Наследник, которому по…

Александр Курзанцев, 2022

Его звали архимагом, его звали богом, его звали императором, иногда богом-императором одновременно. Когда-то он даже имел титул, – Смертоностный Бог Убийца Царь Смерти. Временами он был Светлым властелином, и тогда к нему приходили войной тёмные, временами, – Тёмным, и тогда приходили войной светлые. О его любовных похождениях рассказывали легенды, в его гаремах были тысячи первых красавиц, но однажды он совратил высшую суккубу, – жену верховного демона – и жизнь величайшего мага современности трагически оборвалась. А, когда он переродился в совсем другом времени и мире, в теле наследника магического аристократического рода, то понял, что в новой жизни надо что-то менять… В книге присутствует нецензурная брань!

Глава 5

Иммануил Курдашов был далеко не самым влиятельным среди глав родов. Да и сам род по количеству болдаров был весьма средним. Лишь острый ум и природная изворотливость позволяли ему избегать серьёзных конфликтов и не вступать ни в какие коалиции, поддерживая ровные отношения со всеми сразу. Этому же он пытался учить и сына, но Готлиб совершенно не желал прощаться с беспечным и беззаботным времяпрепровождением.

Примиряло Курдашова старшего с вопиющей безалаберностью отпрыска только то, что наследник основные качества отца всё-таки унаследовать смог, поэтому надежда, что, став постарше, тот образумится, ещё в сердце мужчины жила.

Оба они и отец и сын, сидели в рабочем кабинете главы рода в поместье, заняв старинные обтянутые кожей кресла и обсуждали произошедшее на приёме у Стуковых.

— Значит, сын Ричарда смог победить старшую дочку Крыловых…

— Так, отец, — кивнул Готлиб. Парень был удивительно серьёзен, что тоже о многом говорило Курдашову-старшему.

— И она была болдаром?

Готлиб снова кивнул.

— А Рассказов малдар…

Парень только развел руками, произнёс, — По крайней мере так считается. О том, что он стал болдаром не объявляли.

— Не объявляли, — задумчиво потер подбородок Иммануил.

— К тому же, он продолжает ходить в школу для малдар, — добавил Готлиб, — но смысл туда ходить, если уже поднял ранг?

— Это весьма интересный вопрос, сын, — ответил Курдашов-старший, — вот только будь он малдаром, как бы он смог победить Крылову?

— Никто не знает, — ответил парень, — Дрейк сказал, что и пальцем её не трогал, да и там всё было в воде, она же водница, значит силу свою она выпустить успела. Он бы к ней просто не подошел. Но не сама же себя она вырубила.

— А у него какой дар?

— У Дрека? — уточнил Готлиб, — огонь. По крайней мере он мне показывал, что может небольшое пламя зажигать.

— И что, ни единого следа применения магии огня не нашлось? — прищурился мужчина.

— Ни единого, — покачал головой тот, — ни на ней самой ни где-либо ещё. Вообще ощущение, что она просто так сознание потеряла, сама, ни от чего.

— Просто так, говоришь… — тут глаза Иммануила расширились, — а если у сынка Ричарда другой дар открылся?

— Невозможно. — С сомнением произнёс Готлиб.

— Если бы ты чуть больше времени проводил за изучением библиотеки рода и меньше по бабским койкам, то не болтал бы попусту показывая своё невежество. Давно ты видел его последний раз?

— Да месяца четыре назад, — почесал переносицу Курдашов-младший.

— Не задумывался, почему такой долгий срок он не показывался? Просто, если Ричард действительно смог каким-то путём открыть ещё один дар магии в сыне, то он будет об этом молчать, слишком подобное знание ценно. Уверен, в магии огня Дрейк Рассказов по прежнему малдар и любая проверка это подтвердит. Но вот что у него за второй дар, вот это уже очень интересно.

Иммануил посмотрел на отпрыска, — Значит так, сынок, постарайся свои отношения с наследником Рассказовых укрепить. Слишком не навязывайся, но покажи, что ты на его стороне.

— Да мы и так друзья, — произнёс Готлиб.

— Сынок, — осуждающе покачал головой Иммануил, — не заставляй меня думать о тебе хуже, чем ты есть на самом деле. Всё, что было четыре месяца назад, можешь забыть. Расклад поменялся, старые отношения в прошлом. Надо устанавливать новые.

