Иногда и дилетанта полезно выслушать

Александр Воронецкий

В геологическом поселке погибает молодой парень, из недостатков которого можно отметить лишь излишнее увлечение девушками. С учетом этого увлечения, милиция отрабатывает версии преступления, но результата нет. Один из геологов начинает свое расследование, и прекрасно зная всех из окружения убитого, находит среди них человека, способного на многие подлости, а потом и косвенные доказательства того, что лично он убийство не совершал, но участвовал в его организации как член преступной группы. А из кого эта преступная группа состояла, чем занималась, почему решилась на убийство, какие оставила свидетельства преступления и как оказалась за решеткой – вы узнаете из книги.

Часть 1

Наш поселок не имел приличного названия. Мог быть"Степным», или «Предгорным», или еще каким с учетом местных достопримечательностей. Но в адресе кроме обязательных области и района, участвовала не всем понятная абревиатура: ГРП-21. Что означало: Геолого-разведочная партия номер 21. Организовалась она лет двадцать назад, тогда же построен и поселок, из расчета существования пять лет, не больше.

На первых порах два-три десятка домиков, столовая, гараж и камералка вольготно раскинулись на равнине, с трех сторон в окружении мелкосопочником. В четвертую равнина тянулась до гооизонта, и уже из — за него где-то далеко — далеко высовывались отдельные вершины горной гряды.

К счастью, что случается нечасто, геологам сопутствовала удача. Через два-три года появился золоторудный объект, куда срочно начала перебрасываться техника — вначале буровая, потом шахтное оборудование. Рабочих и ИТР-овцев требовалось все больше, и поселок быстро вырос, по-чему-то в одну сторону — камералка как была на отшибе изначально, так на нем и оставалась.

Еше через три года разведку объекта закончили, и сразу же на равнине, в пяти километрах от партии, появились настоящие строители с настоящей строительной техникой. По мановению волшебной палочки там за несколько лет вырос аккуратный беленький, со спортивным комплексом, школой и больницей поселок, получивший название"Мирный", а в разговорах — "городок". Хотя на него определенно не тянул, и по числу жителей был типичным поселком"городского типа".

Как создавалось это чудо в пустой степи, я узнал из рассказов сторожил, когда появился в ГРП-21 после окончания института. И уже десять лет в коллективе партии работаю на опережение — обеспечиваю Мирному уверенное существование постоянным приростом запасов золота в новых, выявляемых нами объектах.

Золотодобытчики были людьми богатыми. Очень быстро переманили в больницу лучших врачей, обеспечили их новейшим оборудованием; то же самое провернули и со школой. А когда подвели к поселку за несколько десятков километров водопровод (ранее вода привозилась на машинах) и уложили асфальт на узкой ведомственной дороге до ближайшего областного шоссе, жизнь в Мирном стала очень комфортной. А заодно и у нас, в поселке геологов. Потому что водичкой с нами поделились, кто хотел — обзавелись огородиками, а я фруктовые деревья посадил, и небольшой бассейн выкопал для «купания». И прочие блага цивилизации оказались рядом — до Мирного всего-ничего, пять километров.

Изменения качества жизни привели к парадоксу. Во-первых, из привычно волосато-бородато-усатых, облаченных в одинаковые робы промышленного пошива, партийские трансформировались в ухоженных (парикмахерская рядом), чистеньких (душ в каждом доме) и стильно одетых (в магазинах Мирного чего только нет) пиженов, не очень-то похожих на геологов, какими их показывают в кино или по телеку. Во-вторых, рваться в город перестали даже женщины, и даже зимой, хотя почти все ИТР-овцы имели там квартиры. Детей пристроили в школу «городка», там же встали на учет в больницу — все рядом, все под присмотром и контролем.

Конечно, случались и мрачные моменты. Буровые и шахты — производства опасные, и факты травматизма место имели, очень редко со смертельным исходом. Но они воспринимались как неизбежная плата за техничес-кий прогресс; в причинах разбирались, принимали меры для невозможности повтора.

Не обходилось и без криминальных проявлений, в основном несерьезных. Ребята помахали кулаками из-за девушек, приезжие гастролеры что-то слямзили у мес-тных. Но в партии все на виду, друг о друге все знают, и подонки вычислялись мгновенно. На моей памяти единственный серьезный случай имел место в прошлом году, когда похитили богатую золотосодержащую руду с площадки только что законченной у нас разведочной шахты. При этом были убиты два работника партии.

