Хранители мира Эа. Книга вторая: Новые хранители

Александр Вернер, 2020

В мире, где сила решает всё, когда древние, давно забытые всеми существа начали пробуждаться от тысячелетнего сна, а сильные мира сего ищут камни души, что наделяют своего обладателя невообразимой силой, что делать юному герою, мечтающему вернуть в мир равновесие? Ответ прост: искать ещё большую силу. Новые хранители – это продолжение уже известного многим романа «В поисках камней». В этот раз главным героем станет молодой чародей, по воле судьбы получивший силу, которой не желал. Но в романе мы встретим и полюбившихся нам героев из первой книги.

Часть 2: Тайна великого вулкана

Глава 11: Костерки

Мартин спешился, стреножил Лирту, отсыпал ей овса, запасливо добытого в последнем городке, который они проезжали, и примостился возле толстенного деревца. Ноги и задница словно одеревенели от постоянных скачек. От одной только мысли, что сегодня нужно преодолеть ещё не меньше десяти миль, по телу пробежали мурашки. В ближайшем городе он отдохнёт. Нормально отдохнёт. Хотя бы пару деньков. Спешить ему некуда.

Он пробирался на северо-запад уже восемь дней, нигде не останавливаясь больше, чем на несколько часов. Сначала, потому что боялся преследования, потом, потому что хотел побыстрее достичь своей цели. Но он чувствовал, что уже давно на пределе своих возможностей. Деньги у него ещё водились, так что на пару дней в гостинице и еду ему пока хватит.

Границу Игниса, реку Пирит, он пересёк вчера вечером, так что сейчас уже находился на ничейных землях. Красное королевство не спешило захватывать западные земли и расширять границы в этом направлении из-за множества разных диких племён, а ещё, насколько слышал Мартин, на западе, всего в нескольких днях пути, стоит королевство кобольдов. Кобольды — враги не слишком опасные, но воевать с ордами этих тварей ради клочка земли? Тем более, когда есть необжитые земли к северу от королевства? Игнис ещё не настолько густонаселён. Рассказывают, что несколько столетий назад в этих землях было ещё два королевства людей, но они сгинули по неизвестным причинам. Может ещё одной причиной, почему Игнис не спешит захватывать бывшие владения этих королевств — это боязнь последовать их путём? Кто знает…

Мартин посмотрел вдаль, на север, через широкие зелёные равнины, которые ему ещё предстояло пересечь, туда, на самый край горизонта. Где-то там, вдалеке, высится великий вулкан, внезапно ставший его целью по велению чёрной книги.

Взгляд Фламма невольно упал на сумку, валяющуюся совсем рядом.

Книга молчала с того самого их общения в ярморочной деревушке под Каирном. Что бы он ни спрашивал — молчание. Он и грозился, что выкинет её и никуда не поедет, и пытался её уговорить ответить ему хоть словом — ничего. Книга дала ему указание и видно больше не считала нужным повторяться. Какие же они всё-таки вредные, эти артефакты. И зачем только Горацию она так понадобилась?

Мысль о мастере слегка кольнула юного чародея, но уже не так, как в первые дни. Он свыкся со смертью учителя, пообещав себе обязательно отомстить, если удастся узнать, кто стоял за Джоном Фраусом. И всё-таки, зачем мастеру Инсерди был нужен этот артефакт? Фламм решил, что обязательно выполнит все условия книги, хотя бы ради своего мастера.

Грустно вздохнув, чародей схватил сумку и зашагал к Лирте.

Преодолев ещё около двадцати миль и окончательно выбившись из сил, Мартин подыскал себе место для ночлега и остановился. За всё это время ему не попался ни один населённый пункт и мечты отдохнуть пару дней в уютной кровати рассыпались в прах.

Место, однако, ему попалось вполне годное. Небольшая речушка в этом месте огибала тройку высоких деревьев с широкими кронами (дуб и две ивы, если чародей ничего не напутал), а после краткого осмотра выяснилось, что и соседей в виде разного рода насекомых у него не будет. Лучшего места для ночёвки и не придумаешь.

Лирту он стреножил и оставил у воды, заботливо накрыв попоной и расседлав. Сам же быстро собрал валежника по округе; благо топлива хватало с избытком, видно путники в эти места захаживают не часто. Собрав достаточно дров на ночь, Мартин достал кинжал и, срезав траву, вырыл небольшую ямку для костра. Запахло землёй и свежескошенной травой, что навевало приятные воспоминания из детства. Улыбаясь своим воспоминаниям, чародей сложил из веток маленький шалашик и поджёг их заклинанием. Костерок тут же разгорелся, даря юному путешественнику тепло и свет. На душе тоже стало несколько теплее. Фламм наскоро перекусил и его быстро сморил сон.

Юный чародей проснулся уже утром. Солнце давно вышло из-за горизонта и его тёплые лучи грели лежебоку, мешая предаваться праздности.

Бегло оглядев полянку и придя к выводу, что ничего плохого не случилось, Мартин быстро собрал вещи и тронулся в путь. Какое-то время он ругал себя, что уснул, не выставив защитных заградительных заклинаний, но самокритика быстро сошла на нет. День был превосходным, да и ничего плохого же не случилось?

