Розовый блейзер: нахальная меланхоличная история

Александр Кононенко, 2023

Если тебе поставили тяжелый диагноз, у тебя проблемы с родителями, а бандиты разыскивают тебя – не отчаивайся. Иногда даже незначительная деталь, как встреча со странной одетой незнакомкой, может кардинально изменить жизнь.

Глава 5.

Утро началось с ритуала, которым сопровождались почти все мои редкие разговоры с родителями последний год: раз в пару месяцев я звоню, чтобы попросить денег, давая взамен возможность унизить меня за несамостоятельность. Не сказать, что я этого не заслуживаю. И вот сегодня настал день, когда я вновь услышу, что пора взяться за голову, взять пример с очередного сына подруги и найти настоящую работу. Мать не знает, что я нездоров. Мне кажется, ей иметь непутёвого сына будет проще, чем неизлечимо больного. Наверное, признаюсь ей, только тогда, когда будет уже невозможно скрывать.

Сегодняшний звонок выдался особенно неприятным: мать, видимо, решила проучить меня и отказалась присылать хоть какие-нибудь деньги, пока я не научусь заботиться о себе сам. А зачем бы мне тогда её деньги, если бы у меня это получалось? Нужно было срочно искать способ заработать, тогда я понял — выход у меня прямо в кармане. Спустя минуту-две визитки находились у меня в руках. Красная салфетка с номером, которую мне дала Эми, и синяя визитка с номером Давида. Необходимость выбирать между красным и синим заставила почувствовать себя героем известного фильма. Какую выбрать? Казалось, что нужно взвесить все за и против, но спонтанное чувство само определило моё решение: почему-то сильно хотелось снова встреть Эми, но у меня не было её номера, а предложенная ей работа показалась шансом на новую встречу с ней.

Когда я уже потянулся к смартфону, чтобы позвонить по номеру с салфетки, раздался звук ключей, вставленных в замочную скважину. В такое время без предупреждения мог прийти только хозяин квартиры. Наверняка сейчас будет стоять потный и нудить о том, что мы с соседом плохо убираемся, шумим и в целом неправильно живём. Этот ублюдок, вероятно, пытается отыграться за собственные неудачи. Но затем я услышал звук шагов: вошедший человек громко топал и ступал, как бы перекатываясь. Так ходил только один мой знакомый — Илья. Вскоре он пре6дстал передо мной. Чуть бледный, но определенно живой.

— Соскучился? — произнёс он и с парой пластиковых пакетов зашёл внутрь.

— А я думал, что ты уже сдох, — ответил я

— Это вот так ты друга встречаешь? Мне предки еды передали — хрен я с тобой поделюсь, — Илья показал на больший из пакетов.

— А почему тебя так быстро выписали? — удивлялся я.

— Батя подсуетился: я сказал ему, что просто отравился, но он всё равно договорился, чтобы мои анализы никто не увидел. Меня чем-то крутым прокапали, и мне сразу стало значительно легче. Я попросил меня выписать, а они и рады от меня избавиться. И ещё — добавил Илья, — Ты мне, получается, жизнь спас, так что я теперь твой должник. Илюха добра не забывает!

Из еды, которую принёс с собой Илья, мы устроили праздничный ужин и через некоторое время сытые вернулись к занятиям, которые были привычными для нас — листали ленты соцсетей и почти не разговаривали.

— Лёва, я тут подумал, — нарушил тишину Илья.

— О чём же? — спросил я, не поднимая глаз.

— А что было бы, если бы я реально умер?

— А что есть вариант умереть как-то иначе? — усмехнулся я.

— Ты меня понял. Как думаешь, там есть что-то?

— Не знаю… Но, мне кажется, нет никакого там. Если бы было какое-нибудь «там», то мы бы могли надеяться на Высшую справедливость, потому что нам, в смысле человечеству, больше всего хочется этой самой справедливости. Но справедливость — штука субъективная. Кому-то тяжело признать, что неудачи в жизни зачастую происходят только по его вине. Так, этим бесконечным женщинам, которых бьёт муж трудно понять, что выбор такого мужчины изначально обусловлен тем, что её недолюбил собственный отец. И она не уходит от мужа, списывая всё на судьбу, и думает, что её всё компенсируют на том свете. Потому что так, по её мнению, справедливо. А ещё это выгодно — позволяет играть жертву.

— Я не о том говорил. В рай и ад сам не верю. Но всё равно, мне кажется, что моё спасение — это определённо некий знак.

— Не преувеличивай, ты чуть передознулся, а не чудом спасся в ужасной катастрофе, — ответил я. С этими словами я бы закатил глаза, если бы мог.

— Ни фига, Лёв, — возразил Илья. — Я чувствую, что всё это неспроста. Может, мне предстоит сделать что-то великое. Пока не знаю.

— Ага. Придумаешь лекарство от всех болезней и избавишь мир от войн. Тебе со своими вредными привычками надо сначала разобраться прежде, чем великими делами заниматься.

— Вот оно! Ты прав! — Илья воодушевлённый вскочил на ноги, — Может, для этого я выжил? Я должен начать помогать таким же, как я, бороться с этой дрянью.

— Тебя спасли, потому что я «Скорою помощь» вызвал, но стремление похвальное. Только не представляю, как ты это будешь делать.

— Тебе и не понять. Ничего не делаешь дома целыми сутками, а я привык быть занятым делом. Я уже понимаю, с чего начать, — сказал Илья и начал собираться куда-то идти.

— Делом привык заниматься? Да ты «Игру престолов» четыре раза пересматривал! Может быть, охладишь свой пыл и не будешь совершать поспешных решений? — сказал я, но моего друга было уже не остановить. Он надел куртку и вышел из квартиры, не сказав, куда он направляется. «День поиграет в миссию и успокоится,» — сказал я себе, пытаясь унять беспокойство, но фанатичный блеск его глаз говорил, что в этот раз Илюха настроен крайне серьёзно.