Предатель их интересов

Александр Елизарэ, 2021

На тебя уже поставили клеймо. Даже если тебе удалось бежать со "скотобойни", это ничего не изменит. Кто-то решил, что ты просроченный товар, пусть даже очень дорогой и штучный. Уникальный разведчик вернулся с того света. Нет, человек без головы просто не может вернуться, значит, ему нужно помочь лишиться головы, и помогут ему в этом самые преданные бывшие друзья. Неужели среди всей стаи шакалов не останется ни одного горячего и преданного сердца? Нет разницы, нужно просто пройти этот темный лабиринт, никто тебе не поможет. Никто не пожалеет и не погладит по голове, как мама или отец. Действия, события и судьбы героев разворачиваются в реальном, современном времени. Любые совпадения с реальными героями носят случайный характер. Содержит нецензурную брань.

Глава V. Отец Разведчика

Привейся и работай, остальное уже не важно.

Наступившая на глаза ночь. Лестничная клетка советской многоэтажки. Из лифта на шестом этаже вышли двое мужчин в кожаных куртках фасона «Пилот», на резинке, чуть ниже пояса. Вида они были грозного, а выражение их лиц и прически были практически одинаковыми. Скорее всего условия работы и служебные задачи наложили на их фейсы особый, профессиональный отпечаток, который не смыть даже если сменить гардероб, парик и жену. Жены у них были не официальные, как и работа. Они были внештатными оперативниками, вернее, личными «солдатами» определенных должностных людей. Они прошли горячие точки, и, чтобы не стать хламом буржуазной экономики, решили послужить тайно, все еще теша себя надеждами, что их зачислят в штат разведчиков и дадут офицерское звание, а там, глядишь, и пенсию военного пенсионера. Сейчас они двигались по коридору тихо, то и дело двигая ушами, как пантеры во время охоты на каймана. Остановились у квартиры с номером «35». Прислушались и огляделись по сторонам. Высокий, тот, что был немного младше, постучал в старую деревянную дверь.

— Остолоп, что ты делаешь, вот ведь звонок! Не видишь? — одернул его квадратный малый лет сорока пяти.

— В полумраке не заметил… Черт!

— Погоди, не звони, кто-то шаркает за дверью, дед, наверное.

Они приложили уши к двери.

— Кто там? — спросил старческий мужской голос за дверью.

— Откройте, у нас вести от Станислава, вашего сына! — ответили гости в разнобой.

— От Стасика? Нет, ребята, мой сын пропал без вести. Мне не нужны ночные новости. Если вы с его службы, приходите днем, поговорим…

Старик не спеша отошел от двери, все стихло. На этот раз квадратный ударил три раза в дверь ногой кованным носком тяжелых туфлей и проговорил:

— Отворяй, старый, осмотрим хату и уйдем. Мы как раз из полиции!

Старик вернулся, открыл дверь и отошел назад. Двое бесцеремонно вошли и осмотрели квартиру. Высокий сразу же прошел на кухню, вперился в холодильник и проверил его содержимое.

— Где твой сын, слышишь меня, старик?

— Какой сын? У меня нет сына, был и нету…

— Отвечай, нормально! — крикнул квадратный и отвесил старику пощечину. — Шутишь, батя?

Высокий прилип к окну и рассматривал улицу, освещенную фонарями, которая заканчивалась величественным храмом с темными куполами. По комнате ходила крупная трехцветная кошка и недовольно посматривала на гостей, кончик ее хвоста дрожал. Высокий зачем-то включил кнопкой на ореховой панели старенький телевизор «Горизонт» и уставился в экран. Передавали срочный выпуск новостей столицы: «Партия «Едро в России» выдвинула кандидатов в депутаты Думы восьмого созыва по одномандатным округам. В список вошли лучшие люди из мира профессионального спорта: экс-чемпион мира по боксу Никола Валуев, олимпийская чемпионка по конькобежному спорту Светлана Журова, трехкратная олимпийская чемпионка по фигурному катанию Ирина Роднина, Двукратный олимпийский чемпион по хоккею Вячеслав Фетисов, трехкратный олимпийский чемпион по хоккею Владислав Третьяк и другие наши прославленные звезды… Напоминаем всем гражданам о необходимости привиться от новой вирусной инфекции в ближайшие дни. В противном случае многие из вас могут лишиться работы и единственного источника доходов. Прививка или работа, работай и живи счастливо. Не хочешь прививаться, не будешь есть! Не можешь есть, зачем ты государству? С вами была Екатерина, всем приятного вечера, ой, уже ночи…»

