Отдалённый участок

Йольз Джангерс, 2017

Разумных представителей других Миров мы не видели… Но неужели их нет… В Голливуде инопланетяне – всегда чудовища, огромные насекомые и др. Но Вселенная должна существовать в гармонии, иначе для жизни, тем более для разума, места бы в ней не было. Наверное, ИНОЙ разум может и не соответствовать земным представлениям, и быть неощутимым для человека… Вот от имени такого "инопланетянина" и ведется повествование. Поэтому и "взгляд со стороны".

— С Рождением тебя, Пятнадцатый! Какие ощущения?

Пятнадцатый понял, что это внимание самого Ядра. Братья с доброжелательным участием расположились рядом, Соседи, поодаль, были также обращены ко вновьрождённому.

— Приношу всем вам добрые пожелания! А ощущения? Они ещё не накопились, ведь я только возродился.…Только почему я — Пятнадцатый? Я же долго был братом Седьмых.

Ядро немного помедлил с ответом:

— Думаю, что жизнь стала разнообразнее, — предположил, наконец, он. — Сейчас мало тех, кто хочет от неё отдохнуть. Вот и создали новую, пятнадцатую ячейку. Только теперь и она вся заполнена. Возродись ты позже — и быть тебе Шестнадцатым, и к тому же без братьев.…Поначалу.

Возрождённый плавно облетел свою ячейку. Чистота и само совершенство! Теперь это его дом, надёжные тылы. Хорошо, что мир бывает столь гармоничен.

— Я рад, что тебе нравиться. Не зря, значит, старались.

Передав этот импульс, Ядро прекрасной спиралью устремился к центру. У его всегда много дел, самых ответственных и самых тонких. Наверно, это хорошо… А вверху ближние галактики проплывали словно тучи. Тучи… Пятнадцатый вспомнил свою прежнюю деятельность и посерьёзнел. Тучи… Как там теперь?..

— Младший Пятнадцатый, тебе нужна помощь?

— Н-нет, братья, нет. Спасибо. Только, если я сам вам сейчас не нужен, я слетал бы в свою прежнюю, седьмую ячейку? Что там произошло за это время?

Получив вежливое согласие, он направился к Седьмым. Вот она, знакомая обитель! Из хозяев на месте лишь один. Но, может это и к лучшему.

— Я, Пятнадцатый, приношу добрые пожелания!

— И я тоже, — не совсем весело ответил Седьмой.

А ячейка-то состарилась… Не все дала, стало быть, удачны.

— Полтора миллицикла назад я был Седьмым-средним…

— Да знаю я. Хочешь узнать, как продолжается твоё дело?

Импульс согласия Пятнадцатого был краток, но седьмой почему-то мялся, будто не зная с чего начать.

— Наверное, моё дело остановлено? — наконец предположил Пятнадцатый.

— Ядро против остановки твоего дела. Но… Пойми, ведь такой отдалённый участок! Зачем ты его только откопал! Наша сила там слишком мала. Не исключено, что на тот участок влияет другой, не ведомый нам Мир. Да и потом, ты же сам тогда признал свою неудачу…

Пятнадцатому стало всё ясно: делом его никто всерьёз не занимался. Тучи, тучи… Там совсем другая жизнь, и принять её такой, как есть — желающих здесь не много.

— Если меня постигла неудача, значит либо надо что-то исправить, либо начать сначала. Отдайте мне этот участок вновь.

— Хм… А это возможно? Ядро не может отступить от гармонии.

— Гармония ни чем не нарушится. Просто вы чаще будете общаться с моими братьями. А я буду вести своё дело один. Один и отвечу за него.

Седьмой воспринимал всё с равнодушием, а оно возрождённому не нравилось, но он тормозил свои процессы и дипломатично ждал очередного ответа.

— Ядро сейчас занят, он зажигает сверхновую…

— Неужели она без него не зажжётся? — не утерпел Пятнадцатый. — …Прости Седьмой. Но я откровенен, правда?

Седьмой зачем-то изменил свою форму, может быть лишний раз сверил текущие импульсы.

— Не сердись, Пятнадцатый, но ведь знаешь, есть версия, что в тебе и чужая материя присутствует. Иначе, чем объяснить твои сомнения? Ядро не может делать что-то зря, и этим поступиться гармонией. Ты сам прекрасно ведаешь, чем бы это всем грозило. Эх, и чем тебе дались эти жидкие малютки!.. — после этого Седьмой максимально смягчил свои процессы. — Я тебе не помеха, Пятнадцатый. Уверен, и братья мои тоже. Только не забывай, что существование без пополнения энергии — это распад для всех нас. Не увлекайся, как раньше…

Пятнадцатый сделал учтиво-покорное движение и, как бы невзначай пронзив ячейку, устремился в центр, к Ядру. То, что теперь это было уже просто формальностью, он уже не сомневался.…А галактики и здесь почему-то напоминали тучи…

Сконцентрированный центробежный поток бережно вынес Пятнадцатого в бескрайнее пространство галактических орбит. Теперь его дом где-то позади. Отлететь чуть подальше, и самой туманности уже не почувствуешь. Окружающее дом пространство будет выглядеть исполинским провалом в космосе, не пропускающим сквозь себя никаких частиц, не допускающим эффекта отражения, мини-подобия которого лишь изредка встречаешь в галактиках. Но чёрные дыры и его дом похожи лишь издалека. Чёрная дыра это естественная колыбель будущей звезды, пространство вокруг дома — центр этого Мира. Без его доброй силы воцарился бы хаос — бесчисленные звёздные столкновения, распыление материи по космосу, взаимопоглащающие потоки… Впрочем, всё равно даже тогда бы Мир пришёл к тому, что сейчас есть. Центр галактик стабилизирует поведение всех космических тел в прилегающей вселенной; это естественно, иначе просто нельзя… Ну, а где-то очень-очень далеко… конечно же там другое, но наверняка и там тоже есть звёзды, спайки-созвездия, галактики, свой галактический центр…

Пятнадцатый вспомнил щекотливую версию о чужой материи в себе. Хм… Пусть даже и так — что из этого? Почему частицы из другого Мира должны быть неправильными, агрессивными? Только потому, что этот Мир нам не подвластен? А гармония — она везде гармония. И иначе нельзя. Это условие для существования — у нас ли, у них ли… Это для всей вселенной.

