К-9: Право на счастье

Александр Диденко, 2023

Полгода. Полгода, чтобы избавиться от цепей прошлого и снова стать собой. Дэриэн обещал поставить Джея на ноги, и он держит слово. Но сможет ли сдержать слово сам Джей, угодивший в ловушку собственных идеалов?

Глава 4

«…и этого достаточно для защиты от мелких насекомых. Стоит отметить, однако, что большая их часть не способна пробраться даже сквозь легкую броню. Мошкара, населяющая степные зоны, сильно отличается от лесной или болотной. Это не означает, конечно, что опасность можно считать минимальной. Но среди степных видов нет кровососущих, потому человек им неинтересен…»

Хаук вздохнул и перелистнул страницу. В глаза тут же бросился полностью перечеркнутый абзац, лаконичное «хрен там» и отсылка к другой книге. Прыжки по разным источникам давно уже надоели, но учитель наглядно показал еще в самом начале, как быстро устаревает информация о населяющих Пустошь тварях. О всяких аномалиях тоже, но ее хватает иногда на целый десяток лет или больше.

Так или иначе, весь этот огромный объем, целые простыни текста, изредка разреженные графиками и рисунками, был не более чем подготовкой. Чем-то, что поможет Хауку понять, как бывает, увидеть своими глазами, во что это «бывает» превратилось со временем. Ну, еще, по словам Джея, «думать в нужную сторону».

Основную информацию учитель по-прежнему давал сам. Либо отметками в учебниках, короткими заметками прямо в тексте, отсылками к куче источников. Либо как раньше — интереснейшими лекциями, которые волей Джея превращались в занимательные истории. Хаук был искренне рад, что здесь, в Мидори, это не изменилось.

Только времени стало меньше.

А значит — меньше и всего остального.

С первых же дней Дэрри безжалостно загрузил Джея зубрежкой. И если Хауку нужно было читать просто для понимания, с Джея, судя по всему, действительно спрашивали наизусть целые абзацы. Такой подход удивлял. Уж кто-кто, а Дэрри точно должен был знать привычки Джея и его манеру вести через Пустошь. Все эти термины, общие определения, «основные тактики охоты в пещерах типа В и С» ему нужны были как Хауку определение карабина или страховки. Тем более что по словам Джея тактики никогда не действовали и придуманы вообще имперскими, которые «вышколены работать без мозга».

Дэриэн кивал, соглашался с каждым словом и торжественно вручал планшет с новой подборкой зубрежки. Джей не брал. И по десятому кругу начинался шумный спор об одном и том же. Так что Хаук только вздыхал, брал свою читалку и уходил на второй этаж — там ему не мешали. Тем более что вмешиваться в общение учителя с учителем — как бы оно ни звучало — Хауку запретили с самого начала.

Жестко и ясно. Даже наблюдать со стороны.

Очевидно, Джей не желал делиться с учеником этой частью своей жизни. Может быть, оно правильно: граница ученик-учитель, которую Хаук раньше чувствовал огромной недостижимой стеной, и так уже стерлась обыкновенной дружбой. Должно быть, что-то такое имел в виду Дэрри, когда говорил о возрасте. Но разве это плохо?

Доверие учителя грело Хаука изнутри. Грела его и невысказанная просьба быть рядом тогда, когда Джей ходил прощаться к приемной матери. Никого и никогда Хаук не чувствовал еще настолько своим. И не понимал раньше, как это важно, когда ты тоже можешь чем-то помочь, что-то дать. Просто быть рядом.

Хаук встряхнулся, гоня прочь сопливые мысли. В доме Дэрри они приходили как-то сами собой, ведь здесь Хаук мог видеть еще кое-что, чего раньше не встречал никогда: семью. Теплую, уютную, настоящую. Просто удивительно, как вспыльчивость Лизы, живое любопытство Лисички и постоянные перепалки «Дэрри и Джерри» настраивали на самокопание. Внутренне Хаук понимал, что скоро полгода пройдут и покажутся сказкой — Джей не останется в Мидори навечно. Именно потому хотелось впитать и пропустить сквозь себя каждое мгновение в этом доме.

