Терион. Сага о чести и долге

Александр Кипчаков

Издревле на планете Терион мирно существовали две расы – люди и орки. Даже несмотря на то, что когда-то созданный именно людьми ИскИн едва не превратил Терион в выжженную атомным огнём пустыню. По прошествии веков людская цивилизация восстановилась после так называемой «войны Тёмных Технологий», однако люди забыли, что некогда их предки прибыли на эту планету на огромных колониальных транспортах из иной звёздной системы. Забыли… но не все.

Глава 1

Май 2277 года Мирового Летоисчисления,

Западный Эрелен,

территория Великого Баронства Эреншильд,

окрестности города Лангсдорф.

Стоящие у западных городских ворот стражники дневной смены лениво глазели на поток путников, медленно текущий мимо них в обеих направлениях, опираясь на длинные рэндские самозарядные винтовки, которые, пусть и не были так хороши, как известные на весь Эрелен производимые техномагами Аффинора МKV-17, но зато стоили в три раза дешевле, да и по качеству немного проигрывали аффинорским. Длинные прямые мечи с крестообразными рукоятями покоились в ножнах, забрала шлемов были подняты, ибо сейчас ничего не угрожало жизням стражников. Стой себе да следи за порядком. Это тебе не пограничная стража, у городской работы хоть тоже бывает много, но всё-таки она более безопасна, если, конечно, можно так выразиться. Пырнуть ножом под рёбра или всадить пулю из рэндского револьвера могли и на улицах Лангсдорфа.

Проводив пристальным взглядом осторожно протискивающийся сквозь людской поток рэндский грузовой самоход, чьи деревянные борта были украшены цветами знамени Рэнда и обшиты броневыми листами, один из стражников — крепко сложенный смуглокожий молодой парень с типичным лицом уроженца Южного Эреншильда — переступил с ноги на ногу и перенёс вес тела на винтовку. Рэнд, конечно, делал хорошие машины, но сравниться с творениями техномагов Аффинора их технологии не могли. Поговаривали, что у аффинорцев есть даже машины, могущие летать по небу, но Листиан Фонха, ещё в прошлом году вместе с отцом и двумя старшими братьями пахавший на паровых плугах земельные наделы семейной фермы, расположенные в долине Меревальд, ни разу не видел живого аффинорца, а уж о том, чтобы хотя бы издали наблюдать одну из высокотехнологичных диковин, и речи не шло. Прельстившись посулами вербовщиков барона, молодой землепашец решил записаться в армию, чтобы ратные подвиги совершать, приумножать справедливость в этом отнюдь не таком уж безмятежном мире и, разумеется, покорять сердца красавиц своим мужественным видом. Но как раз с последним у Фонхи наблюдались серьёзные проблемы. Нет, конечно, парень был довольно высокого роста и сложен отменно, но нос картошкой, простодушное выражение глаз и веснушки, пусть и редкие, портили всю картину. Уважением у своих сослуживцев Листиан пользовался, ибо труса не праздновал и в схватках с уличным отребьем показал себя с самой лучшей стороны, но вот успехами у противоположного пола бывший фермер похвастаться не мог. Интереса у горожанок молодой стражник не вызывал ровным счётом никакого — это не сельские девицы, от одного вида закованного в латы и кольчугу воина с мечом и огнестрелом впадающие чуть ли не в экстаз. Вот если бы Листиан был бы облачён в чёрные одеяния техномага или хотя бы в серо-зелёную броню гвардейца Рэнда, тогда другое дело. Но, как говорится — имеем то, что имеем.

Взгляд Фонхи скользнул по пересекающим подъёмный мост двум молодым горожанкам в просторных сарафанах, под которым проглядывали явно соблазнительные формы… и замер при виде ступившего на деревянный настил, усиленный поперечными вставками из изготавливаемой на сталеплавильнях Нидерхольма высококачественной стали рослого мужчины, одетого в синий длиннополый камзол, плотные чёрные кожаные штаны, заправленные в чёрные же кожаные сапоги с высокими голенищами. Поверх камзола виднелась боевая полуброня с наплечниками, запястья были скрыты серебристыми наручами, из-под которых виднелись чёрные кожаные перчатки. Тяжёлая серебряная брошь на шее одновременно являлась и украшением, и фиксатором для свисавшего с плеч синего плаща с капюшоном, который был откинут на плечи, открывая постороннему взгляду суровое лицо, на котором особенно выделялись серо-стальные глаза, внимательно наблюдавшие за всем, что происходило вокруг. Но всё это было всего лишь прелюдией. То, во что был одет незнакомец, нисколько не занимало Фонху. Пусть его хоть в тунику служителей культа Варамина рядится — в конце концов, это его личное дело. Но вот расположенные за спиной ножны, из которых торчала безгардовая рукоять длинного тяжёлого хьялтара — меча, который традиционно использовали эррендийские воины, колчан со стрелами и мощный лук из тех, кои пользовали горцы Зиккума, недвусмысленно говорили о том, что трогать обладателя этого небольшого арсенала без нужды было бы крайне неразумно.

Фонха повернул голову в направлении старшего дежурной смены сержанта Хатаррона Интари и многозначительно кашлянул. Уроженец Лангсдорфа вопросительно взглянул на Листиана, тот едва заметно кивнул в сторону подходящего к воротам путника. Интари проследил за кивком молодого солдата и понимающе хмыкнул. Этого было достаточно, чтобы остальные стражники тут же утратили внешне безразличное отношение к происходящему и, как бы невзначай, изменили свою дислокацию, расположившись по обе стороны от базалитовой мостовой, держа оружие так, чтобы, в случае чего, его можно было применить.

Незнакомец, между тем, заметил, что на него обратили внимание и едва заметно усмехнулся, при этом слегка натянув поводья, которые он держал в левой руке. Мощного сложения дарханский жеребец прянул ушами и громко фыркнул, мотнув головой влево-вправо. Фонха позволил себе восхищённо покачать головой при виде коня незнакомца и подумал, чем же этот человек зарабатывает себе на жизнь. Лошади этой породы, разводимые в далёком северном королевстве Дархан, что считалось вассалом Эррендии, высоко ценились на всём пространстве Эрелена и Нарга и обходились желающему обзавестись таким скакуном в приличную сумму. Во всяком случае, Листиану, надумай он купить дарханского коня, пришлось бы копить денег для этого целый год, и это при условии скромного питания и минимальных расходов на личные нужды.

— Именем Его Светлости барона Альвана — стой, незнакомец! — Хаттарон Интари выступил вперёд и предупредительно выставил вперёд левую руку, правая же покоилась на рукояти меча. — Назовись и сообщи цель своего прибытия в Лангсдорф.

