Будем жить по-новому! Руководитель. Книга 7

Александр Леонидович Кириллов, 2021

Наступил 1961 год, принесший серьезные изменения во внутренней политике государства. Будучи школьником, мне казалось, что советское руководство было единым и работало на процветание своей страны. Реальность оказалась иной, и лидеры заняты борьбой за власть, а то новое и прогрессивное, что пытались воплотить в жизнь некоторые из них, душилось. Вот и пришлось Кольцову, подстраиваясь под людей и обстоятельства, пробираться к вершинам власти, чтобы попытаться изменить ход истории.

Глава 6. Началось…

На внешнеполитической арене мы снова боролись за мир во всем мире, а вот внутри страны дела шли все хуже и хуже.

«Саш, что будет-то? С полок магазинов пропали крупы, хлеб по часовым очередям, не говоря уже о деликатесах», — спросила у меня Галина.

— У меня и Лены есть спецпаек, мы питаемся по иной категории, чем все, так что чего ты расстраиваешься?

— Саш, я серьезно спрашиваю, что нас ждет?

— Годик-другой тяжко будет, а там все наладится и период с 1965 по 1975 годы, пожалуй, будет самым стабильным и щедрым на продукты в магазинах, если ничего не изменится.

Однако, несмотря на мои шутки, в стране из-за проблем в сельскохозяйственной и финансовой сферах в начале 1962 года образовался острейший дефицит хлеба, круп, растительного масла, мяса, молока и других основных продуктов питания. Обстановка в стране стала накаляться.

Я присутствовал на очередном заседании Президиума Верховного Совета, на котором по поручению Брежнева выступил с докладом о состоянии обеспечения продуктами питания и настроениях на крупнейших заводах Москвы. Уделил внимание и югу страны, где народ казачий, горячий, и меры по урезанию зарплат при повышении цен на продукты могут спровоцировать активное недовольство, вплоть до забастовок и демонстраций протеста.

— Товарищи, этот доклад не мое желание нагнести обстановку, все пока вполне поправимо, а информация для выработки адекватных мер по стабилизации обстановки.

«Спасибо, товарищ Кольцов, мы вас услышали, а с врагами советской власти будем решать вопросы со всей партийной принципиальностью», — ответил мне Косыгин, курирующий экономику.

Я уселся на свое место и стал слушать дальнейшие прения. Брежнев сидел задумчивым, ловя взгляды неудовольствия Хрущева. Несмотря на то, что о плохом говорил я, это ничего не меняло, ведь я был человеком Брежнева.

Затем взял слово пока еще министр сельского хозяйства СССР Ольшанский: «Кризис с продуктами очень серьезный, мы не можем обеспечить полноценное снабжение городов центральной и южной России. Мы провели совещания при участии товарища Косыгина, выработали наши предложения и считаем необходимым в ряде регионов страны ввести карточки на большинство видов продовольственных товаров».

Я смотрел на Ольшанского и размышлял о том, что этого человека, выполняющего волю Хрущева, скоро отправят на пенсию, как завалившего наше сельское хозяйство — кто-то же должен быть виноватым.

После него выступил Алексей Николаевич Косыгин: «Товарищи, как не прискорбно об этом говорить, но из-за непредвиденных неурожаев и заключенных нашей страной зарубежных контрактов, в частности обязательств по поставке пшеницы в Египет, наша сельскохозяйственная политика трещит по швам. В этих условиях мы вынуждены пойти на повышение цен на продовольствие. Эта временная мера должна будет сгладить дисбаланс потребительского рынка, стабилизировав доходы граждан и наличие продуктовых товаров в магазинах».

Затем слово взял председатель Совета министров СССР Хрущёв: «Товарищи, в связи с тем, что к началу лета образовался огромный недостаток хлеба из-за краха целинной эпопеи, которую не смогли грамотно воплотить в жизнь руководители нашим сельским хозяйством, считаю необходимым провести закупку зерна за границей, чтобы насытить наш рынок и отправить в Египет».

Далее были заслушаны доклады нескольких министров, в том числе финансов, тяжелой и легкой промышленности, иных руководителей страны и принято очередное мудрое решение партии. Одним словом, предложение вождей свелось к идее «раз у людей есть деньги, то уменьшим им зарплату и повысим цены, чтобы стабилизировать рынок». В результате, закупленная в Канаде за золото пшеница оказалась поистине на вес золота, что еще больше подорвало международные позиции рубля, и соответственно, хоть и косвенно, но сказалось на годовом бюджете государства.

Я обсуждал свое видение ситуации с товарищами только приватно: «Товарищи, чтобы вы там себе не придумывали ничего, давайте я расскажу свои соображения, а вы уже соглашайтесь с ними или нет. Для чего я это говорю, а для того, чтобы мы и дальше были единой командой, трезво смотрящей на ситуацию в стране и делающие правильные выводы, а не спорили до хрипоты друг с другом. Все это вы обдумаете на досуге и, я надеюсь, что согласитесь с моей точкой зрения. Нам еще надо будет страну вытаскивать.

