Почему улетели инопланетяне?

Александр Иванов, 2023

Любая, даже деловая поездка – это всегда маленькое приключение. В пути тебя ожидают открытия и тревоги, новые, пусть мимолетные встречи и неизведанные места… Вот и герой этой книги, проездом оказавшись в маленьком незнакомом городке, узнает, что здесь когда-то побывали самые настоящие пришельцы. Откуда же и как они сюда попали?! Но местных жителей, оказывается, волнует совсем другой вопрос: почему братья по разуму так спешно нас покинули? И выслушав доводы множества очевидцев, поневоле вспоминаешь старую шутку – самым верным признаком существования разумной жизни во Вселенной является как раз то, что с нами никто не хочет выходить на связь…

Пролог

Прямые поезда из Н. в А. не ходили. Надо было мне подумать об этом раньше. Но как ни крути, придется делать пересадку в небольшом городке Д. При подъезде к нему увидел за окном табличку «Добро пожаловать в Д.! Основан в 1888 году. Население 7300 человек». Следующий мой поезд только через два часа. Ждать его на убогой станции нашлось мало желания. К тому же, сперва нужно было пообедать, потом станет не до того. Начальство согласилось выплатить мне командировочные. Это хорошо. Теперь надо найти, где можно перекусить — и при этом не отравиться.

Сижу в кафе. От июньской жары спасает кондиционер. От неприятного запаха в заведении спасает возможность получения нового опыта. От отвратительных грязных синтетических салфеток и богомерзких пластиковых цветов в стакане на моем столике не спасает ничего. Я с трудом сдерживаюсь. Свое отвращение выказывать перед завсегдатаями этого кафе нельзя. Они и так понимают, что я не местный. Если дам им понять, что такого рода заведения отторгаются всем моим нутром, то, возможно, они набросятся на меня как хищники. Не хочу на личном примере доказывать им, что хоть бараны и парнокопытные, они тоже иногда жаждут набить брюхо плотью. А что им с другой стороны делать? Даже сырая человечина явно вкуснее того, что здесь подают. Зато скоро я отсюда уеду, а они останутся и дальше здесь гнить. Стоп, я начинаю мыслить, как нацист. Согласно законам Годвина, кто первый в прениях начнет использовать отсылки к нацизму, тот проиграл. Я проиграл сам себе. Но, пожалуй, по-настоящему проиграли местные жители. Подчистую. Безработица, алкоголизм, наркомания, высокий уровень преступности, отсутствие нормальных образовательных учреждений, а что касается досуга…

— Вы, видимо, не из этих мест? Вышли на пересадку?

НЕТ! Один из здешних жителей пытается ввязать меня в нелепую и обоюдно скучную беседу. Грубо отвечать нельзя, нужно помнить о том, что хоть дикари Кука на самом деле и не съели, здесь старина Джеймс тогда не побывал. Ко мне обращался пожилой мужчина в серой плоской кепке, куртке без капюшона цвета хаки, под которой была видна белая футболка с полустертым от времени принтом «Atlanta 1996». Помимо этого, мой будущий собеседник, намеревавшийся окончательно испортить мне трапезу, носил джинсы и кеды, старые, пропитанные пылью. Нельзя было ему не ответить. Зубы, может быть, у него имелись и не все, но, чтобы перегрызть мне глотку, хватит тех, что есть. Дракула вон управлялся всего двумя. Его я с превеликим удовольствием предпочел бы себе в собеседники любому обитателю Д. С тем хоть знаешь как действовать. Осиновый кол, чеснок, солнечный свет… А что может отпугнуть местных? Заявление о приеме на работу? Литература (эротические журналы и колонка с анекдотами не в счет)? Ежедневный душ? Ничего из этого у меня с собой нет. Карандаш в моем портфеле вполне сойдет за осиновый кол. Значит, все-таки безопаснее граф Цепеш.

— Да, вы абсолютно правы.

Что теперь он сделает? Будет задавать вопросы о жизни в большом городе? Вспоминать молодость? Рассказывать о своих внуках? Спрашивать, кем я работаю?

— Вы, небось, удивляетесь, почему у кафе такое странное название?

А как, кстати, называется это так называемое кафе?

— Да, вы вновь абсолютно правы.

— Ага! Его звали «Щупальца» не потому, что тут кальмаров подают. А потому что пришельцы тут высадились как-то. Вы, может, в такое не поверите, но это чистейшая правда. Вон в центре города даже памятник этому событию установили. Хотите пройдемся дотуда? Нам буквально две улицы надо поперек перейти.

