Суицид лезвием книги. Монологи Пальтиеля

Александр Лепенский

И я прекрасно помню тот момент, когда решился написать эту книгу, точно, подобно, как то, что сегодня лил весь день дождь, был уверен, это все будет не о любви, собирая по малейшим земляным крошкам слова, истории, я уверял себя – не о любви. Здесь было все, посрамленные гибели, в которых я проявил себя совсем незаурядным палачом, пророческие вечера, туманные, с оттенком запачканных надежд, на надежды больше! Книга содержит нецензурную брань.

2 глава

Город серой Любви

Я начал писать в литературной столице, в родном городе, строка за строкой, сидел 4 часа, придавая смысл своей правде, мне казалось, что получается гениально, но проснувшись утром, выявил всего 3 страницы написанных предложений, это так отвратительно написано, все же блоги писать легче, чик-чик, и вжух — цельная идея, все сочетается, но только не здесь, оказалось — писать книгу очень сложно, даже тогда, когда ничего придумывать не нужно. Пришлось что-то менять, появилась уверенность, что, чтобы издать достойное творчество, нужно уезжать в город Серой Любви (так я его называю), который когда-то уже уничтожал меня, еще до того, как свет начал гаснуть окончательно, тогда у меня были силы, и тоска там особенная, она о жизни, она о музеях, бедности, отсутствии стыда, романтичный голод, который украл многих безвозвратно.

Всегда легко все бросающему, мне понадобилось несколько часов, чтобы взять отпуск, передать моего кота в лучшие руки, написать тем, этим позвонить, найти нужную машину, сесть в нее, уже по пути накидать несколько слов, останавливаясь на заправках, перекуривая возле вони заборной, которая напоминала мне идею современного телевизора, даже удалось перекинуться несколькими словами с попутчиками, и все это сопровождалось моими паническими атаками, которые усиливаются на четырех колесах, и оно понятно, почему, ведь в одной из таких я оставил Ее. Но о Ней еще рано, ну а пока водитель попросил у меня колы, пришлось сказать ему, что я уронил туда кусочек сосиски в тесте с той заправочной, ведь там совсем не кола.

На самом деле мне всегда было комфортно в некомфортных условиях, этот оксюморон поймут многие, совсем не особенность, вот и добираться по 13—15 часов в условиях «ни лечь — ни спать» вызывало у меня что-то трепещущее, как Австрийский штрудель на завтрак, если он не чаще раза в месяц, да и само ощущение, что я еду в этот город… так волнующе, катапульта эмоций всего за одну ночь езды, это то, что еще способно меня радовать, а там еще и милая Ализ, женщина, которой удалось ближе всех подобраться ко мне в словесном контексте, не эти пустые объятия под вечерним фонарем или драматический секс на кухонном столе, нет, не то, там был диалог, в котором слышали 2 человека, не с целью объявить о себе, а с целью… Да я даже не уловил цель, как и смысл, это было так быстро, я просыпался, чтобы увидеть ее сообщение, тогда я даже забывал (смешно), что когда-то она все испортит, я любил ее 4 раза по 5 минут, стоя на балконном перекуре, не пожалев об этом, любил подобно тому, чему создавалась любовь, она без боли, без отчаяния, похожа на десерт с грейпфрутом, лимоном и гранатом, горьковато, кисло, сладко, это в удовольствие, о чем хочется умолчать, а потом кричать на радиоволнах.

Но все заканчивается, нет смысла об этом жалеть, в перспективе вряд ли отдал бы ей сердце, но только с ней мне нравилось разговаривать, как жаль, что этого мало для бесконечности. Она несознательно отдала мне свое сердце, я этого не заметил, как не замечают бычки на дорогах, я просто шел, наступил раз, наступил два, а потом оказалось, что я все там раздавил, да еще и плюнул, с тупым лицом смотрел, мол, а что случилось-то? Я же ничего не с казал, ничего не сделал, а она молчит, не понимая, как с такими мозгами можно быть столь проницательно тупым, как можно видеть все и не видеть очевидного, думаешь, что не повлиял на нее, а через долгие годы у нее еще болит, ну а как женщине жить-то без сердца? Только с тем, с кем «ну он же хороший».

Но все вот так выглядит в моей голове, уверен, с ее стороны все совсем иначе, так ведь, Ализ?

Дорога не позволяла мне уснуть, целью было максимально отдалиться от диалогов с попутчиками, а потому, даже когда музыка не играла, наушники все равно были вставлены в уши, это помогает. Иногда бывает разговорчивое настроение, но чаще все противоположно. У меня в голове было слишком много мыслей для того, чтобы открывать рот, а эмоции вызывали какое-то жужжание по всему телу, и это притом, что я уже отдавил себе лоб от стекла машины. В целом ничего не происходило, напиток в бутылке колы интеллигентно допит, пьяный снова, игривый, засыпай.

Мне все же удалось несколько часов вздремнуть, и вот, с неприятным вкусом во рту, с чувством не той колы я приехал. Вот они, сгнившие дома на переулках, играющие музыканты на центральной улице, удивительно жаркий день, бездомные и счастливые лица, раскрашенные юношеские волосы, рваные джинсы, иностранные фотоаппараты, которые расскажут потом хорошо об этом месте, такой же родной серый город, родной. Погода действительно оказалась близка к жаркой, хотя еще утро, стабильной температурой эти края никогда не славились, да и сами люди редко стабильны. Но хватит воды, сейчас мне пора заселиться в отель, который, конечно же, снял заранее на любимой фонтанной улице, с выходом на набережную, практически, это одно из сердец города с точки зрения туризма, культуры, алкоголизма, здесь приятно напиваться, знаю, о чем говорю. Мой номер располагался на третьем этаже с шикарной узорной парадной, камином на первом этаже, а сама дверь в апартаменты — метра так три. Далее чистый коридор, а справа уже вторая дверь, прямиком ко мне. 20 квадратных метров чистоты, эстетичный стол с узором, что-то подобное львам, чуть разбитые стены, а потолки так вообще. Простым языком, это именно то, что мне и нужно. Ах да, еще два зеркала. Знаете, пусть в культуре литературы заведено так, что нужно описывать каждый куст и шаг, но я не писатель, я лишь рассказываю свою историю, потому здесь все будет чуть иначе, ибо следующие несколько часов были не самыми интересными, да и читатель не за этими строками пришел сюда, а чтобы узнать мою правду, так? Потому я расскажу о нескольких важных событиях, не пройду мимо парочки опьянений и приближу к главному, но уже в следующей главе, а то нервозно мне как-то.