Тогда для расследования преступления в помощь Мирненскому отделению милиции приезжал оперативник из областного управления, а меня к нему «прикомандировали» как знающего местность, и главное — где можно искать похищенную руду и как она выглядит.

Довольно быстро пропажу нашли, преступников задержали. Как-нибудь я расскажу о деталях того расследования, что будет почище детектива. Но к осени о нем мы редко вспоминали, а зиму мирно провели в спокойной работе с картами и прочими бумагами. И никак не предполагали, что криминал может повториться в любой момент, даже если прошедший еще не забыт полностью.

А зря. Оказалось, запал к новому преступлению был уже заложен, и приближался момент, когда его приведут в действие. Хотя сейчас я понимаю, что взрыватель мог и не сработать, то-есть быть обезврежен. К сожалению, такого не случилось, и необратимые события пошли чередой с апреля, когда в поселке почувствовалось возбуждение, как это бывает с приходом первого тепла.

Весенние"расслабухи", когда старые дела закончены, а начать новые не получается.

В поле пора!

Все менялось на глазах. Степь зазеленела мелкой травкой, наклюнулись почки редких у нас кустов и деревьев. Со всех щелей полезли жучки, паучки, комары и мухи; жужжали на оконных стеклах в комнатах, на улице грелись под солнышком на стенах зданий. Как-то разом, непонятно когда и откуда, появились птицы — маленькие и большие, коротконогие и голенастые, с хохолками, длинными хвостами или без них; с противным голосом и услаждающие слух причудливыми трелями. Озабоченно порхали, прыгали, бегали, подыскивали укромные места для гнезд. Некоторые таскали в клювах подходящий строительный материал — сухие травинки, шерстинки, кусочки бумаги или ткани.

Земля не успела подсохнуть, а ее уже разрывали толстые ростки дикого ревеля, выпускали под солнце зачатки бледно — зеленых листьев. Через несколько дней они превратятся в громадные сочные лопухи, заполонят долины и пригорки, будто волшебник кистью густо заляпает их темно-зелеными живыми кляксами. И тюльпаны набирали силу, тянули вверх бутоны на толстых стебельках. Еще немного, и они расцветут, превратив степь в яркий ковер с переливами красных и желтых цветов.

Жизнь явно ворочала в лучшую сторону, а у геологов она к тому же менялась кардинально. Вот-вот начнутся полевые работы, и в камералке, где долгая зимняя размеренность и спокойствие у всех стояли поперек горла, с нетерпением ждали надвигавшихся перемен. Сидеть по комнатам превратилось в сущее мучение, народ рвался на свежий воздух, под солнышко. Неудивительно, что перекуры трансформировались в некое постоянное действо, и на ранее пустовавшем крыльце камералки теперь беспрерывно толкались мужики при сигаретах. А чуть дальше, в сторонке, парами и тройками прогуливались женщины, рассматривая что там пробивается из-под земли на свет божжий. Тепло, тихо, солнечно и гормоны весны прямо переполняют все живое!

Конечно, и меня в том числе. Но подолгу торчать на крыльце представлялось неудобным. Как-никак руководитель группы, и подавать пример откровенного безделья неприлично. Ребят же от свежего воздуха не останавливал, и для очередного перекура из комнаты вместе с ними вышел. Только пошагал не на выход из камералки, а в кабинет главного геолога.

Игорь Георгиевич удивительный человек. Привлекательный мужчина, умен, рассудителен и доброжелателен. Говорит мягко, с улыбкой и очень убедительно. В спорах на темы геологические если и становится серьезней и тверже, то голоса не повышает, не употребляет ни крепких выражений, ни пренебрежительных слов. Его суждения для геологов — истина в последней инстанции. А женщины, как мне кажется, в него влюблены поголовно. Этакой тихой тайной любовью, потому что прекрасно знают его удивительную честность и верность жене, что не дает шанса даже на короткий тайный роман.

Главный геолог, как и я, страстный рыбак и охотник. А что так не сближает людей, как эти пагубные страсти, не вызывает желания лишний раз перекинуться парой слов не по работе? Вот и направился к нему, считая полезным вместо перекура отвлечься минут на десять на приятную болтовню.

На Игоря Георгиевича, как и на всех, весеннее солнце и тепло действовали только положительно. Из окна он видел праздношатающуюся и галдящую публику, но в данный момент это настроения его не портило. Улыбаясь и потирая руки, при моем появлении из-за стола поднялся, кивнул головой в сторону окна:

«На свободу рвутся ребята. От зеленой травки и воздуха такого», — изобразил руками нечто большое, упругое, приятное, — «у любого голова кругом пойдет! Скорей бы в поле начать ездить!»