Он решил следовать вдоль реки. Если здесь и есть населённые пункты, то они точно либо стоят на реке, либо где-то неподалёку от неё. Да и река под рукой — это как минимум удобно. Конечно, вела она на запад, не совсем по пути, но что ни сделаешь ради нормальной еды и пары дней отдыха. Ему же никто не ставил в условие за сколько именно дней нужно прийти к великому вулкану.

К середине дня он проехал мимо самой настоящей тропки, спустя несколько минут он приметил вдалеке забор, а ещё пару минут спустя въехал в деревню со славным названием: «Костерки», написанным на деревянной доске у въезда.

Чародей спешился и огляделся.

Деревушка была небольшой: чуть больше десятков домов, загон для свиней и что-то напоминающее амбар. Речушка проходило мимо деревни с запада на восток, с южной стороны. С северной стороны стоял густой зелёный лес.

Мартин чувствовал присутствие людей, но на улице не было ни души. Видно боялись его, оно и понятно. Костерки — свободная деревня, а значит, её никто не защищает. Отличная цель для бандитов и монстров. Фламм никогда не понимал, как такие деревушки вообще выживают. Не проще ли платить небольшой налог, но жить под защитой? Или он чего-то не понимает?

«Помоги мне»

Фламм резко оглянулся в сторону северо-запада.

Что это было? Будто бы сам ветер попросил его о помощи. Будто шёпот в шелесте листьев. Показалось?

Что-то коснулось его руки, отчего чародей вздрогнул и одёрнул руку. Прямо перед ним, с виноватым видом, стояла маленькая девчушка лет десяти. Красное, в белый горошек, платье явно нуждалось в стирке и ремонте; на ногах плетённая неудобная обувь, какие носят обычно самые бедные слои население, что не могут позволить себе даже самую дешёвую обувку; каштановые волосы, редкие для этих мест, давно соскучились по мылу и расчёске; а карие глазки, изучающе рассматривавшие усталого путника, горели вечной детской любознательностью.

— Ты тоже его слышишь? — спросила девчушка, переборов минутную робость.

— Кого? — спросил чародей, не сразу сообразив о чём она говорит.

— Его, — уверенно заявила она, кивнул на северо-запад.

Мартин сглотнул и снова посмотрел в сторону густого леса. Неужели ему не послышалось?

— Остальные всё время меня подначивают, — пожаловалась она. — Говорят, что я всё выдумываю и никто там не шепчется. Но шепчется же, я ведь слышу.

— Остальные? — уточнил Фламм.

— Да, — кивнула девочка. — Марк и Торгет, Изабелла и Фиорн, малявка Дорт. Они мне не верят. Но ты его слышал, я видела.

— А как тебя зовут? — решил сменить тему чародей.

— Я Мидл, но остальные зовут меня Пуговкой, — озорно улыбнулась девчонка и Мартин заметил, что у той отсутствовал один зуб, сразу за клыком.

— Пуговка, а здесь всегда так пустынно?

— Нет, не всегда, — покачала головой девочка. — Они просто боятся. Пошли пока к нам? Я тебя со всеми познакомлю и, если хочешь, покажу дерево.

— Дерево? — поднял брови Мартин.

— Да, — кивнула Мидл, взяв юношу за руку. — Ты его слышал. Видимо его могут слышать не все. Или остальные просто врут, что его не слышат.

— Скорее всего, — с видом знатока начал Фламм, шагая вслед за Пуговкой, — его могут слышать только особенные.

— Правда? — ещё больше оживившись, спросила девочка.

— Конечно, — уверенно кивнул чародей. — Только почему оно звало на помощь? Не знаешь?

— Оно часто зовёт на помощь, — пожала плечами Мидл. — Иногда что-то рассказывает, но чаще просит о помощи. Я пыталась с ним говорить, но я его не понимаю. Может ты поймёшь.

— Может быть, — тихо ответил Мартин.

Пуговка вела его строго на северо-запад деревни, где, сразу за её пределами, начиналась узкая, но довольно прямая, тропка, густо заросшая с обоих сторон кустарниками и высокой травой ризой, довольно острой, между прочим, если быть неосторожным в обращении с ней. Лес вокруг сгущался, нависал и давил своей мрачностью, отчего вспомнился лес между Крапивкой и смеющимся холмом. Казалось, что он бродил по тому лесу целую вечность назад, а на деле прошло всего около двух недель. Даже названия у деревень схожие: Крапивки и Костерки.

— А вот и наш дом! — радостно оповестила его девочка.

Фламм поднял глаза и уставился на вполне себе приличный деревянный домик: одноэтажный, но с добротной крышей и метров на двадцать в площади. Сложен он был, правда, из досок, не из брёвен, но при этом не казался каким-то сараем. Было видно, что здесь живут люди.

Сам домик стоял на маленькой полянке, на которой тропка и обрывалась. Вокруг возвышалась лишь коричнево-зелёная громада старого леса.