Пришельцы? Очень интересно. Кто же выдумал такую чушь? Может, некий предприимчивый гражданин решил так поднять экономику города? Шучу! Заработать побольше денег, придумав историю о высадке представителей инопланетных цивилизаций. Даже памятник изваял и промоутера нанял! Мошенники — признак цивилизации… Я расслабился, напряжение внутри меня спало, и я даже принял предложение аборигена пройтись. Будет, что рассказать по приезде обратно. Хотя… Поворот не туда. У холмов есть глаза. Паршивая овца.

— Вот мы и пришли.

Сзади по голове лопатой меня никто не ударил. И памятник на площади действительно был. Неожиданностью стал его размер. Колоссальное для такого убогого городка изваяние. Не знаю, из чего уж его отлили, но получилось даже стильно. Темно-серый, почти черный осьминог, лицо — или морда? — которого в то же время имело человеческие черты. Дейви Джонс наоборот. Как социализм с человеческим лицом, только вместо социализма Кракен.

— Случилось это событие сорок восемь лет назад. Памятник же поставили вот буквально два месяца как. А случилось это сорок восемь лет назад. Кафе с тех пор и называется «Щупальца».

Не самый лучший рассказчик мне достался. Будет теперь по три-четыре раза одно и то же повторять, как это часто делают старики.

— Мне тогда было двадцать четыре года. Вам, наверное, сейчас тоже около того.

Это комплимент, или он правда так подумал? Мне тридцать. Но в здешних местах у людей, видимо, вместо подростковых угрей появляются первые морщины. Ладно, я польщен.

— На площади тогда много людей было. Выходной, жара, вот там в тени стоял продавец мороженого мистер К. Пятнадцать лет уж его с нами нет. А вон в той стороне была летняя сцена. Музыку включали с подсветкой пару раз в неделю по вечерам, когда погода позволяла. А здесь были скамейки кругом. Вернее, просто лавки. Спинок у них не было. Сейчас многое уже не так, что-то снесли, что-то заменили. А рядом с книжным, что закрылся год назад, стоял раскладной стул, на котором всегда старина Д сидел. Ему уже тогда было шестьдесят пять. Он первым и заметил пришельцев. Палец в небо наставил и как закричит: «Ну вот, я же говорил! Ну, началось!». А на него тогда мало кто внимание обратил. Старик постоянно орал «началось-началось», а что именно началось — не говорил. Внимание так к себе привлекал, все думали. В общем, еще с минуту все продолжали наслаждаться прекрасным деньком, как вдруг будто туча какая-то набежала. Сначала тень упала на то самое место, где памятник стоит, а потом и по всей площади распространилась. И ветер такой поднялся! Даже не ветер, а вихрь. И сильный какой, у кого шляпу с головы снимет, у кого из рук газету вырвет, мусор с асфальта в воздух поднял. Тут все, конечно, забеспокоились. Стали на небо смотреть. Я и сам тогда на площади был. Работал посыльным в компании «М и Ж». Тогда это была крупнейшая в окрестностях компания по продаже кухонной утвари, меня мистер М послал бумаги важные отнести одному крупному клиенту. И все нужно было в тайне от мистера Ж сделать. Мистер Ж с этим клиентом возможностей вести дела не видел. Постоянно споры доносились из их кабинета. Они так уж друг друга не любили, по слухам, даже пару раз подрались. Я сам не видел, но другие сотрудники «М и Ж» рассказывали. А я между двух огней словно попал. С одной стороны, мистер М дает распоряжение, значит, я выполнить обязан. А мистер Ж если узнает, что будет? Я-то человек маленький, оказался тогда между молотом и наковальней. Тридцать шесть лет назад они, кстати, умерли оба в один день. По пятьдесят четыре года было обоим. Аа, я же не сказал. Они еще и одноклассниками были. Потом в одном колледже учились, потом в одной компании работали. А дальше решили свое дело открыть, хоть никогда не ладили. Вот как бывает-то! Кто их знал, говорили после похорон, что один, узнав, что другой умер, решил последовать за ним вдогонку, чтобы тому загробная жизнь медом не казалась. Уж не знаю, так ли это было. Может и так. А мне кажется, просто они так привыкли друг к другу, что хоть и ссорились каждый день, а по-другому бытия своего не представляли. Значит, шел я тогда голову опустив, думал о том, в какой ситуации оказался с этим клиентом. Голова своими мыслями была забита, вот я и не сразу заметил перемены в погоде. А как вверх взгляд поднял, вижу — что-то большое на нас летит. Не падает, а скорее, целенаправленно садится. Я тогда не понимал, что это за штука вообще. Вижу, что не туча, не воздушный шар, не что-то живое. Ветер такой поднялся, но через него гул от садящейся махины я все равно слышал. Думал, может, самолет какой-нибудь в аварийном режиме садится. Да не может же такого быть. На самолет не похоже совсем. Да и как самолету почти вертикально сесть? Они так даже не падают. Потом, думаю, новый вид вертолетов, наверное. Конечно, на вертолет отдаленно похоже, но все же я нутром чувствовал — что-то не так. Такое люди не могут построить. Городские, казалось, были в панике, убегали с площади, боясь быть раздавленными или отброшенными потоками ветра. Однако, отбежав на безопасное расстояние, останавливались и поворачивались, чтобы наблюдать за происходящим. Любопытство побеждало, такая уж природа человеческая. Помню, мы с сестрой, когда были детьми, часто из дома выбегали посмотреть, что за звуки раздаются на заднем дворе, особенно по ночам. Очень уж любопытно было. Дверь у нас постоянно была не заперта, потому как замок сломался, а отец все не находил времени его починить. Матушка ругалась и на нас с сестрой, и на отца каждый раз. Чаще всего ветер просто листвой шуршал, но пару раз находили ежиков и крупных жаб, а один раз даже чупакабру чуть не поймали. Вот так случай был. Правда, потом оказалось, что это соседский пес был по кличке Рэддевил, он от чесотки жуть как страдал. По телевизору как-то передачу увидели про чупакабру, вот и подумали о ней. Зверь она жуткий, но увидеть вживую очень хотелось. Говорилось, что она из кур всю кровь высасывала через один крохотный укус. Прямо-таки как вампир. Мы в хозяйстве, правда, кур не держали, но все равно надеялись ее увидеть. Думали, зверь этот не по запаху или звуку ищет, чем поживиться, а наугад во дворы залезает. Тварь умная, раз человеку ни разу не попадалась. Двор, в котором уже бывала, запоминала и туда, где поживиться нечем, больше не возвращалась. Вот мы и переживали, что если не увидим чупакабру, когда она наведается, то больше и возможности-то не представится. А началось все не с этого зверя, а с того, что в новостях сказали, будто по окрестностям ходит чудак У., что прикончил свою жену и дочь, задушил их шарфом, который они ему сами и подарили. Как раскрыл коробку с подарком, так и набросился на них. Полиция сделала вывод, что цвет ему не понравился. Жена шарф сама связала, а дочурка ей помогала. Двенадцать лет в браке жили, а что не любит У. розовый цвет, не знала супруга, наверное. Только власти его так и не отловили, искали больше месяца по округам, ориентировки в соседние города направляли, и все без толку. А мы с сестрой, значит, его тоже хотели поймать, поэтому во двор и выбегали. Хотели ж словить душегуба да прославиться, а за него ж еще и награду обещали…