«Мы с удовольствием», — поддержал согласием, — «только не готовы. На склад, как всегда, не завезли ни молотков, ни компасов, ни пикетажек. Работать не с чем!»

Игорь Георгиевич в момент стал серьезным: «Да, тут ты прав. Но машину в город отправили, вот-вот нужное подвезут.» Показал мне рукой на стул, сел сам. Перебирая на столе бумаги, вместо пустого трепа заговорил о деле: «Я вот что хочу. Пока то да се — не мешало бы полевикам сделать парочку совместных маршрутов». Посмотрел на меня: «Как считаешь?»

"И думать нечего," — ответил без задержки, — "пробежаться нужно обязательно. Я с ребятами на новые площади выхожу, никто там не работал и как породы выглядят — не представляют."

Главный геолог придвинул ко мне обзорную геологическую карту:

"Тогда давай посмотрим, где лучше пробежаться". И с пол часа мы занимались делом, перебирая карты, накладки и намечая линии будущих совместных маршрутов. Так что не получилось отвлечь его на приятные рыболовно — охотничьи байки.

Вернувшись к себе, ребят в комнате не нашел. Зато сидела Татьяна, техник-геолог, в прошлом году работавшая на моем участке и, понятно, под моим присмотром. Пышная, талантливо крашеная блондинка, она отличалась полной раскрепощенностью в делах любовных. Хотя имела мужа, отлично знавшего о ее"шалостях", и постоянно терзаемого переживаниями по их поводу. Хорошо, что дело переживаниями и ограничивалось. Как старую знакомую не только по работе, но и с некой интимной составляющей до сих пор невинного характера, я ее поприветствовал, с учетом отсутствия посторонних:

"Здравствуй, радость моя! И к кому пришла, если не секрет? Работой мы вроде как и не связаны!"

Татьяна подарила ослепительную улыбку:"Как к кому, ненаглядный мой? К тебе конечно! Дня не могу прожить,не увидев!"

Я сделал вид, что внимательно ее рассматриваю, пытаясь найти признаки этого вот"не могу прожить". Но их не было и в помине, о чем я счел возможным заметить:

"Не похоже, что тебя что-то угнетает! Выглядишь бесподобно, глаз нельзя оторвать простому смертному!"

"И не отрывай, вокруг-то никого!" — в легких разговорах Татьяна за словом в карман не лезла, — "А хочешь — подойду, чтобы и руки свои от меня оторвать не смог!"

Я заволновался: возмет и подойдет на самом деле, это она запросто. И что делать? Ребята в любой момент зайти могут, подумают черт те что! Танечка мое волнение уловила и улыбку на лице сменила гримасой легкого пренебрежения:

"Трус несчастный, девушку полапать боишься!"Улыбнулась опять лучезарно и дополнила:"И какую девушку! Другой бы…"Но окончить, что сделал бы другой, не успела — в комнату без стука ввалились опьяненные свежим воздухом ребята. Заметив нас двоих, выказали на лицах то, что обычно доносят словами"ну вы даете", и начали рассаживаться по местам. Владимир, конечно, не мог удержаться:

"Танюха, ты что здесь делаешь, начальника нашего охмуряешь?"

Татьяна в долгу не осталась:"Ваш начальник", — бросила на меня взгляд — "пень бесчувственный. У него на уме работа, работа и работа. Нет, чтобы любовь, любовь и любовь! И даже сейчас, весной, когда щепка на щепку!"

Закончить фразу постеснялась, и Владимир пробел устранил:

"Ну да, лезет! Это мы знаем, счастья и удачи тебе!»

Понимая, что сейчас может начаться дискусия на любовную тему,я своего коллегу можно сказать продолжил:

"Только делать это желательно после работы, а еще лучше — вечером. Так что, Татьяна, у тебя все впереди. Сейчас-то за чем пришла?"

Татьяна с пренебрежением еще раз меня обозрела:

"И что за мужики пошли? Любить — только в темноте, еще лучше вообще с закрытыми глазами. Не ждала от вас такого, Юрий Васильевич!"

"Шутит он!" — успел вставить Паша, еще один мой геолог.

Татьяна обернулась к нему:"Шутки дурацкие!" — и уже мне, — «Ладно, Юрий Васильевич, на время вас прощаю. А сейчас прошу пройти керн посмотреть. Хоть и не вы должны это делать, но уж очень хорошо объясняете!"

Я без слов пошагал на выход из комнаты: одно полезное дело представлялась возможность все же сотворить.