Страница закончилась очередной отсылкой. А понимание так и не началось. Встряхнувшись еще раз, Хаук перечитал параграф про мелких насекомых, но лучше не стало. То ли автор излагал слишком заумно, то ли Хауку просто чего-то не хватало, чтобы понять, о чем вообще речь. Когда третий раз буквы остались просто буквами, сложенными в неуклюжие слова без особого смысла, пришлось сползти с кровати, перебраться за стол и вооружиться карандашом. Техника техникой, но Джей всегда объяснял простыми рисунками. Что-то чертил вслед за мыслью, перечеркивал, соединял, а потом отдавал Хауку листочек, чтобы у того была опора для понимания.

Способ неизменно работал. Но сейчас Хаук впервые решился повторить его сам по чужим словам из текста. Раз уж Джей занят зубрежкой, стоит включить собственную соображалку: учитель не простит отношения в духе «не понял и забил». Тем более что на полях Джей дописал еще и пару вопросов по теме.

Смутно понимая, с чего лучше начать, Хаук повертел карандаш в пальцах и честно нарисовал кружочек с крылышками. Подумав, дорисовал еще две петельки — в рисунках из прошлой книги эти мошки были показаны наглядно, все десять видов, и крыльев у большинства было четыре. Некоторых Джей, правда, перечеркнул, а еще между двумя поставил знак равенства.

Пытаться повторить черта в черту за написавшим книгу искателем Хаук не стал: кружочка с крылышками ему пока хватит. Что дальше? А дальше энергия, которая дает этим крылышкам жизнь. Еще пара движений — и в «брюхе» появилась непонятная закорючка. Вообще, у каждого типа энергии было свое обозначение, но Хаук их так сходу не помнил. Джей не вносил это знание в число первостепенных, так что ограничился простым «оно есть»: переписал на бумагу все символы и на примере доступного снаряжения объяснил, для чего нужна маркировка, куда ставится и как её использовать. Сейчас та бумажка была уже далеко, и искать её в куче других Хаук поленился: все равно не знал, на чем работают эти мухи. И толку тогда от значков?

Так или иначе, дело не шло. В десятый раз поймав себя на совершенно сторонних мыслях, Хаук сдался, взял свой рисунок и потащился искать ответы самым простым путем. Джей тоже должен скоро закончить, тогда и расскажет, в чем фокус. А на дополнительные вопросы Хаук найдет ответы по ходу.

Наверное.

Все надежды быстренько разобраться с несчастной мошкарой и пойти ужинать разбились о закрытую дверь гостиной. Звукоизоляция в доме за последние дни хуже не стала, и до Хаука долетали лишь сильно приглушенные голоса. Достаточно, чтобы разобрать, что там как раз Дэриэн и Джей. Один спрашивал задание с другого, но не похоже, что все шло как надо.

Хаук замер на пару мгновений, прикидывая, стоит ли спасать Джея от ненавистной тому зубрежки. Часы говорили, что отпущенное на чтение время давно прошло, так что, наверное, стоило. Но поднятая было рука замерла в воздухе, а сам Хаук аж присел от яростного:

— Пушистики это твои, идиот!!! Твою мать! Ну почему, чтоб тебя, так сложно запомнить пару простейших слов?!

— Пару? Простейших?!

— Ну, пару сотен! Другие с этим как-то справляются, а ты уж точно поумнее имперских!

— Вот именно, что умней! — рявкнул Джей в ответ, даже не пытаясь соблюдать ту самую субординацию, которой угрожал Хауку. Интересно, что будет, если сам Хаук рискнет вот так вот возразить? — И я не вижу смысла зубрить эту дрянь! Раньше проходил без этого — пройду и сейчас!

— Проходил?!! — голос Дэрри стал походить скорее на рев. Похоже, в прошлом крайне избирательная память Джея съела ему много нервов, и возвращение ко дням «беззаботной молодости» для обоих шло очень… напряжно. — Тебе напомнить, сколько у тебя было ответов в последний раз?! Напомнить, а? Один!!! Один. Гребанный. Верный. Ответ! Да не пропустят тебя так, пойми! Правила изменились.

Судя по тихому и выразительному шипению, Джей прямым текстом сказал, где он видел те самые правила вместе с тестом. И квалификацией до кучи. Стены снова съели голоса, но разговор, видимо, так и закончился абсолютно ничем. Хаук только успел, что отпрянуть от двери, когда ручка вдруг повернулась и на пороге появился Джей.