— Какого черта они нам тут лепят, суки! Срочные новости? У них одна новость, все нажраться не могут. Бывшие советские звезды, — громко выругался высокий и нажал кнопку выключения телевизора. — Не могу это слышать, голова раскалывается. Где ваш сын? Мы тоже хотим поскорее прекратить этот ненужный разговор.

— Мой сын погиб год назад! Сволочи, вы в каком звании? Был бы я по моложе, срезал бы обоих боковым в челюсть! — вскрикнул старик и заплакал.

— Оставь его в покое, Санчес! Ладно, ладно… Извините нас, работа такая, нервная. Пойдем, Благоева здесь не было, — проговорил мягко высокий оперативник и наклонился над кошкой, чтобы погладить.

— Значит, мой сын жив? Иначе бы вы не пришли? Откуда вас только берут? Выродки!

— Пока мы этого не знаем, товарищ полковник. Хочу вас уверить, к выродкам отношения лично я не имею, — спокойно отвечает высокий, поглаживая кошку по голове. — А где ваша жена?

— Мать моего сына не пережила весть о том, что Стасика больше нет. Зря она, видно поторопилась, — старик задумался и уставился в пол.

В этот момент кошка уклонилась от руки высокого и одним прыжком прыгнула на ноги здоровяка, рассевшегося в кресле. Она не хотела ласки, она выпустила свои острые когти и вцепилась зубами в ногу квадратного, цапнула аккурат под коленкой. Еще через мгновение она бросилась прочь и укрылась под диваном в соседней комнате.

— Я убью ее, убью, зараза! Как больно, Герман! Сука! Старик, отойди!

Квадратный выхватил пистолет из подмышечной кобуры и бросился в спальню. Старик спокойно сидел на стуле, в его правой руке находилась наступательная осколочная граната, а пальцы левой руки готовы были вырвать никелированное кольцо.

— Спокойно, отец! Я понимаю! У вас закалка чекиста, браво!

— Срать не сможете, ребята! Скажи дружку своему поганому, чтобы вышел из комнаты, быстрее говори…

— Эй, Санчес, спрячь игрушку, мы уходим, или я лично пристрелю тебя! Ты слышишь меня, мне не до шуток, напарник! Сейчас нам всем будет крышка, — громко и убедительно произнес высокий Герман.

— Ого! Ладно, батя, поживет еще твоя кошка! Если сын твой вдруг придет, передайте ему, что его ждут на службе. Не балуйте с этим, папа! Впрочем, как хотите, — злобно произнес квадратный, появившийся из спальни. По его штанине все еще текла алая кровь.

— Не навалите в штаны по дороге, мои соседи не выносят, когда нам гадят псы на лестничной клетке! — крикнул старик им вслед, с трудом поднялся и закрыл за незваными гостями входную дверь.

«Надо бы поменять дверь и замки. Но, тогда, как зайдет мой сын? Нет, если через месяц он не придет, тогда поменяю. Вот олухи, не смогли отличить боевую гранату от зажигалки, ха, сувенир! Кис-кис, Машка, Маша иди сюда, эх ты глупая моя защитница…»

Но через пару минут в дверь снова постучали.

— Еще секунду отец, не открывайте. У меня к вам только один вопрос. А кто вам сказал, что ваш сын погиб? — спросил по голосу тот же высокий оперативник.

