Иногда и дилетанта полезно выслушать

Александр Воронецкий

В геологическом поселке погибает молодой парень, из недостатков которого можно отметить лишь излишнее увлечение девушками. С учетом этого увлечения, милиция отрабатывает версии преступления, но результата нет. Один из геологов начинает свое расследование, и прекрасно зная всех из окружения убитого, находит среди них человека, способного на многие подлости, а потом и косвенные доказательства того, что лично он убийство не совершал, но участвовал в его организации как член преступной группы. А из кого эта преступная группа состояла, чем занималась, почему решилась на убийство, какие оставила свидетельства преступления и как оказалась за решеткой – вы узнаете из книги.

Часть 5

Кандидаты в подозреваемых

Несколько дней быстро пролетели в работе. Конечно, трагическое событие у всех в памяти оставалось, и практически не закончилось. Валера-то в милиции, да и Вера не в лучшем виде.Об их приехавших родителях и не говорю — сплошные переживания и слезы. Слава богу, общаться с ними мне не пришлось, чего не скажешь о первых руководителях партии, Павле Петровиче и Игоре Георгиевиче.

Навязчивое у меня желание провести собственное расследование крепло, а убеждение, что орудие убийства подбросили в нужное место позднее и сознательно, это желание трансформировало в прямое намерение приступить к делу.

Михаил тоже не спал — несколько раз приезжал в партию, беседовал с нужными людьми. Встретил я его один раз и в некоторой мере удовлетворил любопытство: кровь на электроде и тряпках точно Славы, а отпечатки пальцев только Наташи — оставила их, когда железку всего один раз подняла. Оба куска материи с пятнами крови хорошо совмещаются по линии отрыва,в целом представляют вырезанную ножницами часть старой рубашки, со стороны спины. А Вера как знакомую вещь тряпки не опознала — такого цвета рубашку у своего мужа она не помнила. И орудие убийства оказалось пропавшим у электроразведчиков электродом — рабочие его опознали и объяснили по каким приметам.Вот только украсть его было легко, потому что после работы, как вещи малоценные, электроды и мотки провода на ночь оставлялись в не запиравшейся прихожей керноразбсрочной, а не заносились в само здание под замок.

Все от Михаила услышанное ни виновности Валеры, ни его непричастности к убийству не подтверждали.То-есть, официальное расследование топталось на месте. Если, конечно, Михаил от меня что-то не скрывал.

А Валера все еще в милиции, и я представляю в каком состоянии. Скоро положенный по закону максимальный срок временного задержания закончится, и повезут парня в тюрьму, в камеру предварительного заключения. Вот житуха!

Больше сидеть сложа руки я не мог. На следующий день в поле выбрал время и навестил двух канавщиков, под предлогом проверки качества работы. А заодно с мужиками поговорил по душам: что они думают о бывшем начальнике и трагедии, с ним происшедшей.

Как и предполагал, в виновности Валеры они не сомневались, хотя особо не осуждали: ревность и не на такое мужиков толкает. А Славу уважали. Толковый парень, работяг понимавший и не жадный. Никому прогулов по случаю пьянок не ставил, а наряды закрывал по божески. В общем, свой в доску.

Уважать можно и со змеей за пазухой, и я начал осторожно выведывать, как персонально каждый из коллег-рабочих к Славе относился, что говорил в его отсутствии,"за глаза". Не услышал ничего интересного. Между самими работягами — да, иногда трения возникали. Потому что вроде все вкалывали одинаково, а кубов выбрасывали количество разное — каждая канава проходится в отличных условиях, одна легче, другая сложнее, а третья — вообще без мата не обойдется.Вот эти третьи конечно недовольны и претензии свои высказывали и друг другу, и Славе. Хотя понимали, что здесь как в лотерее: повезло — попала канава легкая, не повезло — ну что делать, повезет в другой раз. И Слава вообще не при чем, канавы то задавали геологи.

Самым"невезучим"из канавщиков оказался самый молодой из них — Петро, парень 25-27 лет, приехавший специально за «деньгами». Но кроме невезения, по мнению собеседников, был с ленцой, любил полежать, курил почаще и перекуры делал подлиннее.

Я этого Петра на заметку в памяти отложил — присмотрюсь к нему повнимательней. И поинтересовался отношениями Славы с шофером и экскаваторщиком, тоже его бывшими подчиненными.

