Памятка для прибывающих

Александр Вячеславович Цехомский (2024)

В основе произведения лежит история отношений главных героев — Энто и Лит, которые проживают в уютной квартире в Цюрихе и уже давно знакомы друг с другом. Их жизнь кажется спокойной и размеренной, наполненной привычными ритуалами, такими как утренний кофе и неспешные разговоры о будничных делах. Однако за внешним покоем скрывается скрытая усталость и ощущение пустоты, которая всё больше разрастается с каждым днем. Энто, погруженный в свои мысли, начинает чувствовать, что рутина их совместной жизни стала невыносимой, хотя они по-прежнему вместе. Внутренние сомнения и эмоциональная дистанция между супругами приводят его к размышлениям о том, что некогда крепкая связь уже не приносит радости и становится чем-то, что держится лишь на привычке. Лит, напротив, кажется более эмоционально вовлечённой, но и она чувствует потерю прежней близости, иногда замечая в поведении Энто скрытую тоску и отстраненность.

Глава 3.

Утро в квартире Лит и Энто начиналось так, как оно обычно начиналось последние несколько лет — в тишине, нарушаемой только шорохом шагов и лёгким звуком шкафных дверец. Лит, медленно просыпаясь, шагала по комнате, размышляя о грядущем дне, и одновременно искала свою любимую рубашку. Казалось бы, что могло быть проще? Обычная рутинная процедура. Но что-то сегодня шло не так.

Её пальцы привычно пробежались по вешалкам в шкафу, где всегда висела рубашка с синими пуговицами — та, что подходила буквально ко всему, спасала в любые моменты, когда нужно было собраться быстро и выглядеть стильно. Но её там не было. Лит остановилась, нахмурив брови, не сразу веря своим глазам. Как будто бы от этого сосредоточенного взгляда рубашка могла появиться на месте — возвращённая волей самой Лит. Но чудо не случилось.

Она долго вглядывалась в пустоту между вещами. Обычно она терпелива, но сейчас это отсутствие сбивало её с толку. Наконец, тяжело вздохнув, она не выдержала и спросила:

— Ты не видел мою рубашку? — не оборачиваясь, бросила она вопрос Энто, который бродил по спальне, пытаясь найти второй носок. Он выглядел так, будто его сам процесс уже утомил — одна нога была в носке, а другая босая, холодный утренний пол неприятно охлаждал её.

— Какую рубашку? — пробормотал Энто, явно не вникший в вопрос, когда, наконец, поднял с пола покрывало, под которым, как он надеялся, скрывался его пропавший носок.

— Синюю, с пуговицами, — коротко пояснила Лит, углубляясь в повторный осмотр шкафа. Руки методично передвигали вешалки, хотя внутренний голос уже твердил, что рубашки нет. Вчера она точно была здесь, а сегодня будто растворилась в воздухе.

Энто лишь хмыкнул в ответ, что не сильно помогло ситуации. Для Лит это было началом маленькой загадки, которая не давала покоя, а для Энто — очередная бытовая мелочь, на которую не стоит тратить время.

— Мой второй носок, вероятно, пошел искать твою рубашку, — с усмешкой выдал он, приседая, чтобы заглянуть под кровать.

В их доме такие мини-квесты были привычным делом. Утро часто превращалось в забавное состязание, кто быстрее найдёт свои вещи. Энто уже давно научился принимать это как неизбежность. Он знал, что если потерял что-то вечером, то на утро шансы найти пропажу практически равны нулю. Как будто бы ночью дом оживал, и вещи решали переместиться куда-то самостоятельно.

Лит на миг остановилась и взглянула на него с лёгкой улыбкой, едва сдерживая сарказм.

— Может, пора нанять частного детектива? — бросила она, отворачиваясь к шкафу. — Либо у нас здесь портал в другое измерение, либо вещи действительно устают от нас и уходят искать приключения.

Она представила себе, как её рубашка, аккуратно сложенная, с маленьким чемоданом под мышкой, садится в самолёт и улетает на Мальдивы, оставив прощальную записку. Вернее, не оставив ничего, просто уйдя, что называется, “по-английски“. Эта абсурдная мысль на мгновение заставила Лит улыбнуться.