— А взрослые у вас есть? — осторожно спросил чародей. Он уже сообразил по внешнему виду Пуговки, что она из бедных, очень бедных. Она перечисляла детей, но не взрослых. Либо она из очень бедной многодетной семьи, либо сирота, как и его дети с Виндула.

— Старше меня только Марк и Торгет, — задумалась Мидл. — Марку двенадцать, он самый старший. А зачем тебе взрослые?

— Просто спросил, — улыбнулся Мартин, пожимая плечами.

— Хочешь есть? — спросила Пуговка, меняя тему.

— Только, если у вас много еды, — ответил Фламм. — Я могу и в деревне потом поесть.

— В деревне только яблоки и капуста нормальные, — важно сказала девочка. — Торгет ловит кроликов и птиц. Он умеет делать такие классные ловушки. — Она руками показала, насколько классные. — Даже не знаю, как бы мы без него. Мелкие собирают грибы и ягоды в лесу. Я и Марк берём овощи в деревне. Хватает. — Последнее слово она так смешно произнесла, будто базарная бабка, при этом важно задрав голову, отчего чародей невольно улыбнулся.

Значит, она воровка, и старший Марк тоже. Нужно быть поосторожнее с этими малышами. Он прекрасно помнил своё первое знакомство с ребятишками Виндула. Они тоже казались ему милыми и недалёкими, а вечером, придя домой, он обнаружил, что у него пропала вся мелочь.

Фламм огляделся и, приметив небольшое деревце на краю полянки, привязал к нему Лирту. Сняв седло, чародей потрепал лошадь по холке и дал ей немного овса, наказав ждать его здесь.

— Красивая лошадка, — сказала за его спиной девочка.

— Да, красивая, — кивнул Мартин.

— Пошли?

— Пошли.

Они подошли к домику и Мидл тихонько постучала.

— Это я, Пуговка, — громко сказала она, приблизив лицо к двери.

— Открыто, — ответил ей мальчишеский голос.

Девочка открыла дверь наружу и, поманив Мартина, вошла. Недолго думая, Фламм последовал за ней.

Обстановка в доме была небогатой, но без грязи и гор мусора, как зачастую бывает у бедных семей. Хоть это были и дети, но за порядком они следили. И чародей, кажется, понял из-за кого. В доме, на данный момент, находился лишь один из детей: худощавый паренёк, выглядевший лет на четырнадцать; чёрные, хорошо уложенные волосы, не в пример Мидл; уверенный жёсткий взгляд, какой обычно бывает у знатных персон и разных там полководцев; хорошо слаженная, хоть и простая, одежда, состоящая из чёрных штанов, белой рубашки и тёмно-коричневом жилете. Парень что-то пришивал к перчатке, как показалось Мартину, и всем своим видом выражал полное спокойствие, будто полностью владел ситуацией.

— Марк, а где все? — спросила девочка.

— Мелкие в лесу, Торгет на охоте, — кратко ответил старший и вопросительно уставился на Фламма.

— Меня зовут Мартин Фламм, — ответил чародей. — Пуговка пригласила меня в гости. Я здесь проездом. Надолго не задержусь.

Марк ещё несколько секунд поизучал Мартина и молча кивнул, снова занявшись своими делами.

— Будешь ягоды? — спросила Фламма Мидл и тот кивнул. В тот же момент он заметил, что рука паренька чуть дёрнулась. Видно, несмотря на заверения девчонки, с продовольствием у них всё же было не так гладко.

— Только совсем немного, — решил сказать чародей.

Пуговка отсыпала ему каких-то красных ягод и тут же принялась трескать такие же сама. Атмосфера в доме казалась Мартину слегка напряжённой, он понимал, что Марк ему не доверяет и не хотел надолго задерживаться здесь. Он быстро съел сладкие ягодки, похожие на клубнику, и решил спросить про то, ради чего, собственно, и пошёл вслед за девочкой.

— Пуговка, — обратился он к девочке, как раз вытиравшей руки о платье. — А ты не покажешь мне то самое дерево?

В этот момент Марк снова остановился, но, видимо решив ничего не говорить, вновь продолжил свою работу.

— Точно! — будто опомнилась Мидл. — Пошли!

Они покинули дом и Фламм даже вздохнул спокойнее. Никогда ему ещё не приходилось дышать таким напряжённым воздухом. Он лишь надеялся, что Пуговке не влетит за то, что она притащила его в дом.

От их домика отходила ещё одна тропка, еле заметная, совсем тонкая, ведущая на северо-восток, но Пуговка, проигнорировав её, двинулась прямо на восток, напролом. Юному чародею ничего больше не оставалось, как просто последовать за ней.

Девочка шагала вприпрыжку, напевая какую-то незнакомую Мартину мелодию. Она ни разу не остановилась и не свернула с только ей видимого пути, точно зная, куда идёт. Фламм же, устав смотреть ей в спину, решил осмотреться.