Злой.

Злой — не то слово.

Секунду он смотрел на Хаука таким испепеляющим взглядом, что тот отступил еще дальше и не думая брякнул:

— Я не слышал ничего, честно! — чем, конечно, выдал себя с головой.

— Ну да? — сверкнул глазами Джей. — Степная зона, десять красных меток на равнине в обратном порядке.

— Э… Ну… первая это норы…

— В обратном порядке, — отрезал Джей и Хаук окончательно сбился. — Не помнишь? Так иди и учи, чем тут ржать! Если я не знаю бесполезную херню, то ты-то не выучил жизненно важных основ!

С этими словами Джей круто развернулся, не глядя влез в сапоги и исчез за входной дверью. А Хаук так и остался стоять, растерянно сжимая в руке листок со своими художествами:

— Да не ржал я…

— М-да, не очень вышло, — вмешался в повисшую на миг тишину голос Дэрри. Шаги его снова оказались не слышны: у бывшего «внешнего» был какой-то талант к беззвучному перемещению. — Ты к нему спросить чего шел? Или время уже?

— Время уже, — все еще растерянно отозвался Хаук. — Но и спросить тоже. Вот… Мухи.

Не найдя ничего лучше, Хаук протянул изрядно помятый листок.

— А! Так это легко! Тут надо понять, что у них свои ядра, а все остальное приложится.

— Но ведь у мелких простых существ нет ядер. Они паразитируют или берут энергию из окружающей среды, как медузки.

— Так и есть. Джерри тебе это хорошо объяснил, я смотрю. Может, потому ты мошек не понимаешь. Они исключения, да и ядра тут весьма условные. Пошли, объясню. А Джерри добавит, если чего: я в Пустоши давно не был, глубоко лезть не буду. Но пока ты по книжке — помогу.

Хаук растерянно кивнул, отдал карандаш и устроился рядом. Дэриэн Райс объяснял, конечно, по-своему. Как-то грубее, ровнее, короче. Слушать лекцию без привычных джеевых словечек было странно и даже неправильно, но Дэрри умел увлекать не хуже, и вскоре Хаук действительно ушел с головой, удивляясь, как все, оказывается, было просто.

***

Джей остывал медленно.

Слово «квалификация», услышанное первый раз с радостью и предвкушением, а последующие — с ненавистью и желанием провалиться под весь песок Пустоши, никогда еще не звучало так мерзко.

Правила изменились у них.

Да черта с два!

Но сколько бы Джей ни ругался, фактам на это было плевать. И зубрить, конечно, придется. А голова тем временем уже пухла от всяких «морфов», «арахнидов», «синапсисов» и прочей дряни. Никогда и никому еще эти заумные словечки, заимствованные господами искателями из энциклопедий Старого Мира, не приносили пользы. Никакой. Вообще. Так чего ради Империя навязала всем необходимость именно их?! Нужна общая терминология? Пожалуйста! Половина «внешних», включая самого Джея, готова предоставить миру список полней и понятней проклятого минимума на квалификацию.

Так нет — зубрите все дружно заумную дрянь!

Джей со злости всадил кулаком в ближайшую стену. Костяшки разбились в кровь, но боль от мелких царапин помогла справиться с замешанной на смущении яростью. Встреча с Хауком, который нашел самый «подходящий» момент, чтобы сунуть свой нос в гостиную, бесила едва ли не больше всего остального. Кажется, за какие-то пару месяцев Джей умудрился предстать перед собственным учеником со всех наихудших сторон: от выпивки и кошмаров по ночам до слез и зубрежки.

Кровь медленно собиралась в каплю и текла по руке. Джей был в простой майке, так что деваться ей было некуда, и капля застывала, темнея, едва преодолев запястье. С минуту понаблюдав, как кровь покрывается коркой, Джей пошевелил другой, раненой рукой. Заживала она подозрительно долго, скорее всего, переход через Пустошь взял свое, но основную повязку уже сняли, вернув подвижность.

А значит, от простой драки хуже не станет.