Пятнадцатый метнул себя в ближайшую галактику. Разогнавшись, он максимально вытянулся, собирая частицы первой же жёлтенькой звёздочки. А если поближе?.. Молниеносный бросок — о-о! Прекрасно… Как в море! Внутренние ассоциации Пятнадцатого стали его удивлять: то галактики сравнивались с тучами, то теперь звёздный ветер — с морем! Себя не обмануть, тянет в этот крохотный мирок. Собственно, почему он крохотный? Это ещё с каких позиций вести отсчёт.

Но он не очень спешил на свой участок и ещё долго купался в свежих брызгах звёздных ветров. И лишь сомнение — не заметит ли кто из соседей его бездельничанье, заставило Пятнадцатого собраться вновь в могучую пружину. Начало броска обожгло неприятностью: встречный метеорит, пробив защиту, парализовал его небольшую часть. Пришлось притормозить и подлечиться. Затем он завис над обидчиком. Метеорит был совсем не старым. Откуда же он, почему один? Пятнадцатый с подозрением скользнул к планетам ближайшего светила. Так, эти планеты без атмосферы; там тоже чисто… Там… Если и есть, то без аномалий… Так! А это ещё что!? Клокочет по всей поверхности, да ещё щупальца за атмосферу тянет! Он брезгливо остановился. Ясно: значит, стрелять в дальний космос мы уже научились. Что ж, прилечу домой — сообщу ваши координаты, здесь пора порядок наводить. Пятнадцатый оценил параметры системообразующей звезды. Ну, вот и причина! При такой плотности и такой состав!? Под лучами этого урода ничего толкового не зародится…

Он аккуратно обогнул опасную планету и, видя, что на концах щупальцев накапливается нешуточный заряд, быстро ускользнул прочь.

Именно так, играючи и веселясь, он достиг пределов нужной галактики. Вот он, крутящийся вихрь лёгких, а потому быстролетящих звёзд! А что же это теперь напоминает-то ему? Ну, конечно же! — Опять память Пятнадцатого грезит его предыдущей деятельностью! Когда-то он с восторгом смотрел на ливень. Мчащийся с холмов поток возле ямки крутил водоворот. И пузырьки неисчислимых капель, от бешенного вращения забывая лопнуть, всё больше и больше налипали друг на друга… Оказывается, тот пузырьковый водоворот так похож на облик всей их галактики! Малое в большом, большое копирует малое… Как жаль, что его не понимают равные ему! А ведь там такое разнообразие!

От этого, невольно вспомнив об оставленном доме, Пятнадцатый обратил к нему свои импульсы. Межгалактический центр располагался под отличным от расчётного углом. Стало немного стыдно. Надо же, сколько времени, оказывается, прошло! Доказывай потом, что чужая материя в тебе не влияет на внутреннюю гармонию…

Тем не менее, в галактику он вошёл на малой скорости. Здесь передвигаться быстро — это не щадить себя. Материя тут, в том или ином виде, заполняет почти всё. И всё вокруг куда-то спешит, вращается… В не меньшей спешке пребывает и жизнь на местных планетах. Он тут поиграл чуть-чуть, а там уже одно поколение уступило путь другому, а то и не одному.

Входить далеко за контур галактики никакой нужды не было. Вон он, белый карлик… Пятнадцатый аккуратно проследовал до обозримого расстояния. Итак, изменилось ли что за его долгое, по здешним меркам, отсутствие? Изменилось! Последняя планета-гигант отсутствовала, не удержала её при себе слабенькая звёздочка. Зато, почти на той же орбите, теперь астероид вращается — планетой, значит, стал. Ну, такое явление — это ненадолго…

И Пятнадцатый обратился к своему участку.…Красавица, по-прежнему! Даже с этого расстояния третья планета пленяла своими красками. Удачное расстояние до звезды, удачный состав… Что-то сейчас там?.. А соседка-то, вторая планета, повзрослеть успела! Ох, какую атмосферу уже себе наработала! Только напрасно это. Там уже ничего не получится.

Вновь обратясь к третьей планете, Пятнадцатому очень захотелось оказаться в океане. В океане своего участка! В глубь, во тьму, где особенная жизнь! Коснуться незрячих моллюсков и вихрем умчаться вверх: к фейерверку пузырьков у беспокойной поверхности, к синхронному танцу серебристых рыбёшек, к диковинным чудо-выдумкам местной жизни! А вдали от берегов, на самой поверхности, там живут маленькие рачки. Крохотные, совсем безопасные. От их обилия океан просто сияет зеленью! Но, обратившись к какой-нибудь одной такой крохе, уже не захочешь оторваться весь местный световой день.

Пятнадцатый даже сделал движение вперёд… Но нет. Сначала — к своим питомцам! Пусть и неудачна была его работа, но всё же… Живы ли? И если да, то на какой ступени развития? Он их туда перенёс, ему и беспокоиться за их невзгоды.