Говорил командир стражников на пангале — созданном много столетий назад лингвистами Аффинора меж-языке, предназначенным для общения между собой представителей различных государств Териона. Любой уважающий себя военный, учёный или ремесленник считал своим долгом знать пангал, а уж про торговцев и говорить не приходилось. Те зачастую свой родной язык знали куда хуже пангала. А вооружённый незнакомец с превосходным дарханским боевым скакуном явно был не уроженцем благословенного Эреншильда. Однозначно можно было сказать, что перед командиром смены стоял северянин, но у Интари всегда возникали проблемы при распознании эррендийцев и дарханцев. И те, и те были высокими и светловолосыми, даже говорили жители этих двух северных государств на одном языке — эрлинге. Но одно Интари знал наверняка — и эррендийцы, и дарханцы были известны на весь Эрелен, как свирепые воины. Это прочувствовали на своей шкуре гиштанцы, когда вознамерились триста лет назад включить в пространство своей империи так называемые Ничьи Земли — обширные равнины, кое-где прорезанные горными хребтами, что отделяли Гишту от владений северян. Однако жители Великих Равнин (местное самоназвание этой части Эрелена), понятное дело, не пришли в восторг от появления в их землях имперских солдат, да и северяне сразу же насторожились. И Эррендия, и Дархан, и ещё одно северное королевство — Менория — считали Великие Равнины своим «задним двором», и вторжение в Ничьи Земли гиштанцев им пришлось не по вкусу. Но последние ни о чём таком не подозревали, до поры, до времени. Сломив сопротивление трёх городов-государств — Сакории, Шалвана и Алзабара, гиштанцы разгромили ополчение нитских племён и форсировали полноводную реку Онтурри, за которой высился горный хребет, отделяющий Великие Равнины от пограничных земель Менории. Четырёхдневный переход — и экспедиционные силы Империи вторглись бы в саму Менорию. Но этого не произошло.

Гиштанцы, не рискуя двигаться ночью — на засаду можно было нарваться только так, ведь отдельные разрозненные отряды нитских племён и алзабарские партизаны всё ещё продолжали тревожить боевые порядки гиштанцев своими неожиданными набегами и обстрелами из дальнобойных лёгких мортир — разбили лагерь в предгорьях, выставив по периметру вооружённую до зубов охрану. Однако ночь прошла спокойно, что слегка расслабило агрессоров. А утром ещё спящих солдат гиштанской армии разбудил грозный звук эррендийского боевого горна, похожий на рёв разозлённого наргского тигра. Те, кто не был лично знаком с эррендийскими принципами ведения боевых действий, сочли бы подобное непростительной глупостью — и ошиблись бы. Смертельно. Ибо эррендийский боевой горн трубил только в момент начала атаки северян. Так случилось и на сей раз. Гиштанские солдаты ещё только выбирались из своих походных палаток, когда из расположенного в направлении гор леса на лагерь обрушился настоящий стальной ливень — то были выпущенные дальнобойными стреломётами стальные вестники смерти. Гиштанцы, конечно, схватились за щиты, но стрелы эррендийцев нашли свои цели. А потом на лагерь устремился серо-стальной поток — именно так выжившие гиштанцы описали то, чему они стали свидетелями. Закованная в броню с головы до пят тяжёлая эррендийская конница сметающей всё на своём пути лавиной обрушилась на лагерь гиштанцев, сея хаос, разрушение и смерть. Имперцы, надо отдать им должное, сражались храбро, но устоять против ярости северян всё же не смогли. И это при том, что эррендийцы значительно уступали гиштанцам в численности…

Северянин внимательно оглядел зорко наблюдающих за ним стражников и слегка усмехнулся.

— Вы всех путников таким образом приветствуете? — спокойным тоном произнёс он, говоря, как и Интари, на пангале. — Почему-то другие такой чести не удостаиваются.

— «Другие», как ты изволил выразиться, являются либо горожанами, либо эреншильдцами, — сказал Интари, — а ты, как мне кажется, к таковым не относишься. Или я не прав?

— Да нет, отчего же! — северянин повёл плечами. — Я действительно не имею никакого отношения к жителям сего достославного города.

— Тогда, быть может, ты будешь столь любезен, что назовёшь себя?

Северянин ещё раз оглядел стражников и кивнул сам себе.

— Моё имя Глэйд, я из Эррендии. — Он запустил руку куда-то под камзол, что вызвало определённые телодвижения со стороны солдат, но северянин не обратил на это никакого внимания. — Я пересёк границу между Эреншильдом и Салиаром у Вибрина на вполне законных основаниях, о чём может свидетельствовать эта разрешительная грамота пограничной стражи.

Эррендиец не спеша вынул из-за пазухи небольшой свиток, перевязанный бархатным шнуром, на котором висела печать с золотым тиснением и символом пограничной стражи Эреншильда.

— Прошу вас. — Северянин протянул командиру стражников свиток.

Хаттарон Интари осторожно принял из рук эррендийца свиток и, осторожно развязав шнур, развернул тонкий лист асмадского флибера — заменителя обычных пергамента и бумаги, созданного в небольшом королевстве Асмад, бывшем вассалом Корвиса. Да, всё верно. Вот официальное разрешение на пересечение границы между Салиаром и Эреншильдом, оформленное начальником пограничной стражи заставы Тьернигальд, что близ Вибрина, капитаном пограничников Сальваном Кригом, ниже указано, что северянин оплатил положенную в таких случаях — вооружённый путник — пограничную пошлину в размере пяти серебряных монет. Всё законно, и придраться не к чему.

— Никаких претензий на счёт разрешительной грамоты я не имею, — резюмировал Интари, сворачивая лист флибера в трубочку и протягивая его Глэйду. — Однако Лангсдорф — мирный город и нам здесь не нужны неприятности.

— Уверяю вас, почтенный страж порядка — я вовсе не за тем прибыл в Лангсдорф, чтобы учинять беспорядок, — ответствовал северянин. — Мой интерес лежит совершенно в иной плоскости.

— Вот как? — Интари хмыкнул… и тут его взгляд скользнул по серебряной броши, которая держала плащ. Эреншильдец приметил её сразу, как только северянин оказался в его поле зрения, но только сейчас он рассмотрел, что было выгравировано на ней. И мысленно воззвал ко всем известным ему богам, чтобы этот северянин как можно скорее покинул Лангсдорф. Ибо мало было во всём Западном Эрелене людей, которые понятия не имели, что означают выгравированные на чём-либо скрещённые мечи на фоне восходящего солнца. Символ Братства Ардус Валор — ордена ассасинов, чья известность бежала, как говорили иллийцы, впереди оркского локомотива. С этими ребятами даже знаменитая на весь Эрелен и Нарг Имперская Гвардия Гишты предпочитала не связываться без надобности. А что тогда говорить о простых городских стражниках Лангсдорфа? Которых этот северянин мог бы играючи раскидать, будто связки соломы?

— А можно узнать, зачем именно вы прибыли в наши края? — нахмурился Интари.

Северянина, однако, переживания командира стражников ничуть не волновали. Оглядев эреншильдца с головы до пят, он лишь понимающе усмехнулся. Взгляд, брошенный Интари на его брошь, не прошёл мимо его внимания.

— Можно сказать, что я тут проездом, — ответил Глэйд. — И вы можете не беспокоиться — Лангсдорф совершенно меня не интересует. Просто мой путь проходит через него.

