Легенды, рассказанные в пути

Александр Вол, 2019

Обычно в аннотациях пишут, где и когда происходит действие в книге, кто главный герой и что с ним случилось. Перед вами сборник «Легенды». Место действия: везде. В лесу и в горах, в лачугах и дворцах, в море и в болоте, в монастырях и мегаполисах. Время действия: всегда. В «стародавние времена», в средневековье и в современном мире, вообще «вне всякого столетья». Главный герой – кто угодно! Цари, рыцари, барды, молодые девушки и мудрые старцы, графы и олигархи, врачи, колдуньи, охотники, олени… В том числе и вы, читатель. А что же с героями происходит? Они сомневаются, они боятся… Боятся сделанных ошибок и еще не сделанных, боятся сбиться с пути, боятся не заметить главного, боятся пропустить свою жизнь, как пропускают свой автобус. Но помощь рядом. И выбор всегда есть.

Путь.

По ущелью, между скал и распадков, по которым сбегали вниз быстрые горные ручьи, текло, подобно реке, громадное стадо оленей. Впереди шли несколько десятков вожаков, пробивая дорогу в глубоком снегу. За ними, окруженные молодыми самцами, шли самки с пометом. А замыкали стадо несколько сотен двух-трехлетних самцов, прикрывая отстающих и слабых оленей от рыскающих волков и шатунов. Выше по склону с обеих сторон шли группы по несколько оленей, которые первыми заходили в распадки и проверяли, нет ли там опасности схода лавин или нападения волков, которые могли спрятаться в засаде на пути стада. Да и сами вожаки, которые прокладывали путь, каждый раз, когда стадо должно было отойти от ручья, текущего в ущелье, чтобы нависающую скалу, искали на снегу следы оленей-разведчиков, которые должны были уже спуститься к пастбищу по ту сторону перевала. Время от времени олени, которые шли сбоку от стада, спускались вниз и занимали место среди самых ослабевших, а им на смену выходили другие из числа бойцов, охранявших стадо. И только разведчики, ушедшие вперед, не возвращались и не просили смены.

Стадо медленно текло вперед и вверх, пока не достигло мха, растущего на камнях около водопада, образованного горным ручейком. Олени остановились, чтобы попить и немного подкрепиться перед последним броском. Несколько молодых оленей попытались пройти вперед мимо них, чтобы выйти на тропу, проложенную разведчиками. Может быть, они надеялись, что впереди есть еще одно место с едой и питьем, которое они смогут получить до прихода самых сильных и яростных самцов — вожаков. Вслед за ними попытались пойти несколько оленят, но были жестоко остановлены самками, отвечающими за молодняк.

«Эти дураки, — сказала старая самка, — уже получили почетное право без всякого толка рисковать своей головой, а вы еще должны вырасти и вернуть ваш долг стаду собственной жизнью, или в разведке, или защищая приплод».

Оленята скулили, жаловались, но самки были непреклонны.

Вожаки как будто и не заметили нарушения их привилегий и после получасовой задержки для питья и еды не спеша двинулись дальше.

Через полтора часа пути на тропе, проложенной в глубоком снегу, наст по сторонам оказался окрашенным кровью. А еще через полчаса вожаки дошли до группы молодых оленей, которые, совершенно обессилев, лежали на снегу, судорожно поводя боками, с израненными в кровь ногами и слезами бессильной ярости на глазах.

Вожаки остановились, потом четверо или пятеро из них пробили тропку влево к ручью и нашли по следам одного из разведчиков несколько прослоек каменной соли, выходящей на поверхность склона. Легко подталкивая рогами упавших, они заставили их подняться, чтобы попить воды и полизать соли. Сделали то же самое сами и пошли дальше, не обращая внимания на беглецов, которые, склонив головы, заняли теперь места в середине стада среди маток и оленят.

Через два дня тяжелого пути стадо спустилось к Богатым пастбищам по ту сторону тяжелого снежного перевала и встретили трех из семнадцати оленей, которые нашли это пастбище и проложили к нему дорогу.

Вечером молодой олененок, тыкаясь мордой в мамино теплое брюхо, сказал, что он хочет тоже быть разведчиком, как его отец, перед которым склоняли головы даже самые сильные вожаки. Усталый, измученный олень, сильно отощавший за то время, что он шел один впереди стада, сказал, тяжело поводя боками: «Сынок, это последнее, чего я хотел бы для тебя, потому что мало кто из разведчиков доживает до старости и никто из них никогда не становится вожаком стада. В тех редких случаях, когда на короткое время кочевья к новым пастбищам один из разведчиков возглавляет стадо, его власть кончается нередко вместе с его жизнью, потому что нельзя одновременно бороться за знание и за власть. Потому что властвовать могут только те, для кого власть дороже, чем самки и дети, дороже, чем знание и даже самая жизнь. Только тот, кто готов снова и снова вступать в смертный бой за свою власть и не щадить в этой схватке ни себя, ни других, может взять и удержать власть. Если ты имеешь то же мужество, но без жестокости, если ты имеешь смелость бросить вызов неизвестности и твое любопытство больше любви к твоей самке и к твоему потомству, ты можешь быть разведчиком, который на самом деле жесток, но не по отношению ко всему стаду, как вожак, а по отношению к своей семье. Это значит, что его семья, что его потомство живут тяжелее и подвергаются большей опасности, чем семьи большинства оленей, которые находятся постоянно рядом со своими самками и потомством, защищая их и помогая им во время трудных переходов. Поэтому больше всего я хотел бы, чтобы ты был как все и встречал опасность в большом стаде, а не на опасных тропах разведчика. Нелегко выйти на тропу разведчика и добиться признания от вожаков стада. Один из ста, а может из тысячи разведчиков получает его. И только один из семи или десяти разведчиков остается в живых после двух-трех кочевий, подобных нынешнему».