Дядя самых честных правил. Книга 3

Александр «Котобус» Горбов (2024)

Мир, где дворяне гордятся магическим Талантом, князьям служат отряды опричников, а крепостные орки послушно отрабатывают барщину. Мир, где кареты тащат магомеханические лошади, пушки делают колдуны, а масоны занимаются генетикой. Мир, где подходит к концу XVIII век, вместо Берингова пролива — Берингов перешеек, а на Российском престоле сидит матушка-императрица Елизавета Петровна. Константин Урусов продолжает обживаться в своём поместье, заводит новых друзей, врагов и женщин.

Глава 4

Масонские козни

— Барышня приезжали да уехали сразу.

— Когда?

— Почитай, неделя прошла.

— Кто такая?

— Софья Львовна, а фамилию не знаю.

— Видел её здесь раньше?

Он кивнул, не отрывая взгляда от монеты. Я усмехнулся и бросил ему рубль. Сторож поймал на лету и тут же спрятал.

— Благодарствую, барин. — Игнат поклонился. — Зазноба она господская. Прошлым годом пять раз приезжала, Александр Семёнович с ней у пруда гулял, ручки целовал. Письма от неё часто приходили.

Сторож еле заметно скривился.

— А весной, на Радоницу, поругались они. Александр Семёнович кричал на барышню, называл словами дурными и ругательными.

— Из-за чего?

— Не знаю, ваше благородие, не расслышал. Барышня в слезах уехала, а Александр Семёнович приказал её не пускать боле.

— А сейчас она чего хотела?

— Письма свои забрать. Чуть не плакала, просила поискать в кабинете у Александра Семёновича.

— А ты?

— Что ж, у меня сердца нет? Пустил, — Игнат махнул рукой. — Всё одно Александр Семёнович имение продаёт.

— Нашла она письма?

Игнат пожал плечами.

— Может, и нашла, мне не показывала. Вышла, рубль дала да и уехала, — сторож подался вперёд и чуть тише сказал: — Что она забрала, так это шкатулку. Плохонькую такую, железом оббитую. Да мне-то что? Вещь недорогая, пусть на память будет, если барышня желает.

— Пустая шкатулка была?

— Да, почитай, пустая. Александр Семёнович там бутыльки хранил. Крохотные, меньше пальца, и горлышки сургучом залиты. Я думал деколон кёльнский, открыл одну, а оттуда тиной пахнет.

Сторож разочарованно махнул рукой.

— Пущай забирает, не жалко. Мож, барышня сполоснёт пузырьки да нальёт духи тудысь, всё польза.

От слов сторожа у меня по спине пробежали мурашки. Есть у меня очень нехорошие подозрения, что Рокк хранил в этих «пузырьках», запечатанных сургучом. И чем могло обернуться, открой Игнат другую бутылочку. Впрочем, оно и обернулось, только не в пустой усадьбе, а в Касимове.

— Барышня куда уехала, не знаешь?

— В Касимов, ваше благородие.

Да, так и есть. Похоже, не судьба найти эту девицу живой. А вот судьбу шкатулки выяснить надо — мало ли какая дрянь там ещё может быть.

Я кинул сторожу ещё рубль, за важные сведения.

— Спасибо, братец, уважил.

— Благодарствую, барин, — он поклонился, — не дали помереть с голоду.

Послышалась частая дробь шагов. Из тёмного провала двери выскочил Сумароков. На лице старичка смешались разочарование и досада.

— Едемте, Константин Платонович, у нас мало времени.

Не сбавляя шага, он сбежал по ступенькам крыльца и пошёл к карете. Так-так, похоже, Сумароков не нашёл то, что искал. И я практически уверен, что именно.

— Бывай, Игнат, — я хлопнул сторожа по плечу, — не мели больше языком про шкатулку, ни за рубль, ни за сто. А то неприятностей не оберёшься.

Больше здесь делать было нечего, и я двинулся за Сумароковым.

* * *

Карету тряхнуло на ухабе, но старичок-археолог даже не обратил внимания. Как выехали из Кудрино, так он и впал в задумчивость, хмуро сведя брови. Даже к чаю больше не притронулся, только смотрел в окно и жевал губами.

— Пропали образцы заразных болезней? — шепнул я ему тихонько.

— Да, пропали. — ответил он автоматически и тут же дёрнулся. — Что? Нет, ерунда, задумался о своём. Что вы спросили?

— Василий Петрович, давайте начистоту. Меня не интересуют ваши масонские тайны, своих забот хватает. Но сейчас мы занимаемся одним делом, так что скажите откровенно — у Рокка была коллекция болезней?

— О чём вы, Константин Платонович?! — Сумароков театрально изобразил удивление, но слишком уж наигранно. — Какая ещё коллекция? Я только проверил дом и ничего больше.