«Так я тебе и поверил!» — мысленно сказал сам себе Интари. Вслух же произнёс:

— Это, несомненно, радует, однако всё же я вынужден руководствоваться городским сводом законов. Поэтому ваше оружие будет опечатано в соответствии с принятыми в Лангсдорфе правилами. Если во время вашего пребывания в городе будет выявлено, что запирающие печати повреждены, вы будете приговорены к уплате штрафа в размере двадцати пяти золотых эреншильдских дакаров. Если же ваше оружие послужит причиной смерти кого-либо из горожан или гостей города — в таком случае вы будете арестованы городской стражей и препровождены в Верховный Трибунал в столицу Эреншильда, город Боксбург.

Про себя Интари подумал, что северянину не обязательно убивать кого-либо при помощи меча или лука (огнестрела у эррендийца, насколько мог судить стражник, не имелось). Ассасины Братства в совершенстве владели боевым искусством канли, которое для остального мира было чем-то вроде мифа. Поговаривали, что канли появилось на свет ещё до Катастрофы, что едва не уничтожила Терион. Так это или не так, Интари не знал. Но зато стражник знал, на что способен адепт этого древнего боевого искусства. И то, что за пределами Северного Союза канли практически никому не было известно — тоже знал. Северяне ревностно хранили секреты древней школы рукопашного боя.

— Это справедливо, — бесстрастно кивнул северянин.

Сержант сделал знак Фонхе и тот, держа в руках тонкие, но прочные шнуры с керамическими печатями, подошёл к Глэйду и принялся со знанием дела опутывать ими устье ножен меча, колчан со стрелами и верхнее плечо лука. Северянин безразличным взором наблюдал за сноровистыми действиями стражника, спокойно стоя на месте.

— Теперь я могу идти? — спросил он, когда Фонха закончил вязать предохранительные шнуры.

— Разумеется, — отозвался Интари.

Глэйд кивнул сержанту и, слегка натянув поводья, двинулся было с места, но буквально через пару метров остановился и обернулся в сторону Интари.

— Быть может, вы порекомендуете мне приличную гостиницу, сержант? — произнёс северянин. — Я впервые в ваших краях и не хочется выбрать в качестве временного пристанища какой-нибудь вонючий клоповник.

— У нас все гостиницы приличные, вообще-то, — несколько недовольно отозвался Интари. — Но думаю, что «Приют одинокого путника» вам подойдёт лучше всего. Тихое место, вдалеке от шума центра города, рядом расположены торговые ряды, опять же — недорого обойдётся. Как войдёте в город, сразу поверните направо и идите до площади с фонтаном в виде дракона, на ней сверните налево на улицу, в начале которой стоит знак, запрещающий движение самоходов. Через шесть кварталов увидите гостиницу. Не промахнётесь.

— Спасибо, сержант.

Эррендиец кивнул Интари в знак благодарности и неспешно пересёк подъёмный мост, перекинутый над окружавшим город заполненным водой рвом, который посредством неширокого и неглубокого канала был связан с протекающей мимо города рекой Налайр. Миновал городские ворота и скрылся за стеной, ведя в поводу дарханского боевого коня.

Хаттарон Интари покачал головой, провожая взглядом высокую фигуру эррендийца. Все эти формальности с повязыванием на оружие предохранительных шнурков для северянина ровным счётом ничего не значили. Эреншильдец прекрасно понимал, что ассасин без проблем прибьёт любого голыми руками, и неважно, чем будет вооружён его противник — корвисским мечом или аффинарским огнестрелом. И про себя снова подумал, что будет очень хорошо, когда эррендиец покинет Лангсдорф. Так будет спокойнее. Гораздо спокойнее.

Миновав городские ворота Лангсдорфа, Глэйд свернул именно в том направлении, которое рекомендовал ему командир стражников, что остановил его на входе в город. Можно было, конечно, сесть на коня, но Глэйд вполне справедливо полагал, что Ксарану не помешает отдых. Путь от салиарского города Вишьент до Лангсдорфа был неблизким и конь заметно устал. Какой бы выносливостью не обладали лошади дарханской породы, но сто семнадцать лиг до границы между Салиаром и Эреншильдом и ещё восемьдесят пять — до Лангсдорфа, всё же были значительным расстоянием. Следовало дать коню отдых, тем более, что Глэйд подозревал, что в Лангсдорфе его путь не завершится.

Причина, по которой Глэйд находился сейчас в эреншильдском городе Лангсдорф, стоила пять тысяч золотых эррендийских кридов и носила имя Шаден Дживв. Столь большую цену за голову этого ханарийского проходимца назначил правящий герцог одного из городов Корвиса — Мальдарона — Маландо Деказ. И причина столь пристального внимания к особе ханарийца заключалась в том, что этот ловелас умудрился «наставить рога» Деказу, как говорили в народе. И не только «наставить рога», но ещё и обокрасть герцога, воспользовавшись расположением герцогини. С молодой женой герцог Маландо поступил по-благородному — отлучил от своего двора и сослал на полгода в далёкий горный монастырь, дабы из её прелестной головки выветрилась всякая дурь. Ясное дело, что она клялась и божилась, что всё произошло совершенно случайно и что во всём виноват именно Дживв, но, понятное дело, что это было не совсем близко к истине. Как говорили эррендийцы — «если самочка не захочет — то самец и не вскочит». Глэйду было известно, что немолодой уже правитель Мальдарона очень любил свою вторую жену (герцогиня Мальдаронская Валария погибла четыре года назад во время сильного землетрясения) и души в ней не чаял. Эррендиец сам не видел молодую герцогиню, лично, в смысле — лишь визиграфию, которую показал ему Деказ. Тогда про себя Глэйд подумал, что у Дживва губа однозначно не дура, но вслух он, разумеется, не сказал ничего. Он лишь спросил герцога, почему он обратился за содействием именно к Братству Ардус Валор. Для таких случаев существовали частные сыскные агентства и их услуги обошлись бы герцогу гораздо дешевле. Пять тысяч золотых кридов — за такие деньги можно было купить корвисский двухмачтовый бриг с дизельным двигателем… или приличное поместье где-нибудь в Эррендии. Но Маландо Деказ лишь презрительно скривился при упоминании частных сыщиков и сказал северянину, что репутация Братства говорит сама за себя и что если член Братства берётся за работу, то он её выполнит, несмотря ни на что. Сыщика можно было и подкупить, ассасина же Ардус Валор — никогда. По крайней мере, о таких случаях Глэйду слышать не приходилось. И здесь возразить герцогу было нечего. В конце концов, поимка какого-то ловеласа и мошенника не столь уж и трудное занятие.

Не столь уж трудное… Глэйд мысленно выругался и хотел было сплюнуть на мостовую, но, заметив, что она находится в чуть ли не идеальном состоянии, передумал. Вместо этого эррендиец не спеша подошёл к одной из уличных чугунных урн для мусора, расставленных вдоль улицы через равные промежутки, и аккуратно сплюнул в неё, после чего продолжил свой путь.