Хрущевское руководство стремится любыми способами добиться повышения рентабельности аграрного производства, при том, что не хватает сельхозтехники, инфраструктура хранения и переработки урожая находится в зачаточном состоянии на новых землях, хромает логистика. Это связано с огромными расстояниями, отсутствием асфальтированных дорог, кроме грунтовых, которые при даже небольшой непогоде превращаются в непроходимые земли, элеваторов, зернохранилищ и так далее, совершенно непродуманна, а правильнее сказать отсутствует, система орошения целинных земель, где ветра и жара делают свое гибельное дело.

В центральной России и Украине, в угоду принятым политическим тенденциям, председатели колхозов и совхозов, уменьшая посевы пшеницы, сеют кукурузу, даже в непригодных для ее роста климатических местностях.

В это же время начата борьба с подсобным хозяйством, людей в городах и деревнях заставляют сдавать в колхозные стада личных овец, коз, коров, ввели налоги на плодовые деревья. То есть, руководством страны взят курс на тотальную коллективизацию и борьбу с частной, а точнее, с личной собственностью, выбивая частников, как класс. А сейчас, в условиях голода, эти городские жители могли бы неплохо протянуть на подсобном хозяйстве, но оно развалено. В настоящее время жители сел оказались даже в лучшем положении из-за наличия огородов и, какого-никакого подсобного хозяйства. Правительство делает все очень не своевременно и не продуманно».

Мужики чесали головы, но соглашались со мной. Попутно я вспоминал скупые рассказы об этом времени, потому что не любили они говорить о таких моментах, своих бабушки и дедушки. Они жили в своем частном доме на окраине города, но имели живность и сад, в связи с чем, сильно пострадали от проводимых мер. Вспоминал и сравнивал с тем, что вижу сейчас сам. Было ощущение, что руководство страны настолько оторвано от реального положения дел в стране, и вместо планомерного научно-обоснованного развития хозяйства все время кидается в какие-то крайности. Хотя уже тогда прекрасно развивалась шведская модель капиталистического социализма, можно было проанализировать опыт финской, австрийской или швейцарской экономических политик. У нас же все делалось на надрыве людских сил. Сколько молодежи, поддавшись новым лозунгам, положили свое здоровье на освоение ненужных в то время целинных земель.

Однако, все мои мысли оставались при мне, на совещаниях я их, естественно, не озвучивал, а итогом таких вот совещаний стало следующее.

31 мая 1962 года во всех центральных газетах было опубликовано Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О повышении цен на мясомолочные продукты». Было решено повысить розничные цены на мясо и мясные продукты в среднем на 31 %. В газетах это событие преподнесли как «просьбу всех трудящихся».

Естественно, что такая мера была не популярна, так как предыдущая сталинская политика ежегодного снижения цен, проводимая именно 1 апреля, которое впоследствии сделают днем смеха, наоборот, имела большую поддержку советского народа. Повышение цен вызвало острую реакцию по всей стране. Уже на следующий день в Москве, Ленинграде, Киеве, Донецке, Днепропетровске и других городах появились листовки с призывами свергнуть «антинародную советскую власть». Правда, за исключением Новочеркасска дальше этих призывов события не пошли, а южане дали жару.

За несколько месяцев назад, в марте проходило совещание руководства НЭВЗа. Директор Курочкин, сидя за столом, вещал: «Товарищи, партия и правительство требует от нас повышения выработки продукции, ускоренного строительства новых цехов. Нужно отметить, что сейчас в стране сложная ситуация, требующая затянуть пояса потуже. Поэтому, чтобы отрапортовать о выполнении указаний партии, предлагаю на 10 % снизить расценки за тяжёлый труд разнорабочих, а также на треть увеличить норму выработки для остальных рабочих. Товарищи, прошу высказываться».

Поднял руку Шалимов старший: «Разрешите мне, Борис Николаевич».

— Давайте, Владимир Иванович, что скажет наш ветеран строительства?

— Понимаете, партия не приказывала сокращать зарплаты, никаких таких указаний не было, а мы бежим впереди паровоза, зачем? В результате этих мер, заработная плата уменьшится, а обнищание рабочих, я не боюсь этого слова, повысится. Многие наши работники живут в бараках или коммуналках, многие в съемных комнатах или флигелях, в своих частных домах проживают в основном начальство или кому повезло в них родиться. То есть довольно большой слой населения города малообеспечен, а мы им еще зарплату урезаем. У меня работают «химики» или «почти выпущенные» на свободу зэки. Вы понимаете, что это значит? Вчера надо было лезть в котлован под опору, поправить стенки, а там воды по пояс, а март на дворе, холод собачий. Есть у нас тут один мужичок, старший бригады «химиков», по фамилии Вишнев, он и говорит работяге — лезь, тот в ответ — не полезу. А Вишнев как врежет тому ребром лопаты по позвоночнику, мужик так и улетел в яму — чуть не захлебнулся. Хорошо я рядом был, проверял, как на соседнем участке монтировали бетонную опору, увидел это и побежал разбираться. Мужика достали, да и фуфайка удар сгладила, обошлось без травм.