Местный лес казался более обжитым, чем тот, что рос вокруг смеющегося холма. На их пути не встречалось ни оврагов, ни поваленных деревьев, ни непроходимых зарослей кустарников. Даже сушняка примечалось не так уж и много. Сразу видно, что дети часто бродили в нём, прокладывая новые тропы, утаскивая с собой всё, что горит и вкусно выглядит. Возможно они и просто играли здесь, утаптывая местность и разгоняя своим звонким детским смехом тот самый, сгущающийся в непроходимых безлюдных лесах, мрак.

Через некоторое время они вышли на небольшую полянку с высоким скукоженным деревом по центру. Дерево казалось высохшим, не имея ни одного листочка и будто источая собой ветхость и старость. Даже трава на поляне как-то пожелтела и увяла. А ближе к дереву совсем ссохлась и пропала.

— Вот оно, — показала на него пальцем Мидл.

Фламм кивнул и подошёл ближе. Он дважды обошёл дерево, стараясь услышать или увидеть хоть что-то. Деревце и вправду казалось совсем необычным, будто проклятым, и он решил, что обычным осмотром здесь ничего не решить.

Чародей прочитал заклинание обнаружения магии и дерево будто зашевелилось. Поднялся ветер и в шёпоте листьев Мартин снова услышал тот выдох отчаяния: «Помоги мне».

Фламм подошёл к дереву притык, положил свою ладонь на сухую шершавую поверхность коры и закрыл глаза. Он настроился на энергетический поток дерева и бросил вопрос:

— Кто ты?

Он прождал минуту и, не получив ответа, решил усилить количество вложенной в вопрос энергии.

— Кто ты?

— Я дух, запертый в дереве, — услышал он шёпот, шедший будто бы из глубины дерева, но словно с расстояния многих метров.

— За что тебя заперли? — спросил чародей.

— Я охранял эти места, — устало проговорил дух. — Защищал людей. Помоги мне.

— Но за что тебя заперли? Что ты такого сделал? — не отставал Мартин.

— Обманули… Колдун… Спаси меня… — совсем устало прошептал голос и затих.

Фламм понял, что дух совсем устал и прервал контакт. Девочка, всё это время завороженно глядя на чародея, тут же заговорила:

— У тебя намного лучше получается разговаривать с деревом, чем у меня.

— Ты всё слышала? — спросил у неё Мартин. Он разговаривал с духом леса телепатически и, если Мидл их слышала, то у девочки точно есть магические задатки.

— Конечно, — кивнула та, будто это само собой разумеющийся факт.

— Как ты думаешь, стоит помогать ему? — кивнул Фламм в сторону дерева.

— Ему одиноко и больно там, — ответила Пуговка и как-то даже жалобно посмотрела на деревце. — Я бы сама помогла, да не знаю, как.

Чародей задумался. Обычно лесные духи не опасны, но бывают исключения. Есть же Хуорны и разные Лешие, да Дивенды. А может это и не лесной дух вовсе. С другой стороны, он не врал, когда говорил, что защищал округу и людей; Мартин бы почувствовал ложь. Может эта деревня и просуществовала всё это время только благодаря ему, кто знает? Ещё он говорил, что его обманул колдун. Ни чародей, ни волшебник — колдун. Хороших колдунов Фламм не знал, так что возможно тот обманом заточил духа в дереве, чтобы вершить какие-то свои тёмные делишки поблизости от деревни и не опасаться местного стража. Вполне правдоподобная версия. Возможно этот колдун и сейчас где-то поблизости. Кто знает.

— Была не была, — махнул рукой чародей и, сосредоточившись, начал выстраивать сложное заклинание, параллельно настраивавшись на энергетические потоки дерева, точнее духа в дереве. Ему нужно было снять печать, которую наложил колдун, и освободить духа. Со стороны может показаться, что задача очень сложная, но на самом деле не совсем. Мастер Гораций учил Мартина накладывать и ломать печати чуть ли не каждый день. Это основа основ, и с этим справился бы любой чародей.

Несколько минут сосредоточенной борьбы и громкий выдох. Он справился и был доволен собой. Мартин перевёл взгляд на дерево и прислушался. Несколько секунд ничего не происходило, а потом Фламм услышал протяжный скрипучий вздох и дерево рассыпалось в прах, взметнув в воздух целую гору пыли и пепла.

Чародей отскочил подальше, прихватив с собой Мидл.

— Круто! — воскликнула девчонка, даже не обращая внимания, что её тащат подмышкой. — Это ты сделал?

— Да, — ставя Пуговку наземь, ответил ей Фламм. — Я освободил его.

— А как?

— При помощи магии, — гордо задрал подбородок молодой чародей.

— А можешь и меня научить? — попросила Мидл.

— Этому учатся годами, — как бы извиняясь, поджал губы Мартин.

— Долго, — скривилась Пуговка. — Долго не хочу. Тогда, ладно.

— Проводишь меня до деревни? — попросил теперь Фламм.

— До нашего дома могу проводить, а там ты знаешь, как идти, — спокойно сказала девочка, хоть чародей и боялся, что та начнёт уговаривать его остаться.