Шаден Дживв оказался весьма прытким сукиным сыном, и северянин понимал, почему. Маландо Деказ не был каким-то деспотом и самодуром, но, как и любой корвисский аристократ, стерпеть такого позора он не мог. А кто бы смог на его месте? Мало того, что с герцогиней порезвился, так ещё и личную казну герцога обчистил! Было понятно, что герцог Мальдарона не остановится ни перед чем, чтобы поймать ханарийца и должным образом наказать его за соблазнение герцогини и за кражу. А наказание могло быть и весьма болезненным. По большей части, за кражу, но и за прелюбодеяние — тоже. Поэтому-то ханариец и улепётывал, как ужаленный горной пчелой в причинное место.

Исходя из той информации, какую удалось добыть северянину, Шаден Дживв был самым обычным мошенником из разряда тех, что умело пускают в ход обаяние, а затем проделывают свои пакостные делишки. Подобных персон Глэйд не уважал, ибо, на его сугубо личный взгляд, зарабатывать таким образом на жизнь недостойно уважающего себя мужчины. Ремеслом, там, заниматься, воинским делом или наёмничать (хотя последних Глэйд тоже не уважал, ибо наёмник — он наёмник и есть; помани его суммой побольше той, что обещана — и всё, он уже на противоположной стороне). Из Мальдарона ханариец рванул в сторону Эреншильда, причём явно не на своих двоих. Не исключено, что его мог подвезти попутный самоход, в таком случае, он достаточно опережал Глэйда. Однако эррендиец был уверен, что миновать Лангсдорф Дживв не мог. По одной простой причине — путь ханарийца явно лежал к самому крупному порту Иллии, Тервано. Оттуда можно было сесть на любое пассажирское судно — на остров Серио, в Тронг, в Тиз, в княжества и вольные города Северного Нарга, даже в Гиштанскую Империю и Иримор. И тогда — всё, попробуй его там найди. А почему именно в Тервано, а не в куда более близкий эльдеронский порт Кальвеник? А потому, что Лангсдорф лежал именно на той дороге, что связывала столицу Эреншильда Боксбург с одним из крупнейших городов Эльдерона — Лиммером, откуда вела отличная трасса, построенная аффинорцами и упирающаяся точно в Тервано. А если бы Дживв вознамерился бы двигаться в Кальвеник, то тогда ханариец не стал бы идти/ехать в Лангсдорф, а вместо этого двинул бы по Юго-Восточному тракту, который, минуя горы Правейлон, сворачивал на юг — юго-восток именно в направлении Кальвеника. Но следы Дживва привели Глэйда именно сюда, а это означало, что догадка эррендийца о Тервано имеет право на существование.

Добравшись до площади с фонтаном в виде дракона, Глэйд остановился в тени фронтона шестиэтажного здания, первый этаж которого занимали разнообразные лавочки, и огляделся. День уже перешагнул свой экватор и людей на улице и площади было немного. Мастеровой люд после обеденного перерыва уже разошёлся по своим рабочим местам, а для праздношатающихся время ещё не наступило. Две молодые горожанки с детскими колясками стояли у фонтана и о чём-то беседовали меж собой, ни на кого не обращая внимания. Через площадь не спеша двигались трое монахов в фиолетовых одеяниях Последователей С’Тъена — довольно экзотической религии для этих краёв, берущая своё начало в далёком южнонаргском королевстве Лехаланк. В Эреншильде, как и в остальных государствах Западного Эрелена, в отличие от клерикальных Тиза и Треллуса, вообще довольно терпимо относились к последователям иных религий, даже самых экзотических, вроде Культа Цветов, который был распространён на ряде островов Восточного океана, не входящих в Империю Мерендар.

Изучив местность, Глэйд, заприметив уличное кафе, над входом в которое висела деревянная вывеска со стилизованным названием на местном наречии и на пангале, но выписанная явно в эльдеронском стиле, решил, что по пути к «Приюту одинокого путника» было бы неплохо и перекусить. Однако, поразмыслив, северянин решил взять что-нибудь из так называемых «дорожных наборов», которые можно было употреблять на ходу. Потянув за собой Ксарана — умный конь беспрекословно последовал за своим хозяином, Глэйд направился к кафе с забавным, на его взгляд, названием «Гастрономический причал» (не исключено, что его владелец был, в своё время, корабельным коком), краем глаза отметив про себя, как обе молодые горожанки, что стояли возле фонтана, проводили его пристальными взглядами. И не только чисто женское любопытство в этих взглядах проскальзывало — была ещё и некоторая доля опасения. И на то были свои причины.

Эррендийцы не слишком часто появлялись в этих краях, но северян здесь хорошо знали. И лишний раз предпочитали не трогать. Сто сорок два года назад, во время эррендийско-корвисской войны, тридцатитысячная армия эррендийцев, стальным клином пройдя сквозь западные провинции Ханарии и Восточный Корвис, словно раскалённый нож — сквозь масло, обрушилась на войска эреншильдцев, которые в той войне встали на сторону своего могущественного западного соседа. Солдаты барона Торвина — тогдашнего правителя Эреншильда — не слыли трусами и воевать умели. За девять лет до этих событий эреншильдцы, вместе со своими соседями-эльдеронцами успешно противостояли войскам короля Асмада, который решил, что северные земли Эльдерона должны принадлежать Асмаду. Но асмадцы — это не эррендийцы. Эреншильдцы были осведомлены о передвижении армии северян, но они оказались совершенно не готовы к той тактике, которую избрали эррендийцы. Разумеется, звук боевого горна и на сей раз известил солдат барона о приближении северян, но затем не последовало ровным счётом ничего. Ни ливня стрел, ни артиллерийского обстрела — ничего. Однако недоумение эреншильдцев быстро растаяло, как снег под тёплыми лучами весеннего солнца, когда в правый фланг их построения ударила лёгкая нитская конница. Барон Торвин тут же произвёл передислокацию своих сил, выдвинув на левый фланг тяжёлую пехоту и две трети из имевшихся в распоряжении эреншильдцев корвисских самоходных орудий. Но то был всего лишь обманный манёвр. Как только эреншильдцы ввязались в резню с нитскими конниками, на их левый фланг без какого-либо предупреждения обрушилась закованная в броню знаменитая тяжёлая эррендийская конница, за которой двигались, прикрываемые щитоносцами, вооружённые самозарядными винтовками пехотинцы. Сдержать несущуюся со скоростью лавины закованную в броню конницу северян эреншильдцы не смогли, и вскоре сражение закипело в самом центре их боевых порядков, по которым до этого эррендийцы нанесли артиллерийский удар. И если бы барон Торвин не догадался выкинуть белый флаг, то от его войска ничего бы не осталось. Сравниться в боевой ярости с жителями северных стран на всём пространстве Эрелена могли разве что гиштанцы и ривийцы… ну, ещё, быть может, ханарийцы.

Не обращая внимания на глазеющих на него дамочек, эррендиец, ведя в поводу коня, неторопливо пересёк площадь и подошёл к дверям кафе. Привязав поводья к специальному столбику, Глэйд, слегка пригнувшись, чтобы не задеть свисающую с притолоки резную деревянную рамочку, вошёл внутрь помещения.

