покладистая дама, не капризная?

— Не сказать, чтоб красавица, но привлекательная, мозги на месте, правда, доверчивая, но отчаянная. Пока сидел, замуж выскочила, учёбу в институте забросила, разошлась, одна говорит радость у неё — детей от замужества не заимела, кто с ребёнком замуж возьмёт. Была ране история с ней заковыристая, так удалось ей выпутаться. Рассказывала, слезами заливалась, натерпевшись, а потом от брака неудачного ко мне душой прикипела.

— Какова же история с ней приключилась?

— Долго рассказывать, Макар. Как-нибудь в другой раз изложу, глазами только хлопать будешь.

Бидончик спрятали и зашагали в сторону избушки.

Хрусталёв вошёл в лесную хату, а Гребнев остался на улице, присел на лавку и закурил.

Сидел, задумался, и всплыли в памяти давно минувшие годы, в которые и произошла необычная история со знакомой ему девушкой по имени Лариса. После произошедших событий и когда она уже благополучно вернулась в Иркутск, она со всеми подробностями рассказала ему всё, что произошло…

Лариска окончила школу и хотела поступить в высшее учебное заведение, но на экзаменах провалилась. Вернуться домой в Нижнеудинск не захотела, понравился Иркутск. Город большой, многолюдный, много предприятий и организаций, трудоустроиться нет проблем, поработать год, а там попытаться вновь поступить в институт народного хозяйства.

Так получилось, познакомилась с девушкой-одногодкой Тамарой. Она из Тулуна и также завалила экзамены и осталась в городе. Родители, конечно, обеих девушек были недовольны их решением остаться в незнакомом городе, но те уговорили, заверив: снимут комнату, устроятся на работу и будут вместе жить и помогать друг дружке. Родители и отступили, мол, чего возражать, коли молодёжи самостоятельности захотелось, и посылали им деньги на нужды, пока с работой уладится.

Девчата скучать себе не позволяли — прогуливались по скверам, по берегу Ангары, ходили в кинотеатры, иной раз посещали танцы. Обе приглянулись двум приятелям. Молодые ребята работали на производстве. Пять дней занимали смены, а суббота с воскресеньем свободны, как, впрочем, и все вечера в будние дни. Встречаться ничто не мешало, и встречались, правда, не часто. Вместе гуляли в парках, ходили в кино, а иногда раздельно парами. Парня, что встречался с Тамарой, звали Егор Вершинин, а что дружил с Ларисой — Борис Гребнев.

Однажды, прогуливаясь днём по берегу реки, девушки остановились и с интересом смотрели на воду и прибрежные всплески. К ним подошёл молодой человек элегантный на вид.

— Вы так увлечённо смотрите вдаль, можно подумать разглядываете своё будущее, — улыбнувшись, сказал он.

— Да, представьте себе, разглядываем.

— И как оно выглядит?

— А вы, собственно, кто?

— Я? Простите не представился. Позвольте внести ясность: представитель крупной московской сети обслуживания. Зовут меня Константин. А вас как?

Девушки назвали свои имена и с удивлением глянули на нового знакомого — москвич!

— Вы так на меня смотрите, будто рассматриваете диковинный исторический экспонат.

Тамара и Лариса рассмеялись.

— Нет, просто удивлены. А чем вы здесь занимаетесь? — поинтересовалась Лариса.

— Веду оргнабор кадров на наше производство в Москве. Присматриваюсь к молодым людям, в основном девушкам, подходящим к установленным требованиям.

— И что же за требования? — У подруг, услышавших о наборе молодёжи в столицу, в глазах загорелся повышенный интерес.

Константин сделал паузу, как бы показать безразличие к заданному вопросу, а затем пояснил:

— Потребность в кадрах пока есть, но по сроку ограничена, всем, кто будет принятым, гарантировано проживание, а что касается требований к девушкам, это, прежде всего, иметь привлекательную внешность, быть стройными, общительными.

— А чего, Константин, на ваш взгляд мы соответствуем? — девушки улыбались и выжидающе ждали ответ.

— Вполне, вид респектабельный, я бы сказал подходящий. Но вряд ли у вас получится.

— Почему? — огорчились Тамара с Ларисой.

— Наверняка учитесь или где-то работаете, родители, вряд ли отпустят, ухажёры перед поездом на рельсы лягут, — с последней фразой Константин рассмеялся.

— Мы девушки свободные, не учимся, пока без работы, а с ухажёрами повременим, если любят, подождут, да и вообще мы не будем в таком разе никого предупреждать, если мы вам приглянулись, — с жаром выдохнула Лариса и воскликнула: — Представляю — работа в Москве!

— Да, было бы здорово, но надо подумать, — отреагировала Тамара.

— А чего тут думать? Поехали! Только родителей пока в известность ставить не будем, пусть для них будет сюрпризом. Представляешь, как удивятся. А Егор с Борисом вообще ахнут.

— Правильное решение, вроде как в самоволку сбежали, — с улыбкой одобрил новый знакомый.

— А что же за работа?

— Разная. Сфера обслуживания обширная, и всё зависит от индивидуальных способностей каждого, а это уже рассматривается на месте, при собеседовании в отделе кадров и начальством.

Константин обрисовал девушкам в общих чертах разновидность занятий, посоветовал, если решили, то не тянуть время, а поторопиться. Пообещал купить им билеты на поезд, проводит на вокзале и позвонит своему коллеге, чтобы их встретили на московском вокзале, а тот всё устроит как надо. Расставаясь, Константин дал номер телефона, по которому они ему сегодня должны позвонить о своём окончательном решении, и тогда он будет заниматься ими.