Но в этот момент она открыла соседний шкаф, тот, который редко использовала. На одной из полок аккуратно лежала та самая рубашка — сложенная, будто её туда кто-то специально положил. Лит нахмурилась. Она никогда не хранила свою одежду в этом шкафу. Почему она там оказалась?

Её мысли на секунду разбежались в сторону, чтобы через мгновение снова собраться в кучу."Вещи иногда перемещаются сами по себе", — успокоила она себя. Всё можно объяснить, если не слишком углубляться.

Тем временем Энто, победно вытащив второй носок, показал его Лит с выражением лица, словно только что разгадал древнюю загадку.

— Вот и всё, все снова под контролем, — ухмыльнулся он, натягивая носок.

Лит лишь кивнула в ответ, сдерживая смешок."Под контролем, ага," — мысленно произнесла она, натягивая свою вновь обретённую рубашку. Однако лёгкое беспокойство всё же осталось. Почему рубашка оказалась не там? Может, она просто забыла, но ведь память обычно её не подводила.

-–

Спустя несколько часов, утренний хаос был позабыт, и они отправились в супермаркет. Улицы Цюриха были привычно оживлёнными. Холодный ветер с озера бодро разгонял прохожих по их делам. Лит чувствовала себя лучше на свежем воздухе — всегда было что-то успокаивающее в шуме города, в размеренной жизни уличных кафе и витрин. Это давало ощущение стабильности в мире, который порой казался ей странным и неуправляемым.

Супермаркет, в котором они делали покупки, был почти как второй дом. Лит знала расположение всех полок, и в какой-то мере этот магазин был её личным оазисом порядка. Каждый раз, проходя мимо корзин с фруктами, стеллажей с консервами и ряда с крупами, она успокаивалась — здесь всё на своих местах, и ничего не исчезает без следа. Даже когда Энто, как всегда, пытался пробросить в тележку пачку чипсов.

— Ты ведь знаешь, что чипсы не считаются едой? — спросила она его, когда заметила, как тот с торжественным видом добавляет их в список покупок. Лит не могла не усмехнуться: её муж всегда был сторонником"нездоровой"пищи, несмотря на все её попытки привить ему любовь к более правильному питанию.

Энто серьёзно посмотрел на неё и, ни секунды не медля, ответил:

— А кто сказал, что не считаются? Чипсы — это основная продуктовая группа, они достойны уважения!

Его уверенность и способность превратить любые мелочи в предмет жаркой дискуссии всегда её веселили. Иногда Лит казалось, что он мог бы защитить диплом на тему"Значение чипсов в мировой гастрономии", и, возможно, даже с отличием.

Пока они с лёгкими шутками двигались по рядам, Лит мысленно проверяла свой список покупок. Однако в последнее время её мысли часто ускользали в сторону странных мелочей, которых она обычно не замечала. Казалось, что мир вокруг них слегка менялся — но эти изменения были настолько незначительными, что их легко было игнорировать.

Когда они приблизились к кассе, Лит чувствовала легкое облегчение. Вопреки их обычным пререканиям в супермаркете, этот поход казался довольно спокойным. Однако спокойствие не продлилось долго. Когда кассирша пробила все товары, Лит достала карту и с привычным движением провела её через терминал. Экран мигнул — обычный знак того, что система сейчас обработает платёж. Но вместо ожидаемого звука подтверждения, на экране возникли какие-то странные символы — маленькие квадраты, тире и точки, словно кто-то писал послание на неизвестном языке.

— Упс, терминал не принимает карты, — сказала кассирша, натянуто улыбаясь. — Попробуем ещё раз?

Лит, всё ещё в привычном ритме, снова провела карту. На этот раз она чуть дольше смотрела на экран, надеясь, что система заработает. Однако, это не помогло, экран все еще напоминал письмена Майя — просто куча бессмысленных символов и иероглифов.

— Похоже, что наши чипсы вызвали перегрузку, — тихо заметила Лит, мельком взглянув на Энто, который явно старался не засмеяться.

— Возможно, вселенная даёт мне знак, что я ем слишком много вредного, — пошутил он, пытаясь заглянуть в экран терминала. — Или, может быть, сама вселенная борется за здоровое питание.