Посетителей внутри небольшого полукруглого зала, подсвеченного неярким свечением газовых ламп, было немного. Несколько горожан сидели за уютными деревянными столиками, у длинной стойки, за которой хозяйничал пожилой крепко сложенный эльдеронец, чья выправка свидетельствовала о том, что некогда владелец сего заведения занимался отнюдь не мирным трудом, неторопливо потягивая ароматный эреншильдский эль, расположился неизвестно какими ветрами занесённый в эти края уроженец далёкого Иримора, облачённый в длиннополое кожаное пальто, под которым виднелись кожаные коричневые штаны, серые ботинки с высокими голенищами и толстой подошвой и плотный шерстяной свитер, из-под которого выглядывал воротник сорочки. Длинноствольный ириморский двенадцатизарядный револьвер покоился у заморского гостя в притороченной к поясу кобуре, а широкополая шляпа небрежно была сброшена за спину.

— Что-нибудь прохладное и фруктовое, пожалуйста, — произнёс Глэйд, подходя к стойке и кладя на гладкую полированную поверхность серебряную монету в пол-шильдера. — И три бисквита с карамелью и лесными орехами.

Ириморец равнодушно скользнул взглядом по Глэйду и вернулся к своему занятию. Хозяин же кафе, смерив северянина внимательным взглядом, молча поставил перед ним керамическую тарелочку с бисквитами и большой фужер из матового стекла, доверху наполненный холодным фруктовым лимонадом, производство которого в Эреншильде было поставлено на поток. Сейчас, как было известно Глэйду, в сторону Итериса, где располагался самый крупный в Эреншильде завод по производству напитков, аффинорские строители тянули ветку железной дороги от связывающей столицу Аффинора — и крупный морской порт по совместительству — Дарм с главным портом Иллии — Тервано — магистрали. Да, за последние сто с небольшим лет технологии шагнули далеко вперёд, во многом благодаря аффинорцам, рэндианцам и оркам с Южнополярного архипелага. Влияние островных империй Иримор и Мерендар на развитие Эрелена было не таким большим, но оно всё же тоже имело место быть. Правда, хитрые техномаги не раскрывали все свои секреты, и что ещё могло храниться в их лабораториях и в секретных хранилищах аффинорцев, никто не знал. Глэйду доводилось слышать рассказы о том, что у техномагов есть в наличии машины, способные передвигаться по воздуху и оттуда наносить сокрушительные удары по врагу, но сам он никогда ничего подобного не видел. Правда, и в Аффиноре эррендийцу бывать ни разу не доводилось, равно как и видеть воочию хоть одного техномага.

Заметив косой взгляд хозяина кафе, северянин едва заметно усмехнулся. Усмешка не прошла мимо эльдеронца, который, продолжая вытирать впитывающей влагу салфеткой цилиндрический бокал из мерконисского хрусталя, то и дело бросал на Глэйда настороженные взгляды.

— Какие-то проблемы, уважаемый? — невозмутимо спросил Глэйд.

— Никаких проблем, — автоматически отозвался эльдеронец. Затем понял, что сказал вовсе не то, что хотел, и недовольно насупился.

— Сдачу оставь себе, — уже в открытую улыбнулся северянин. — Уж больно хорош лимонад!

— Да, у вас, в Эррендии, о таком отродясь не слыхали! — с вызовом бросил эльдеронец.

— Так ведь и лимонад-то не эльдеронский!

— Но и не эррендийский!

Глэйд усмехнулся и ничего не ответил владельцу кафе. Эльдерон, как и Эреншильд с Асмадом и Салиаром, фактически не имел независимой внешней политики, следуя в русле политики Корвиса, а тот всегда относился к северным королевствам с изрядной долей недоверия и опаски, при этом постоянно кичась своей «цивилизованностью» перед «варварами-северянами». Хотя кто был цивилизованнее, можно было поспорить. Всё это шло ещё со времён корвисско-эррендийских войн конца второго тысячелетия, когда заносчивые монархи Корвиса вознамерились построить в Западном Эрелене свою собственную империю. Но их мечты разбились о несокрушимые твердыни северян и об их армии, что встали на пути корвиссцев к мировому господству.

Эррендиец мог бы поведать владельцу кафе о кристально прозрачных, как слеза, и холодных, как северный ветер, родниковых водах Славира, и о вкуснейшей минеральной воде, что производилась на фабриках купца первой гильдии Гренца Хагвинда. Но вместо этого он лишь невозмутимо пожал плечами и перенёс своё внимание на еду и питьё.

Ириморец, допив эль, бросил на стойку несколько аргиевых монет и, не произнеся ни слова, встал и направился к выходу. Монеты тут же исчезли в руках эльдеронца, который, наконец, закончил полировать бокал и поставил его на прикреплённую к стене за своей спиной большую полку.

— Скажи, почтенный — не приходилось ли тебе видеть сего господина? — на стойку легла визиграфия Шадена Дживва.

— Он что-то натворил? — эльдеронец внимательнее всмотрелся в Глэйда и, похоже, что он, наконец, понял, что перед не совсем обычный северянин, о чём недвусмысленно намекала брошь с эмблемой Братства.

— Тебя это не касается, — холодно отозвался Глэйд, заканчивая доедать последнее пирожное. — Это дело Братства.

— Разумеется. — Эльдеронец дураком не был и влезать в дела ассасинов не собирался, ибо это было чревато серьёзными проблемами для здоровья. — Дай-ка взглянуть…

Хозяин кафе взял визиграфию в руки и, поднеся к свисавшей с потолка на длинной витой цепи газовой лампе, внимательно вгляделся в изображение.

— И два «дорожных набора» добавь, — бросил Глэйд. — В счёт сдачи.

Хозяин кафе молча кивнул, продолжая изучать визиграфию, и рукой сделал знак своему помощнику — молодому парню лет двадцати-двадцати двух, очень сильно похожему на него самого. Буквально спустя минуту на стойке оказались два набора, упакованные в не пропускающую тепло прозрачную плёнку — ещё одно достижение техномагов Аффинора, благодаря которым сие изобретение получило огромное распространение практически повсеместно.

— Так что там насчёт этого типа? — спросил Глэйд, пододвигая наборы к себе.

— Вроде как похожий на него парень заходил сюда утром, — пробурчал эльдеронец, возвращая визиграфию Глэйду. — За стопроцентное совпадение на ручаюсь, ибо тот, кто делал этот снимок, с визатором умеет обращаться на уровне варвара с Западного континента. Мой семилетний племянник и то лучше снимки делает, пусть визатор и не аффинорский, а всего лишь тронгский… кхе-кхе… А какой у тебя интерес до этого дурачка?

— Почему дурачка? — не понял Глэйд.

— А кто ж в здравом уме натворит такое, что потом по его следам ассасина Братства пускают?! — расхохотался эльдеронец. — Ясное дело — дурак! Короче, северянин — похожий на него тип утром наведывался в кафе. Взял «дорожных наборов» аж на восемь серебряных шильдеров, да ещё и пять двухлитровых бутылей лимонада. Вёл себя так, словно за ним гнались наргские тигры! Хотя теперь понятно, кто за ним гнался… гонится…

— У него была лошадь? Или двухколёсник?

— Не знаю, — пожал плечами эльдеронец. — С лошадьми сюда вход воспрещён, да и звука работающего мотора я тоже не слышал. А чего он такого натворил?