После того как подруги расстались с Константином, они долго не раздумывали и через два часа позвонили ему о своём согласии, их просто распирало нетерпение.

Константин на самом деле купил билеты и на следующий день девушки отбыли на поезде из Иркутска до Москвы, никого не предупредив.

По прибытии в Москву, их на вокзале встретил высокий молодой мужчина. Одет он был в серый костюм, белая сорочка с галстуком, выглядел элегантно, улыбался и своим видом внушал доверие.

— С прибытием, красавицы. Вы и есть Лара и Тома? — девушки кивнули с любопытством, разглядывая мужчину. — А я тот самый Геннадий, можно просто Гена, мне поручили вас встретить. Сейчас я вас отвезу в гостиницу, там уже съехалось немало желающих на трудоустройство, и с вами побеседуют, а там уже определят, в какую конкретно сферу деятельности вас примут. Вы девчата симпатичные, так что, думаю, вам повезло — шикарное место обеспечено. Кому-либо говорили об отъезде в Москву для трудоустройства?

— Нет.

— И правильно умолчали. Кто хвастает преждевременно, у тех мечты не сбываются. Сделал дело, а потом трезвонь.

Геннадий вывел девушек с платформы и сопроводил до привокзальной площади. Открыл дверцу легковой машины, пригласил сесть на сиденья, дверцы закрыл, а сам сел за руль. Машина тронулась. Подруги были в восторге — их не обманули, встретили, мужчина приветливый, очаровательный, едут на шикарном автомобиле по столице и разглядывают окрестности Москвы.

— Кстати, паспорта у вас далеко? — спросил Геннадий.

— В сумочках.

— Прекрасно. Вы достаньте их и отдайте мне, чтобы, как приедем, не терять время на ваше оформление.

Девушки отдали документы и продолжали через окна автомобиля любоваться достопримечательностями города.

Когда же подъехали к гостинице, Геннадий вышел из машины и к нему подошли двое таких же элегантно-одетых мужчин, но по возрасту старше Геннадия.

Они о чём-то накоротке переговорили, и один из них, приветливо улыбаясь, предложил девушкам пересесть в другой автомобиль.

Тамара и Лариса безоговорочно пересели, и машина покатила дальше. Девушки, спохватившись, что паспорта остались у Геннадия, воскликнули:

— Наши паспорта у Гены, он забыл нам отдать!

— Чего так встрепенулись, милашки, они и должны быть у него. Как вас оформит в гостиницу, привезёт и вернёт, а пока доедем до руководства.

Девушки успокоились, хотя где-то в глубине души у обоих чуток ёкнуло — что-то не так. «Ведь Геннадий говорил: сначала оформит в гостинице, а потом повезёт на собеседование. А тут без паспортов везут в какую-то контору. Как же можно беседовать и устраивать нас на работу без документов?..»

Ехали, и минут через тридцать машина затормозила во дворе малоэтажного жёлтого здания. Девушек попросили выйти из машины и проводили в подъезд дома, затем провели на второй этаж, позвонили в дверь. Им открыла дама средних лет, с накрашенной внешностью, за её спиной появился крупный на вид мужчина, через костюм даже можно было предположить у него накаченные мускулы, вероятно, занимается тяжёлой атлетикой, а может и от природы таким вымахал. Вошли, дверь сразу заперли на ключ, и это ещё более насторожило подружек.

— Принимайте товар, — сказал один из сопровождавших.

Женщина оценивающе глянула на девушек, и через плечо бросила амбалу:

— Рассчитайся.

Тот достал из внутреннего кармана пиджака пачку денег, отсчитал несколько купюр и передал в руки тому, кто объявил «принимайте товар». Тамара и Лариса успели заметить, что деньги были не советские, вроде такие, какие они видели на картинках и снимках в одном иностранном журнале — доллары. Такие журналы являлись редкостью, было не принято или запрещалось их хождение по стране, и так запросто ими не воспользуешься. Как-то при проявленном любопытстве им представился случай полистать страницы издания у одного незнакомца. Человек шёл по парку и присел на лавочку, где сидели девушки. Достал из портфеля журнал и стал его читать. Подруги заинтересовались необычным типографическим ярким оформлением журнала и попросили посмотреть, им не отказали…

— Проходите в большую комнату и располагайтесь, — предложила женщина, сама же удалилась в другую, и слышно было, как она по телефону кому-то звонила, говорила с кем-то о каких-то апартаментах и сроках их ремонта.

Когда подружки вошли в зал, то увидели четырёх симпатичных девушек, сидевших на диване. Бросилось в глаза — они не в восторге, что находятся здесь, — на лицах растроганность и даже откровенный страх. Сердечки Тамары и Ларисы учащённо забились. «Явно что-то здесь не так… Куда мы попали? Что всё значит? Почему нас привезли на какую-то квартиру, а не в контору или гостиницу? Где начальство или сотрудники отдела кадров? Документов пока не вернули…»

— А вы, девушки, тоже ожидаете трудоустройства или вас уже оформили? — спросила Лариса.

— Ага, считайте и вас уже оформили, — ответила одна из девушек.

— В смысле? — насторожилась Тамара.

— В прямом. Попали вы с вами в такую задницу, что мама не горюй. Мы такие же дуры, как и вы, клюнули, поверили и поехали в Москву, а тут…

— Что тут?

— В публичном доме хотят нас использовать, в проститутки записали.

— Как? — в один голос ахнули Тамара и Лариса.

Конец ознакомительного фрагмента.