И Пятнадцатый устремился к соседней звезде. Когда-то этот проторённый путь дался ему чрезвычайно трудно. Тогда он нёс на себе живые клетки своих будущих питомцев. Клетки, собранные воедино по законам местной жизни и заключённые в прочную скорлупу, готовые погибнуть в непривычных условиях космоса. Каких только ухищрений стоило Пятнадцатому (тогда ещё Седьмому) чтобы согреть свой живой груз, наловить нужные ему молекулы и защитить от губительной жёсткости излучений! Тогда всё удалось — жизнь он перёнес на более подходящую планету, уложил её в природный инкубатор, дождался вылупления детёнышей. Но вот потом… Где-то, что-то он, Пятнадцатый-Седьмой, не учёл…

Но вот и пункт назначения. Звезда здесь посолиднее того белого карлика, выбранная им планета — напротив, маленькая, но с плотной атмосферой, с коротким годом и длинным, почти равным ему днём. Там тебе ни ветров, ни климатических несуразиц; один большой океан, один большой пустынный материк.…Только, всё же, почему не получилось? Что мешает сделать шаг от животных инстинктов к примитивному разуму?

Пятнадцатый настроил свои частицы на инертную взаимосвязь и аккуратно лёг на верхний слой атмосферы. Затем, сконцентрировав себя в их малой доле, нырнул вниз. Пролетев немного над побережьем, ему удалось быстро различить своих питомцев. Совсем не изменились! Впрочем, так и должно быть, здесь условия для них — идеальные. Вот они! Стоят на трёх точках опоры — это образец устойчивости, две ноги и хвост сейчас выполняют единую функцию. Передние конечности вспомогательные, а потому небольшие. Зато, какой внушительный череп! Сколько тут можно вместить информации! И почему не получилось? Может, прогресс всё же есть? Сейчас посмотрим… И он осторожно скользнул в мозг самого крупного динозавра. Не тревожа хозяина, он соединился с нервными клетками и взглянул на этот мир его глазами. Вернее, её глазами — Пятнадцатый понял, что попал в самку. Итак, напротив молодой динозавр, шевеля ноздрями, раскрыл пасть.

"Я хочу есть" — пронеслась эта информация по мозгу самки.

Так. Уже хорошо. Контакт между ними сохранился. Но что же она не отвечает? Ну же!

"Я хочу есть" — вновь зашевелились ноздри напротив. — "Тростник. Он вкусный".

А вот что он имеет в виду: водяной тростник лежит в куче поодаль! Собирают же! Есть-таки прогресс, запасы пищи — это уже шаг вперёд. Только почему самка молчит? Ей всё равно? Ну-ка, подруга, дай я за тебя скажу…

"Иди в воду" — зашевелил он ноздрями и поводил головой. — "Там есть свежий тростник. А тот будем есть ночью".

Молодой динозавр, похоже, ничего не понял. Не переставая возвещать о своём голоде, он прыгнул в сторону запасов. Тогда, уже не надеясь на саму самку, Пятнадцатый угрожающе раскрыл пасть.

Подействовало. Голодный питомец остановился как вкопанный. Но в воду он всё равно не пошёл. И как не убеждал его Пятнадцатый, что в океане и тростник и ил самые вкусные, молодой динозавр так и не оторвал взгляда от собранных запасов.

И в это время, всё ещё находясь в самке, Пятнадцатый ощутил на себе чьё-то внимание за атмосферой. Кто-то к нему был там обращён — уж не Седьмые ли следят? А может, вообще что-то стряслось? Осторожно выбравшись, он уже стремглав скользнул вверх, и сжался с остальной своей частью.…Но здесь — никого. Он сжался в спираль, несколько раз себя активизировал. Никого! Странно. Неужели почудилось? В порядке ли я?

Так и не найдя никакого ответа, Пятнадцатый в некоторой растерянности вернулся в атмосферу. Но заниматься бесполезным уже не хотелось. Он с сомнением завис над питомцами. В это время старый, потрёпанный самец вышел из воды, бережно поддерживая лапами большую охапку тростника. Узнать — что им движет? И вот уже Пятнадцатый, хоть и с немалым трудом, но подсоединился к его обмякшим мозговым клеткам.

Впереди было темно… Динозавр — слеп! Но ведь живо обоняние, для них оно важнее. И так, что у тебя в голове, старче?

"Я хитрый. В воде тростник едят сильные. А я свой тростник спрячу. Сильные глупые".

Кое-что обнадёживает. Есть понятия: хитрый, глупый… И он пропустил через питомца свою мысль, максимально упростив её:

"Надо поводить ноздрями. Нет ли рядом других. Другие могут съесть тростник".

Динозавр тревожно поводил ноздрями. Затем он вновь, с натугой, прыгнул вперёд.

"Сильные глупые." — Пятнадцатый почувствовал его мысль, — "Темно. Сильные не найдут тростник."

"Да, как же, не найдут! Пойми, это ведь ты слеп! А они-то всё видят! И запах они чувствуют! Съешь, пока не…"

Пятнадцатый осёкся, поняв, что совершил не поправимое. Один за другим стали лопаться мозговые сосуды. Непосильные мысли нанесли старцу роковой удар. Он выскользнул наружу и склонился над упавшим динозавром. Незрячие его глаза сильно слезились. Горло дёргалось в такт частого дыхания. Возможно, питомец ещё воспринимал тепло, льющееся на него от мощной здешней звезды, но вряд ли чувствовал боль от вошедшего в живот собственного когтя, и уж тем более, и наверняка даже, не понимал того, что умирает.

Досаде Пятнадцатого не было предела. Действительно, надо послушать соплеменников, и заняться серьёзным. Он выскользнул за атмосферу и поплыл прочь. Там, у белого карлика, целые запасы тонкой энергии, надо постараться, надо хоть чем-то порадовать своих.

…Он скрупулезно вбирал в себя самую тончайшую энергию. Долго, нудно — зато какое качество! Нагрузившись, в конце концов, до предела, он, изо всех сил, выплеснул собранное в сторону Межгалактического центра. Вот так! Пятнадцатый был обращён вслед разгоняющемуся потоку частиц. Для тонкой энергии не преграда ни звезда, ни планеты, ни заряженные туманности. Вреда — ни кому, а вот нам… Только бы сверхновые и чёрные дыры на пути не попались.