Вопрос эльдеронца Глэйд пропустил мимо ушей. Он спокойно убрал пакеты с едой в дорожную сумку и поднялся со стула.

— Северянин! — услышал Глэйд за своей спиной голос хозяина кафе.

— Что? — эррендиец остановился, слегка повернув голову назад.

— Кроме тебя, о похожем парне спрашивали с час назад…

— Кто? — тут же насторожился Глэйд. Сомнительно, чтобы герцог Деказ стал подряжать ещё кого-нибудь на поимку Дживва — это было бы неуважение к Братству. Значит, кто-то ещё проявлял интерес к персоне ханарийца. Но кто именно?

— Понятия не имею, — отозвался эльдеронец. — То есть, кто она, я не знаю…

— Она?

— Девица, одетая, как лучник иллийской гвардии, но без ранговых нашивок. И у неё визиграфия была получше твоей. Но рожа та же самая была изображена.

Глэйд озадаченно потёр переносицу. Шаден Дживв, оказывается, не только герцога Деказа интересовал. Но кого ещё? Ладно, с этим будем разбираться уже по ходу дела.

— Девица эта что спрашивала?

— Всё то же, что и ты. На чём приехала — не знаю. Но вполне возможно, что на лошади. Мотора не было слышно.

— Спасибо за информацию, — эррендиец кивнул хозяину кафе и направился к выходу.

— Северянин — это не всё! — услышал он за спиной.

— Что ещё?

— У девицы, помимо иллийских лука и меча, ещё и огнестрел был. Аффинорский.

— Огнестрел? Это интересно…

— Вот и я о том же!

— Ладно, всё равно спасибо.

Не произнеся более ни слова, Глэйд пересёк помещение кафе и вышел на улицу. Внимательно огляделся по сторонам, после чего подошёл к спокойно стоявшему у коновязи Ксарану. Умное животное взглянуло на хозяина большими глазами, словно вопрошая, что Глэйд собирался предпринять дальше.

— Интересная картина вырисовывается, Ксар, — пробормотал северянин, одним плавным движением вскакивая в седло и ловко отвязывая поводья. — Нашим ханарийским пройдохой кто-то ещё интересуется. Но в связи с чем это вызвано, я не имею ни малейшего представления. Но наш отдых в гостинице отменяется. Нельзя допустить, чтобы Дживва прибили.

Эррендиец тронул поводья коня и, пропустив движущийся в попутном направлении двухколёсник, направил Ксарана в направлении южных городских ворот. Навряд ли Дживв изменил свой маршрут — Глэйд слишком хорошо знал «крыс» данного типа. Если уж ханариец выбрал для себя конечный пункт назначения, то он будет следовать именно туда. И пока в данном вопросе северянин ещё ни разу не ошибся.

Западный Эрелен,

Аффинорская Корпоративная Технократия,

столица государства — город Дарм,

дворец Высшего Совета Технократии.

Реймус Эллинор, оперативник Службы Безопасности АКТ (или техномаг, как называли таких, как он, на остальном пространстве Териона), размашистым шагом вошёл внутрь просторного холла дворца Высшего Совета, куда его доставил с пограничной заставы Кейтос военный винтокрыл. Лицо Реймуса было совершенно бесстрастным, однако внутренне безопасник недоумевал о причинах столь неожиданного изменения обстановки. Сутки назад он добрался до Кейтоса, откуда его путь лежал в Западный Корвис, где в городе Вергар должна была состояться его встреча с одним из приближённых лиц из окружения короля Корвиса Мервальда IV Стойкого и военного посланника Северного Союза по вопросу Тронгхольма. Пираты с этого северного острова вконец обнаглели, совершив дерзкий рейд на своих паровых канонерках на один из крупнейших портовых городов Корвиса Химмелинг, расположенный на берегу залива Химм. Попутно они высадили десант в расположенном на противоположном берегу залива дарханском городе Арнал; правда, в случае с северянами дело закончилось, как обычно — пираты были просто сброшены в воду пограничной стражей (заметьте — именно пограничной стражей, а не частями регулярной армии), а их катера расстреляли пограничные же тяжёлые пулемёты системы Меркагура. А вот в Химмелинге пираты повеселились вволю, прежде чем к городскому гарнизону на подмогу подоспели королевские гренадёры и мотопехота на бронеходах. И терпение корвисского монарха, похоже, лопнуло. Мервальд IV Стойкий, забыв об извечном недоверии корвиссцев к техномагам Аффинора и высокомерном отношении к северянам (в данном случае имелись в виду дарханцы), решил организовать совместный карательный рейд на Тронгхольм, дабы раз и навсегда покончить с пиратами. Но если Аффинор ничего против совместной операции с Корвисом не имел, то дарханцы, как и ожидалось, заартачились. Находясь в союзном договоре с Эррендией (читай — в положении вассала), дарханцы были согласны на участие в карательной экспедиции с одним условием — в ней должен был принимать участие флот Эррендии. А вот как раз этого Мервальду и не хотелось, так как в таком случае все лавры бы однозначно забрали бы северяне. К тому же, военная разведка Технократии имела достоверные данные о том, что эррендийцы сами готовили карательный рейд против пиратов Тронгхольма и имели все шансы на то, что именно они, а не королевский флот Корвиса разнесёт пиратские города и посёлки в щепки. Хотя Эррендия не имела ничего против совместного с Корвисом рейда. Былая вражда на поле брани давно уже сменилась чисто экономическим и политическим соперничеством, правда, северяне всё так же настороженно относились к Корвису. Однако это обстоятельство сейчас ничуть не волновало Эллинора. Отзыв его в столицу мог означать наличие серьёзных проблем. Но какого рода и откуда они могли исходить, Реймус не знал.

Миновав анфиладу комнат, в каждой из которых сидели за своими рабочими столами многочисленные служащие, Эллинор подошёл к высоким дверям из зирдского чёрного дерева, у которых замерли на страже двое гвардейцев в полном боевом облачении, вооружённые автоматическим оружием — последней разработкой оружейного концерна «Зеррак Вандрин и сыновья».

— Капитан Реймус Эллинор, прибыл по приказанию Его Превосходительства Экриса Торна, — произнёс техномаг, подойдя к гвардейцам.

— Ваш идентификационный жетон, капитан, — невозмутимо произнёс один из гвардейцев.

Эллинор так же невозмутимо сунул руку в крохотный кармашек на своём поясе с массивной пряжкой, которая пряжкой являлась лишь отчасти, и вынул оттуда плоский металлический диск диаметром сантиметров пять. Протянул его гвардейцу. Тот принял его из рук техномага и провёл над ним небольшим приборчиком, принцип действия которого для большинства терионцев был непонятен. На крохотном экранчике на верхней части устройства загорелась зелёная пиктограмма, после чего гвардеец протянул Реймусу его жетон.

— Генерал Торн ждёт вас, капитан Эллинор, — сказал страж. — Проходите.

Охранники посторонились, пропуская Эллинора, один из них толкнул тяжёлые дверные створки, открывая проход.

Реймус, переступив порог кабинета Экриса Торна, сделал пару шагов в направлении массивного рабочего стола руководителя Службы Безопасности Технократии… и замер, увидев, КТО находится по другую сторону стола Торна, едва помещаясь в большом кресле, задрапированном роскошным мерконисским бархатом.

