Жизнь и судьба прапорщика русской армии

Александр Витальевич Лоза, 2023

Книга повествует о жизни и судьбе молодого человека Николая Игнатьевича Лозы, сначала рядового русской армии, затем прапорщика в войне с Турцией в 1915–1916 годах на Кавказском фронте; о кровавом революционном выборе 1917 года; о трагических событиях братоубийственной Гражданской войны в 1918 году.

Историческая справка

После объявления Германией войны России в числе государств, заявивших российскому правительству о намерении соблюдать строжайший нейтралитет, была Турция. Россия отнеслась к такому заявлению турецкого правительства с полным доверием.

Однако вскоре выяснилось, что с самого начала русско-германской войны Турция оказывала Германии помощь попирая принципы невмешательства, что выразилось в принятии в дар турками от Германии двух крейсеров «Гебен» и «Бреслау», после того как они укрылись от преследования английского флота в турецких водах. Оба корабля, вместе с германскими экипажами, были прикрыты турецким флагом и продолжали оставаться в турецких водах в качестве боевых единиц Германии в Черном море для действий против России.

Турецкому правительству были представлены протесты со стороны России, Англии и Франции. Турция ответила на это бомбардировками германскими кораблями «Гебен» и «Бреслау», под турецким флагом, наших черноморских городов. Чтобы скрыть факт этого вероломного нападения, турецкое правительство опубликовало в Константинополе официальное сообщение, в котором сообщалось, что во время когда турецкая эскадра проводила маневры в Черном море, она была внезапно атакована русским флотом, поэтому турецкое правительство возлагает ответственность за начало военных действий на Россию.

19 октября 1914 года Российское правительство заявило: «…до начала враждебных действий Турцией русский флот таковых действий со своей стороны не предпринимал и что если бы инициатива нападения исходила от русского флота, то внезапного нападения турецкого флота воспоследовать не могло бы».

Турция стояла на своем, и 19 октября Оттоманский поверенный в делах Феррах-Эдин-бей получил от министра иностранных дел России С. Д. Сазонова требование срочно покинуть столицу.

На следующий день последовал Высочайший Манифест о начале войны России с Турецкой империей.

Как вероломство Турции сто лет назад напоминает вероломство нынешней Турции, сбившей в ноябре 2015 года российский военный истребитель во время борьбы российских Военно-космических сил с международными террористами в Сирии… «Ударом в спину» назвал эту подлость Турции Президент Российской Федерации.

«Ударом в спину» было и нападение Турции на Россию в 1914 году.

Историки считают, что единственным континентальным государством в Европе, желавшем в 1914 году войны, была Германия. У России и Франции такого желания не было. Именно германский император после Сараевского инцидента настойчиво побуждал Австро-Венгрию начать против Сербии войну, зная, что это заставит действовать Россию, а за ней и Францию.

Вступив в 1914 году в войну из моральных и союзнических обязательств, Россия не имела большой глобальной стратегии на дальнейшее в этой войне.

Даже спустя 100 лет не особенно понятно, какие цели ставила перед собой Россия и зачем ввязалась в войну, которая в итоге обернулась миллионами погибших, распадом империи и концом монархии. Мотивы, побудившие ведущие державы начать войну, очевидны и связаны со стремлением к геополитической и экономической гегемонии в Европе. Но Россия?

Официальная версия о причине начала военных действий — это выполнение перед Сербией союзнических обязательств. По договору, в случае посягательств на территориальную целостность Сербии, Россия должна была оказать ей военную помощь.

Но не только это. Среди историков Первой мировой войны существует мнение, что решение России вступить в войну было связано с «боязнью потерять престиж и влияние в Балканских странах». Именно Сербия была важным стратегическим плацдармом на Балканах.

Возможно, это так. Но еще перед войной министр иностранных дел П. Дурново предупреждал Николая II об опасности втягивания страны в войну с Германией. По мнению Дурново, победа в войне не сулила ничего ценного. Сокрушение Германии не было для России стратегической задачей, так как разрушало европейское равновесие, которое было выгодно России. Сокрушение Австро-Венгрии тоже не проясняло конечные цели для России в этой войне. В случае же неудачи, писал П. Дурново, возрастала вероятность революции: «…Побежденная армия, лишившаяся за время войны наиболее надежного кадрового состава, охваченная в большей части стихийно общим крестьянским стремлением к земле, окажется слишком деморализованной, чтобы послужить оплотом законности и порядка. Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предвидению». Но как говорится: «Нет пророка в своем отечестве!»

Будущее показало, что прозорливый политик словно в воду глядел.

Парадоксально, но именно выступление против Российской империи Оттоманской империи меняло для России все:

— давало войне новый, истинный, ясный и исторически оправданный смысл;

— давало соображения духовного порядка — Крест на Святой Софии;

— давало соображения политические — упразднение извечного врага — Турции;

— давало экономический фактор — Черноморские проливы, без которых Россия не могла и до сих пор не может нормально развиваться, а осенью 1914 года уже стала задыхаться.

Это придавало войне новый великодержавный характер, которого не имела война с Германией и Австро-Венгрией, и давало России собственную стратегию войны. У русской армии появился третий фронт — Кавказский.

Осенние дни, с низко висящим над горизонтом солнцем, обагряли пожелтевшие листья садов и унылые серые степные просторы своим тусклым светом.