— Толстый человек с хитрыми глазами. То ли Крысов, то ли Кролов. Я уже и не помню. Он сказал, что мой сын пропал, а может быть, сам перешел к врагам. Он лгал, тот жирный хряк! Чтобы ни дна ему, ни покрышки.

— Угу. Отдыхайте. Еще раз извините. Спокойной ночи, отец.

На этот раз все стихло, внизу хлопнула парадная дверь. Отец разведчика посмотрел на часы: «Три часа, семнадцать минут. Интересное кино, получается цифра «317», хорошая она, что-то в ней есть! О, вот и барыня пришла, эх ты, кошка господня, ну, пошли мыть лапы и спать…»

Тем временем двое оперативников устало расположились в автомобиле неопределенного темного цвета.

Квадратный пальцем включил рацию: «Прием, Скат! Это Слепень! Как слышь? Мы все проверили, порожняк, короче. У старика объект не был, думаю надо ехать к его жене. Конечно, он не дурак, влезать к ней в постель среди ночи, но кто его… Что? Наблюдать за квартирой его бабы до утра? Я понял, но меня искусали до крови, мне требуется помощь! Кто? Как кто! Кошка старика, там зверь в полтора метра! Я в травмпункт и домой, кровь течет рекой! Да! Конец, конец связи…»

— Поехали домой, на сегодня, отбой! Достали уроды! — заключил квадратный Санчес.

— Если капитан Благоев когда-нибудь узнает, что ты ударил его папика по лицу, он тебя грохнет, — довольно умозаключил высокий и устало потянулся на заднем сидении старенькой дешевой иномарки.

— Папу? Подумаешь… А кто этот старик, кроме того, что отец предателя?

— Полковник КГБ! Он всю агентуру Восточной Европы в кулаке держал. Мастер спорта Союза по боксу.

— Фи-ю!

— Так что, Благоев церемониться с тобой не будет…

— Не успеет, я его сам, первый! — зло ответил Санчес. — Где тут чертова аптечка? А, вот, бинт есть…

— Не плачь, он нас обоих кончит. Чертово задание, ловить своего, да еще и настоящего профи.

— Да еще и мертвяка! — заржал квадратный, испытывая явное облегчение от перевязки собственной ноги. Как он может меня грохнуть, если его нет? Быстрее я поверю, что ты меня грохнешь, а не мертвяк безголовый.

— Не знаю, не знаю. С таким базаром, все может быть…

— Забей, друг! Ну и кошка у деда, тварь! Прибью гвоздями к стене! Может она того, бешеная тварь?

— Змея пожирает свой хвост! Пожалуй, пора менять работу? — воскликнул Герман и автомобиль наконец-то газанул и помчался в ночную мглу, собирая по пути глубокие черные лужи в асфальтовых ямах, в забытых людьми закоулках старой Москвы.

Благоев осмотрел двор, обошел вокруг дома. Ни одной припаркованной у подъездов машины, все чисто. Только кот и кошка сидят на детской площадке, дремлют. Наружки нет, только ворчит какая-то ночная птица в шелестящих тополях. В подъезде тишина, посторонних запахов нет. Он осторожно повернул три раза ключ в замке своей квартиры. Мария спала или, во всяком случае, пыталась заснуть. Он снял кроссовки, стянул носки и на цыпочках прошел в ванную. Принял горячий душ и без лишних разговоров залез к жене под одеяло.

— Тебя не было двое суток, а говорил, на три часа?

— Волновалась? — мягко ответил Стас и обнял Марию.

— Немного. Иногда я схожу с ума, Стас, я хоронила тебя уже раз пять. Это когда-нибудь закончится?

— Не входи в этот лабиринт, не надо. Там тебя нет. Я сам должен найти выход, и я найду его. В конце концов, мы же не вечные. Спи, спи…

— Обними меня за талию, пониже! У тебя тяжелые руки, как всегда. Да, кстати, в полночь звонил твой старый друг.