Что ж, миссия выполнена, можно и искупаться. Он по-хозяйски расположился на атмосфере третьей планеты и оттолкнул себя вниз, к её кудрявым облачкам. Вволю наносившись всевозможными зигзагами среди источников местных осадков, он, наконец, скользнул к океану.

И вот только тут Пятнадцатый заметил, что вид его планеты серьёзно изменился. На полюсах белые шапки, материки изменили форму, да и общий фон поверхности стал как-то менее приветлив. Уж, не мой ли отбор энергии сыграл такую роль? Да нет, вряд ли… Значит, белый карлик выкидывает штучки! И он недобро покосился на солнце, которое, словно испугавшись, сразу же закрылось холодной тучей.

Казалось бы — какая разница тёплый океан или ледяной, но вот пропало желание купаться, и всё тут. Пятнадцатый в раздумье парил над самой водой, сердитые буруны которой в сговоре с ветром то и дело замахивались на него, словно веря, что смогут смыть эти невидимые чужеродные частицы, и утопить их в исполинской, по местным меркам, пучине. А впереди вода, клубясь жарким сырым туманом, взлетала и резче и выше. Раз, другой, третий… В чём там дело?

Так! Родня моих питомцев! И что — пускать такие фонтаны тебе положено? На этот раз Пятнадцатый не отказал себе в удовольствии повзлетать в мощном дыхании кита. Неплохо. На третьей планете — аттракционов в избытке! Как было, так и осталось. Только вот, каким образом с тобой общаться, голова с хвостом? Последние события со старым динозавром призывали к невмешательству. Но достойно ли бездействие?

Не задевая даже нервных окончаний, он, как мог, изучал кита. Мозг внушительный, но… Это уже тупиковая ветвь! Способ общения с другими особями — через дыхательные пути, это так же, как и у питомцев… А вот и кое-что новое! Хозяин вод хочет спать! Это не оцепенение, знакомое по далёким предкам, а восстановление истощившихся клеток, с очисткой мозга посредством видений! Значит, пообщаемся. Впрочем, к тебе у меня только один вопрос… Спи быстрее! Чего ждёшь! Буквально надувшись воздухом, кит медленно пошёл на глубину. Пятнадцатый дождался, когда его мозг начал освобождаться от микронапряжений и, деликатно вмешавшись, создал перед китом требуемый образ. Теперь перед хозяином вод во сне появилась молодая самка. Изгнанный из стаи кит чуть было не проснулся, но Пятнадцатый с немалым трудом удержал его от этого.

"Ты самый сильный?" — красиво пропела"самка", изящно выпустив тоненький фонтанчик.

"Конечно! Я! Я! Самый, самый!" — мозг кита так напрягся, что самец начал нырять вверх-вниз даже наяву. Пятнадцатый внимательно следил, чтобы не вышло чего худого и, немного повременив, вновь спросил:

"Я слабая. Кого мне бояться?"

"Никого!!! Я здесь! Я всегда здесь!"

"Успокойся, милый… А если, ты заснёшь, а на меня нападут? Жалко меня будет?"

Пятнадцатый смотрел за клокотанием крови во всём китовом организме, но опасности, похоже, в этом не было. А вот нервные окончания части мозга стали импульсивно вздрагивать — возможно, так киты рыдали.

"Милая… Бойся деревьев! Деревья плывут и вонзают длинные зубы!"

???… Что он имеет в виду? Пятнадцатый быстренько подсоединился к его центру ощущений, надеясь увидеть образ непонятной опасности. Вот оно что! — По воде плывёт обработанный ствол дерева, а в нём какие-то твари держат в лапах острые прутья! И это — главная опасность для китов?! Не свихнулся ли ты от любви, красавец?

Тем не менее, информация уже есть. Что-то на этой планете совсем не то. Пятнадцатый, не без доли жестокости, оставил беднягу досматривать теперь уже опустевший сон и, взвившись из глубины, полетел над волнами к побережью материка.

Да… Изменения здесь большие… Другие деревья, совсем другие звери. Лишь немного поплавав над хвойно-лиственной зеленью, Пятнадцатый почувствовал где-то недалеко дымок. Быстро приблизившись, он увидел тех, кем был так напуган кит.

Итак, перед ним материальное подтверждение его просчёта. Кем вы были раньше, бесхвостые двуногие, носители чужих шкур, хищники с бессильной пастью? Почему я не предвидел ваше появление? Хотя, скорее всего, такое и не удивительно. Вероятнее всего, эти двуногие — ошибка. Ошибка, порождённая столь неустойчивым климатом; и это — горе для планеты, а не достижение.

Пятнадцатый уже понял, что двуногие — здешняя сила. Они выплавляют металл, строят укрытия, плавают по водам. Очень не хотелось входить в контакт с коварными хищниками, но такое, по-видимому, необходимо. А иначе, как объяснить самому себе, что этот зародыш цивилизации появился естественным путём эволюции, а не занесён сюда каким либо окрепшим разумом в процессе избавления от деградировавших особей.

Не очень церемонясь, он заскочил в молодую самочку, сидящую у костра и показавшуюся ему почище других. Взглянув на мир её глазами и увидев богатую цветовую гамму, ему стало ясно, что копаться в мозге здесь не обязательно — тот и сам способен думать."Как же я просчитался!" — мелькнула у него мысль

— Как же я просчитался! — прорычала самочка с неожиданным испугом. — …Ой, люди добрые! Что это со мной?..

Пятнадцатый сконфузился. Кто бы предполагал, что они общаются при помощи языка и гортани! Пришлось пересоединиться на другие центры, а то так все свои мысли двуногим передашь. А в это время перед глазами промелькнул образ бывалого самца.

