Затерянные души

Александр Литвинов, 2023

Группа молодых друзей на выходные приезжает в старый, заброшенный дом. Но оказалось, что дом не такой уж и заброшенный, что он полон призраков и духов, которым нужен живой хозяин дома. Веселые и драматичные события во многом поменяли их отношения друг с другом, к себе, жизни.

Глава третья. Все в Доме

Громко хлопнула входная дверь, влетел Колька и прокричал:

— Убью, суки! Мне нос разбивать? Вы, дружочки, за это ответите! А ну, выходите, всё равно найду!

— Ты что же это, мил человек, расшумелся, добрым людям отдыхать не даёшь? — рассердилась Клозетта.

— Ты кто такая? А где эти все?

— Срам-то какой, возьми вон то полотенце и прикройся. А гости уже давно спят. Али случилось что? Кто ж тебе сопатку так неуклюже разделал — дилетант что ли какой?

«Дура старая! Прекрати сдавать своих!» — осадил я ее. Колька обмотался полотенцем и по лицу было видно, что он не понимает старушкиного бреда. Она же поправилась:

— Больно уж ты мельтешной: туда-сюда, я и не разглядела спросонья сразу. Очень со знанием позиции тебя уделал этот… — замялась она. «Дух леса, — подсказал я, — вали всё на него".

— Леший, — добавила Клозетта.

— Бабонька, какой леший? Ты совсем рехнулась на старости лет, кошёлка? — Колька смотрел на нее выпученными глазами. Клозетта на миг застыла, натужно улыбнулась:

— А етто мы ещё посмотрим, мил человек! Обиженные дураками не бывают! Садись-ка, чаю испей, чемодан!

«Э, э, Клозетта! Не провоцируй Колю — вдруг он наследник?» — «Что же ты — сам не знаешь точно? Они меня тут оскорбляют, а я тут расстилайся перед ними?! Иди сам выставляйся, а я увольняюсь!» — «И куда же ты пойдешь обитать?» — «Лучше в пень трухлявый, чем терпеть твоё самодурство!» — «Ладно, успокойся, накажи его как-нибудь легонько».

Колька наблюдал за внутренними переживаниями старушки, увидел, как лицо ее просветлело, открыл было рот, чтобы ещё как-нибудь омрачить её, но старушенция неожиданно выкинула вперед сухонький кулачок и попала им точно по центру полотенца. Пока Колькины ошарашенные глаза приходили в норму, а насущный вопрос «За что?» готов был слететь с языка, второй кулачок, сделав круговую разминку вокруг запястья, для верности поднырнул под полотенце.

Колька от неожиданности сел второй раз за ночь.

После исчезновения незнакомца, Ленке стало не по себе: угли опять разом погасли, фонарики не включались, ночной холод стал пробираться в спальный мешок. Она выглянула из палатки, увидела впереди огни дома, решилась пойти к нему. Не видя ни зги, оступилась пару раз, расстроилась про себя: «Великолепный вечер, хоть и с трясущимися поджилками. Эх, к нему бы дольку местной надменной луны на закуску».

Из черноты облаков вылез сегмент луны в форме треугольного ноздреватого сыра. Ленка попыталась определить сорт, но «сыр» залил жёлтым уверенным светом всё пространство до дома и она поспешила.

На луну-сыр набросились какие-то летучие оглоеды и она катастрофически стала уменьшаться в размере. Ленка побежала бегом и в тот момент, когда схватилась за ручку двери, последняя «крошка» луны была «склёвана».

Рванув дверь на себя, она получила сильный удар по голове чем-то мягким и увидела взбешенного Кольку нагишом, который одной рукой размахивал полотенцем, другой сжимал область паха.

Весёленький спросил меня, что делать с Ванькой и Галочкой, на что я ответил: «Пропусти». Крысы замерли как вкопанные, освободив место для прохода и опустив ножи с вилками к полу. Ванька с подружкой несмело ступили на пол, затем бегом спустились вниз. Они увидели, как Коля пытается привести в чувство Леночку, но безуспешно. Галочка, как только разглядела припухшие Колькины достоинства, так ни на что больше другое не могла глаз отвести.

— Вы как здесь? Что с Леной? — засыпал Ванька его вопросами.

— Я ни черта не пойму, что это за грёбанное место! Завтра, как рассветет, мы с Леной срываемся отсюда.