Ничего нового не услышал. Нормальные были отношения. Экскаваторщик,по их словам, вообще мужиК доброты немеренной. И на вопрос почему так считают — помялись, похмыкали и прямого ответа не дали. Хороший мужик, и все. По жизни. Но я не удовлетворился такой характеристикой и продолжал мужиков вопросами терзать, пока о причине “любви"к товарищу не узнал. Оказалось просто: при воможности, экскаваторщик канавщикам помогал, то-есть заданные им канавы начинал с поверхности проходить своим агрегатом, с ковшем емкостью чуть ли не куб. метр. А дальше они их углубляли вручную, кайлом и лопатой

Ну и кто от такой помощи откажется? Только ненормальный. Слава, конечно про эти фокусы знал, но закрывал глаза. Можно сказать, что и геологи не были в неведении, но тоже с начальством на эту тему не распространялись, считая, что по тяжести работы канавщикам нужно платить в два раза больше, чем те получали.

А вот к шоферу горного цеха, приятелю Славы, особого уважения от работяг я не почувствовал. Средний мужик, рядовой.И хуже того — жадноватый. Потому как литр бензина для пускача экскаватора не даст, пока Слава ему не прикажет. А втихаря от него мог и двадцать литров в канистру слить, для себя, а может и на продажу. В общем, деньги любит и просто так ничего не делает.Но со Славой они были приятелями, это мне канавщики подтвердили.

Ушел от мужиков с убеждением, что время потратил впустую.Ничего для меня не прояснилось, и никаких потенциальных врагов у Славы среди его подчиненных не вырисовывалось.На заметку все же двух человек взял: Петра, самого"невезучего"канавщика, и шофера, как человека с повышенной страстью к деньгам и способного к поступкам вроде мелкого воровства бензина втихаря от начальника. Но это просто от безнадеги.

Дальше бегал по сопкам с фотопланом, разбираясь в геологии и о ней только думая. На постороннее головы сейчас не хватало. И так до конца рабочего дня. А по дороге домой старые мысли вернулись и покоя не давали. И что делать дальше? С кем говорить и что пытаться выяснить? Понятно, с рабочими-электроразведчиками пообщаться придется. Злосчастный электрод, которым Славу убили, проходил через их руки, возможно кто-то из посторонних интерес к нему проявлял и раньше.Хотя особо надеяться не на что, Михаил определенно все возможное у ребят вытянул.Но если чей-то интерес к электроду и выяснял, то конкретного человека пока у него не появилось. По крайней мере о таком при мне не упоминал, хотя до-лжен был это сделать. А если подозрительного человека Михаил не выявил, то и мне электроразведчики ничего нового не скажут. Здесь остается одно — попытаться установить не тех, кого злосчастный электрод интересовал, а с кем пересекался в поле и в самой партии как бы случайно. Но достаточно, что бы понять возможность его использования как орудия убийства. То-есть, преступник видел электрод не один раз и не мельком. А следовательно, это человек из нашего партийского коллектива. Стало быть, самая безнадежная для меня версия, что Слава что-то натворил в Мирном и убийца оттуда — отпадает. В партии надо его искать, и нигде более.

Вечером, когда домашние повседневные дела жена закончила и устроилась возле телевизора, я к ней подкатился:

«Света, не знаешь, были у Славы в партии любовницы из женщин замужних?»

Жена ответила не без возмущения:

"Ну да, у меня можно выспрашивать, что мужикам и знать не положено, а как мне, так лишнего слова не скажешь!"

Пришлось оправдываться:

"Да что говорить? Нечего! И так все всё знают, а ты больше других — ходила со мной, когда электрод Наташа нашла!"

"Ну и ходила, что из того!. Только там просто железка была, а сейчас у меня о любовном интересуешься, что в сто раз важнее!"

Пришлось потрудиться, конечно в итоге она сдалась и все, что о любовных похождениях Славы знала от подруг, выложила. Правда, без какой-либо для меня пользы, потому что о замужней женщине, как объекте домогательств со стороны бывшего горного мастера, ничего не знала.

Жену я поблагодарил, но решил поговорить на эту тему с Татьяной. Отношения у меня с этой красоткой таковы, что скрывать точно ничего не будет. А самое важное — постарше моей жены, поопытнее. И как женщина в любовных делах раскованная, любовников имеющая, наверняка знает о романтических похождениях других дам. Как члены некого клуба по"любовным"интересам, должны же они между собой делиться победами? Но Татьяна документировала керн скважин, рабочий день проводила в керноразбооочной. Пришлось разговор с ней отложить на послезавтра — день очередной камералки, для которой и я, и мои ребята уже созревали.

Утром в кабину посадил Владимира, сам устроился в салоне машины, поближе к молодежи — бригаде элекроразведчиков. Это вчерашние школьники, два пар-ня и три девушки. По тому, как расселись в салоне, сразу понятно кто с кем дружит и до какой черты дошли отношения. Две пары меня радовали полной совместимостью и раскованностью, а одну девушку, оставшуюся без друга, вначале пожалел. Пока не заметил, что Сережа, их новый руководитель, в ее сторону посматривает заинтересованно.