Они ещё несколько раз попробовали провести карту, но каждый раз результат был одинаковый. Кассирша, явно уже уставшая от неработающего терминала, решила ввести сумму вручную. Но и это не помогло — устройство, кажется, окончательно отказалось сотрудничать.

— Может быть, попробуем наличные? — предложила она, устало вздыхая.

Энто, который всегда считал, что у него в карманах не водится ни копейки, по привычке начал проверять свои брюки. И тут его глаза неожиданно расширились — он нашёл мелочь, ровно ту самую сумму, что требовалась для покупки. Да, конечно, это было много, целая гора мелочи. Даже на первый взгляд больше, чем может поместиться в карманы — но ровно та сумма, которая нужна. Правда в виде монеток крупного номинала, рваных и мятых купюр, но все же…

Лит удивлённо посмотрела на него:

— Откуда это у тебя? Я думала, у тебя всегда пусто в карманах. Или, по крайней мере, там нет станка по штамповке мелочи.

Когда они покидали супермаркет, Энто шутил о том, что это был знак свыше, а Лит старалась мыслить прагматично и только устало вздыхала. Однако её разум не мог освободиться от ощущения странности происходящего.

“Слишком много совпадений и неурядиц на одну квадратную меня” — мысленно говорила она себе.

-–

Когда они вернулись домой, день уже близился к вечеру. Лит первым делом решила разобрать продукты. Это было одним из тех дел, что она делала автоматически, не особо задумываясь. Раскладывая вещи по полкам в холодильнике, она ощутила лёгкое раздражение — внутри было слишком много упаковок, которые следовало выкинуть ещё давно.

— Когда мы в последний раз убирали в холодильнике? — негромко пробормотала она себе под нос, доставая старые пакеты и коробки.

Её руки привычно двигались по полкам, освобождая место для свежих продуктов. Однако её беспокойство усилилось, когда она вдруг поняла, что одной из банок с огурцами, которые она купила, нигде нет. Лит была уверена, что видела её в супермаркете и даже помнила, как ставила её в тележку. Но теперь банка исчезла.

Она осмотрела кухонные пакеты, но не нашла её и там.

— Энто, ты случайно не видел ещё одну банку с огурцами? — позвала она мужа, который уже сидел на диване, увлечённый своим телефоном.

— Если она исчезла, значит, решила, что она нам не нужна, — лениво ответил Энто, не отрывая взгляда от экрана.

Эта его небрежная реплика рассмешила Лит, но на этот раз её улыбка не была искренней. Она не могла избавиться от неприятного чувства, что что-то снова пошло не так.

"Может быть, я просто устала," — попыталась успокоить себя Лит, хотя её мысли всё больше затягивались в размышления о недавних странностях. Пропажа рубашки, магическая мелочь в кармане Энто, теперь исчезнувшая банка. Все эти мелочи накапливались, но она не хотела обсуждать их с Энто — в конце концов, это просто бытовые случайности, верно?

Размышляя об этом, она машинально закончила раскладывать продукты. Оставив мужа в гостиной, она отошла к окну. Вечерний свет Цюриха мягко рассеивался через шторы, и на мгновение ей показалось, что город выглядит как-то иначе. Может, это были всего лишь причуды её усталого сознания, но что-то не давало ей покоя. Чувство, будто мир вокруг становился чужим, будто она больше не могла быть уверена в том, что её окружает.

-–

Позже вечером они уселись перед телевизором — это была их традиция, которой они следовали уже многие годы. Энто сделал себе чашку чая и сел рядом с Лит, которая в этот момент щёлкала пультом, пытаясь выбрать что-то для просмотра. Как всегда, она остановилась на новостях, хотя ни у неё, ни у Энто не было особого интереса к политическим сводкам.

Однако телевизор вёл себя странно. Каждый раз, когда Лит переключала канал, экран начинал мерцать, и на мгновение показывал те же самые новости. Она снова нажала на кнопку пульта, картинка изменилась. А потом еще раз. И еще… Телевизор на разные голоса вещал:

— Мы и не думали, что все может так закончиться! — говорил какой-то седоволосый мужчина в белом халате, черных роговых очках с массивной оправой и с аккуратной джемиссовской бородкой. Может, какой-то ученый, или нет…

А затем уже другой канал вещал от лица молодой девушки с платке:

— Поднимем же с колен страну, которой никогда не было, нет и не будет равных! — и картинка девушки, которой, видимо, и принадлежал голос — такой низкий, контральто как минимум, а девушка стоит на каком-то заводе, за спиной у нее трудятся рабочие и носят расходные материалы к станкам.