Решив так, Джей уверено свернул к центральной улице, а там и в ближайший бар. Простые бои на кулаках давно стали популярной забавой, которая пробралась и в зеленые города. Пусть здесь почти не было действующих «внешних» — находились бывшие, которые тоже любили размяться. Да и некоторые споры решались быстрее в таких вот турнирах: делов-то, нанять подходящего бойца и сделать верную ставку.

В молодости, когда приходилось долго торчать в городе, Джей пару раз подрабатывал таким вот нехитрым способом. Скорость и реакция давали «хилой блохе» неожиданную для противника фору. Только второй раз это зачастую не работало, и Джей получал свою порцию синяков за то, что посмел влезть «во взрослые забавы». Потом снова получал — по шее от Мэй и от Дэрри с Лизой, хотя учитель ругал явно из обязаловки и под давлением жены.

Негромко фыркнув, Джей прогнал прочь шальной осколок прошлого, и пнул первую попавшуюся дверь с многообещающей вывеской. Было еще рановато, но пьяная толпа Джею совсем не нужна. Зрители тоже. С больной рукой хватит тех, кто хочет просто размяться. Один черт в горячке боя все договоренности отойдут на второй план, и по зубам отхватить все же придется.

Пришлось.

Почувствовав, наконец, вкус собственной крови, тяжелое дыхание и мерзкую тянущую боль в плече, Джей остановил бой и вышел из круга. Сколько он тут пробыл? Час? Или меньше? Ни одного из своих противников Джей толком не помнил, зато кипящие внутри чувства ушли, уступили привычной собранности. Осталось отдышаться, остановить текущую по подбородку кровь — губу все же разбили — и вернуться домой к теперь уже позднему ужину.

— А ты неплох! — перед Джеем появился стакан простой воды и незнакомая рожа, лучащаяся улыбкой во все тридцать один. Тридцать второй был выбит, так что вместо него зияла дыра. — Зачетная реакция и бьешь когда надо. Смахнемся, как подлатаешься?

— Можно, — отозвался Джей, но стакан даже не тронул. Невысокий, несуразно-костлявый собеседник с холодным взглядом стрелка не внушал никакого доверия. В морду ему хотелось дать и без официальной забавы. — Кто предлагает?

— Геката! Снайпер «Эр-Пэ».

— Можешь звать Джеем, — рукопожатие оказалось скользким. — Говорят, ты тут известный сказочник.

— А ты, слыхал, не любитель печенья, — оскалился Геката, и Джей мигом понял, что желание разбить лицо тут взаимное. — Что? Без отряда?

— «Девятка».

— Девятка?

— Девятка, — настойчивей повторил Джей, и вытер руку о штаны. — Плохо со слухом?

— Как «сказочник» не люблю конкурентов.

— Не беспокойся, я больше слушать. К примеру, про Стражей.

Геката ядовито фыркнул, сел рядом за подсвеченную неоном стойку и выпил залпом отвергнутый Джеем стакан:

— Стражей, значит. А сам-то че знаешь?

— Ты вроде против конкурентов? — вопросом на вопрос ответил Джей, подавив в себе желание отодвинуться подальше. Скользких людей он не любил. Особенно когда в воздухе ненавязчиво, но узнаваемо, чувствовался запах велены.

— Хами-и-ш-шь — пропел-прошипел Геката. По понятному везде и всегда знаку подошел бармен, и в пустой стакан вернулась прозрачная жидкость. Отнюдь не вода. — Идет. За пиво и драку услышишь про Стражей.

— И без вранья?

Геката скривился, будто уже выпил ту дрянь, что ему только налили:

— Ке-й, как было — так и услышишь, — он опрокинул стакан в рот, щелкнул пальцами, чтоб обновили. — Но драка авансом. Ты корешу моему зубы выбил, мудак.

— А что ж ты так официально?

— А че я, дурак с тобой ссориться? Подеремся, бухнем, там и забудется!

Джей дернул уголком рта, обозначив усмешку. Кивнул и встал из-за стойки. Отдыха, ему пожалуй, хватило с лихвой. Прощаться он не стал, но в спину донеслось полупьяное:

— Слышь?! Мы зара это, в поход! Через две недели вернё-о-омся! Тут буду.