— Крамаренко? Опять этот чертило за старое?

— Конечно… Хотел утешить меня. Утешитель херов.

— А ты?

— А что я? Алексей не нравился мне и раньше. Ты же видишь, я сплю одна…

— Давай спать, дорогая. Поговорим утром…

Ночью, в своем загородном доме, расположенном в десяти километрах от столицы, майор Крамаренко не мог уснуть, ворочался, часто вставал и ходил по-маленькому. Перед глазами вставали то вареные раки на берегу Волги, то обнаженная жена Стаса Благоева, зовущая к себе, то убитый во сне полковник Кротов, то орлиный профиль полевого командира с мертвой головой осведомителя в загорелых и волосатых руках. Спал майор последние полгода в отдельной комнате, на односпальной кровати. В другой, когда-то их спальне, спала жена и их девятилетний сын. Пару лет назад что-то не заладилось у них с женой, они более не жили как живут обычные супруги. Алексей часто, почти всегда, мечтал о красавице Марии, о ее роскошных волосах и рубиновых ласковых губах. Она была словно кошка, вечно страстная и манящая. Коричневые, восточные зрачки, безупречные густые темно-каштановые волосы, длинная шея без единой родинки или бородавки. Крамаренко терпеть не мог на женщинах бородавки, они говорили ему о нездоровье самки, страшили и отталкивали. Стасу всегда везло, ему доставался лучший ломоть и самые красивые женщины. Для Алексея, Мария была недостижимым идеалом.

В два часа ночи зазвонил мобильник в тумбочке, который майор случайно забыл отключить на ночь. Номер не определялся. Майор перевел мультяшную трубку в режим разговора.

— Кто вы? Ночь на дворе, — тихо спросил Крамаренко.

— Буквально две минуты Алексей Михайлович…

— Какого черта? Я вас не знаю? Кто?

— Вы знаете, что ваш покойный отец, генерал внешней разведки, Крамаренко Михаил Севастьянович…

— Конечно знаю! Что вы несете?

— Так вот, нам известно, что вы, не его родной сын.

— Как это? — майор обмяк и помрачнел.

— Он вам не отец. Вы приемный ребенок. Просто хотел вам рассказать…

— Валяйте, рассказчик чертов…

— Ваш родной отец погиб во время войны смертью храбрых, мать была очень бедна и отказалась от маленького Егорки…

— Егорки? Какого на хрен Егорки? Кончайте этот балаган! Я отключаюсь.

— Не сбивайте меня, я пожилой человек. А семья Крамаренко долгое время не могла… В общем ваш отец, генерал, тогда еще майор, мечтал о сыне, но это было невозможно.

— Не морочьте мне голову, а моя старшая сестра?

— Она им, конечно, родная. Она родилась в 1936. Но в 1937 году ваш отец был арестован, брошен в застенки НКВД, правда, потом его отпустили, но было уже поздно. В застенках его кастрировали, случайно или нет, мне неизвестно. Он переживал, молчал, конечно, как коммунист и сотрудник внешней разведки. Они с вашей будущей матерью нашли вас в доме ребенка. Усыновили, когда вам было полтора года. Я не лгу. Поверьте, старому человеку.

— Ваши доказательства?

— Мой отец перед смертью открылся мне, что некоторых офицеров перед отправкой в тыл к капиталистам подвергали химической кастрации. Да, сволочи, я не спорю, но, видимо, так нужно было для дела партии. Он был там врачом, назвал фамилию и имя вашего отца. Я даже нашел некоторые списки, но испугался и сжег их. Документов больше нет.

— Вот так всегда! Чего вы хотите?

— Ничего… Хотя, мы будем с вами на связи. Только в ваших интересах. Вам не надоел этот жирный Крот? Спокойной ночи, Алексей Михайлович. Не переживайте, ваши родители любили вас. И никому о нашем разговоре. Дело особой секретности. Чуть не забыл, вам привет от вашего друга детства Стаса. Что замолчали?