Сказано-сделано. Они двинулись обратно и уже через несколько минут вышли к уже знакомому домику на двадцать метров площадью. Прямо перед домом сидела маленькая, ещё моложе Мидл, девочка. Потрёпанные рыжие волосы, неумело собранные в толстую косу; красно-белое платье в клетку; более-менее живая обувка; задумчивый взгляд и множество веснушек вокруг носа. Девочка что-то рисовала палкой на земле и не обращала на пришедшую парочку никакого внимания.

— Привет Лиза! — поздоровалась с девочкой Пуговка. — Мартин, это Изабелла, Лиза, это Мартин, — представила она их друг другу.

— Здравствуй, Изабелла, — поприветствовал девочку Фламм.

Лиза медленно подняла на него свой вдумчивый изучающий взгляд и через несколько секунд опустила его обратно к своему рисунку.

— Марк говорил о тебе, — вместо приветствия сказала она. — Ты съел мои ягоды.

— Прости, — решил извиниться чародей.

— Ничего, — чуть дёрнула носиком девочка. — Я соберу ещё.

Мартин решил, что пора заканчивать своё знакомство со странными детьми деревни Костерки и ехать закупаться. Он закинул седло на Лирту и, попрощавшись с Изабеллой и Мидл, первая даже не соизволила ответить, а вторая неистово махала ему рукой, юный чародей отправился по узкой тропке обратно в деревушку. Вечер был уже не за горами, так что следовало поторопиться. Что-то подсказывало ему, что ночевать вблизи этой деревушки не стоит.

Деревня немного ожила по сравнению с его первым визитом. В дальней части деревни, у загона для свиней, копошился мужичок в серой куртке; ещё один мужчина, помоложе, стучал молотком, недалеко от первого; совсем близко к Фламму стояла женщина под пятьдесят, каких уже начинают называть бабушками. Красное поношенное платье, белый платок на голове, пристальный недоверчивый взгляд.

— Добрый день! — осторожно поздоровался с местной чародей.

Бабушка окинула его презрительно-подозрительным взглядом и слегка кивнула, будто бы ответив на приветствие.

— Я хотел бы немного закупиться провизией, — улыбнулся Мартин, но женщина даже бровью не повела.

— Там стоит повозка с яблоками, — кивнула она ему за спину. — Три штуки — медяк.

Он вспомнил слова Мидл, что в этой деревне только яблоки и капуста нормальные и решил, что яблок будет достаточно.

— Возьму шесть, — сказал Фламм и положил на деревянный столбик рядом с собой два медяка. Женщина молча кивнула, не отрывая от него свой цепкий недоверчивый взгляд.

— Я уже видела вас, — сузив глаза, сказала бабушка. — Вы проезжали мимо нашей деревни пару часов назад. Почему вернулись?

— Я заезжал к детям, — показал рукой на северо-запад Мартин.

— Каким детям? — спросила женщина, дав петуха и сделав шаг назад. Фламм заметил, как она схватилась за платье, видимо, чтобы скрыть дрожь в руках. Глаза её из суженных и недоверчивых, стали вдруг круглыми и боязливыми, будто он сказал что-то ужасное.

— Тем, что живут в небольшом домике, там, за деревней, — неуверенно ответил чародей, думая, что может она не так его поняла?

— Вам лучше уехать, — переменилась в голосе бабушка, отойдя от чародея ещё на два шага.

— Что? Почему? — в конец запутался Мартин.

— За нашей деревней нет никакого домика. И детей нет. Только кладбище.

Глава 12: Салах

Салах. Так он себя называл. Имя, которое ему дали при рождении, он давным-давно позабыл, как и тех, кто его дал.

Чёрный. Так его звали близкие. Не родные и не друзья, и тех и других у Салаха не водилось. Близкими он называл подельников, партнёров по ордену, наставников. Тех, кто знал его в лицо. А таких было немного.

Салах слыл профессиональным вором в том возрасте, когда обычные люди только начинали задумываться о своей будущей профессии. В канун своего совершеннолетия Чёрный уже успел вступить в Орден Амна и стать наёмным убийцей высокого класса.

К слову, Чёрным его прозвали неспроста. Салах не был человеком. Он был аргонианином, людоящером или человекоящером, в зависимости от страны, где вы могли о них слышать. Чешуя Салаха была обсидианово-чёрной, очень редкого, даже среди аргониан, цвета. Его глаза были матово-чёрными, а не жёлтыми или болотно-зелёными, как у остальных людоящеров. Всё это выделяло его с самого детства, делая изгоем даже среди своих.

Салах прекрасно знал, что такое дно. Потеряв родителей в раннем детстве, ему приходилось воровать, чтобы выжить. А иногда приходилось и убивать. Его подставляли, предавали, продавали, пытались убить, ранили, он ночевал в грязи, прятался в канализациях днями, ел своих сородичей, чтобы не умереть с голоду. Он прекрасно знал, что такое дно. И совершенно разучился доверять, любить, привязываться. Он разучился чувствовать, превратившись в подобие тех машин, что создавали золотые гномы в глубинах недр земли.