Короткого взмаха рукой хватило, чтобы Геката кивнул и отвернулся, третий раз подзывая бармена. Прозрачная дверь с огромной светящейся рыбиной подалась в сторону, пропуская. Джей впервые обратил внимание, куда его принесли ноги и злость. «Бар Акуда», гласило название, выведенное вокруг рыбины. Саму рыбу Джей не опознал — в пещерных водоемах таких не водилось, а к наземным он предпочитал близко не подходить. Возможно, владелец бара был из бывших рыбаков. Занятие это настолько неприбыльное, опасное и бесполезное, что про рыбаков действующих Джей не слышал уже давно — только байки, приукрашенные десятком полупьяных рассказчиков. Но те говорили про что-то более зубастое и впечатляющее, чем вытянутое нечто на двери знававшего лучшие времена бара.

Зато найти его будет легко. Джей готов был поспорить, что среди множества заведений ярче этой Акуды могла выделиться только забегаловка в Брайте. Стоит спросить у Дэрри потом, что за бар и каков Геката в бою. Джей был в первую очередь все же стрелком, так что стоило подстраховаться: проигрывать скользкому ублюдку не хотелось совсем.

Поворот, еще один. Спокойные тихие улочки Мидори опустели под вечер. Ни пьяных воплей под музыку или без, ни драк, ни споров за последний оставшийся на прилавке товар, ни всего остального. Джей смутно представлял, как в подобных чистеньких тихих местах действует привычная по окраинным городкам грязь. Потому тишина настораживала. Шепотком закрадывалась в уши, заставляла вслушиваться и невольно ускорять шаг.

Если подумать, чем спокойней был город, тем меньше он нравился Джею. В Пустоши тишина и теснота часто означали засаду, чутье обострялось само по себе. А в городе оно не работало — не на кого — и Джей только зябко передергивал плечами.

В городах Вольных почти всегда было шумно. Цитадель и вовсе как будто не спала, каждое мгновение напоминая развороченный улей. Тишина стояла только в имперских городах. В Столице, как мельком обмолвилась Джейд, и вовсе ввели комендантский час. Впрочем, проверять, так ли это и действует ли до сих пор, Джей не стал. Столицу он ненавидел всей душой. К сожалению, ранг Командующего в прошлом заставлял являться туда примерно раз в год, заполнять глупую отчетность, обновлять прошивку аппаратуры, подставляться под сканер Системы… Джей опять передернул плечами, теперь больше от отвращения. К счастью, улочка вывела уже к дому Дэрри, и ненужные мысли понятливо ушли прочь вместе с тихим щелчком замка.

— А мама тебя покусает! — с порога встретила Лисичка и с удовольствием повисла на шее. Любовь к себе этой девчонки Джей объяснить совершенно не мог, потому просто терпел. И радовался, что большую часть времени либо ее нет дома, либо занят он сам. — Но у нее не остлые зубки, так что не бойся!

— У нее тяжелая сковородка, — фыркнул Джей. — Дай-ка я сапоги хоть сниму. Тебе спать не пора?

— А я не хотю!

— А как же мама и сковородка?

— А она тебя ругать будет! — счастливый ребенок все же отпустил шею и теперь вился рядом. Мелкие рыжие кудряшки, почти как у матери, весело подпрыгивали на каждый шаг. — А я буду молчать и меня не заметят. Бе-е!

— Язык не показывай, — фыркнул Джей, отвесив мелкой подзатыльник. Раньше казалось, что Лисичка пошла скорее в отца, но теперь в ней слишком уж явно узнавалась Лиза. Или это потому, что Дэрри как-то остался в стороне от воспитания и позволял любимой дочери почти все в пределах разумного?

— Джелли плишел! — вместо ответа Лисичка радостно оповестила весь дом, отбежала подальше, опять показала язык и исчезла на кухне: — Плишел-пришел-плишел!

Джей только вздохнул и в очередной раз подумал, что девчонку пора бы научить выговаривать «р». Всегда. Быть желе ему надоело.

— Ага! — на кухне, как ни странно, нашлись все. Будто только его и ждали. Но если на лице Хаука явно читалось беспокойство, Лизы — тщательно сдерживаемое недовольство, то Дэрри буквально светился от радости: — А я говорил! Ты где был, у Рамзеса? В Акуде? Тут еще есть арена, но она далеко.