— Ты грейся лучше, дочка, — ласково обратился он. — Сейчас полнолуние, в такое время на земле разные чудеса бывают. А когда тепло — болячки отстают сами.

Пятнадцатый понял не всё, и, не удержавшись, посмотрел вверх. Спутника третьей планеты видно не было.

— Что такое полнолуние? — не стал медлить он.

— Доченька… Когда же ты захворать-то так успела…

Самец оглянулся и крикнул кому-то:

— Синица! Принеси зелья! Да погуще!

— Ой, отец! — пискнула самочка. — В меня что-то вселилось! Неужели я полнолуния не знаю?

Прибежало нечто чумазое, в изодранной шкуре; по-видимому, это и был тот самый Синица. Он подал выдолбленный из дерева ковшик с каким-то чёрным киселём. Пятнадцатый бегло оценил состав клеток девушки, затем обратился к принесённому зелью. Нет, самочка, такое тебе пить не стоит! Дай-ка, я помогу чуть-чуть, возрази сама теперь…

— Оте-ец… — вяло пропел девичий голос. — Может, не надо…

— Как это не надо? Пей, пей дочка. Духа изгони. А то других заразишь, и все начнут луну с солнцем путать… Ты же не хочешь к диким зверям?

Пятнадцатый затаился, как мог. Но без его вмешательства девушка сопротивляться не желала. Смоляной кисель с целым роем компонентов из окрестной растительности быстро был выпит. Кровь понесла к мозгу противоестественные молекулы. Бр-р! Как тут неуютно становится! И чужеродные частицы добровольно покинули девичий мозг.

— Ой, отец, помогло зелье-то… Сразу хорошо стало.

— Ну а как же, дочка… Старшие своё дело знают.

Зависший над ними Пятнадцатый уже не понимал их слов. Он подумывал, не залететь ли ему в этого самого Синицу, глаза которого просто блестели многозначительностью. Вот только как вытянуть из него предысторию их появления здесь? И при этом, чтобы не получилось как с тем динозавром?

Вдруг, за атмосферой, он вновь почувствовал внимание к себе! Почувствовал ясно, сомнений уже не было. Для начала затаившись, Пятнадцатый приготовился и максимально быстро метнулся вверх. За атмосферой, как и тогда, никого… Но нет! Вон вдали что-то тёмное затмевает звёздные фотоны! Кто же это? И почему убегает? Пятнадцатый устремился вслед!

Максимально возможное форсирование пространства уже достигнуто, но беглец не приближался. Более того, Пятнадцатый постепенно стал терять его из сферы своего ощущения. Что же это такое?! Он в недоумении остановился и обратил свои импульсы к дому. Далёкий межгалактический центр был прочувствован сразу… Значит, я в порядке. Странно, тогда, что же за невидимка здесь разлетался? Неужели кто-то на окраине успел без присмотра развиться так, что перегнал даже нас?!

Поколебавшись, Пятнадцатый решил, что, наверно, пора домой. Пусть Ядро побыстрее узнает, что здесь что-то странное. А участок его подождёт, до этого куда дольше ждал. Кстати, как у двуногих называлось всё? Звезда — Солнце, спутник планеты — Луна, сама планета?"…На земле всякие чудеса бывают…" — значит, они на Земле; логично, что впоследствии они и всю планету будут именовать Землёю. Чудно! На всё у них будет персональное речевое название! И Пятнадцатый почувствовал, что уже не испытывает к двуногим изначальной своей антипатии.

Машинально скользя к Центру, он лишь в последний момент заметил тёмную струну поперёк своего курса! Струна плавно расширялась, стараясь загородить ему путь, но если бы Пятнадцатый резко не затормозил, ей самой пришлось бы, наверняка, не сладко. На его пути было не то, что можно пронзить легко и безболезненно, перед ним был — подобный ему!

Пятнадцатый собрался обратиться к незнакомцу, но сразу запнулся: он состоял из совершенно незнакомых тёмных частиц. Странно, как в нашем Мире такое вообще могло существовать! Но перед ним был очевидный факт, и это явно был носитель высокого разума. Тёмный не обращал к Пятнадцатому никаких импульсов; он по-прежнему загораживал путь, совсем не меняя формы, и лишь местами окраинные его частицы колыхались, словно волнуемые неведомым ветром.

Осмелев, дотронулся до него, чтобы понять природу его межмолекулярных связей. Но молекулярного деления частиц, у того не было! Из чего, же твоя плоть?! Что подпитывает существование твоего"я"? Тёмный видимо знал, что одним собою вызовет удивление, и ослабил межчастичные связи: разбирайся мол, всё равно ничего не поймёшь. Но это был уже какой-то контакт. А далее… К Пятнадцатому плавно выдвинулись тоненькие тёмные щупальца и вскользь задели его некоторые частицы. Тут же эти частицы на короткое время по структуре сравнялись со щупальцами!

…Вот оно что! Значит, ты мне указал на чужую материю во мне! Теперь понятно — откуда ты. Своё распознал быстро! И Пятнадцатый обратился к нему, вовсе даже не рассчитывая на понимание:

— Нет, уважаемый! Пусть какие-то частицы во мне и ваши, я всё равно из этого Мира! И живу по его законам. Если у тебя есть проблемы — пожалуй вместе со мной в Центр. Там помогут, если это не противоречит гармонии. А исподтишка следить за мной на моём участке не рекомендую. Мне уже пора. Если хочешь, лети вслед.

Затем, Пятнадцатый вежливо обогнул Тёмного и не спеша полетел к Центру. А тот остался на месте; в его недвижности угадывалась какая-то обречённость. И что он хотел? Вряд ли ему сладко в чужом Мире.