— Так надо наказать Вишнева!

— Вот и накажите, товарищ Бухальская, пойдите и накажите матерого зэка, а я посмотрю, чем вы его проймете и, куда он вас пошлет! А еще они мастера подлянок — не понравился мастер, требует много, так и делают ему гадости. Недавно разбирались с производственным случаем — залили опору, установили металлические закладные по чертежам, через несколько дней бетон затвердел, стали ставить опору, а выпуски этих закладных сбиты.

— Как сбиты?

— Да как, сдвинули их, когда никто не видел на несколько сантиметров и все.

— И что делать?

— Полностью разбивать бетон, выдергивать закладные и устанавливать их по-новому с новой заливкой — вот что делать придется, а это время и силы. Вы понимаете, сколько на заводе может быть таких вот диверсий — это же уголовники, от них всего можно ожидать, а виноватого не найдешь. Но они ладно, практически бесплатно работают, их эта мера не коснется, а обычных работяг за что наказывать, те тоже вполне могут саботировать работу? Мало того, что в магазинах не купишь продуктов, так еще и зарплату урежем. У меня половина рабочих разбежится, если им платить меньше станем, работа же тяжелая — стометровый цех с нуля построить не шутка.

Попросила слово и начальник отдела кадров завода Александра Александровна Одёжева: «Полностью поддерживаю Владимира Ивановича. Товарищи, ни для кого не секрет, что по сравнению с другими предприятиями города наш завод отличается технической отсталостью, широко используется тяжёлый физический труд, у многих рабочих плохие бытовые условия из-за чего на предприятии высокая текучесть кадров. На нашем заводе, к сожалению, вообще не решается жилищная проблема, а плата за съём жилья у частников составляет 20–30 % от зарплаты рабочих. Поэтому администрация завода принимает на работу даже тех, кого больше никуда не берут, включая вышедших из тюрьмы бывших заключенных.

Ведь неделю назад была забастовка, на которой рабочие требовали улучшить условия труда, так как в обмоточно-изоляционном цехе в это время из-за низкого уровня техники безопасности отравились 200 человек. Вы понимаете, что повышенная концентрация бывших заключённых может привести к непредсказуемым последствиям».

— Вы что, спелись что ли? Все же большинство руководителей завода поддерживают наши инициативы, поэтому с мартовской получки будут действовать новые расценки.

«Твою ж дивизию, все как Кольцов рассказывал и происходит, разве что в деталях расходится. Поглядим, что в июне произойдет», — разговаривали у себя дома Шаламовы. Они также снимали жилье недалеко от завода, чтобы не мотаться из Шахт в Новочек, просто деньги у них были, и им было проще.

А сейчас на дворе был июнь, я даже стал подсчитывать дни, когда можно будет взять отпуск, надоел мне этот Президимум вместе с президиумцами. Меня вызвал Брежнев: «Кольцов, ты говорил о новочеркасских событиях. Похоже, что началось и это надо предотвратить. Хотя, ты же сказал, что эти события очень помогут нам во внутрипартийной борьбе?»

— Да, эти события станут одним из мощных обвинительных аргументов, которые будут предъявлены Хрущеву.

— Тогда мне не стоит возглавлять это подавление?

— Возглавить придется, как одному из руководителей страны, но косвенно: организовать координационный штаб, давать ценные указания, но сидя в Кремле, а в Новочеркасск пусть отправятся другие ответственные лица.

— Будет кровь?

— Будет, Ильич, наши переговорщики по-другому не умеют переговариваться с гражданами своей страны.

— Поезжай, будешь докладывать мне лично.

— Леонид, поехать-то могу, но толку от меня не будет, потому что там будут люди поглавнее меня, и у них свое видение решения вопроса. А я тебе и сейчас смогу описать основные события новочеркасского дела. Туда главными поедут Фрол Козлов, Микоян, Малиновский, главный болтолог страны — председатель идеологической комиссии секретарь ЦК Ильичёв Леонид свет Фёдорович.

— Ну, что же, может быть ты и прав. Собирай совещание, Никиту Сергеевича известите обязательно.

1–3 июня 1962 года начались исторические события, получившие название «Новочеркасский расстрел», произошедший в городе Новочеркасск в результате забастовки рабочих Новочеркасского электровозостроительного

Конец ознакомительного фрагмента.