— В Акуде, — ухмыльнулся Джей. Если он не меняется, так и его учитель — тоже. Впрочем, раньше им случалось шляться отдыхать и вдвоем. — Гекату твоего встретил. Мерзкий же тип.

— О? И чего хотел?

— Компенсации за выбитый зуб и печенье.

Хаук удивленно вскинул брови, но ничего не сказал. Лиза и вовсе не поняла, и только Дэрри расхохотался в голос. Видимо, такая «официальная» компенсация смешила и его: и хочется, и колется, как говорится. Был бы Геката действительно обижен за несчастного староверца — давно собрал бы своих и встретил Джея на улице, заставив побегать по местным кварталам. В конце-то концов, пусть Джей хоть сто раз Командующий, во время травли десять на одного он поступал как все нормальные люди: делал ноги. Во всяком случае, в городе, когда по другую сторону баррикад стояла простая толпа идиотов.

В Пустоши показывать спину зачастую было нельзя.

Но там и ставки были другие.

А в городах его с удовольствием гоняли по всем закоулкам. С трудом загоняли в тупик. Из последних сил, едва справляясь с тяжелым от бега дыханием, пытались как-то «научить уму-разуму», взаимно отхватывали по зубам и расходились. Иногда расползались. Пару раз Джей все же ночевал у патрульных или медиков. Зато не один, а в крайне неприятной компании.

Дэрри, само собой, оставался в курсе многих похождений ученика. Да и сам был в те годы далек от спокойной городской жизни. Вот и смеялся сейчас, прекрасно понимая, во что загнали себя обиженные староверцы:

— Слушай, — чуть успокоившись, спросил он, — а как же «понять и простить»?

Джей фыркнул совсем издевательски, вытер руки и уселся за стол. Вскоре на нем появились и дымящиеся тарелки. Что удивительно — перед всеми тремя:

— Хаук сказал, что дождется тебя, — развел руками Дэрри на невысказанный вопрос. — Я решил тоже.

— Угу. А это что? — мрачно кивнул Джей на свою тарелку, намекая, что вопрос был не только о внезапной компании.

— А это и польза, и мотивация. Я говорил, что раз такие дела — будем вспоминать старые методы?

Джей скривился и тронул вилкой несъедобное по его мнению мясо, горький вкус которого он прекрасно знал в детстве. Дэриэн верил, что еда — прекрасный способ решить многие проблемы. А здесь в Мидори, когда рядом на столе исходили одуряющими запахами две соседние тарелки, есть скользкое рыхлое мясо степных ящеров было мерзко до тошноты.

На колени забралась Лисичка, сунула любопытный нос в тарелку — с такими кулинарными изысками ребенок был пока не знаком. Принюхалась. Скривилась и убежала к Лизе клянчить себе бутерброд.

— Ты ведь эту дрянь заранее купил, — констатировал Джей очевидное. — Не продают их в Мидори.

— Пришлось выйти в кой-то веки за купол и прогуляться на рынок, — широко ухмыльнулся Дэрри. — Чего не сделаешь ради любимого ученика?

— Угу.

— Угу, — ухмылка становилась все шире и шире. Дэриэн явно соскучился по тем временам, когда Джей ел эту дрянь постоянно, но приготовленную отнюдь не так хорошо. Сейчас Лиза справилась даже с характерным душком, и вонь от блюда почти не чувствовалась. — Зато каким вкусным будет местное мясо, когда ты сдашь минимум?

Джей отвечать не стал. От кипящего внутри котла из чувств к горлу подкатывала тошнота, аппетит пропал совершенно. Смотреть ни на кого не хотелось. Неугомонная Лисичка бесила вдвойне, так что Джей чуть на нее не рявкнул. От чего стало гораздо хуже: обижать мелкую совсем не хотелось.

И неясно ведь, на кого тут злиться.

Да, Дэриэн помог и его помощь была незаменима. Нужна как никогда. Да, в Мидори было спокойней и лучше — здесь ни разу еще Джея не настигли кошмары из прошлого. Впервые за пять лет он спал спокойно. Да, много на что можно сказать это «да». Дэриэн хоть и стал мягче, учил как-то немного иначе, но оставался собой. А Джей понемногу собой становился.