— У вас все техномаги так реагируют на нашего брата, генерал Торн? — раздался рокочущий басовитый голос гостя руководителя СБ. — Можно подумать, он ни разу орка не видел!

Про себя Реймус усмехнулся, услышав эти слова. Положим, вживую уроженца Шардэкских островов он действительно ни разу не видел, но визиграфий-то он перевидал достаточно, да и отчёты агентов, которым выпала возможность посетить далёкий южный архипелаг, читал. Но всё же встретить орка здесь, в столице Аффинора, да ещё во дворце Высшего Совета Технократии, Эллинор никак не ожидал.

Высокий — выше двух метров — зеленокожий уроженец Шардэкского архипелага внимательно смотрел на техномага своими синими глазами из-под кустистых бровей. Длинные чёрные волосы были заплетены в две тяжёлые косы, в ушах и носу виднелись массивные платиновые серьги, свидетельствующие о высоком статусе их владельца. Тяжёлые наплечники с шипами и не менее массивные наручи, кираса из высокопрочной стали, плотные серые штаны из неизвестного Реймусу материала и высокие ботинки на толстой подошве составляли одеяние орка. Оружия при нём техномаг не заметил, да и кто бы допустил во дворец Совета вооружённого орка… да и не только орка? Однако в том, что гость с Шардэкского архипелага прибыл в Аффинор отнюдь не с пустыми руками, Эллинор нисколько не сомневался.

— Вы должны понять реакцию оперативника Эллинора, капитан Азонай, — услышал Реймус голос шефа СБ. — Он действительно никогда раньше не видел представителя вашего народа вживую.

— Да, собственно говоря, я ничего… — орк, которого Экрис Торн назвал капитаном Азонаем, понимающе усмехнулся. — Многие мои сородичи аналогично реагируют на оказавшихся на Островах эреленцев. Другое дело — лехаланкцы, ошани или мфаранцы, которые часто бывают на Шардэкских островах. Но мы несколько отвлеклись, генерал.

— Капитан Азонай является Следопытом, — Экрис Торн перевёл взгляд на Эллинора, который всё ещё пытался привести мысли в порядок. — И у него есть очень важная информация, которую правящий Триумвират орков счёл необходимой донести до нас.

— Почему именно Аффинор? — выдавил из себя, наконец, Реймус. — До Иланиса вам добраться было бы гораздо проще.

— Информация слишком важна, капитан Эллинор, чтобы везти её мимо вод, контролируемых гиштанцами. Имперские рейдеры постоянно крутятся на морских трассах Восточного океана и рисковать сведениями было бы неразумно.

— Они настолько важны для нас?

— Они важны для всех жителей Териона, вне зависимости от того, где они проживают, — ответил Азонай. — Если то, о чём я сейчас расскажу, попадёт в руки алчущих власти — нас может ожидать вторая Великая Катастрофа.

— Вторая… — Реймус замолк и оторопело уставился на орка.

Азонай невесело усмехнулся.

— Что вам известно о древнем артефакте под названием Ключ? — спросил Следопыт.

— Ключ? — переспросил Эллинор. — Ключ от чего?

— От чего? — на зелёном лице орка возникла усмешка. Несколько жутковатая, если принимать во внимание здоровенные клыки, торчащие по углам рта. — От очень неприятной вещицы, техномаг.

— Неприятных вещиц после Древних осталось не так уж и мало, — пробурчал Реймус. — Особенно в Ничьих Землях Нарга и центральной части Западного материка. Да и в Рэндских Пустошах до сих пор встречаются так называемые «артефакты», от которых лучше подальше держаться…

— Верно подмечено, однако в данном случае речь совершенно о другом.

— О чём же?

Азонай поёрзал в кресле, которое явно было не приспособлено под орка, понял, что ничего изменить здесь не получится, и тяжело вздохнул.

— Незадолго до Катастрофы ваши предки — те, которые жили на Западном континенте — создали совершенно новый вид машин. Машин, предназначенных для того, чтобы охотиться на людей и уничтожать их. Внешне они выглядели, как анатомическое пособие… но пособие, выполненное из высокопрочных сплавов в полном соответствии с тогдашними военными технологиями. Планировали ли они использовать их в обозримом будущем? То нам неведомо. Но машинный разум, который ответственен за происшедшее, явно планировал подобное использование. Однако воплотить свой план в действие он не успел.

— Очень интересная информация, — Эллинор потёр подбородок. — И этот Ключ, я так понимаю, имеет какое-то отношение к этим человекоподобным машинам?

— Вам ведь известно, как техномагу, что означает термин «управляющий процессор»? — вопросом на вопрос ответил Азонай.

— Допустим. Что дальше?

При этих словах Эллинора Экрис Торн слегка усмехнулся. Реймус, как всегда, был верен себе и своей линии поведения. Даже если техномагу и было известно то, о чём ему говорили, он до последнего не показывал этого. Равно как и не показывал собеседнику степени своей информированности.

— Дальше что? — похоже, что капитан Азонай мало чем отличался в этом плане от Эллинора. — Дальше, собственно, ничего. Просто если кто-нибудь сможет найти этот управляющий процессор и надлежащим образом использовать Ключ, этот «кто-то» сможет получить в своё распоряжение целую армию бездушных механических убийц. Учитывая современное состояние технологий Териона, вряд ли мы что-нибудь сможем им противопоставить.

— Почему вы в этом так уверены, капитан?

— Перед тем, как искусственный разум вверг наш мир в Апокалипсис, ваши предки, капитан Эллинор, достигли определённых высот в технологическом развитии. Лучевое оружие, технологии энергетических защитных полей — всё это было, судя по всему, применено при создании этих боевых машин. А противопоставить этому нам нечего… если только у Аффинора нет в загашниках каких-нибудь секретных примочек…

— Гм… — Реймус задумчиво провёл ладонью по гладко выбритому подбородку. — Это нам тоже известно, но в данный момент никто на Терионе ничего не смог бы противопоставить этим древним технологиям, капитан. А вы уверены в правдивости этой информации?

Вместо Азоная Реймусу ответил Экрис Торн.

— В правдивости этой информации можно не сомневаться, Реймус. Триумвират и наша служба безопасности, независимо друг от друга, получили эти сведения из разных источников, но суть её одна. И, кроме того, у нас есть дополнительные сведения об этом Ключе.

— Какие именно?

— Первое. — Руководитель Службы Безопасности Технократии откинулся на спинку кресла. — К артефакту, судя по имеющимся в распоряжении военной разведки сведениям, проявляют нездоровый интерес император Гишты Фарихад III, примарх Зирды Малик Тайандас и фаранг Сандиакловиса Джашара Явугг. Последний нас не особенно тревожит, ибо амбиции Сандиакловиса не простираются дальше контроля над внешней и внутренней политикой и экономикой Шеда, Ардалона и Гирминда, но вот Фарихад и Тайандас — дело другое. Оба не прочь создать свои собственные локальные империи и последние действия Гишты и Зирды красноречиво об этом говорят. Аннексия гиштанцами части побережья Решты и присоединение зирдцами к своим владениям наргских экваториальных городов-государств Эванджи и Кальдара — яркие тому примеры. Добавьте сюда участившиеся появления рейдеров гиштанского флота вблизи островов архипелага Кассал. И если кто-то из этих господ получит в руки Ключ…

— Получить Ключ — это одно, — пробурчал Азонай. — И совсем другое — правильно им распорядится. И ведь то хранилище древних машин ещё отыскать надобно.