— Вы лжёте мне, Василий Петрович.

— Я?! Да как вы смеете!

— Тогда простимся прямо здесь, — я дёрнул за шнурок на стене, командуя кучеру остановиться. — Разбирайтесь с эпидемией, а я поеду домой.

— Константин Платонович, вы обещали!

— Знаете, Василий Петрович, я терпеть не могу, когда меня используют втёмную. Не желаете рассказывать? Пожалуйста, не надо. Тогда и мне не следует ехать в Касимов, чтобы случайно не узнать ваши страшные масонские тайны.

— Они не мои!

— Ага, значит, я прав и тайны всё же есть.

Карета остановилась.

— Дмитрий Иванович! — я распахнул дверь и махнул рукой Кижу.

— Погодите, — Сумароков схватил меня за локоть, — погодите, Константин Платонович. Что же вы так внезапно…

Он закашлялся.

— Останьтесь, я всё расскажу. Без вас мне не справиться, так что выбора нет.

К карете подъехал Киж на сумароковской лошади.

— Хорошо, сейчас мы продолжим разговор. — бросил я Сумарокову, вышел из кареты и поманил мертвеца.

Он спрыгнул с лошади и подошёл вплотную.

— Вернись в усадьбу, — шепнул я ему, — людей не трогай, обыщи кабинет. Возможно, там остались какие-нибудь бумаги, письма, дневники.

Киж ничуточки не удивился и уточнил:

— Амулеты? Магические вещи? Тайники?

— Точно. Особенно меня интересуют письма некой Софьи Львовны и всё, связанное с масонами. Постарайся, чтобы тебя никто не видел. Как закончишь, ищи нас по дороге в Касимов.

Поручик кивнул, вскочил в седло и пустил лошадь в галоп.

— Поехали! — я махнул кучеру и вернулся в карету.

* * *

— Я знаком с Рокком не слишком близко, — Сумароков прихлёбывал чай и рассказывал свою историю, — мы, знаете ли, из разных масонских лож. Так сказать, чуточку конкуренты. Но я мало интересуюсь дрязгами вольных каменщиков — раскопки гораздо важней, если по совести.

— И что вас свело?

— Его интерес к старым могилам. Он приехал ко мне лет пять назад и спросил совета: как раскопать древнее чумное захоронение.

— Почему именно к вам?

Сумароков гордо выпятил грудь.

— Я известный специалист, знаю, как работать с такими вещами. Приходилось и подобные могильники раскапывать, даже и похуже.

— А ему зачем это надо было?

— Вот, я его об этом тоже спросил. И знаете что? Он достал шкатулку с запечатанными флакончиками и стал хвастаться: что вот, мол, собираю коллекцию опасных болезней. Осталось собрать ещё пять, и будет полный набор.

Старичок-археолог покачал головой.

— Тут-то мы и поругались. Я потребовал клятвы, что он никогда не привезёт коллекцию в Москву или Петербург.

— Представляю.

— Нет, не представляете! — Сумароков сверкнул глазами. — Дело дошло до магистров наших лож. Скандал случился! В конце концов ему пришлось поклясться, что коллекция не покинет его имения.

— Понятно почему он уехал в Петербург и оставил её там.

— Да, — Сумароков кивнул, — и написал мне издевательское письмо. Мол, уезжаю и вынужден сдержать слово. А раз вы такой умный, то и забота о коллекции теперь на вас.

— Оригинальная месть. Но ведь уехал он полгода назад, так?

— Забыл я, — старичок вздохнул. — Раскопки начались, другое, третье, дела всякие. Вот и запамятовал. А как эпидемия пошла, так сразу вспомнил.

— Нехорошо получилось, Василий Петрович, очень нехорошо.

— Константин Платонович, мы с вами договаривались! — встрепенулся Сумароков. — Вы обещали об этом молчать!

— Помню и сдержу обещание, — я потёр лицо ладонями. Археолог страшно боялся, что я донесу властям о его преступном бездействии, так что пришлось пообещать не кляузничать. — Василий Петрович, синяя оспа была у него в коллекции?

— Не знаю. Честное слово, не знаю! Но больше этой заразе неоткуда взяться. Её вспышки бывают южнее, а здесь практически не случаются. Тем более зимой!

Я задумался, Сумароков тоже молчал, разглядывая снежный пейзаж за окном.

— Василий Петрович, а скажите, как это у вас получается?

— Что именно?

— Совмещать. Вы и археолог, и масон, и в Тайной канцелярии служите. На мой вкус, слишком уж разнообразно.

Он рассмеялся, качая головой.