Понятно, что никому из ребят уносить злосчастный электрод и тем более превращать его в орудие убийства оснований не было. Да и не смогли они этого сделать, просто по своей молодости, неопытности и пока неиспорченности.Начал расспрашивать: кто, откуда, почему в партию приехали. Типичные молодые романтики. По опыту знаю, что ее, этой романтики, обычно хватает на один полевой сезон, и на второй редко кто возвращается. Хотя есть и такие, чаще девушки — переходят из разряда рабочих сезонных в работников постоянных геологического цеха, как жены наших техников, а иногда и инженеров.

По дороге на участок о пропавшем электроде и интересе к нему кого бы ни было со стороны я говорить не стал, слишком много людей сидело лишних. Дождался, когда электроразведчиков привезли на место, и вместе с ними выгрузился из машины. Здесь и отвлек от дел минут на двадцать. Как только об электроде заикнулся, все в один голос: да мы менту уже рассказывали, замучил вопросами! Я успокоил: повторять не надо, мне другое — кто к ним приходил в поле просто поболтать, или перекусить; или в машину садился подъехать. Девчата и ребята повспоминали, поспорили, кое о чем рассказали. И подозрительными для меня из услышенного были три случая.

Первый. Петро, самый невезучий канавщик, приходил к ним на профиль. Немного прошелся, посмотрел как и чем молодежь занимается, и попросился еще у Валеры в бригаду. Надоело мол, копать канавы. Валера конечно отказал — у него в бригаде полный комплект, да и к молодым ребятам и девчатам добавлять взрослого мужика с образованнее в пять классов совсем ни к чему.

Второй. Однажды с поля возвращались вместе с буровиками в их машине-вахтовке. Один из мужиков подходил к загруженным в машину моткам провода, электродам. Потом сел рядом и что-то в них рассматривал. Но все молча. Я приметы буровика расспросил, сразу же представил кем он мог быть; наметил для себя в свое время им заняться.

Третий. Однажды у Славы в середине рабочего дня попросили машину горного цеха перевезти оборудование на другой конец участка. Шофер возмутился:"Не его это дело, электриков возлить!"Но Слава приказал, пришлось ехать. А на месте злой шофер вдруг вздумал помогать — вылез из кабины и перенес в салон моток провода вместе с присоединенным к нему электродом. Но сделал это молча, и вроде ничего заинтересованно не рассматривал.

И еще. Специально узнал, что про эти три случая молодежь оперативнику не говорила, потому что так вот, как я, он и не спрашивал.

Разговор с электроразведчиками я вспоминал в течении дня несколько раз, пока бегал в одиночестве по сопкам и зарисовывал на фотоплане все, что замечал под ногами и вокруг. И недавняя беседа с рабочими-канавщиками каждый раз в памяти всплывала, потому что в ней имя"невезучего"Петра, и шофера машины горной службы упоминались с налетом некоего негатива. Но если этот негатив в первом случае только теоретически мог иметь отношение к Славе, то из сегодняшнего разговора можно было предположить возможный интерес этих же лиц к электроразведочному оборудованию,а стало быть, и к злополучному электроду.

Конечно, пока все у меня на уровне домыслов и предположений, никаких фактов даже косвенных. Но рейтинги"невезучего"Петра, и шофера как лиц, к трагическому событию имеющих отношение, у меня удвоился. Еще и третий человек появился, буровик. Пока оборудованием электроразведки только заинтересованный.Теперь нужно узнать, мог ли он както столкнуться со Славой.

Фамилию, имя и отчество подозрительнего буровика я установил в этот же день. Когда с поля вернулись в партию, зашел к начальнику бурового цеха и он по описанию сразу подчиненного назвал: Бурков Трофим Сергеевич, помощник бурового мастера. И поинтересовался, что он у меня натворил. Пришлось соврать и успокоить: ничего, просто неудобно здороваться с человеком, не зная его имени.

На следующий день, в пятницу, всей группой устроили камеральный день. За неделю набегались, насмотрелись, и пора пришла увиденное обдумать, ценное выделить и закрепить на фотопланах. Ребята устроились на своих местах за столами, а я пошел в керноразборочную, надеясь застать там Татьяну. Еще издали улыбается и поднимается навстречу:

"Здравствуйте Юрий Васильевич! Наконец-то решили навестить, нас порадовать, и тоску разогнать!"

В помещении кроме Татьяны еще две женщины. От дел оторвались, обернулись в мою сторону.

"Какая тоска у вас может быть, молодых и красивых?" — с улыбкой разговор я поддержал.

"Не скажите!" — возразила Татьяна, — "Если я вас утром не увижу — у меня из рук весь день все валится!"

"Вы хоть на пять минут к нам забегайте!" — поддержала ее одна из присутствующих.