Аргонианин замер, прислушиваясь к окружению. В округе бродило множество животных, но ничего серьёзнее ящериц близко не подходило. Животные, будто чувствуя его тёмную ауру, перестраивали свои маршруты; обходили стороной, боясь подойти ближе. Хорошо. Чёрный проверил как кинжал ходит в ножнах и, удовлетворившись результатом, бесшумно поднялся на ноги.

Глубоко вздохнув, Салах наполнил свои лёгкие любимым влажным тяжёлым воздухом, по которому так скучал, пока странствовал по восточным землям. Там, на северо-востоке от болот, воздух намного суше и легче, а постоянные ветра, совместно с беспощадным жарким солнцем, быстро приводят к обезвоживанию. Мир, совершенно не пригодный для людоящеров. Но практически ставший ему родным за все эти годы.

Чёрный давно покинул Семирантские топи и не думал, что когда-нибудь ещё вернётся в болота, пусть даже соседние. Если бы не вся эта история с хранителями, он бы вовек сюда носа не сунул. А случилось следующее. Два года назад в Амне прошёл слушок, что один из ассасинов нашёл камень души Эа и стал настолько силён, что смог убить самого Нефариуса. Тёмный маг севера был лакомой добычей для многих охотников за головами, но все, кто к нему отправлялся, больше не возвращались. А тут бац и убит. И кем!? Ведь самым обычным ассасином. Тогда-то Салах и задумался. Если камень души даёт своему носителю такую силу — Чёрный обязательно должен был её заполучить. Позже он узнал, что камней всего двенадцать, а потом он вспомнил кое-что, что стало началом его двухлетнего путешествия к истине.

В Семирантских топях, ещё до того, как он бежал из них на север, он слышал, что где-то на болотах спит богиня. Он начал копать в этом направлении и узнал две интересные вещи. Первая: на болоте существует огромная крепость под названием «Рлайх», которую сторожат так, что не всякая армия сможет взять. Вторая: на болотах существует культ под названием: «Спящие», который ждёт пробуждения некой богини. Мозаика сложилась уже тогда, но рисковать головой зазря он не хотел. Нужно было всё проверить, перепроверить, попробовать найти другие камни, попроще. Но чем дольше он искал, тем больше убеждался, что Рлайх — это именно то место, которое он ищет. Осталась лишь последняя проверка. И именно она заставила его вернуться в Глубокие болота, расположенные за пределами Семирантских топей с запада.

В болоте что-то булькнуло и Салах тут же замер, прислушиваясь. Ящер. Крупный. Уходит. Он выдохнул и направился на другую сторону небольшого островка, где отдыхал последние два дня. Стоило ему вступить на эту сторону, как воздух наполнили москиты, крупным облаком заполонив всё вокруг. Его они не трогали. Эти мелкие гады не могут прокусить чешую аргониан. А вот людей они просто обожают.

— Жив ещё? — бросил Чёрный, а затем высвободил вокруг себя облако тёмной энергии. Москиты мгновенно разлетелись во все стороны, будто их и не было.

— Убей меня, — сухо проскрежетало тело, отдалённо напоминающее человеческое. Тощий, высохший, в рваных лохмотьях. Судя по виду, существо страдало от сильной невыносимой боли. Один глаз отсутствовал, как и несколько пальцев. Всё тело покрывали язвочки и наросты. Живой труп, не более.

Салах притащил его с Рлайха. Он долго следил за этой твердыней и за культом Спящих. Оказалось, что высшие представителя культа часто ходят в твердыню, которую они сами именуют храмом. Чёрный решил, что проще всего будет поймать и допросить одного из культистов, чем пытаться взять Гарганта, аргонианина, орка или эльфа, а именно такой набор сторожил великий храм. Но он прогадал. Культист оказался очень упрямым и уже двое суток выдерживал пытки. Правда, людоящер не прибегал ещё к своему главному козырю. И время пришло. Ждать больше нельзя.

— Ты ещё не ответил на мой вопрос, — сказал Салах.

— И не отвечу, — выплюнул культист.

— Я ведь и так знаю, что там находится, — сказал Чёрный. — Даже догадываюсь, чей именно там камень. Мне просто нужно знать наверняка.

— Убей меня, — снова сказал культист и из целого глаза полились крупные слёзы, одна за другой. — Прошу.

— Не люблю я этот метод, — грустно сказал аргонианин, подходя к культисту.

Ящер посмотрел старику прямо в глаза и тот замер, будто парализованный. Салах владел одной их техник гипноза, позволяющей прошерстить весь мозг жертвы, забирая все его знания и воспоминания. Он мог даже поменять воспоминания местами или заставить жертву исполнить какое-либо задание, внушить что-то инородное при желании. Он мог даже приказать жертве умереть. Но были у этого метода и свои слабые стороны. Забирая воспоминания, гипнотизёр мог потеряться в них, принимая их за свои собственные. Этот приём очень действенен, но свёл с ума слишком многих неосторожных.

На счастье Чёрного, в жизни этого культиста происходило мало громких событий и у него не было дорогих ему людей, которые снились бы Салаху ещё долгие недели после гипноза. Он получил нужные ему знания и теперь готов был действовать.

— Убей, — слабо прохрипел старик, валяющийся у его ног.

