Первое поле

Александр Зиновьев, 2023

1961 год. Двое московских старшеклассников попадают в состав геологической экспедиции и отправляются в Якутию. Их ждут необыкновенные приключения, живописная природа Сибири, суровый быт и тяжёлый труд геологов. Главный герой истории юноша Матвей узнаёт много нового и интересного, приобретает навыки выживания в суровых условиях, становится настоящим мужчиной и встречает свою первую любовь.

Мать даёт жизнь — а годы опыт.

Каюр Улукиткан

1. Геология — это наука, изучающая структуру земли и все, что с ней связано. Геолог — это специалист, освоивший данную науку и применяющий полученные знания на практике. В частности, это может быть исследование новых земель на наличие в них полезных ископаемых, создание топографических карт, геологическая разведка.

2. Приём на работу в геологоразведочные организации лиц моложе 16 лет запрещается.

3. В составе каждого полевого подразделения должен быть санитарный инструктор. Карабин СКС, пистолет. (От автора — гитара и фотоаппарат.)

Правила безопасностипри геологоразведочных работах

Алмаз — самый твёрдый минерал в мире, являющийся аллотропной формой углерода. Ближайший родственник алмаза — графит, из которого делают стержни для карандашей. Название минерал получил от древнегреческого слова adamas, которое в переводе означает «несокрушимый».

Один из методов определения подлинности алмаза довольно прост: по поверхности грани алмаза проводят линию особым фломастером, содержащим жирные чернила. Если линия остаётся сплошной, значит, алмаз настоящий. На поддельных линия рассыпается капельками.

Кимберлитовые трубки — это своеобразные «дыры» в земной коре, которые образуются при взрыве газов в толщах земли. По оценкам специалистов, именно в таких трубках содержится до девяноста процентов всех алмазов на земле. Найти эти трубки мечта геолога. Правда, иногда выполнимая.

А вдруг не отпустят?

Почин всему голова

— Ну что вам? — Завуч Ирина Аркадьевна повернула седую голову к вошедшим в ее кабинет Толе Беленькому и Матвею Берёзе. Лицо её в очках, поблёскивающих серебром, было не строгим, как это бывало обычно, а скорее таким, будто она только что читала про себя стихи или мечтала. Почему бы завучу не помечтать? Она немного наклонила вперёд голову и над очками внимательно посмотрела на ребят.

— Что ещё натворили?

Анатолий темноволос, и даже усики пробивались; красив, с вытянутым лицом, тёмно-карими глазами под такими же тёмными густыми бровями, ровным носом, ровными же полными губами и волевым подбородком. Матвей имел каштановые волосы, усов и близко не было; под высоким открытым лбом сияли голубые, даже скорее синие лучистые глаза. Нос тонок, губы: верхняя — тонкая полоска, нижняя — полнее и хороши в паре, подбородок с ямочкой, и всё лицо было для мальчишки даже красивым. Друзья стояли в школьной форме и в гимнастёрках, перетянутых ремнями, без всяких складок на животе, подтянутые, и, нервно переминаясь, держа портфели впереди перед коленками, собирались с духом. Дело в том, что старший брат Толика, Леонид, уже заканчивающий Бауманку, знаком был с геологами и как-то за разговором предложил устроить друзей на лето в самую настоящую геологоразведочную экспедицию рабочими. Друзья загорелись. Вечером, и потом целую неделю, только об этом и разговаривали, совещались и спорили, что брать с собой. В мечтах улетали в далёкие края, в горы, в тайгу. А на следующий день узнали, что партия, куда их уже почти приняли на работу, скоро должна выехать в поле. Начальник партии, Гаев, когда они в московских Черёмушках нашли улицу, дом и подвал, где находилась партия, осмотрел ребят, улыбнулся и сказал так, что с удовольствием примет их на работу в партию. Но партия уже в конце апреля едет в Якутию, и самолёт уже зафрактован на третье мая. Поэтому, если их официально отпустят из школы раньше окончания учебного года, где они как могли заканчивали восьмой класс, то всё будет абгемахт! Гаев ещё раз улыбнулся, разглядывая крепкие фигуры пацанов и внимательные выражения лиц (и сосредоточенные лица). Вот с этим друзья и оказались в кабинете Ирины Аркадьевны. И будет просто замечательно, если Ирина Аркадьевна согласится на такое.

— Ирина Аркадьевна, — почти вместе затянули ребята и осеклись.

— Говори ты, Беленький, — вздохнула новой заботе завуч.

— Ирина Аркадьевна, нас в экспедицию берут, — слегка гордясь словом «экспедиция», проговорил Матвей. Ирина Аркадьевна кивнула в знак согласия. — И нам надо… — помялся Матвей, — уезжать.

— Ирина Аркадьевна, — влез Толик, — через несколько дней партия уезжает в Якутию, и нам бы надо сдать экзамены и…

Ирина Аркадьевна сняла очки, сложила дужки вместе и положила их на открытый журнал.

