Иванус Двуликий

Александр Лаврентьев, 2020

Вот и бери в дом беспризорных собак! Иван, приютивший болонку, обнаруживает, что его лохматый друг умеет не только разговаривать или читать мысли – он не совсем собака, а, точнее – вовсе не собака. Иван выбран не случайно, он – Двуликий, обладатель второго лица, это даёт способность не только перемещаться по времени, но и навестить параллельный мир, время в котором течёт в противоположном направлении. Зачем? Необходимо отыскать на одной из копий Земли артефакт, Бездонную Дырку, которая кому-то срочно понадобилась. Всего-то дел – спасти родную планету и остановить Конец Света!

Глава 4.

Покажите мне студента, который бы любил экзамены! В этом я тривиален — когда у меня экзамен, я трепещу и волнуюсь: стою перед дверью, как бандар-лог перед удавом. Дверь скрипит и слегка приоткрывается, я слышу шипящий голос: «Ближе… Ещё ближе… Идите ко мне, прогульщики и двоечники!» Я смиренно повинуюсь, а куда деваться? Робко вхожу, и что я вижу? За кафедрой, в кухонном кресле вальяжно сидит болонка, закинув лапку на лапку. В зубах у неё сигара, вместо ошейника — галстук-бабочка. Смотрит в мою зачётку и вполне себе человечьим голосом сообщает:

— Иван — неправильное имя!

Мокрый нос из чёрной кожи тыкается мне в ухо. Я храбро поворачиваюсь лицом к опасности. Два наших носа встречаются — говорящий пёс, перебравшийся из сна в реальность, сидит у моего изголовья, его передние лапы погружены в подушку. Видимо, ему скучно и хочется общения. То, что некоторые в столь раннее время предпочитают поспать подольше, говорящих собак не волнует.

— А какое правильное? — бурчу я сквозь стремительно убегающий сон. Конечно, никакого экзамена нет, до сессии ещё два месяца — можно и дальше балду гонять.

— Как у меня. Оно правильное. Имя должно состоять из трёх частей и титула. Первая его часть — прозвище, данное на следующее утро после рождения — Пест. По достижении первозрелой сознательности и приобщения к таинству елеопомазания имя становится полным — Пестирим. А частица «-ус» — это гендерная принадлежность. Означает, что я есть муж, а не дама. Кроме того, к имени прилагается титул. Титул даётся за заслуги. Моё полное имя — Пестиримус Светоподобный. Это правильное имя. А вот твоё имя ничего не означает. Потому что неправильное.

— И как будет правильно? — будильник показывает половину шестого, про сладкий сон до половины восьмого можно забыть.

— «Ив» — так тебя должны были именовать после рождения, «Иван» — после конфирмации. А так-как ты, похоже, всё-таки относишься к мужскому полу, то твоё полное имя — Иванус. Титула ты не заслужил.

— Иванус? И ты будешь так меня называть? — вылезать из тёплой кровати мне не хочется, но с неизбежным придётся смириться.

— Нет.

— Почему? — я сажусь, свешиваю ноги с кровати и промахиваюсь мимо тапочек. Пол холодный.

— Полное имя следует заслужить. Поэтому я буду звать тебя Ивус.

Пёсик шлёпается передними лапами об пол, раздаётся цоканье когтей по паркету, и он исчезает в направлении кухни. Видимо, нам тонко намекают, что пора завтракать.

— Чем тебя лучше кормить? Косточками? Фаршем?

Про то, чем будет питаться мой пёсик, я вчера как-то не подумал. Правда, о себе тоже: полторы сардельки и огурец — всё, что имеется в наличии.

Моя утренняя последовательность: душ, газовая плита, чайник, сахарница. Мы сидим за столом, передо мной — чашка с чаем. Пестиримус Светоподобный устроился напротив, усевшись на любимый тётушкин стул, который я за глаза величаю троном, его мордочка расположилась на скатерти. Его нос с шумом вдыхает воздух:

— Самое лучшее — ничем.

— Но вчера ты же почти все сардельки слопал, причём с явной охотой.

— Не хотелось нарушать правила приличия. Тебе-же было приятно покормить гостя?

— Конечно! — Вообще-то сардельки должны были быть моим, а не собачьим ужином. — Счёл за честь.

Непонятно, улавливает-ли Пестиримус мою иронию. Скорее всего — да, потому что в его ответе сквозит явный сарказм:

— За что большое вам русское merci². На самом деле, я сардельки не ем, у нас другие источники энергии. — Если Пестиримус говорит «нас», это значит, что таких как он, много. Мило. Стоит как-нибудь порасспросить его об этом.