По сообщениям Штаба Верховного главнокомандующего Русской армии:

«…На Восточно-Прусском фронте германцы, потерпев неудачи против Варшавы, продолжали яростные атаки у Бакаларжева, неся огромные потери… Во многих местах перед нашими окопами накопились груды неприятельских тел, стеснявшие даже наш обстрел».

О тяжести боев свидетельствовали письма с войны наших солдат и офицеров:

«…Противник наседал — мы приняли бой. Слава богу, мы, однако, свою задачу выполнили, хотя потери, конечно, большие.

В этом бою мне впервые пришлось испытать удовольствие управлять пулеметом…

Пулемет захохотал, — действительно адский смех!, — и через полторы минуты на опушке леса образовалась какая-то копошащаяся куча из двухсот человек…

Я посмотрел в бинокль… Покопошились — и перестали…

1 октября 1914 г.»

(Летопись войны. Октябрь, 1914)

За Вислой наши части продолжали теснить противника на фронте Лодзь — Завихость, захватывая немецкие тяжелые орудия, парки и аэропланы.

21 октября 1914 года нашими войсками был одержан решительный успех — занят Сандомир, представляющий военный пункт, имеющий огромное значение для дальнейшего успешного развития операции в Галиции на реке Сане.

На Франко-Бельгийском театре, германцы окружили город Ипр.

На Южном фронте никаких крупных событий не произошло.

В России усиливались антинемецкие настроения. Газеты подхватывали их: «Всему славянству несет ныне Германия смертельную угрозу. Эти угрозы были и раньше. Не раз уже Россия проливала свою кровь за великие славянские идеалы с тевтонами и швабами. Теперь настало историческое время сломать навсегда германское иго. Мало Германию победить, ее нужно разбить. Иначе славянство никогда не вздохнет свободно».

Московские граждане просили Монарха «…не влагать меча в ножны, пока борьба не будет доведена до желаемого конца. Для осуществления этой заветной, исторической мечты об освобождении славянства от германского и турецкого ига, русский народ не остановится ни перед какими жертвами».

В ответ Его Императорское Величество благодарил граждан:

Сердечно благодарю жителей Первопрестольной за выраженные чувства…

Великая наша Россия мира не заключит, пока не будет сломлено окончательно упорство врага и достигнуто осуществление завещанных Нам предками задач.

НИКОЛАЙ.

Слова Николая II, что он мира с германцами не заключит, пока не будет сломлено упорство врага, звучали для российского обывателя обнадеживающе, если учесть, что европейские династии были тесно связаны родственными узами: так, германский император Вильгельм II был кузеном британского короля Георга и троюродным братом русскому императору Николаю II, а сам Николай II — был двоюродным братом королю Георгу.

По стране распространилось воззвание московского купечества ко всем гражданам России с предложением «всемерной борьбы с немецким засильем». Придя к заключению, что у нас далеко не все знают, что такое засилье, московские купцы ратовали за полное объединение всех русских коммерсантов для дружного бойкота немецких товаров и немецких торговых посредников.

«Подрывая экономическую мощь врага, бойкот этот, в свою очередь, вызовет возрождение и укрепление отечественной промышленности», — утверждало в своем воззвании московское купечество.

Как все, происходившее в 1914 году, напоминает бойкот товаров, санкции — контрсанкции, вводимые в том числе и Германией против России сегодня, сто лет спустя, и хотя «горячей» войны нет, идет война экономическая, война информационная, война «за умы», война «гибридная».

Газеты «За Россию», «Время», «Вечерние известия» писали: «Немецкое засилье опасно у нас в России. Большинство русских окраин перешло в руки немцев, которые живя и пользуясь благами в нашем Отечестве, не перестали быть послушным орудием своего кайзера и верноподданными своего «Vaterland’а»; теперь этому засилью приходит конец. Изгоняя в настоящую минуту германских подданных из России, правительство озаботилось принятием решительных мер к ликвидации у нас немецкого землевладения. 10 ноября 1914 года совещание под председательством министра юстиции представило на одобрение Совета министров порядок ликвидации немецкого землевладения в России».

В действительности происходил не только отъем землевладений, но и погромы немецких лавок, магазинов, складов. Не только в столице, но и в Москве по адресам, распространяемым в листовках, прошли погромы немецких торговых фирм. Разгромили знаменитую аптеку Феррейна на Никольской, парфюмерную фабрику Брокара, выпускавшую популярные духи «Персидская сирень», мыло «Народное», «Сельское», «Национальное». Громили немецкие магазины на Петровке, Кузнечном мосту и Большой Лубянке. Из немецких музыкальных магазинов вытаскивали тяжеленные рояли и разбивали их вдребезги. На фабрике Шредера толпа выволокла истерзанного хозяина фабрики, его жену и двух детей и утопила в канаве. На винных складах Генке полицией было обнаружено 32 убитых в пьяных драках.

В столице толпа, громя германское посольство, в запале скинула с крыши здания посольства скульптуры тевтонских коней, била стекла, выбрасывала из окон мебель, мрамор, бронзу эпохи Возрождения. По докладу жандармского отделения министру внутренних дел: «…германцы выгорели начисто…»

Стоит задуматься — такое невероятное, необъяснимое озлобление толпы свободно выплеснувшееся на улицы Москвы, Петербурга и других городов России в 1914 году, не было ли оно первым симптомом будущей смуты, прологом жуткого 1917 года?