* * *

— Ну что, доигралась? — сурово смотрел на дочь Крылов. Хуан Сигизмундович, был человеком жёстким, но в дочках души не чаял, отчего и баловал чрезмерно. И сейчас, глядя на понуро сидящую старшую дочь, понимал, что виноват только сам, что слишком много им позволяет.

— Подняла ранг и решила что теперь можешь творить всё что угодно?!

— Папа, я…

— Что, папа, — оборвал открывшую было рот Сюзанну тот, — опять ты натворила делов, а мне расхлёбывать!

— Но почему я?! — глаза девушки вновь наполнились слезами, — это опять он!

— Да-да, — хмуро буркнул Крылов, — именно он на территории Стуковых размахивал водной магией направо и налево, и именно он при всех обещал из тебя что-то выбить?

— Но папа?!

— Да что папа-то! — взревел разъярённым медведем глава рода, — мало того, он при всех признал, что это именно он тебя обесчестил. Если бы ты просто ушла, не ввязываясь в конфликт, то я бы это использовал чтобы стребовать с Рассказовых побольше отступных. Но ты этим своим нападением, всё перечеркнула. Болдар нападает на малдара… После такого любые наши притязания на какое-либо возмещение будут подняты на смех.

— Я понимаю, — совсем поникла Сюзанна, не зная, что больше сказать в своё оправдание.

— Но знаешь, дочь, чем ты опозорила наш род больше всего? — взяв себя в руки, уже спокойней произнёс Крылов-старший, — тем что ты ему проиграла. Малдар победил болдара. На следующем собрании глав родов, я удивлюсь, если мне не начнут смеяться прямо в лицо.

— Прости, папа, я не знаю, как это произошло, — тихо пробормотала Сюзанна и сама не понимая, как такое могло случится.

— Какую магию он применил? — после недолгой паузы, уточнил мужчина.

— Я не знаю, — со вздохом призналась девушка, — я только собралась ударить по нему водой и всё, темнота. Меня словно раз и выключили, когда очнулась, вокруг стояла и глазела толпа, а он, как ни в чём ни бывало подпирал стену с видом, будто всё это ему до чёртиков надоело.

— Он хоть сказал что-то, перед тем как ты… тебя…

— Ну, я сказала, что ему конец, — потупилась Сюзанна, — и он ответил, что конец мне, если воду не уберу. Я ещё сильнее разозлилась, крикнула что он мне не ровня. Он что-то ещё пробормотал, я не расслышала что, но смотрел презрительно, как на дурочку деревенскую, я вспылила, ну а затем всё.

Вздохнув, Крылов-старший только покачал головой, пробормотал, — И за что мне это всё. В общем так, дочь моя, — посмотрел он на девушку долгим взглядом, — от этого позора нам не отмыться, но есть шанс выйти с наименьшими репутационными потерями для рода.

— Как? — посмотрела она на отца.

— Тебе надо женить Дрейка Рассказова на себе.

— Папа! — вопль негодования вырвался из груди старшей дочери главы рода, а сама она вскочила на ноги, вся красная, от прилившей к лицу крови.

— Что, папа, — мужчина отвернулся в сторону, — драки между мужем и женой, ну или будущими мужем и женой — выделил он голосом слово, — это их внутрисемейное дело и рода не касаются.

— Я… я… я, понимаю… — Шмыгнув носом, Сюзанна опустилась опять на диван и надолго замолчала.

— Вот, вот, подумай хорошенько, — произнёс напоследок мужчина, а затем вышел, оставляя дочь одну.

* * *

Когда в понедельник я высадился у ворот школы и неторопливо, перекинув ремень сумки через плечо, прошел на территорию, то сразу почувствовал некоторый диссонанс. Что-то было выбивающееся из нормального порядка вещей.

Задумчиво постояв, я понюхал воздух, затем попытался оценить прозрачность атмосферы и фазу Луны, которую ещё было неплохо видно, над самыми верхушками деревьев.

Но нет, с этим было всё в порядке.

— Дрейк привет! — пыхтя от натуги, прокричал мне один из одноклассников и я с ленцой махнул в ответ, всё ещё ища ту неправильность, что продолжала царапать мне подсознание.

— Не отвлекайся, — одёрнул того Иванов, на мгновение пройдясь по мне неприязненным взглядом, а затем вновь принимаясь пинать кого-то на земле.