Лишь подлетая к дому Пятнадцатый сообразил, что не всё из обилия полученной информации пойдёт на пользу ему лично. Но как скрыть то, что чужая материя в нём — это уже реальность? И его самого просмотрят, да и ложь в Центре противоречит гармонии. Впрочем, если поранить частицу со щекотливой информацией, то получится временное сокрытие, а как поступить потом — будет видно.

…Центростремительный поток вносил его к дому уже слегка подраненного.

— Добрые пожелания тебе, брат! Энергию от тебя получили, молодец!

— Старался. Всё же первый вылет. Сейчас передохну немного и — к Ядру.

— Ядро пока занят.

— Ну, занят он почти всегда. Но с такой информацией Ядро меня примет при любых обстоятельствах.

— Что-нибудь случилось?

— В нашем Мире — чужой.

…Ядро был весь обращён к частицам Пятнадцатого. Однако, информация о структуре материи Тёмного и для него оставалась закрытой.

— Нет, не понимаю, — обратился он, наконец, с явной досадой. — Нам, порождённым этим Миром, трудно усвоить чуждое. А твоё мнение в целом? Это вторжение или случайность?

— Слишком мало информации, Ядро. Но хочется верить, что это недоразумение.

Ядро медленно рассеялся, сбрасывая напряжение в частицах.

— Твой участок, считай, пограничный, — в раздумии обратился он вновь. — Где-то там мог произойти и несчастный случай… Но сюда Тёмный вряд ли доберётся, сам Мир будет выталкивать из себя чуждое… Кстати, а где ты поранился?

— Тёмный возник так неожиданно, что я задел его. А лечиться не стал, так как неизвестно, какими свойствами теперь обладает та частица.

— Эксперимент на себе… Это уж слишком патриотично. Впрочем, тебе виднее… А с питомцами своими ты меня повеселил! Получается, без твоего вмешательства разум на участке шагнул куда дальше!

— Такие твои импульсы, Ядро, мне неприятны: я ведь уже давно признал, что шёл в неверном направлении. А что касается двуногих, то не исключаю, что они питомцы Тёмного.

— А я такое тоже не исключаю. Только, страшного в этом нет.

Пятнадцатый сконцентрировался, не понимая беспечности Ядра в данном вопросе.

— А дело в том, — прочувствовал он очередной импульс, — что кого бы ни вырастил в нашем Мире Тёмный, всё равно без увязки с гармонией те долго не просуществуют. Ну, достигнет такой разум каких-то своих высот: ну, набедокурит где-нибудь в районе своей звезды; а дальше?! Гармония Мира сама их отправит на свалку. Сколько источников разума в галактиках! Но стоит кому-то отклониться от гармонии, как они тут же находят свой конец. И мы таких не спасаем, потому что уже поздно! Потому что это уже не разум! Кто в тебя метнул метеорит по дороге туда? Тот, кто уже в агонии! Ту планету мы изолируем для безопасности, но чем там у них закончится: уничтожат ли они себя или деградируют до животных…

— А вдруг они исправятся и впишутся в гармонию? — Пятнадцатый проявил бестактность, перебивая, но слишком уж этот вопрос казался актуальным.

— Исправятся? — Ядро даже погрустнел. — За всю мою бытность такое случалось лишь дважды, но оба раза разумная составляющая тех цивилизаций просто, до поры, не могла набрать нужной силы. Гармоничный, жизнеспособный разум далеко не везде зарождается. Уж слишком много условий надо для этого.…Только, давай вернёмся к твоим питомцам, я имею ввиду двуногих…

— Они не мои.

— Но они на твоём участке.…Как долго существует двуногий индивидуум на той планете?

— Этого я не успел узнать, Ядро. Но точно, что не долго. К нашим миллициклам их мимолётную жизнь даже не привяжешь.

— По-моему, ты меня путаешь со своими питомцами, Пятнадцатый… Совершенно ясно, что там свои понятия о времени! Но наверняка, отсчёт всех событий на планете тоже привязан к какому-нибудь циклу! Например, к циклу обращения вокруг, как они его назвали, Солнца.

— Да они и не знают-то про вращение вокруг…

— Эх, Пятнадцатый! — Ядро собрался в рабочую форму, давая понять, что их общение подходит к концу. — Я ведь поднял этот вопрос к тому, что когда ты туда вернёшься, они уже и по космосу научатся путешествовать, а может, шагнут ещё дальше! Всё зависит от того, как постарался Тёмный. Сам он с нами на контакт не может выйти, значит выйдет с помощью быстрорастущих двуногих!

— Не торопишься ли ты с такими выводами, Ядро? Ведь у нас почти нет достоверной информации?

— А на то я и Ядро… Истощусь, — перейду, к примеру, в Шестнадцатые.…Хотя, конечно, я выдал лишь версию…

Снова далёкий от дома космос. Странно, тогда, в первый раз, он буквально рвался на участок, а сейчас Пятнадцатый явно сожалел, что понежиться в своей уютной ячейке ему довелось совсем не долго. Впрочем, лететь не одному — это уже дискомфорт, а рядом с ним, подпитанные тонкой энергией Седьмые. Многозначительно выглядят… Надеются Тёмного где-нибудь подметить… Всё бы это ничего, да вот, если Тёмный вдруг явит себя перед ними, не выдаст ли он своё родство с Пятнадцатым…

— Что-то, ты, Пятнадцатый, какой-то не такой. Не отдохнул как надо, или же что беспокоит?

–…И не отдохнул. А что, встреча с непонятым беспокоить не должна?

— Всё будет в порядке. Даже если его найдём.

— Мне бы вашу самоуверенность.

Поняв, что вежливых импульсов от Пятнадцатого не дождаться, Седьмые вновь обратились к окрестному космосу. Ничего чужого, вроде бы. О! Что-то движется! Корабль! Не плохо, молодцы… Значит, у местной цивилизации дела на соседних звёздах появились! Только вот источник энергии на корабле опасный, но может там всё продумано?