Генка был на предпоследнем уровне от счастья. Он нежно поцеловал куклу в разудалые губы, пообещал:

— Пойдем, дорогая, объявим друзьям о нашей помолвке. О, откуда взялся этот чудесный перстень? — увидел он на подушке рядом с ней кольцо. Он посчитал этот дар знаком и поспешил вниз, чтобы купить кольцо у Клозетты. Взяв бережно куклу на руки, он предстал перед картиной: над Ленкой суетилась Клозетта, меняя на ней компрессы, растирая ей руки и щёки. Галочка, из морально-этических соображений, прикрывала Кольку ниже пояса бюстгальтером, который постоянно сползал с него и ей — что же тут поделаешь — приходилось крепить его опять.

Но это бы ещё ничего. Генку поразило нижнее бельё на Ваньке: черные кружевные женские трусики, которые кое-как вмещали в себя мужские принадлежности. «И этот ещё собрался заниматься моим воспитанием?» — удивился он смелости друга.

Клозетта неодобрительно посматривала на гостей, особенно на Галочку. Наблюдая, с каким сосредоточенным упорством враг номер один крутится вокруг нижепоясной Колькиной части тела, она разрабатывала план мести за «кофеварку». Когда я увидел её злорадную улыбку, предупредил: «Ты что задумала, Клозетта? Они должны остаться живы и здоровы. Все!» Клозетта раздвинула веко на Леночке, сказала:

— Жить будет. А уж насколько здоровья хватит — посмотрим.

Все вздохнули с облегчением, а я мысленно сказал: «Чтобы к обеду девушка была на ногах!» — «Будет, хозяин, будет» — заверила старушка.

Довольная Клозетта подошла к Коле, грубо отодвинула от него Галочку, сунула ему большое полотенце:

— Прикрой срамоту, возможный наследник, — усмехнулась. Затем бросила другое полотенце Ваньке, заметила ему: — Ты тоже.

Такое пояснение Клозетты привело ребят в оживление. Они обмотались полотенцами, обступили старушку и потребовали разъяснений.

— Раз уж ночь насмарку, — согласилась она, — рассаживайтесь за столом.

— Друзья, прошу внимания! — неожиданно для всех появился Генка с куклой под руку. — В этом странном доме я понял, что влюбился.

Гости недоуменно переглядывались между собой, послышались фривольные шуточки насчёт объекта Генкиного внимания. Дошло до того, что Ванька с Колькой тыкали друг в друга пальцами со словами: «а может в тебя?» Генка не обращал внимания на подковырки друзей, пока свою версию ни высказала Галочка:

— Я знаю в кого! В Клозетту!

Генка покраснел и против воли словами старушки ответил:

— Да лучше в неё, чем в тебя, опасно нетерпеливую.

«Э, старая, разряжай обстановку! Не хватает, чтобы парни передрались между собой!» — скомандовал я.

— А чегой-то вы гадаете, ребятки? — с участием вмешалась Клозетта. — Пусть он сам расскажет о своей зазнобе.

Генка выдвинул вперед себя куклу. Все с недоумением посмотрели на него. Затем он протянул Клозетте раскрытую ладонь с перстнем, спросил:

— Бабушка, я это кольцо нашел в спальне, когда решил связать судьбу с ней, — он нежно обнял куклу. — Я решил, что это знак. Продай мне кольцо. Если денег не хватит — друзья помогут, — он с надеждой посмотрел на них. Изумленные товарищи согласно закивали головами.

— Не надо мне денег, милый, бери так и живите счастливо, — она чему-то улыбнулась своему, сложила Генкину ладонь в кулак.

— Спасибо, бабушка, — сказал он и поцеловал ее в щеку.

— Хороший повод для знакомства и веселья! — прогромыхал я и распахнул настежь двери в Дом.

Тут же в гостиную ворвался ветер с шорохом неясных голосов, рассосался дуновениями по зале. Гости сбились в кучку возле Ленки, озирались по сторонам, но явного испуга, тем более паники, не выказывали.

«Отлично! — удовлетворился я моральным состоянием гостей. — Артподготовка на психику проведена на высшем уровне. Граждане духи Дома! — обратился далее я с воззванием к помощникам. — Кто-то из этих несуразностей официально станет с сегодняшнего дня хозяином Дома. Приказываю относиться к ним с почтением, предупредительностью без вот этих ваших импровизаций и вольностей. В связи с предстоящими расходами на внимание к ним, вводится временный, дополнительный налог на всех бестелесных обитателей Дома в виде двухчасового лояльного отношения к гостям ежесуточно. В свободное от лояльности время ведите себя, как хотите, но — вне границ Дома. Слышу, что вопросов нет — являемся!»

