Ева-пенетратор, или Оживители и умертвители

Александр Бренер, 2020

Новая книга художника и писателя, легендарного нарушителя спокойствия, пугала обывателей всей Европы и последнего странствующего философа современности Александра Бренера в доступной форме рассказывает о тайном смысле и прикладном значении искусства.

Подросток-умертвитель

Читаю сегодня в английской газете: подростку семнадцати лет (имя не названо) предъявлено обвинение в том, что он умышленно столкнул шестилетнего ребёнка со смотровой площадки в лондонском музее Tate Modern.

Музей современного искусства Tate Modern — самая посещаемая лондонская аттракция.

Смотровая площадка находится на десятом этаже новейшей пристройки к музею, которая носит имя миллиардера Леонида Блаватника — спонсора этого архитектурного детища.

Жертва — французский мальчик, пришедший в музей со своими родителями, — упала на крышу пятого этажа и находится сейчас в критическом состоянии.

Он лежит в лондонской больнице, куда был доставлен из Tate Modern на вертолёте.

У него травматическое кровоизлияние в мозг, а также многочисленные переломы позвоночника, ног и рук.

Семнадцатилетний обвиняемый был задержан на месте преступления и предстанет перед судом по обвинению в попытке убийства.

Лондонская полиция обратилась к возможным очевидцам события: «Если вы видели произошедшее, просим вас незамедлительно обратиться к нам и дать свидетельские показания».

Одна из свидетельниц — журналистка Ольга Малевска — так отозвалась о случившемся: «Абсолютный ужас».

Ну а я — какое я имею к этому отношение?

Прочитав сообщение в газете The Guardian, я тут же вспомнил, что всегда, когда нахожусь на крыше здания или на каком-нибудь высоком балконе, хочу спрыгнуть оттуда — раз и навсегда.

Высота манит?

Смерть притягивает?

Возможно.

В любом случае: меня тянет сигануть — и в смятении я отступаю от края.

А однажды, стоя на краю зенитной башни Люфтваффе в Вене, я почувствовал искушение столкнуть вниз Варьку, державшую меня за руку.

В голове мелькнуло: потяну её за собой — и вместе кувыркнёмся, опрокинемся, грохнемся.

А ещё представилось: «Что если мы не упадём, а полетим, полетим, полетим?»

Может, семнадцатилетний в Лондоне тоже нечто подобное вообразил?

Или что там у него было в башке?

Генрих фон Клейст — вот кого надо спросить.