"Начну исправляться," — пообещал всем, и уже для Татьяны:"Прямо с тебя и начну! Поговорить надо, посекретничать. Может прогуляемся, минут пятнадцать?"

"Счастью своему не верю!" — Татьяна тут же подцепила меня под ручку, оглянулась на женщин с выражением на лице полного превосходства,и потащила на выход. Пришлось метров двадцать до ближайшей скамейки возле"Места для курения"пройти. Присели.

"И о чем говорить будем?" — поинтересовалась женщина, — "Надеюсь о приятном?"

"Это как посмотреть," — я не был уверен, что тема разговора Татьяне понравится, — "но любовь присутствовать будет точно."

И видя, что слушать уже готова, начал:

"Дело щекотливое, кое-что узнать мне нужно точно. Пробовал с женой говорить — бесполезно. Одна ты можешь помочь."

"Ради бога, не тяни, как кота за хвост!" — Татьяну я заинтриговал определенно. Перешел к делу:

"Мне нужно знать, была ли у Славы любовница в партии, из замужних женщин. Кроме Веры, конечно.»

"Танечка, очень нужно! Не хочешь же ты, чтобы невинный мужик в тюрьму сел!"

«Ну и желание у тебя!" — удивленно начала, и уверенно продолжила, — "Это такое дело, что никто вокруг знать не должен! И даже предполагать!"

"Не хочу конечно!" — ответила, и задумалась.Я тоже молчал. Так вот и сидели с минуту, глядя под ноги. Потом Татьяна все же решилась:

"Надеюсь, между нами и останется."

Я тут же кивнул головой, подтверждая согласие.

"Был у Славы роман, с Валентиной Горюновой. Недавно совсем, после нового года. Но быстро кончился."

Женшина была женой бурового мастера, парня видного. В роман я сразу поверить не мог, и решил уточнить:

"Откуда знаешь?"

Татьяна посмотрела мне в лицо:

"Валентина и рассказала. Сам знаешь, что мы подруги, кое-чем о личном делимся."

"О делах любовных?" — я улыбнулся.

"О них, радость моя!" — потрепала мне волосы, — "Только если проболтаешься — все, останется покончить жизнь самоубийством!"

"Можешь не волноваться. Нем как рыба не буду, но об этом разговоре не узнает никто," — поспешил успокоить, — "Только если муж Валентины о романе догадался, удивляться всему, что со Славой произошло, не стоит."

"Да, муж у нее ревнивец жуткий," — согласилась Татьяна, и со вздохом добавила, — "Мужику не ревновать нужно, а работать больше! Тогда и любов-ников жены искать не будут!"

Из последней фразы я не все понял и попытался уточнить:"Как это работать больше?"

Танечка засмеялась:"Не как, а чем! Если не знаешь, то просвяшаю: местом, что у мужиков примерно там, где руки кончаются!"

С этим, конечно, было трудно не согласиться. Поэтому я со смешком поддакнул, но тему"работы"развивать не стал, зная что женщина этого только и ждет. И как бы не пришлось оправдываться из-за отсутствия намерения"поработать"именно с ней.

"Танечка," — ласково начал, — "без тебя у меня ничего не получится."

Продолжить не успел:

"Да я всегда готова!" — бодро перебила, — "Приди и возьми, только рада буду!"Еще раз потрепала меня по голове:"И считай в раю побываешь!"

Ну девка! Ну слов нет! Ну надо же так мужика добиваться! И осуждать грех — хочет-то меня, никого там другого!

Я, конечно, принял вид довольного услышенным идиота, но надежду женщины чуть остудил:

"Этот рай отложим на попозже. Сейчас мне другое нужно: муж подруги твоей, Валентины, знает о ее романе? И вообще, как у них отношения сейчас — ругаются, не ругаются, собираются разбежаться или наоборот сплошная любовь. То-есть, что у них в отношениях произошло с нового года, с начала романа Валентины и Славы. Пожалуйста помоги, пораспрашивай подругу. Только что бы она ни о чем не догадалась."

Татьяна вздохнула:

"Что для любимого мужчины не сделаешь?"И эти слова я понял как согласие помочь.

Вернувшись в комнату на рабочее место, я достал пикетажку и на одной из последних страниц написал три фамилии:

Петр Спиридонов — канавщик.

Бурков Трофим Сергеевич — помощник бурового мастера.

Горюнов — буровой мастер.

Пришлось вставать и идти к буровикам, узнавать инициалы Горюнова. Оказался Вадимом Николаевичем. И чтобы довести дело до конца, пробежался в гараж и написал в пикетажке еще одну фамилию: Коваленко Алексей, шофер горного цеха и бывший приятель Славы, возивший не так давно геологов к карьеру с красивыми и ценными камнями.