Герой-простолюдин сегодня был тоже какой-то не такой. Я посмотрел в спину Такаюки, задумчиво хмыкнул и пошел дальше, то и дело натыкаясь на замерших и каких-то растерянных школьников, что постоянно шушукались между собой.

И только потом, когда я уже почти дошел до класса, до меня дошло, что было там самым неправильным — Иванов. Почему-то сегодня толпой били не его, а он сам бил кого-то толпой, в которой было как-минимум пятеро моих одноклассников.

Хмыкнул про себя, всё-таки подговорил Такаюки-кун народ на бунт. Ну ладно, это его путь, ещё хлебнёт полной ложкой, придёт понимание.

Когда минут через пять они, шумно что-то обсуждая и гогоча, ввалились в класс, я уже сидел на своём любимом месте и развернувшись к окну, задумчиво вспоминал интересные задачки из «Занимательной физики».

— Ну что, — бесцеремонно уселся прямо на мою парту Иванов, довольный как объевшийся сметаны кот. Форменный пиджак на нём был расстёгнут, рубашка топорщилась мятым воротом, но гонор изнутри пятиклассника так и пёр. — Сидишь?! Скоро мы твоим дружкам аристократикам покажем где раки зимуют. Ша, кончилось ваше время, теперь мы тут будем главные.

Зевнув, я посмотрел на растянувшего рот в широкой улыбке парня, спросил с некоторой отстранённостью, всё-ещё пребывая одной частью мозга в прочитанной книге, — Слушай, Такаюки-кун, вот ты для чего становился сильнее?

— Для того, чтобы давать отпор таким как ты! — немедленно ответил он.

— Тому типу перед школой, кто бы он ни был, ты тоже давал отпор, или вы просто его толпой запинали?

— Он хотел нас унизить!

— А ты хочешь стать болдаром? — задал я сбивший его на секунду с толку вопрос.

— Конечно хочу, — фыркнул парень.

— Тогда получается, — начал я развивать мысль, — с учётом существующей методики обучения, тот тип просто хотел дать вам возможность развить свой дар. Так же выходит?

— Дар можно развить не только испытывая унижение, но и унижая самому, — насупившись, ответил Иванов, уже чувствуя, что я начинаю клонить куда-то не туда.

— То есть, ты, с остальными, просто решил тоже поднимать свой дар через унижение других. Значит все эти разговоры про отпор, обман? — я чуть дёрнул бровью, с некоторым сомнением глядя на посмурневшего одноклассника, — Тогда ты просто занимаешься подменой понятий. И ничем не лучше других.

— Я не такой как другие! — взвился тот, сжимая кулаки.

— Не заметил, — спокойно ответил я ему. — Хотя можешь не переживать, осуждать не стану. Мне вообще как-то пофиг, каким путём вы тут ранги решили поднять, ваше дело, не моё.

— Слышь ты, — с угрозой в голосе протянул Иванов, — я тебе сейчас врежу.

— Такаюки, не надо, — внезапно вмешался ещё один наш одноклассник, — Дрейк прав, мы собирались просто не давать себя в обиду, нападать первыми это не защита.

«Глупец, — подумал я, — как раз таки самая лучшая защита это превентивное нападение» — но вслух говорить не стал. Можно тысячу раз объяснить что огонь жжётся, но поймет он он это только когда сам сунет палец в пламя.

Такаюки тоже был не согласен, но почему-то тыкал пятернёй в меня, пытаясь обвинить, что это я тоже кого-то унижаю.

Вот только поддержки не нашел.

А я вновь зевнул. Спать хотелось неимоверно.

После урока физики, стоящего третьим в расписании, на котором Аристарх Эдмундович неистовствовал особенно, отчего без сознания звонок с урока встречало аж пятеро учеников, он внезапно подошел ко мне.

Отношения у нас с ним складывались замечательные, я быстро выбился в лучшие ученики и любимчики вечно недовольного учителя, поэтому он ко мне обращался не по фамилии, как к остальным, а по имени, что слыло знаком наивысшего доверия.

— Послушай, Дрейк, — произнёс он, — я тут узнавал, ты не состоишь ни в одном школьном клубе, почему?

— Ну, — я на секунду даже прекратил складывать сумку, пытаясь найти удобоваримый ответ на этот вопрос, — они все не интересные. Клуб карате для дебилов, которые решили себе отшибить и так последние мозги, в эту же категорию — абсолютно бесполезных, идут и все остальные спортивные клубы. Клуб садоводов и кулинарии это девчачья тема, мне не интересно. Компьютерный клуб пробовал, но они слили мне все бои в контру и там мне просто скучно.