Как я мог повестись на такое? Я в плену. В плену у человека, который несет околесицу. Он не осознает, что несет околесицу. То есть глупо выгляжу именно я. Он со своей стороны передает мне жизненный опыт. Мне, сопляку, родившемуся в комфортные времена. Во времена, которые были построены такими, как он. А я стою и терплю. Терплю, что сумасбродный дед нашел слушателя в лице меня. Всем в городе его дикие были приелись. А тут я, отбившийся от стаи агнец. Меня можно долго откармливать. Откармливать комбикормом из полувыдуманных историй, зачастую насильно вталкивая в глотку. Откармливать перед убоем. Ладно, может, меня спасет кто-нибудь по имени Гретель.

–…а друг мой Ф, упокой Господь его душу, все хотел узнать, что у соседского фермера обитает на заднем дворе. Говорит, рык оттуда странный слышал. По яблоне взобрался и с ветки на другую яблоню перепрыгнул, соседскую, а оттуда на крышу сарая. Я за ним еле поспевал, Ф. до того ловким был, что его прозвали Тарзаном. Да только прыти ему в самый важный момент и не хватило, оступился бедняга и упал с крыши. Упал — да как заорет! А мне не видно, что с ним, я только на крышу перелез. Думал, неужели он сломал себе ногу. Думал, хорошо хоть не шею. Когда шею ломают, уже не кричат во все горло. Это я не понаслышке знаю. За год до этого сорок пять мальчишек на нашей улице померли так. В народе эпидемией шееворота назвали. А кто-то поговаривал, что чудак У. вернулся. Тяжелые были времена. Так вот добрался я до противоположного края крыши и вижу лужу крови, куски плоти вперемешку с клочьями одежды, а Ф. нет. Я как понял, что произошло, так сам чуть с крыши не упал. А упал бы, тоже к Ф. на небеса бы отправился. Во дворе у фермера, оказалось, жил здоровенный серый свин. Вокруг клыка у него шнурок моего друга был намотан. До сих пор все отчетливо помню, словно вчера это было. Свин тот был размеров невиданных. Тонны полторы в нем было, зубов мало, но каждый больше кухонного ножа. И как только такого хозяин укрощал? Хотя как у такой махины вообще может хозяин быть? Свин во дворе и хозяин…

Конец ознакомительного фрагмента.