— Вот как! — Ирина Аркадьевна знала ребят, начиная со второго класса, когда произошло объединение женской и мужской школ, знала, на что они способны, что сдавали металлолом и макулатуру, да и как учились мальчишки — то пятёрки, то двойки, как и положено, но вот так в экспедицию, да раньше сроков учебный год закончить… — А как у вас… математика, физика? — просто так, чтобы что-то сказать, спросила завуч. Ребята переглянулись.

— Четвёрки!

— Твёрдые! — уверенно произнёс Анатолий и даже слегка, на полшажка выдвинулся вперёд.

— Переходящие в пятёрки, — тут же дополнил Матвей. За что получил от Анатолия локтем в бок.

— Сколько преподаю, первый раз у меня такое, чтобы в экспедицию. — Ирина Аркадьевна взяла очки, повертела их в пальцах. — Вы вот что, посидите-ка в приёмной. А я к директору.

Ребята пропустили вперёд Ирину Аркадьевну и следом вышли в волнении из кабинета в приёмную. Проследили глазами, как Ирина Аркадьевна, поправив волосы, вошла к директору. На двери была прикреплена чёрная табличка, на которой золотом было написано: «Директор школы Ломакин Олег Валентинович». Ребята сели и стали читать эту табличку. В приёмной, за столом у окна, сидела секретарь Зинаида. Отчество как-то не завелось — Зина и Зина. В белой блузке с кармашками на груди, по которым шёл чёрный кантик, и с таким же кантиком на аккуратном небольшом воротнике. Каштановые, с оконной подсветкой волосы разделены, как у завуча, точнейшим пробором, заканчивающимся двумя косицами. На столе стояла огромная печатная машина «Башкирия», стакан с карандашами, лежали бумаги.

— С чем попали? — Зина подняла голову и посмотрела на притихших ребят. Безо всякого злого умысла спросила, даже заранее сочувствуя. Оба внимательно посмотрели на Зину: отвечать ли? Но увидели в её глазах истинный интерес. Ответил Матвей:

— Собрались в Якутию смыться.

Зина в удивлении подняла ровные бровки, подумала: «Отец мне рассказывал, как они мальчишками всё в армию, на войну пытались убежать, а тут Якутия!»

— Не могли ближе чего найти?

Ребята кивнули (покачали головами).

— Не могли. Это же экспедиция!

Оба совершенно не боялись Зину, а вот директора любили и боялись. Любили, потому что он как-то всегда был по-мужски понятен. Как отец. Ходил с классами в походы или на стадион в праздники и в то же время мог за что-нибудь припечатать любого школьника, невзирая на возраст. Хотя нет, малышам жизнь не портил. Открылась директорская дверь.

— Заходите, геологи, — услышали ребята ироничный, с хрипотцой голос Олега Валентиновича. Ребята подлетели со стульев и друг за другом (впереди Матвей) вошли. Ирина Аркадьевна провела рукой по вихрастой голове Матвея, слегка подтолкнула его к столу директора, сказала:

— Ни пуха вам, — и вышла.

— Так что за экспедиция? — Директор встал из-за стола, высокий, худощавый, слева и справа по чисто выбритым щекам, как шрамы, складки; знал, что ребята ходят в походы, даже класс свой водили с ночёвками, но чтобы так, в экспедицию, да так далеко от дома. — Дома в курсе?

— В курсе, — кивнул Матвей.

— И отпускают, — был более точен Толик.

— И что вы там будете делать?

Ребята переглянулись: а действительно — что?

— Наверное, что-то полезное добывать, — предположил Матвей, который к этому времени прочитал много книг о путешествиях и о геологах и в общем представлял себе работу в геологоразведке. Но сам факт, что он может вот уже завтра выехать не в поход, как они ездили на электричках с классным руководителем Анатолием Сергеевичем Тараскиным, а в самую настоящую экспедицию, где всё будет по-настоящему, было непросто осознать и переварить, а уж тем более думать о том, что там они будут делать! Одно слово — экспедиция!

— Полезное добывать — это хорошо, — вслух протянул директор. — Это даже очень хорошо. Значит, с учёбой у вас тоже хорошо? — не столько спросил, сколько уточнил Олег Валентинович. Ребята даже не кивали, почувствовав, что вот сейчас всё и решится. — Значит, так решим! Вот вам бумага, — протянул директор два листа бумаги, — пишите мне заявление о досрочной сдаче экзаменов. Да пишите грамотно, причину точно изложите. А когда выезд?

Толик назвал второе апреля.

— Ещё пять дён! Успеете! — отметил директор в перекидном календаре на столе день отъезда, встал, подошёл к ребятам — высокий, добрый, свой. — А что! Я рад за вас. В такое дело уходите. Сам бы с вами, да куда уж… Езжайте. Да там без этого… — Было видно, как директор, прошедший войну, думал, без чего такого этакого. — Не пропадайте. А первого сентября прошу обратно. Договорились?