Граф Соколовский и две чашки чая

Александр Васильевич Свистула, 2017

Во время торжественных празднований Крещения Руси в столице пропадает молодая девушка. Нет ни свидетелей похищения, ни оставленной записки, ни единой улики, указывающей на похитителей. Обстоятельства дела столь загадочны, что даже родная мать не верит в её исчезновение. Граф Соколовский оказывается единственным, кто может помочь молодому возлюбленному найти супругу. Кроме подозрений своего клиента граф не имеет ни единой детали, способной пролить свет на тайну исчезновения юной девушки.

Глава третья

Вскоре после разговора с молодым социалистом граф отправился на Пески⁴ по полученному адресу. Здесь, в маленьком деревянном домике, проживала семья Красненских. Дом был полон детей самых разных возрастов. Старшему, на вид, было не более двенадцати. Хозяйка дома, выглядевшая совершенно уставшей, встретила графа и провела его в маленькую гостиную. Из-за приоткрытой двери за ними наблюдало несколько пар блестящих глазок.

— Чем я обязана такой честью, Александр Константинович? — поправляя платье, спросила хозяйка дома.

— Любезная Ольга Ивановна, сегодня я встретился с одним молодым человеком, и он сообщил мне об исчезновении девушки — вашей дочери.

— Исчезновение? Это вам Леонтий сказал? С чего это он взял? Она приходила сидеть с младшими позавчера. В воскресенье я ночевала в доме генерала Рогова, где служу гувернанткой.

— Да что вы говорите? — удивился граф. — Какая странность. А вчера утром, где она была?

— Я не знаю. Думала, она отправилась к нему. Когда я пришла, её уже не было.

— Ольга Ивановна, господин Наивенков сказал, что последний раз видел вашу дочь неделю назад. Как же это можно объяснить?

— Я не знаю, Ваше сиятельство, ей-Богу, — потирая запястье, сообщила Ольга Ивановна. — Думаю, она ушла от него.

— И вы об этом ничего не знаете? Простите, Ольга Ивановна, мой вопрос может показаться вам грубым, прошу извинить, но — вы одобряете образ жизни своей дочери?

Женщина убрала руку с запястья и медленно оглядела гостиную, обитую бумагой светло-зелёного цвета.

— После смерти мужа мне стало сложно с ними справляться, — вдова кивнула в сторону двери, из-за которой выглядывали младшие дети. — А Соня стала совсем взрослой и не слушает моих советов. Я знаю, она не пропадёт и сможет принять правильное решение. Думаю, она наконец-то решила оставить этого Наивенкова.

— Вы не испытываете к нему симпатий? — спросил Александр Константинович, отметив про себя долгожданное «наконец-то».

— Какой матери понравится зять, который спускает все свои деньги непонятно куда? Ей ведь вещи приходилось продавать, лишь бы прокормиться. Я не могу ей помогать, без покровительства Беленко мы бы уже пропали.

— А кто такой этот добрый господин Беленко?

— Это друг семьи, крестник моего покойного мужа.

Александр Константинович пытался выяснить, где бы могла находиться Софья Дмитриевна, но ответы хозяйки дома оставались неопределёнными и до странного невозмутимы. Столь спокойное отношение матери к исчезновению дочери вызвало у графа подозрение. В какой-то момент он поверил словам Красненской, что дочь попросту сбежала от Наивенкова, но в то же время граф распознал жесты, свидетельствующие о лжи. Во время разговора о пропаже дочери Красненская то поджимала губы, то потирала запястье, что выдавало её волнение и, возможно, ложь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

4

Район Рождественских улиц на юге Петербурга, где в основном жили бедняки и люди среднего достатка