Салах посмотрел на культиста долгим, ничего не выражающим, пустым взглядом, развернулся и пропал в зарослях великого глубокого болота.

Глава 13: Кобольды

Мартин беспорядочно ехал в сторону северо-запада точно не зная, правильно ли он выбрал направление. Ему нужен был какой-нибудь населённый пункт, чтобы узнать точно где он находится. Но, как назло, после треклятых Костерков населённых пунктов ему больше не попадалось.

Он покинул ту деревню в спешке. Ладно хоть яблоки не забыл, иначе Лирта бы ему такое не простила. Уж больно эта гнедая кобылка любила яблочки. Но то, что сказала та женщина… кладбище? Он даже думать не хотел с кем всё это время общался и что натворил, освобождая духа леса.

— Просто забудь, — уговаривал он себя, но легче было сказать, чем сделать.

Солнце только прошло свой зенит, а впереди лежали бескрайние равнины, изредка переходящие в небольшие холмы. Деревьев и кустарников, ровно, как и мест, где можно было бы передохнуть, было крайне мало. А источников воды чародей не замечал со вчерашнего дня. Хорошего мало.

Что-то поменялось в воздухе и Фламм тут же остановил Лирту, прислушиваясь. Он услышал тонкий детский голосок и сразу понял, что ребёнок в опасности. Мартин пустил кобылу с места в карьер, рванув в сторону детского голоса. Его посетило лёгкое дежавю: дети, просьба о помощи, но он тут же отмахнулся от этих мыслей. Так можно и совсем престать верить людям. А если бросать людей в беде, то чем он тогда лучше животного?

Он проскакал уже около двух сотен метров, но так никого и не увидел. Остановившись, Фламм снова прислушался и услышал девчачий крик совсем рядом. Он обернулся, заметив небольшой холмик с торчавшим из него яйцеподобным высоким серым камнем. Звук шёл откуда-то оттуда. Юный чародей подлетел к камню и спешился. За серым валуном открывалась целая поляна из таких же камней, только меньшего размера и более острых, и угловатых. Мартин силился уловить хоть какой-то звук, любую подсказку, где могли держать девочку, но вокруг стояла гробовая тишина.

Внезапно его будто ужалило насекомое. Прямо в шею. Фламм схватился за больное место и выдернул из него дротик. Красно-зелёное оперение, белые полоски на дротике. Где-то он уже видел такие…

В голове зашумело, перед глазами всё поплыло. Что-то быстро приближалось к Мартину и лишь в самый последний миг чародей понял, что это было. Земля.

***

Фламм открыл глаза и попытался подняться. Голова тут же отозвалась тупой ватной болью, заставив лечь обратно. Мартин попробовал пошевелить руками и поморщился. Связаны. Вокруг темно, но казалось, что он видит очертание клетки. Он в плену. Его усыпили отравленным дротиком. Но почему сразу не убили? Кому он может быть нужен живым? Дротик… он уже видел такие дротики. Он мог ошибаться, но уж больно он походил на те, что молодой чародей видел в книге про кобольдов. Неужто он зашёл так далеко на запад, что достиг их владений?

Однако сейчас это всё было не столь важно. Важнее всего было — поскорее отсюда убраться.

Через несколько минут он повторил попытку подняться, только в этот раз делал это медленно и аккуратно. Ему удалось принять сидячее положение, оперевшись спиной о деревянную клетку. Глаза немного привыкли к темноте, и он осмотрел небольшую пещерку, в которой помимо его клетки было ещё три. Две из них пустые.

— Проснулся наконец, — сказал некто, сидящий в клетке напротив.

— Мы в плену у кобольдов? — решил сразу прояснить своё положение чародей.

— Истинно так, — пробормотал сосед по несчастью.

— Кто вы? Как попали сюда? — спросил Мартин, больше из вежливости.

— Меня зовут Арон. Я услышал детский плач и сглупил, решив откликнуться на помощь, — поведал ему узник.

— Сглупили? — нахмурился Фламм. — Но ведь это мог быть настоящий ребёнок…

— В этих местах? — усмехнулся Арон. — Здесь не живут люди, молодой человек. Это земли кобольдов.

Чародей понял, что сглупил он сам и, устыдившись, замолчал.

— Ты не сказал, кто ты, и как попал сюда, — задал вопрос сосед. — Как ты сюда попал я знаю, видел.

— Меня зовут Мартин Фламм, я чародей, — представился юноша.

— Чародей, — будто смакуя это слово, сказал вслух Арон. — Редкий гость в этих краях.

— Я иду к великому вулкану, — зачем-то признался незнакомцу Мартин.

— Не самое лучшее начало путешествия, — саркастически заметил узник, окидывая рукой пещерку.

— Это уж точно, — ухмыльнулся Фламм. Он не мог точно сказать почему, но старик пришёлся ему по душе. Было в нём что-то особенное.

Несколько минут они сидели в тишине, видимо, обдумывая, что бы ещё спросить и стоит ли продолжать знакомство. Первым не выдержал юный чародей.

— Вы пытались выбраться отсюда?

