Особь

Александр Варго, 2011

Ведущий специалист Центрального зоопарка получает посылку из Афганистана с существом, которое считалось давно вымершим. Последний раз этого зверька, чем-то напоминающего крысу, видели живым почти двести лет назад. К посылке было приложено «сопроводительное письмо» – некие странные картинки на замасленном листочке бумаги. На них бородатые мужчины убивали женщин, а дети перерезали горло старикам. Картинка брутально била в глаза всеми оттенками красного, символизирующего кровь… Единственное, что зоологу удалось выяснить о неведомой особи, – это то, что она любит сырое мясо с кровью и никогда не спит. Дальнейшие исследования провести не удалось, поскольку тварь из лаборатории сбежала…

Глава 6

Вникать в самую суть проблемы свойственно, прежде всего, настоящим ученым. Люди, скользящие по поверхности, склонны лишь к примитивной описательности да повторению сказанного или написанного предшественниками. Из таких получаются хорошие имитаторы, подмастерья и ремесленники, однако серьезных научных открытий от них ждать не приходится.

Мефодий Николаевич Суровцев был Ученым с большой буквы. И дело не только в ученой степени или в научных работах, которых у него было немало. В отличие от многих коллег, Суровцев всегда задавался вопросами: «почему?», «как?» и «зачем?». Хотя каждодневная рабочая рутина и отнимала у него массу времени, однако загадки, связанные с исчезновением афганской крысы, глубоко отложились в сознании.

Но вопросов, связанных с Rattus Pushtunus, было куда больше, чем ответов. В Центральном зоопарке афганская крыса пробыла чуть меньше суток, и этого времени явно не хватало для научного анализа.

Основа любой науки — информация. Выяснить координаты посредника, продавшего афганскую крысу в Центральный зоопарк, не получилось: несомненно, он подозревал, каких бед может натворить грызун, и потому на повторный контакт благоразумно не выходил. Вот и получалось, что единственной более-менее значимой зацепкой, которая могла прояснить тайны Rattus Pushtunus, были описания британца Чарльза МакКормика, сделанные почти двести лет назад. Однако даже в академической литературе описания эти подавались неполно и поверхностно: мол, крыса афганская схожа с обычной серой крысой, однако отличается от нее формой и цветом глаз, а также необычайно развитым интеллектом.

Поразмыслив, Суровцев написал письмо в Лондон, в Королевское географическое общество с просьбой предоставить всю полноту информации, собранную МакКормиком. То ли международный авторитет Мефодия Николаевича был действительно высок, то ли в Лондоне также интересовались Rattus Pushtunus, однако сканированные рукописи ученого вместе с его рисунками пришли по «мылу» уже через четыре дня.

Суровцев изучил документы предельно внимательно, тем более что пунктуальный британский биолог не только скрупулезно описал афганскую крысу и ее повадки, но и сделал несколько подробных рисунков.

Самые худшие опасения ученого полностью подтверждались… Оказывается, Rattus Pushtunus действительно был существом исключительно плотоядным, отличался редкостной агрессией и вел преимущественно ночной образ жизни. Настоящим шоком для Мефодия Николаевича была информация, что афганская крыса одновременно совмещала сразу две половые системы. Получалось, что жутковатое существо могло оплодотворять само себя, и одной особи было достаточно, чтобы грызун в короткое время расплодился в геометрической прогрессии.

Естественно, Мефодий Николаевич сразу же ознакомил с записками МакКормика свою лаборантку.

— Не может этого быть! — округлила глаза та. — Я знаю, что некоторые рыбы могут менять пол в зависимости от некоторых обстоятельств. Так называемый «золотой карась», например. Но чтобы такие вот высокоорганизованные млекопитающие…

— Теперь понимаю, почему того МакКормика подняли на смех коллеги, — вздохнул Суровцев. — Рассказать о таком виде где-нибудь в Институте биологии при нашей Академии наук — тоже засмеют. Это то же самое, что человек с четырьмя группами крови одновременно!

— То есть получается, что МакКормик эту крысу препарировал?

Мефодий Николаевич протянул принтерную распечатку рисунков британского ученого. Изображение препарированной афганской крысы сразу же привлекло внимание лаборантки.

— Просто невероятно! — заключила Лида. — Это же… какая-то аномалия! Яичники, матка, семенники… И все — одновременно, и в одном организме. Млекопитающее, живородящее, теплокровное… и двуполое. И что — он ни чучела не привез, ни образцов тканей?

— К сожалению, не получилось. Зато записал довольно жуткую историю, — мрачно добавил Суровцев, рассматривая распечатку. — Еще вчера я посчитал бы ее мистификацией… Ага, вот и она. Чтобы тебе не напрягать зрение, перескажу коротко. МакКормик несколько лет путешествовал по Азии. По своим научным делам, так сказать. Из Индии он попал в Кабул, где нанял проводника с двумя вьючными лошадьми и вооруженную охрану на всякий случай. В каком-то караван-сарае МакКормику и продали эту самую Rattus Pushtunus. В деревянной клетке, если верить описанию. Тут, кстати, все сходится: грызун оказался исключительно плотоядным, как мы это и установили экспериментальным путем. По дороге в Самарканд, на каком-то горном перевале, случилась досадная неожиданность: афганская крыса сумела перегрызть деревянные прутики, вылезти наружу и укусила одну лошадь. Через какое-то время та сделалась совершенно неуправляемой: сбросила в пропасть вторую лошадь вместе с грузом, накинулась на проводника, пытавшегося ее успокоить, откусила ему половину лица и стала носиться, как сумасшедшая, круша на своем пути абсолютно все… Пока сама не упала в пропасть.

— Точно наша косуля? — вспомнила Лида.

— Вот-вот. Афганский охранник каким-то чудом крысу подстрелил, а МакКормик ее там же и препарировал. Правда, чучела из подстреленной афганской крысы не получилось — условий не было. Зато описание вышло весьма детальным.

— А если бы эта тварь укусила человека? — с ужасом прошептала Лида. — Что было бы тогда?

— Я об этом и думать не хочу. Но знаешь — теперь я почти уверен, что те картинки, сделанные офицером афганской полиции, — не бред и не галлюцинации наркомана. Если наша подопечная в том кишлаке под Кандагаром действительно укусила одного… или несколько человек, то там могло произойти все, что угодно. Включая массовую резню.

— Получается, что один-единственный укус крысы провоцирует в любом живом существе, и даже не обязательно в человеке, всплеск беспричинной агрессии?

— Вот именно. Причину пояснить не берусь. Возможно, дело в слюне этой твари. Может быть, там содержится какой-нибудь неизвестный науке амфетамин. Возможно, дело в чем-то еще. — Суровцев тяжело вздохнул. — А теперь, Лида, давай просчитаем самое худшее. С момента бегства Rattus Pushtunus прошло уже больше двух месяцев. Сбежавшая крыса могла самооплодотвориться и нарожать потомство. Те, в свою очередь, расползтись по городу и вновь нарожать потомство. И так далее, по прогрессивной шкале. Ведь способность к саморедуцированию у этих двуполых тварей наступает где-то через месяц после рождения… В любом случае, рано или поздно эти существа начнут нападать не только на домашних животных, но и на людей. И притом — массово.

— И что тогда будет? — страшным шепотом спросила лаборантка.

— А об этом я даже думать боюсь…