— Давайте уж прямо скажите — чего требуется от меня? — Реймус в упор взглянул на Торна. — Вы же не зря меня отозвали с корвисской границы, шеф!

— Скажу. — Шеф СБ остался невозмутим, но при этом бросил на Азоная внимательный взгляд. — И это и есть второе. Нам стало известно, что артефакт Древних под названием Ключ на протяжении двенадцати лет хранился у герцога Маландо Деказа, правителя Мальдарона, что в Корвисе. Откуда он попал к Деказу — неизвестно, но, судя по всему, герцог принимал артефакт просто за некую диковину. Почему — потому, что внешне Ключ похож на инкрустированную драгоценными камнями платиновую фигурку наргского тигра величиной с кисть руки взрослого человека среднего роста и сложения. Но это всего лишь футляр, внутри которого хранится, скорее всего, нечто вроде управляющего чипа. Вставь его в процессор хранилища — и машины твои…

— И фигурку эту у герцога кто-то спёр! — хмыкнул Эллинор. — Я прав?

— К сожалению. Будь она по-прежнему в сокровищнице Деказа, наши агенты извлекли бы её оттуда без особого труда. Теперь же наша задача усложняется.

— Кто причастен к её краже? Саркары Империи? Зирдские пальдрины? Кто?

— Если бы всё было так просто… — Торн вздохнул. — Ключ похитил некий Шаден Дживв, ханарийский мошенник. Причём он явно не догадывается, что у него в руках находится. Впрочем, как не догадывался и герцог Деказ.

— Откуда у герцога Деказа мог объявиться Ключ? — задал вопрос Азонай.

— Неизвестно. Маландо Деказ известен всему Корвису как большой любитель древностей и разного рода драгоценностей и предметов искусства, так что, скорее всего, Ключ он просто приобрёл где-то как изящную фигурку из платины. А знаете, сколько эта фигурка стоит? Официально?

Реймус молча пожал плечами, Азонай же вообще никак не отреагировал на этот вопрос Торна.

— Порядка двадцати тысяч золотых корвисских виндаров! Огромные деньги, кстати! — Экрис Торн усмехнулся. — А учитывая тот факт, что она изготовлена в Ириморе, на «чёрном рынке» за неё можно получить куда больше!

— Можно за неё и нож под рёбра заработать!

— Тоже верно.

— Что это за тип — Шаден Дживв? Каким образом он вообще сумел проникнуть в сокровищницу Деказа?

— Очень просто. Через постель.

— Чего?! — карие глаза техномага при этих словах Торна сделались размером с монету в пять аффранов. — Вы хотите сказать, что герцог Деказ — мужеложец?!

— Я этого не говорил, Реймус, — Торн хмыкнул. — Герцог женат вторичным браком на некоей Лерании Стонквельд, его первая жена — Валария — погибла во время землетрясения четыре года назад. Помнишь, тогда ещё разрушило плотину ГЭС на реке Вуринн, что привело к затоплению долины Арленгвель и большим жертвам среди населения?

Эллинор молча кивнул.

— Ну, вот… Этот Дживв, судя по всему, большой спец по дамам, вот молодая герцогиня и того… кхм… не устояла перед его обаянием. А ханариец этим воспользовался. Промысел у него такой… Герцог Деказ — человек благородный, он просто сослал на время жёнушку в отдалённый монастырь, чтоб дурь из башки выветрилась. Ну, а по следу Дживва пустил наёмника. — Торн в упор взглянул на техномага, но Реймус никак на это не отреагировал. — Ассасина Братства Ардус Валор.

— Ардус Валор? — нахмурился Эллинор. — Это серьёзно меняет дело. Полагаю, что ассасин, вдобавок ко всему, ещё и северянин?

— Нам неизвестно. Но этого нельзя исключать. Однако ему, судя по всему, ничего неизвестно. Он просто ловит вора — вот и всё.

— И вы хотите, чтобы я отправился вслед за этим ханарийским недоноском? — задал прямой вопрос Реймус.

— Именно так. Капитан Азонай любезно согласился нам помочь в этом деле…

— Что? — Эллинор едва не поперхнулся воздухом. Бросил на орка быстрый взгляд — тот никак не отреагировал на его слова. — Вы хотите, чтобы я отправился за древним артефактом в компании орка? Тогда уж лучше снарядить в погоню отряд мотострелков на бронеходах! Капитан — не поймите мои слова превратно, но орки в Западном Эрелене очень редкие гости…

— Понимаю вас, коллега, — спокойно отозвался Азонай, сверкнув своими клыками, — но дело касается всех нас. Так что уж не обессудьте. Мешать я вам не буду, но помощь окажу обязательно.

— Ну, это уж вне всякого сомнения! — Эллинор нахмурился. — Гм… Есть данные о том, где сейчас этот Дживв?

— Последний раз его видели в эреншильдском городе Лангсдорф, следовательно, ханариец движется через Лиммер в Тервано, чтобы сесть на пассажирский корабль… или на любой корабль, отходящий из порта. Передвигается Дживв на лошади, которую он купил в Лангсдорфе, так что перехват его — несложная процедура. Винтокрыл доставит вас в район трассы Лиммер — Тервано, вас высадят вблизи узловой станции железной дороги Маршон. Оружие — по вашему личному выбору, капитан. Но не рекомендую тащить с собой арсенал, как в случае с экспедицией в Ничьи Земли Нарга. Здесь всё-таки цивилизованные земли, а не пустынные территории, излучающие радиацию и населённые мутантами! — Торн коротко хохотнул. — Капитан Азонай в оружии не нуждается, равно как и в снаряжении. Дживва брать живым, если ничего не случится экстраординарного. Ключ не должен попасть в недобрые руки, господа!

— А что делать с наёмником? — спросил орк.

— По ситуации.

— Понятно…

Эллинор переглянулся с Азонаем, орк невозмутимо пожал плечами.

— Надеюсь, вы сработаетесь, — сказал Торн, оглядывая по очереди сидевших перед собой оперативников. — В подобном деле нельзя проявлять спесь и высокомерие.

— С моей стороны никаких проблем не будет, генерал Торн! — заверил шефа СБ Азонай. — А как насчёт вас, капитан Эллинор?

— Мне, собственно, без разницы, кто составляет мне компанию — орк, эррендиец или ириморец! — пожал плечами техномаг. — Если он профессионал в своём деле, это не имеет никакого значения!

— Вот и прекрасно, господа! — Экрис Торн кивком головы дал понять обеим, что аудиенция закончена. — Внедорожник Службы отвезёт вас на военную базу Джарис, откуда вам надлежит вылететь в Эльдерон. Работайте, парни! И да поможет вам Техниум!