— Для того, чтобы выглядеть, как собака, я могу сделать вид, что я их съел. Но после этого мне приходится их утилизовать. Спрессовать в брикет, влагу собрать в контейнер. Во время прогулки контейнер следует очистить. Мы когда гулять пойдём?

— Побегать, пописать под деревья?

— Это имитация! Так что можешь остатки своих сарделек убрать обратно — не переводи зря продукты.

Итак, проблема с кормёжкой сама рассосалась. Ладно, пойдём прогуляемся.

Ошейник Пестиримус соглашается надеть, а вот пристегнуть к нему поводок отказывается категорически. В дворе ведёт себя, как заправская собака, шуршит опавшими за ночь листьями, пытается поймать голубя, лает на соседского кота, загнав пудового лентяя Степана на ветку клёна. Ветка согнулась и грозит сломаться.

Пока пёсик резвится, я занят делом — отправляю в мусорный контейнер два здоровенных мешка, их содержимое из пустых бутылок и битой посуды предательски громыхает на весь двор. Присаживаюсь на лавку, за спиной слышу ритмичное шуршание листьев. Нет, болонка не раздвоилась, это Равиль, наш дворник — из-под капюшона на меня раскосо смотрят глаза-щёлочки, под носом щёткой топорщатся архаичные усики, что делает его похожим на татарский вариант Чаплина. На нём надет всё тот же дождевик до пят, это что-то вроде его постоянной униформы. По случаю солнечного утра дворницкая бляха сверкает, как орден, а капюшон опущен, на голове шапочка-ушанка с завязками под подбородком.

— Да ты себе собачку завёл. Шустрый, однако! Как кличут?

Со мной случается лёгкий ступор: именовать собаку полным именем, состоящим из трёх частей и титула, мне кажется не очень-то подходяще и сложновато для ушей окружающих. На ум приходит первое попавшееся:

— Дружок.

— Как меня только не называли, — слышится в голове ехидный голос. — А вот чтобы Дружком — впервые.

Посылаю мысленный сигнал про то, что встревать в чужие разговоры — не совсем прилично. Ответа не получаю.

Веник шуршит листвой: сколько я тут живу, лет двенадцать? — всё это время Равиль здесь за дворника. Наверное, он родился одновременно с построенным домом и является его неотъемлемой частью, как фундамент, стены и кровля; дворник-татарин — старинная московская традиция, ещё с прошлого века. У Равиля небольшая квартирка на первом этаже, мы дружим с тех времён, когда я играл в местной песочнице. Иногда он оказывает мне честь и приглашает попить чайку, я захватываю из дома пряники, иногда мы играем в шахматы. Раньше проигрывал я, теперь всё чаще беру реванш, хотя выигрывать у Равиля мне не нравиться — его это по-детски расстраивает.

Пёсик, наконец, оставляет кота в покое, подбегает к лавочке и садится напротив. На меня смотрят смышлёные глаза-бусинки, голова набок, язык высунут:

— Как я понимаю, ты хотел меня спросить, дружок. О чём-то важном.

Всё-таки этот негодяй подслушивает мои мысли, — у меня, действительно, имеются вопросы. Ничего не поделаешь, придётся привыкать к политике открытости — всё тайное мигом становится явным.

— Как я понимаю, ты выбрал именно меня, и выбрал не случайно, — я стараюсь думать погромче. — Тебе не кажется, что нам следует объясниться?

— Я рад, что ты всё сам понял. Хорошо. Спрашивай.

— Ты не собака?

— Правильно. Я не собака.

Логично — собаки не разговаривают и не умеют читать чужие мысли.

— Тогда кто?

— Я — существо, которое умеет перемещаться.

— И я умею перемещаться.

— Да, но ты об этом не знаешь. Но ты не безнадёжен. Тебя можно этому научить, Ивус. Ты — один из немногих. Крайне редко встречаемая среди человечьей породы разновидность. Уникум. Я могу стать твоим учителем. Если ты захочешь.

Так, разложим всё по сусекам, как говорит в таких случаях моя тётушка. Я — Иван Емельянов, студент Московского университета, исторический факультет, второй курс. Не далее, как позавчера нежданно-негаданно появляется некое существо, замаскированное под мысленно говорящую собаку, заселяется сначала в месте моего обитания, потом в голове, и оно предлагает мне стать его учеником. Вопрос: чему меня собираются учить?

— Перемещаться, — у меня в голове слышится бархатный баритон Пестиримуса Светоподобного, — перемещаться вдоль времени. Могу тебя этому научить. Хочешь?

Примечания

2

— спасибо (фр.)