Но не успела девушка закончить говорить про поднятие страны с колен, как канал уже сменился, и голос диктора с нарочитым ужасом говорил:

— Таким образом мы погрузились в пучину кризиса, что не может не радовать всех желающих приобрести новые возможности…

Лит приподняла брови, что придало ее лицу удивленное выражение. В голове её мысли водили хоровод, как будто говоря ей: “Эй, постой, тут что-то не ладно, так быть не может, остановись и присмотрись, все это как-то нереально…”

— Сегодняшний день выглядит как хороший повод пообщаться с психиатром, — вздохнула Лит, бросив взгляд на Энто.

— А ты не думай об этом, — лениво ответил тот, откусывая бутерброд и пялясь в экран. Это была коронная фраза Энто, он любил повторять ее, когда не хотел вникать в чужие проблемы, особенно если они его напрямую не касались, или просто не знал, что еще посоветовать.

Они провели некоторое время в молчании, не обсуждая происходящее, каждый из них был погружён в свои мысли. Лит снова пыталась переключить канал, но изображения продолжали меняться, канал сменял канал, и разные голоса говорили примерно такое:

— И нереальность происходящего, эту невозможную парадигму подтверждают следующие факты… — говорил какой-то мужчина в строгом костюме, не успев закончить фразу.

–…они не просто так здесь, посланники небес! О, Боги, яду мне! Яду! — говорил уже другой мужчина в старинном одеянии на сцене телетеатра, с лавровым венком на голове и с одеянии с кровавым подбоем среди по-римскому состаренных колонн.

–…а мы всего лишь люди, и кто мы такие, чтобы оспаривать цель нашего существования…? — пел басистый голос, а на фоне играла гитара, изображения не было, и Лит поняла, что это радиоволна прорвалась в эфир.

Голова Лит наливалась чугуном, слишком много всего, слишком… Надо просто это прекратить. Мысль появилась в голове неожиданно, скорее как включают свет в комнате, чем как бегущая строка или напечатанный на машинке текст. Можно же просто выключить телевизор! Лит так и поступила.

Она посмотрела на Энто, вздохнула, когда поняла, что он всех этих странностей не заметил, и они ему, собственно, до лампочки.

Легкое раздражение, в который раз за сегодня, коснулось ее, но усталость все же взяла свое и обняла ее своими чугунными руками, забрав последние силы для раздумий. Навалилась усталость, как мягкое и тяжелое одеяло, а легкий ветер, или, скорее, белый шум унес все дурные мысли. Скверный день подходил к концу и ни к чему было его продлевать.

-–

Ночь уже приближалась, когда Лит, завершив вечерние дела, отправилась на кухню, чтобы проверить порядок. Обычная рутинная уборка вдруг оказалась утомительной и немного раздражающей. Она заметила, что полотенце, которое утром висело на крючке, исчезло. Сначала она не обратила на это внимания, думая, что, возможно, просто положила его в стирку, но чем больше она искала, тем сильнее становилось ощущение, что полотенце действительно исчезло.

Энто, в это время зашедший в ванную, вдруг заметил, что свет там сам по себе включился. Он был уверен, что Лит выключала его перед тем, как они уселись перед телевизором.

— Лит, ты включала свет в ванной? — спросил он, заглядывая в спальню.

— Нет, — ответила она, заглядывая на кухню. — Похоже, сегодня всё живёт своей жизнью. — сказала она достаточно сердито, хотя было немного не понятно, на кого она злится — на Энто, на полотенце или на дурацкую ситуацию в целом.

Энто покачал головой, выключая свет, и вернулся в спальню. Но перед тем, как они оба погрузились в сон, в комнате снова воцарилось странное, необъяснимое чувство… Впрочем, нет, знаете, я даже вникать не буду. А теперь — спать!

— Спокойной ночи, — тихо произнесла Лит, укладываясь в постель.

— Спокойной, — отозвался Энто, уже погружаясь в сон.