На следующий день машина из города привезла все необходимое для работы. Тут же полевики забегали с бумажками, собирая нужные подписи начальства, чтобы получить бесплатные сапоги, робу, рюкзак, прочую мелочь. Следующие два дня разбирались с картами и фотопланами, без которых геологам делать нечего — отбирали нужные, клеили их на твердую картонную основу. Наконец геологическая служба все приготовила, народ рвется в поле.

Не тут-то было! Попасть туда не на чем! Двадцатого числа приезжают из районного ГАИ проводить техосмотр, и в гараже аврал, не до нас. Дай бог успеть подкрасить технику, устранить в ней неисправности. На день машину все же со скрипом выделили — прокатиться и осмотреться на местности, где будем работать. И пока все, до приезда гаишников.

Публика геологическая с удовольствием прокатилась, подышала свежим воздухом, лицами подзагорела; женшины нарвами первых тюльпанов.

Теперь точно: к полевым работам мы готовы!

Экскурсия на карьер — для всех интересная, для геологов полезная, для некоторых скоро станет трагической

Утром в камералке пришлось устраиваться за столом и придумывать для себя занятие — в какой уже раз перебирать надоевшие бумажки.Такой"работы"мне с избытком хватило до обеда. Не знал, что и делать, до того комната и все, что попадало на глаза, осточертели. Подумывал, не смыться ли в степь, посмотреть, что там творится, как травка растет и не плавают ли дикие уточки в лужах по руслу пересыхающей летом речушки.

Осуществить крамольную мысль не успел. В комнату заглянул Игорь Георгиевич, да так и не вышел из нее до конца работы. Пришел по делу,в данный момент очень приятному: на завтра хоть и со скрипом, он еще раз машину выбил, и едем мы на экскурсию, для знакомства с давно известным рудным объектом, в направлении на который в этом сезоне будем вести поисковые работы. Вот этот объект нужно посетить, посмотреть как выглядит с поверхности, в каких он породах, какие изменения наблюдаются. И вообще чем отличается и как эти отличительные признаки не пропустить уже в своей работе.

Объект к золоту отношения не имел, представлял мелкое скопление красивых минералов — малахита, азурита, хризоколы, еще каких-то. То-есть, полудрагоценных камней, необходимых в ювелирном деле. Расположен был в глухой степи, и ковыряться там, я имею ввиду с использованием техники, никому не позволялось. Но раз в год бригада с бульдозером, компрессором и экскаватором наезжала, и под контролем некого органа добычу красивых камней вела. Проходился небольшой карьер, набирали машину полудрагоценного материала, и все. Карьер засыпался, техника и люди уматывали в город.

По своим каналам Игорь Георгиевич узнал, что сейчас добытчики на обекте, и самое время туда попасть, посмотреть не только все с поверхности, а и красивых камней набрать, в этом карьере.

Поисковики, т. е. я, Паша и Владимир экскурсию восприняли с энтузиазмом. Тут же в компанию напросился Николай Матвеев, старший геолог на оценке выявленного в прошлом году золоторудного объекта, и Александр, ранее геолог в моей группе, а сейчас помощник Николая. Отобрали фотопланы, на которых находился объект, наметили как к нему получше и побыстрее подъехать. Проверили молотки — им предстояло хорошенько поработать.

Утром с трудом разместились в салоне ГАЗ-66, машины горного цеха. Причем кроме геологов, туда залезли руководитель службы горный мастер Слава, экскаваторщик, бульдозерист и еще несколько человек, чьих профессий я не знал. То-есть, зря дорогу намечали поудобнее, ехать обязаны через наш оценочный участок. Там Славу и работяг предстояло высадить, и только после этого машина в нашем распоряжении. До конца работы, когда утренних пассажиров должны собрать и привезти домой. В общем, никакого маневра ни по дорогам, ни по времени не получалось.

Конечно, все возмутились, и даже Игорь Георгиевич: мащину-то обещали специально для экскурсии, а не таким, как сейчас, попутным рейсом. Но к непредсказуемости начальства нам не привыкать, так что едем. Правда, без прежднего воодушевления.

На оценочном участке работяги из машины вылезли, а мы покатили дальше с пополнением — горный мастер Слава напросился в компанию, посмотреть карьер и как в нем ведутся работы. Отъехали совсем немного, маши-на остановилась и из кабины выскочил Игорь Георгиевич:

"Мужики, ради бога пустите к вам! Не могу больше с шофером сидеть, ворчит, как… старая дева! Все ему не нравится!"