— Какого Стаса? Вы кто?

— Идите спать, майор! И не забывайте о ваших обещаниях, о тех, что вы дали нашим друзьям два года назад.

— Я-то пойду, а вот вас я найду…

— Спать!

В трубке раздались короткие гудки.

К удивлению Алексея Крамаренко, после этого разговора, его словно скосил легкий, но глубокий, здоровый сон.

«На что надеялся тот человек, который сообщил мне новости о моем отце и о Благоеве? Успокойся, жалкий трус. Тебе залили в уши тонну дезы, а ты все это проглотил и ходишь перевариваешь? Идиот. Так, что делать? Я должен доложить полковнику о ночном разговоре немедленно!»

Крамаренко уверенно и бодро постучал в кабинет своего начальника.

— Разрешите, господин полковник? Доброе утро, о, отлично выглядите! У меня новости.

— Откуда ты их только берешь? У меня тоже к тебе новость, срочная, — расплылся в улыбке Кротов.

— Может я первый? — играючи парировал Крамаренко.

— Нет. Я начальник, ты го… Ну, ты в курсе! Принято решение направить тебя в одну шикарную командировку.

— Меня? За что?

— За все. На место погибшего капитана Благоева. Так что, три дня отдыха и на самолет, Крамер! С женой ты все равно не спишь. А красотку погибшего капитана я себе возьму! Барышня, говорят, в самом соку…

— Что, меня? В Сирию? Я не сплю с женой? Причем тут моя жена?

— Это приказ, майор! — грозно заключил полковник и замолчал.

Три минуты в кабинете висела мертвая тишина, как вдруг Кротов взорвался истерическим смехом. Так смеялись гиены в ночной саванне на закате красного солнца, предчувствуя обильный ужин, почуяв тушу старого буйвола.

— Купился, дурик! Ха-ха! Я не могу! — продолжал смеяться полковник, прохаживаясь по кабинету и держась за низ живота.

— Благоев жив! — резко резанул воздух Крамаренко.

— Что? А, решил нанести ответный ход? Не смешно, Крамер! Как ты сказал?

— В отличии от вас, я не собирался троллить, как сейчас модно говорить. Ночью мне позвонил неизвестный и сказал, чтобы об этом я вам не говорил! Но он ведь знал, что я доложу! Они все знают!

— Какая мерзкая ложь! Просто невыносимая! Кто это мог звонить? Голос, чей?

— Мне он неизвестен. Русский, очень хитрый. Человеку лет шестьдесят. Хотя, может быть и меньше. Это ЦРУ, шеф! Я на крючке!

— Пронюхали, падлы? Нет, никаких действий с нашей стороны. Ничего, это дешевый фраерский развод. Детей нашли, троллят, мать их…

— Козлы сраные, — ругнулся майор.

— У тебя все, иди, иди Крамаренко. Стой, навести жену Благоева! Неровен час «Красный койот» нагрянет, а мы тут чаи распиваем?

— Это можно!

— Пошел вон, баклажан перезревший!

— Почему баклажан? — обиделся майор.

— Ну ты же в Баку служил? Служил, вот я сопоставил с твоим возбужденным прибором, игра воображения, Алеша!

— Слушаюсь! Я уверен, что все это деза! Про Сирию, это вы конечно жестко меня подковырнули. Болен я, писаюсь часто, нельзя мне в Сирию. Это для информации…

— Иди, предпенсионер, там и без тебя управятся. У них там молодое мясо, патриоты! Ха, ха! В очереди стоят ребятки из ГРУ. Медалей хотят, званий, льгот ветеранов! Берем только до тридцати пяти, а из тебя уже песочек сыпется…

Кротов орал в пустом кабинете так, что коллекционный фарфор на комоде в виде юных купальщиц восемнадцатого века задрожал и покрылся мельчайшими капельками пота.

— Спасибо, господин полковник, за все благодарю!

Конец ознакомительного фрагмента.