Но терпеть все это перед Хауком оказалось невыносимо.

Собственному ученику не хотелось уже показываться на глаза. Позор. Позор на всю оставшуюся жизнь, сколько бы ее ни осталось.

Хаук, как назло, вдруг кашлянул в кулак, будто услышал мысли:

— Это… Лиза, а можно мне, ну, то же самое? Там ведь осталось?

— Что?! — кажется, это спросили хором все трое, хотя и совершенно разным тоном. Хаук смутился и чуть втянул голову в плечи, но продолжил:

— Я же это, не ответил сигналы, да и с мухами вон, не пошло… Будет честно, если…

— Хаук! — Джей сказал вроде тихо, но почувствовал, что из горла вырвался скорее рык. Все вокруг как-то сразу притихли. Замерли даже Дэрри и Лиза, что уж говорить о самом Хауке, который явственно побледнел и опустил взгляд в тарелку. — Как и когда ты отвечаешь за ошибки, решаю тут я. Не ты. И уж точно не Дэриэн. Это ясно?

Хаук молча кивнул.

Дэриэн лишь слегка усмехнулся.

В тишине громом звякнула по столу вилка:

— Не голоден, — бросил Джей через плечо и ушел, чудом не снеся дверь. Да тут никакой мордобой уже не поможет. Только проклятая зубрежка. Но даже сам Джей не знал, какое должно случиться чудо, чтобы он справился со всем объемом необходимого бреда.

***

На кухне все еще было тихо.

Джей ушел, оставив тарелку с вполне нормальной на вид едой остывать почти нетронутой. Во всяком случае это блюдо выглядело съедобней того из Города Новичков. И пахло вроде нормально. Пересилив себя — или, скорее, давление джеевых слов, — Хаук дотянулся до тарелки учителя, под внимательным взглядом остальных сунул в рот уже отрезанный кусок, аппетитно пропитанный подливой.

И тут же выплюнул в руку.

— Фу! Что за дрянь?

— Джерри зовет их задохликами, — улыбнулся Дэриэн. — Водятся километрах в ста отсюда и еще на болотах. Хищники. Притворяются мертвыми, воняют падалью на всю округу, потом внезапно «воскресают» и нападают на того, кто подобрался слишком уж близко. Кстати, они прекрасно маскируются, так что жертва их часто даже не видит вплоть до атаки. Мясо этих тварей очень сытное: они без ядер и едят, видимо, не так часто, как нужно, вот и запасают в себе много полезного. Шкура экранирует пустынку — из нее делают некоторое снаряжение и защитные футляры. Но вкус и запах у блюд характерный, что тут сказать. С запахом Лиза справилась… Вкус, увы, не спасти, если хочешь получить из мяса всю пользу. Джерри это блюдо терпеть не может.

— Я думал, он всеяден.

— Ха! Не за вкус, — вдруг вмешалась в разговор Лиза. — Считается, что это мясо способствует росту.

— А… — Хаук хмуро глянул сначала в тарелку напротив, потом на закрытую дверь, которую Джей едва не снес с петель. — Я же не знал.

Сердце потихоньку размораживалось от пронесшейся недавно грозы. В душе поднималась какая-то странная детская обида. Хаук же хотел как лучше. Поддержать, что ли. Уж слишком несчастный у Джея был вид, хуже, чем когда-то у самого Хаука.

А получилось «как всегда» — незыблемая древняя истина.

Со вздохом он ткнул вилкой уже в свою тарелку, подцепил кусочек, прожевал, жмурясь от удовольствия. Наверняка, будь сейчас все в порядке, вкус показался бы стократ лучше.

— Что я сделал-то?

Хаук думал, что вопрос прозвучал риторически и вообще в пустоту. Но Дэрри вдруг отозвался. Да так довольно, будто не было устроенной Джеем фигни:

— Решил все мои проблемы, Хаук! Спасибо!

Это добило уже окончательно. Отодвинув от себя тарелку, Хаук поблагодарил и тоже ушел. В конце-то концов, ему еще отвечать про проклятую мошкару.

А есть хотелось не так уж и сильно.