В салоне заулыбались, но в кабину идти никто желания не изъявил. Кому сосед-зануда нужен? Не растерялся Николай Матвеев:

"Слава, давай! Твой кадр, вот и иди, командуй!"

Горный мастер в кабину не рвался, с нами удобнее и анекдоты хорошие говорят. Но идти пришлось, потому что зашумели все:

"Давай, воспитывай подчиненного! А дорога дальше одна, прямо к карьеру ведет!"

Главный геолог устроился в салоне, и как только тронулись, глубоко и с удовольствием вздохнул:

"Вот лентяй попался! Не дай бог каждый день с таким ездить! Не нанимался, видите ли, он геологов возить! Распустил его Слава дальше некуда!"

За оценочнам участком, до которого проселки от партии разбиты вдрызг, теперь двигались побыстрее, без пыли и больших кочек. Через час с лишнем впереди показался балок, возле него три емкости и тут же в куче несколько палаток.

В балке, как самом комфортном полевом пристанище, всегда обитает начальник. Сейчас он к нам вышел — молодой парень, прилично одетый. Игорь Георгиевич представил ему себя, нас, рассказал за чем приехали. Начальник немного засмущался при виде оравы, но быстро понял, что нам нужно, и пригласил в помещение. Достал карту, план карьера, рассказал что сейчас в нем делается и где выбирают очередное гнездо ценного материала. Мы бумаги посмотрели и пошагали к куче камней, с начальником во главе.

Карьерчик-то, в большей части засыпан камнем и по размеру всего ничего: в ширину метров десять, в длину — может двадцать. Расчищен только въезд с одной стороны, проезд к противоположной стенке, и пространство вдоль нее, ровно чтобы вместился экскаватор на базе трактора Беларусь.

Начальник показал нам, где на днях пустую породу с обеих сторон ценного гнезда взорвали и из карьера убрали, а теперь вручную разбирают само гнездо. Сейчас процесс увидели: пять человек, сидя на примитивных скамейках, перебирали куски породы, откалывали от них малоценные части и сортировали все по отдельным кучам. Мужики при виде нас задвигались поживее, заулыбались, потянулись за сигаретами. Мы присели рядом, начали камни рассматривать и восторгаться. А работяги подсовывали такие экземпляры, что прямо отсюда в музей или на продажу — в самый раз. Красота бесподобная! С разрешения, каждый несколько кусочков себе выбрал.

Однако приехали мы за другим. Красоту смотреть интересно, но для нашей работы бесполезно. Поэтому, не задерживаясь в карьере, отправились в экскурсию по окрестностям. Без горного мастера Славы и зануды-шофера, с нами им делать было нечего. Слава остался терзать распросами начальника добытчиков по технике работы в карьере, а шофер с горящими глазами не мог оторваться от рассортированного в кучах ценного материала.

Бегали мы долго, и вблизи, и подальше. Видели все одно и то же, но мнение у каждого складывалось персональное. Не обошлось, как всегда бывает у геологов, без споров и легкой ругани. Но потихоньку-полегоньку к единому пониманию все же пришли. Иначе и быть не могло, ибо на таком согласии вся геология держится и вперед движется.

Теперь можно домой — вопросы решили, и время поджимает. Двинулись к машине, стоящей возле балка. Слава и начальник добытчиков встретили нас как друзья, сближение успевшие"отметить". Шофер сидел в машине трезвый, но веселый до удивления. Попрощались с начальником, поблагодарили за информацию, образчики, покатили домой. Вернее собирать утренних пассажиров на нашем оценочном участке. И только сейчас в глаза мне в салоне бросились два брезентовых пробных мешка, полностью затаренных, как я подумал, красивыми камнями. Не приминул Славу, устроившегося рядом, спросить:

"Мешки-то твои, или шофера?"

Он глянул на них и удивился:

"Мне зачем? Шофер, наверное, набрал. Ничего не пропустит, если спереть можно!"

Помните, я упоминал про взрыватель? Так вот, сейчас он попал под руку, им играются, еще не задумываясь, придется ли нажимать кнопку. Что бы начался отсчет времени, до взрыва.

Пока добирались до партии, успели поговорить об увиденном, и как это с пользой применить в работе; даже анекдоты потравили. Все веселы и довольны — день провели на свежем воздухе, в приятной кампании. И, конечно, никто не предчувствовал, что именно сегодня, с этой поездки, началась цепь событий, надолго повернувших обычный ход жизни партийского коллектива в худшую сторону. Даже больше — в трагическую. Скоро мы станем их свидетелями.