— Не подсказать им, насчет топлива-то? — Пятнадцатый участливо вытянулся к звездолёту.

— Вряд ли это стоит. Во-первых, мы не знаем — кто они, и может для них это безопасно; во-вторых, в этой галактике Ядро не рекомендует кого-либо учить, иначе — гости отсюда и к нам смогут пожаловать.

–…М-да. Уж, лучше пусть — мы к ним…

Точно, что с корабля их даже не заметили, и стройная блестящая стрела гордо удалилась своим курсом. Что ж, не пострадай от своего топлива…

А напоследок эта обжитая галактика подарила им ещё одно событие. Впереди сами собой появились несколько звёздочек и, также непонятным образом, поплыли навстречу! Седьмые переключились на это диво, но их настороженность быстро сменилась удивлением. Мимо них проплывали пять плазменных комочков! Мини-звёзды?! Но нет же, там разум! Обращение к себе нельзя не почувствовать! Такая форма жизни в Центре, кажется, ещё не известна. Пять мохнатеньких сгустков кротко остановились возле трёх пылевидных спиралей, которые, застыв, изучали их, стараясь не спугнуть неосторожным движением. Но контакта не получалось: да, друг друга чувствуем, но чтобы найти общение — нужно время… В недрах какой же звезды вы зародились, малютки? Впрочем, состав ваш уже знаем, значит и колыбель вашу потом найдём. Как же вы умудряетесь, при такой ничтожной массе, оставаться по всем параметрам плазмой? Тут стоит обменяться информацией! Ну, ждите в гости. Вы-то, уж точно, долгожители — значит, дождётесь. Но у нас дела, спасибо за встречу!…Пять точек-звёздочек были всё также мягко обращены вослед посланцам центра, но те уже, растянувшись, покидали эту галактику.

— Что-то нет нигде твоего Тёмного… Может, он уже отправился восвояси?

— А я, Седьмой, здесь его и не ждал.

— Так вон, впереди, твой диск.

— Почему мой? А ваши участки?

— Мы от этой расплющенной галактики отказались.

— Молодцы! Одного меня оставили…

В самой галактике их, всех троих, уже просто захлестнуло беспокойство. Возможность встречи с неведомым порождало неуверенность, а неуверенность, незнание своих сил — это уже прямая дорога к давно позабытому страху. Ни о каких поисках Тёмного речи не шло, поскольку галактическое пространство они пронзили на максимальной скорости и перевели дух только возле самого Солнца.

— Ну… Где же Тёмный?.. Да не цепляйся ты! Убери свой шлейф!

— Я не цепляюсь. Это ты, что-то, слишком рассеялся. Прячешься, что ли?

— Я… Я тонкую энергию берегу! А вот ты за мной укрыться хочешь!

— С чего бы это? Я на своём участке!

Но время шло, а ничего странного не происходило. Постепенно они вновь вошли в гармонию и извинились друг перед другом за неестественное поведение. Пятнадцатый замерил скорость вращения планеты вокруг Солнца. Получалось, что за время его отсутствия планета совершила около пяти тысяч своих витков. Много ли это для двуногих? Сейчас узнаем. Пока мы здесь — наши координаты совпадают, но всё равно: разве за такой период можно ли преуспеть в развитии?

Пятнадцатый по-прежнему опасался, что Тёмный, появившись, выдаст его, особенно во время визита на планету, поэтому он решил подниматься к Седьмым почаще.

— Узнай хоть, как эти двуногие себя величают, — почувствовал он импульс вслед. — А то твои хвостатые питомцы тоже были двуногими!

Пятнадцатый пролетел над материком и увидел каменные нагромождения. Это жилища?! Совсем невдалеке сияли две тонкие нескончаемые железные нити, а по ним двигалось дымящее чудо! Что же здесь произошло?.. За такое-то время! Версия о причастности Тёмного к двуногим перерастала в уверенность. Естественным путем у нас так быстро не развиваются! Да, надо заняться вами основательно… А сколько суеты! А что за искусственные шкуры на вас?

Переполненный недоумением и вопросами Пятнадцатый скользнул в дом, где было особенно много двуногих, откуда лился свет огня, и где атмосфера была заполнена множеством производных молекул.

Эге… Тут не голодают. А сколько всего придумали, лишь только чтобы удобнее есть было… В кого бы заскочить? А! Какая разница…

— Джордж! — собеседник напротив теперь смотрел Пятнадцатому в глаза. — Ну, зачем тебе моя корова? Мало своих?!

— Опять ты за старое! — мозг рядом прямо-таки зашевелился. — Ты подумай сам, куда я её смог бы так спрятать!

— Ладно… Давай ещё по одной. — Сосед по столику взялся за бутыль, но затем повернулся к двуногому, возвышавшемуся над всеми в самой гуще выдыхаемого дыма. — Цыплёнка на наш столик! Только, без корицы!

Прибежал детёныш и поставил перед хищниками требуемое угощение, а мимо Пятнадцатого понеслись молекулы из бутыли, которые заставили его сжаться. Да… Пять тысяч витков назад самочка не то пила; тогда всё было легче…

— За что я тебя уважаю, Джордж, — сосед напротив вновь смотрел в самые глаза. — За то, что ты — Джордж, так же, как и я… Мы, Джорджи, — не животные, которых можно легко взять и зажарить.

И он повертел в руках горячего цыплёнка.…Вот оно что! Хоть мозг ваш и не свеж, информацию вы сами выдаёте! Только это надо проверить. Пятнадцатый без сожаления покинул этого субъекта и полетел к тому, возвышавшемуся, чьей волею раздавались здесь еда и бутыли. Прямо напротив того полулежало существо, испускавшее особо обильные клубы дыма. Набравшись мужества, Пятнадцатый заскочил в дымящего, чтобы самому задать только один вопрос. Ой-ой! Эти глаза видели стоящего с трудом…

— Джорджи здесь всегда едят и пьют?