— Ох, Константин Платонович, да разве это совмещение? Археология — это моё призвание. Сколько сил вложено, средств, времени! А остальное так, — он махнул рукой, — чтобы проще захоронения было раскапывать. Я ведь в Тайной Канцелярии только Экзаменацию талантов провожу, не больше.

У меня запершило в горле. Ага, так вот она для чего! Очень находчиво придуман учёт Талантливых, ничего не скажешь. Хочешь записаться дворянином? Пожалуйста, но сразу на учёт в Тайную Канцелярию попадаешь.

— А масонство?

— Вы бы знали, сколько в Петербурге таких тайных обществ. Масоны, гормогоны, розенкрейцеры, тамплиеры, иллюминаты, орден окулистов, герметические общества. В кого ни ткни, обязательно посещает секретные сборища. Да некоторые умудряются состоять сразу в нескольких.

Он говорил таким искренним тоном, что хотелось ему верить. Но мне кажется, старичок лукавил и масоны играют роль посерьёзнее, чем простой закрытый клуб. Впрочем, с этим надо разбираться отдельно.

— Кстати, — Сумароков посмотрел на меня внимательным взглядом, — а вы, Константин Платонович, не хотите посетить масонское собрание? Я бы мог дать вам рекомендацию.

— Слышал, — откинувшись на сиденье, я сложил руки на груди, — что масонам интересны только человеческие Таланты.

Сумароков кивнул.

— А у меня он оркский.

На старичка напал кашель.

— Кхм, кхм. Нет, Константин Платонович, ситуация чуть-чуть другая. Да, мы интересуемся развитием именно людских Талантов, но нам нужны любые сторонники. Тем более, что братство не только берёт, но и даёт. Мы поддерживаем друг друга, помогаем с продвижением по службе. Знакомства…

Как интересно получается. То он говорит, что это просто развлечение для скучающих дворян, то начинает меня вербовать. Нет, дорогой мой Василий Петрович, я не собираюсь становиться в ваши мутные ряды, даже не просите. У меня к вашим братьям есть счёт, а у моей работодательницы тем более. Если я и вступлю в масоны, то исключительно чтобы подобраться к вам поближе.

— Василий Петрович, давайте вернёмся к этому вопросу в более удобное время. У нас с вами эпидемия, если что. И непонятно, как с ней бороться.

— Да понятно всё, — буркнул Сумароков, скривившись как от зубной боли, — только сложно теперь будет.

— Может, расскажете?

Сумароков замялся, немного подумал и махнул рукой.

— Вы всё равно узнаете. Синяя оспа — это не обычная болезнь, а эфирная. Первый заражённый обязательно должен быть с Талантом.

Неожиданный поворот! Какая интересная инфекция, однако.

— И что с ним? Надо найти его труп?

— Надо просто его найти. Он болен, страдает, но первый всегда жив. Именно его Талант и подпитывает эфиром болезнь, позволяя заражать других. Стоит его… Ммм…

— Убить?

Старичок кивнул.

— Скорее, уговорить умереть. Как только это произойдёт, болезнь перестанет распространяться. Не факт, что все больные выздоровеют, но других уже не будет, — Сумароков вздохнул. — Вот только неясно, кого нам надо искать. Кто мог взять эту чёртову коллекцию?!

Я улыбнулся.

— Не переживайте, Василий Петрович, найдём. У меня нюх на такие дела.

Рассказывать, что под моим подозрением та девица, приезжавшая в Кудрино, я не стал. Успеется ещё, да и Сумарокову я не доверял полностью. После выходок Рокка у меня все масоны под подозрением.

* * *

Ночевать мы остановились в селе Балабаново. На удивление, здесь не было ни одного заболевшего. Местные мужики проявили недюжинную смекалку — узнав от купца об эпидемии, они перегородили дорогу высоким тыном и круглосуточно дежурили, наблюдая за подходом. Добравшегося до села единственного ходячего крестьяне закидали горящими факелами. Мертвец развернулся и ушёл обратно, завывая пьяным сапожником. По крайней мере, так нам рассказал местный батюшка.

Ночевать я устроился в карете. Сумароков пытался напроситься ко мне, но я решительно отверг притязания. Терпеть не могу мужской храп! Пришлось археологу идти на постой к батюшке — у священника оказалась самая приличная изба.

Только собирался лечь, как в дверь кареты постучали. Держа на всякий случай пистолет под рукой, я выглянул наружу.

— Добрый вечер, Константин Платонович, — Киж шутливо поклонился. — Примете гостя?

— Заходи.

Мертвец запрыгнул в карету, уселся на диванчик и вытащил из-за пазухи фляжку. Сделал несколько глотков и довольно зажмурился.

— Я нашёл, Константин Платонович.

Он вынул из кармана пачку писем и протянул мне.

— Вот ваша Софья Львовна, как на ладони.