— Пока нет, — покачал головой Арон. — Клетки сделаны из веток хриомантина, редкого дерева, к нашему несчастью растущего именно в землях кобольдов. Оно полностью блокирует энергетические токи в организме, не давая пользоваться магией. Ты, как чародей, должен был это уже заметить.

Мартин прислушался к своим внутренним силам и чуть не покраснел. А ведь точно, из него будто бы выкачали всю его магию.

— А вы разве маг? — решил спросить Фламм, чтобы уйти от ответа и позора.

— Ветки хриомантина также отличаются огромной прочностью, — продолжил старик, проигнорировав вопрос юного чародея. — Они почти также прочны, как железное дерево или калённая сталь. Кобольды далеко не глупые существа. Они используют хриомантин в качестве оружия и делают из него доспехи. Они сведущи в ядах и знахарстве. А также они хорошо знакомы с технологиями дворфов и тайными техниками воров и ассасинов.

— Я всегда думал, что они почти те же гоблины или гремлины… — уныло проронил Мартин.

— Многие так думают и платят за это жизнью, — сказал Арон. — А ты думаешь, почему красное королевство не спешит захватывать запад? Кобольды не такой простой противник, как может показаться на первый взгляд. Ещё вопрос, кто кого одолел бы в случае противостояния.

— Но зачем мы им? Раз кобольды не дикари вроде гремлинов, то зачем им люди?

— Жертвоприношение, — выплюнул старик. — Завтра днём они принесут нас в жертву Килушу, одному мелкому божеству, старшему над кобольдами, жившему в далёкие времена, когда боги ещё не упокоились в камнях. Они каждый год устраивают это жертвоприношение.

— И что же теперь делать?

Арон молча пожал плечами.

— Надо попытаться сбежать, — шепнул Фламм.

— Если найдёшь способ, скажи, — просто ответил Арон.

Снова повисло долгое молчание.

Воспользовавшись паузой в беседе, юный чародей принялся исследовать клетку, но всё тщетно. Чаровать не получалось, глазами он ничего не видел, руки освободить не мог.

— Долго я был в отключке? — решил нарушить возникшую паузу Мартин.

— Полдня где-то, — прикинул старик. — Сейчас уже поздний вечер.

— А как вы здесь оказались вообще?

— Я исследователь, — начал старик. — Оказался поблизости, вспомнил про ритуал жертвоприношения, решил увидеть его воочию. Никогда раньше не видел. Знал о ловушках и так глупо попался. Старый осёл. А ты идёшь к великому вулкану, я помню. Откуда идёшь? Судя по волосам, из Игниса? Значит, путь только начался?

— Да, из Виндула, — кивнул Фламм.

— Как-то тебя сильно занесло на запад, — прикинул Арон.

— Я искал деревню, чтобы передохнуть пару дней и узнать точный путь к вулкану и какое-то время следовал строго по реке на запад. Да и из королевства я выбирался с запада. А потом попал в Костерки, но так ничего там и не узнал. Странная деревня, — уже тише сказал чародей.

— Костерки, говоришь? — заинтересованно протянул старик. — И что же такого странного в этой деревне?

Несколько мгновений Мартин раздумывал, сказать Арону или нет. С одной стороны, он даже не знает этого человека, а с другой, он так спросил о Костерках, будто что-то знает об этой деревне. Была не была.

— В деревне мне повстречался ребёнок, девочка, — сказал Фламм. — Она отвела меня к дереву, в котором был запечатан дух. И я его освободил.

— Какая ирония, — тихо, с усмешкой, сказал старик.

— Что? Вы что-то знаете?

— Не совсем, — махнул рукой Арон. — Но я точно знаю другое, ты идёшь не туда.

— Как это? — клюнул на смену темы чародей.

— Тебе нужно идти строго на север, через красную степь. Тогда ты выйдешь прямиком к Элои. Будешь идти на северо-запад, пройдёшь через все города кобольдов и в итоге, если останешься жив, придёшь к племени Торов, южных стражей вулкана. И они тебя точно казнят. Они ещё никого не пропускали к вулкану.

— А Элои? Они не казнят? — спросил Мартин.

— Элои нет, — чуть мягче сказал сосед по пещере. — Элои — это раса людей и страна. Они соседи белых гномов, живущих в городе Анкон, восточных стражей вулкана.

— Белые гномы могут пропустить к вулкану?

— Они, в отличие от Торов, тебя хотя бы выслушают, — ответил старик.

— А есть северные или западные стражи вулкана?

— Нет, — покачал головой Арон. — Там горы и смерть. Даже не думай об этом варианте.

— Спасибо, — спустя пару минут, поблагодарил узника Фламм.

— Не за что, — по-доброму ответил старик.

Они болтали ещё некоторое время, в основном ни о чём и обо всём. Старик оказался довольно интересным собеседником, знающим множество самых разнообразных вещей, о которых юноша даже не задумывался. Юный чародей даже немного позавидовал Арону. Видно было, что профессия исследователя довольно интересна и даже опасна. Мартин даже подумывал, не сменить ли ему профессию, когда всё это закончится?

Конец ознакомительного фрагмента.