Пятнадцатый ждал ответа, но возвышавшийся лишь покосился, равнодушно взбалтывая что-то в вычурной ёмкости.

— Здесь все Джорджи? — недоумевая, Пятнадцатый немного сник.

Но ответ, наконец, всё же последовал:

— Сможешь привести сюда всех Джорджей, — я тебя утоплю в бесплатном виски. Вот только Джорджи те пусть будут с деньгами!

— С чем? С деньгами? А это что?

— А это то, чего у тебя уже не осталось! Иди-ка, проветрись.

И, прежде чем Пятнадцатый успел отсоединиться от мозга, чьи-то руки подхватили тело и вместе с ним вытолкали его на улицу.

Выбраться удалось не сразу. Его субъект прямо за дверью рухнул и тут же издал могучий храп. Однако, как быстро они засыпают… Покрутившись на месте, Пятнадцатый заметил, как двуногие-джорджи эксплуатируют животных. По дороге, выложенной камнем, лошадь везла сразу четверых! Те, весьма довольные собою, сидели в приспособлении на четырёх же гладких окружностях. По одному кругу на каждого? Или это просто совпадение?…Только, как эти круги напоминают саму галактику! И это тоже совпадение?!

Пятнадцатому хотелось побыстрее наверх, но полученная информация всё же требовала уточнения. И он метнулся туда, куда вели, подмеченные ранее, тонкие железные нити. Влетев в вокзал, он, не раздумывая, заскочил в одиноко сидящую самочку. О, тут прекрасно! И мозговых импульсов не много, и дурманных молекул почти нет. Теперь, у кого бы спросить-то?

Мимо прошёл самец в непохожем на других одеянии: на нём было всё чёрное как сам космос, и такое длинное, что даже ног не было видно.

— Джордж, у тебя есть деньги? — быстро выпалил за неё Пятнадцатый.

— А…ах! Я не… — пискнула было самочка, но рот уже был сжат. Самец остановился и медленно, даже торжественно, повернулся:

— Дитя моё, ко мне обращаются, когда плохо.

Вот это да! Он её отец?

— Дай мне, пожалуйста, денег, и я сделаю всё, что ты хочешь. — Пятнадцатый пошёл ва-банк, не обращая внимания на то, что девушка готова была упасть в обморок.

Но самец хмуро молчал, наверно о чём-то думал.

— Как мне жаль тебя, дитя моё, — выдал он, наконец. — Впрочем, кое-что и для тебя найдётся… Конечно, это не твой заработок, но это от души. Пусть эти деньги принесут тебе покаяние и святость.

В руки девушки легли две красивые монетки. Вот какие они, деньги! Не мудрено, что с ними вы даже святость связываете — опять копия галактики? А джордж в чёрном, тем временем, торжественно продолжил:

— А утром зайди в храм, дитя моё. Я ведь не зря остановился, когда ты окликнула. Я сразу понял, что это не твой глас, а глас сил небесных вошёл в тебя и взывает о помощи!

Пятнадцатый в страхе сжался! Они меня видят!…Ох, Тёмный, как продвинул ты эту цивилизацию! Нет, надо срочно поделиться впечатлениями! Он в суматошно вылетел из вокзала и крепко шлёпнулся о подъезжавший поезд. Ну, надо же… Вот для чего им железные нити? Эксплуатировать лошадей, оказывается, уже не достаточно… Пятнадцатый бегло обратился к паровозу: примитивно по принципу действия, и невероятно сложно по самому устройству. С таким уровнем на свою галактику со стороны не посмотришь. Но может, тут у них самодостаточность? А где действительно надо, там они далеко впереди?

Стремглав выскочив за атмосферу, он сразу воспринял равнодушное спокойствие Седьмых, которые, величественно рассеявшись, олицетворяли собой незыблемость гармонии этого Мира. Значит, здесь всё в порядке.

— Что-то ты быстро, Пятнадцатый. Или есть новости?

Для солидности можно было и не спешить с ответом. Он деловито расправил частицы, стряхнул чуждые заряды.

— Как я чувствую, Тёмного вы здесь не обнаружили?

— Получается, что ты догадлив. А что на планете?

— Там не всё однозначно, Седьмые. Во-первых, цивилизация, а сами себя они называют джорджами, за столь короткий срок шагнула далеко вперёд. Они одеваются в искусственные шкуры, хорошо обустроили свой быт, передвигаются с помощью сложных приспособлений. Разве это не след действий Тёмного?

— Возможно и так, Пятнадцатый. Но почему обязательно Тёмного?

— А поблизости здесь кого-то серьёзного и не сыскать! Но я там обратил внимание на интересную особенность: по поверхности Джорджи передвигаются, используя в основании гладкие железные окружности, которые внешне напоминают эту галактику. Спроста ли такое изобретение?

— Но они могли додуматься и сами. В конце концов, Солнце, Луна им видятся окружностями.

— Вот именно, окружностями… А не объёмным предметом, пригодным для качения по поверхности! Более того, у Джорджей есть всеобщая ценность — деньги, и они имеют точно такую же форму! Галактика — чем не святыня? И ещё… Один из Джорджей смог, меня разглядеть… А это под силу уже только равным!

Седьмые обратились к его частицам — да, цивилизация шагнула вперёд, но делать далеко идущие выводы тоже рановато. Аналитически посовещавшись они решили, что один из Седьмых срочно отправится к Ядру с предварительной информацией, а Пятнадцатому необходимо по возможности быстро оценить интеллектуальные возможности джорджей на сегодня. Если подозрения об искусственной природе разума подтвердятся, Ядро немедленно закроет планету экранирующим полем.

Конец ознакомительного фрагмента.