— Да, но есть ещё один клуб, — улыбнулся Канаплян одними губами.

— Какой? — посмотрел я на него.

— Мой личный, клуб физики.

А вот это было что-то новенькое. По крайней мере в списке общедоступных клубов его не значилось. И плюсом, там было магическое слово — физика, на которое я не мог не клюнуть. Согласие своё я тут же дал и мы, пользуясь тем, что началась большая перемена, пошли знакомить меня с клубом.

По дороге Аристарх Эдмундович ловко подставлял подножки бегающим по коридору ученикам, а когда те на полном ходу улетали бороздить носом пол, с нескрываемым удовольствием им орал, что марать пол в коридоре запрещено, и кровью в том числе.

Я, кстати, тоже был за чистоту. Даже поделился платком с одним из грязнуль, чтобы тому сподручней было оттирать кровавые пятна с пола.

Само помещение располагалось за неприметной дверью, в правом крыле школы на втором этаже. Но зайдя внутрь, я испытал изумление граничащее с благоговением, настолько содержимое внутри контрастировало с невзрачностью самой двери снаружи.

— Это же, газоразрядный лазер! — Подскочил я к установке на первом столе, — А это трансформатор Тесла!

Пробежав глазами дальше я увидел десяток радиоизмерительных приборов, затем несколько мощных компьютеров, за которыми, не рубились в стрелялку по сети, а что-то увлечённо программировали два индивида чуть помладше и остановил свой взгляд на дергающемся в конвульсиях антропоморфном роботе, к которому тянулись от компьютера несколько проводов.

— Сергей, Василий, — позвал тех Канаплян, — вот, новый член клуба — Дрейк Рассказов. А это, — повернулся он ко мне, — две подающие неплохие надежды звезды физики с четвёртого класса.

Парни тут же засмущались, потупив очи долу, затем, вновь остановили взгляд на мне.

— Смотри, — прошептал Василий, толкнув локтём напарника, — аристократ.

— Аристократ, аристократ, — покивал я головой, прошел к роботу, придирчиво осмотрел, — что с ним пытаетесь сделать?

— Да запрограммировать, на нормальное движение. Вот только не выходит, — с легким стыдом в голосе произнёс Сергей, почесав затылок.

— Сейчас посмотрю, — ответил я.

— Так, парни, вы пока знакомьтесь, а я в учительскую. — Определив, что у нас вроде общение начало складываться, физик поспешил на выход.

Дождавшись, когда Аристарх Эдмундович свалит в закат, я засучил рукава, сел за компьютер, где была прописана очерёдность команд для движения робота и принялся изучать.

— Слушай, — попытался отвлечь меня Василий, — может мы сами покумекаем. Для не специалиста может быть сложновато.

Но я только махнул рукой, чтобы он отстал. Всё их программирование было детским лепетом по сравнению с тем огромным пластом знаний моего прошлого мира относительно управления големами и элементалями. Они же как этот робот, не имеют никакой свободы действия, всё только по внедрённому магом алгоритму.

Нет, я не умалял достижений местных программистов, но глядя на то, как они расточительно используют дисковое пространство и нагружают оперативную память, только цыкал, да сокрушался. Но опять же, у них самой науке меньше ста лет, а в моём мире направление магического големостроения существовало уже несколько тысяч лет, где создавали сложные управляющие программы которым подчинялись не одиночные големы а целые их армии.

Что ж, вот и представилась возможность чутка поучить аборигенов передовой науке. Быстро разобравшись с принципами составления команд на местном языке программирования, я стал безжалостно резать и оптимизировать код, попутно добавляя всё новые и новые строки.

С каждой новой строчкой, головы двух будущих физиков опускались всё ниже, а взгляды становились всё любопытнее, пока, наконец я не закончил писать программу и не ткнул на запуск.

— Ох тыж, Серега, гляди, — толкнул Василий товарища, — чего вытворяет.

А робот, меж тем, ловко балансируя на ногах, принялся выплясывать энергичную джигу-дрыгу, умудряясь при этом не упасть.

— Ну что, — крутанулся я в кресле, закидывая ногу на ногу, — не плохо для не специалиста?

— Шутишь, — сглотнул Сергей, — да ты не специалист, ты форменный монстр.

А я заулыбался. Да, да, так меня тоже называли.