Гостиная наполнилась народом.

Первым проявилась Зала в мешковатом, застиранном серо-зеленом френче с неизменными кружевным жабо и рубиновой брошью; в туфлях-лодочках, портупее и с ландышем в шиньоне. Скупая, но резкая косметика подчеркивала решительный характер женщины. «Зала, ты совсем чувство реальности потеряла?» — «Семьдесят лет назад такая мода была актуальна, босс! Я не успела осмотреться». — «Немедленно смени гардероб на современный!» Я мысленно послал ей слайды. Гости не могли надивиться быстрой смене композиции: женщина во френче, будучи в центре разношерстной толпы, выряженной «кто во что горазд», теперь крутилась на шесте с единственной «ниточкой» на бёдрах из одежды и в жабо с рубиновой брошью.

Парни невольно сглотнули.

Остальные новоявленные предстали перед гостями в костюмах и аксессуарах всех цветов радуги. «Это похлеще Содома и Гоморры — там хоть флажков не было! — отметил я. — Менять ничего не буду — гостям вроде бы нравится. Даже Ленка глаз открыла, видать, родным и близким повеяло». Зала соскользнула с шеста, подошла к гостям, представилась:

— Я — Зала, дух гостиной, — при этом она выставила руку для знакомства, — рада приветствовать в нашем уютном Доме.

Каждый по очереди назывался, при этом Ванька слегка стушевался, припал к восхитительным пальчикам Залы, но, по мнению Галочки, пропал на них слишком долго. За что и был бесцеремонно отлучен от Залы резким движением за полотенце. Тряпица осталась у Галочки в руках, а достойное сообщество духов Дома воскликнуло «О!» и захлопало.

— Галина Станиславовна! — с ноткой превосходства назвалась Ванькина подружка, успев бросить ему в лицо полотенце, совершить порыв к дружескому объятию с Залой. Та оказалась быстрее и порыв завершился на Веселеньком, который с любопытством сновал между гостями. Он же, угрюмый бородач в шёлковой мини-юбочке, растаял от искушения, оставив на память в руках Галочки флажок из всех цветов радуги. Когда Зала протянула ручку Кольке, у Ленки внезапно открылись второй и «третий» глаза. Неведомая сила подняла ее на ноги и Ленка, нежно улыбаясь, сказала:

— Милый, ты не забыл, что нам скоро в ЗаГС? — при этом, перехватив перед Колькиным носом руку Залы, сотворила намек на рукопожатие. Затем с самой широкой неискренней улыбкой на свете процедила сквозь зубы: — Ленусей можешь меня звать.

— Я запомню, Ленуся… — Зала изящным движением щелкнула пальчиками: полотенце с Кольки слетело, оказалось в её руках. Затем она как бы вытерла им ручку, которую как бы пожала Ленка и кинула тряпку ей в ноги. Сообщество взорвалось криками «Браво!» и овациями. Ничуть не смущенный Колька присоединился к ликующим.

Зала с умилением рассматривала Генку с куклой, французила:

— Какой очаровательный а ля кондом в вашем бесподобном тандеме, Генка! — Затем, подставив руку для поцелуя, добавила: — Смелее, неистовый мсье!

Он, слегка зардевшись, робко прикоснулся губами к ее ноготкам. Она еле заметным движением пальчиков подвигла его на большее: Генка медленно, затем быстрее начал осыпать поцелуями тыльную сторону ладошки и ручку выше запястья. Обворожительные формы Залы играли под набедренным поясом, распаляя его азарт. И когда поцелуи пересекли линию локтевого сгиба, Ванька с Колькой ревниво оттащили Генку от Залы. А публика требовала «Бис!»

«Зала, ты лучшая из всех духов-распорядительниц мироздания! — не удержался я от похвалы. — Они готовы все остаться здесь за ночь с тобой!» — «Босс, но ни который из них не наследник!» — «Что ты сказала?!» — «Кукла!» — «Что-о-о?!!» — «Потом, дух Дома, сейчас нужно занять гостей, которые уже со всеми духами подружились».