Союз верных. Остгренц. Из цикла «Потускневшая жемчужина»

Александр Басов

Любите ли вы читать мемуары великих людей? Не книги, написанные их биографами, где всё хорошее преувеличено, а плохое старательно отретушировано. Речь идёт о мемуарах, которые пишутся великими людьми самостоятельно, но делают они это, преследуя разные цели. Иногда просто для того, чтобы потомки знали правду, в некоторых случаях – для оправдания своих не самых благовидных поступков… Перед вами собственноручно написанная история жизни одного из самых влиятельных людей Союза верных.

Глава 3

— Да ты ослеп что ли, Берко? — Вскричал Клаус. — Там полный коридор крыс! Я с детства этих тварей терпеть не могу. Я не трус, ты же знаешь. Мы вдвоём выходили против Стража, помнишь? Но эти мелкозубые хвостатые…

— Так вот почему ты хотел, чтобы я сам обследовал проход?

— Конечно! А теперь ты надо мной издеваешься, заявляя, что там никого нет!

— Кроме тебя кто-нибудь крыс видел?

— Нет. Со мной был Герд, но он обыскивал другой коридор. Не буду же я говорить ему, что… что меня мутит, как только я их вижу. Ты — другое дело. Тебе я признаться могу.

Кажется, я начал понимать. Клаус боится крыс, а я боюсь тесных помещений и ненадёжных потолков, и мы оба не можем зайти в этот заурядный с виду проход. У меня возникли серьёзные подозрения, что всё это неспроста. Требовалось, как минимум ещё одно подтверждение.

— Нужно позвать кого-нибудь из наших. — Сказал я Клаусу.

— Если он будет более зорким, чем ты, то я согласен, — съязвил мой приятель.

Идти никуда не пришлось. Нас отыскал Франц. Он был очень недоволен и сразу же стал возмущаться по поводу того, что мы всех задерживаем.

— Здесь остался необследованный проход, — сказал я ему и предложил свой факел. — Можешь сам посмотреть.

— А сами-то вы, что здесь столько времени делали? — Проворчал Франц. — Сплетничали, что ли, как бабы?

— Вроде того. — Мрачно подтвердил Клаус.

Франц зашёл в проход и сразу же остановился. Некоторое время он стоял неподвижно, потом сделал шаг вперёд, громко выругался и бросился наутёк

— Бегите! — Крикнул он нам. — Бегите, пока ещё можно спастись!

Я нагнал его почти у самого водопада.

— Стой! Что случилось, Франц?

Он обернулся и, увидев позади себя только нас с Клаусом, шумно выдохнул:

— Повезло, что он за нами не погнался. Надо уходить отсюда.

— Что ты видел? — Поинтересовался Клаус.

— Не видел. — Сознался Франц. — Но слышал, как из стены вылезает Страж. Вы разве не чувствовали, как дрожало всё вокруг?

— Там никого нет. — Сказал я.

— Не шути так, Берхард. Мне приходилось видеть Стража. Хорошо, хоть издали. Жуткое создание

— Там никого нет. — Твёрдо повторил я. — Подходя к тому месту, каждый из нас испытывал только ему одному свойственный страх. Если мы сейчас позовём ещё кого-нибудь, то он увидит или услышит в проходе нечто, чего боится больше всего в жизни. Нас намеренно не пускают в этот проход. Совсем недавно отец рассказывал мне про устройства, способные влиять на сознание людей. Скорее всего, в проходе установлен широкополосный ментальный излучатель.

Я не учёл, что к восприятию таких терминов мои друзья подготовлены не были. По их враз погрустневшим лицам стало ясно, что даже долгие и пространные объяснения вряд ли помогут. Вместо этого я сказал:

— Отец научил меня обманывать такие устройства. Идёмте назад.

— Это поможет найти Скай? — Осторожно спросил Франц.

— Наверняка.

С факелом в руке я остановился перед проходом и закрыл глаза. Отец говорил, что ментальные излучатели наиболее эффективно воздействуют на вербальную составляющую мыслительного процесса. То есть в том случае, когда мысль оформлена в виде фразы, состоящей из слов. Если человек не прошёл специальную подготовку, помогающую защищаться от излучателя, то ему можно внушить совершенно постороннюю мысль. В основном, так действует узконаправленный излучатель, требующий настройки на конкретного человека или ограниченную группу людей. Широкополосный излучатель усиливает эффект при помощи воздействия на эмоциональном уровне. Здесь избирательность отсутствует, и такое устройство обмануть гораздо проще. Достаточно избегать вербального мышления и одновременно сосредоточиться на каком-либо простом предмете или явлении, полностью переключившись на мышление образное. Эмоциональное воздействие никуда не денется, но контролировать себя станет легче.

Я представил перед мысленным взором первое, что взбрело на ум — картофелину и сосредоточился на выбранном образе. Образ должен быть чисто зрительным, ярким, самодостаточным, чтобы сознание не пыталось дополнить его словесными эпитетами. На тренировках мне удавалось подобное, хотя, проверить это можно только в реальной ситуации. Шаг вперёд. Ещё один. И ещё… В какой-то момент картофелина показалась мне совершенно отвратительным объектом, страшным, представляющим смертельную угрозу. «Какая гадость», — подумал я, пытаясь отогнать от себя видение нависшего над головой гигантского грязного клубня. В тот же миг понял, что заживо погребён в скале и воздуха осталось всего на пару вздохов.

Инстинкт самосохранения заставил меня потянуться вперёд, чтобы вырваться из сходящихся над головой стен. Энергичные движения локтями привели к тому, что факел угодил мне прямо в лицо, начисто спалив брови и часть волос на голове. Видимо, сознание не выдержало несоответствия страхов и болевых ощущений. Я вспомнил, где я, в чём причина парализующего волю страха и побежал вперёд. Хватило нескольких шагов, чтобы вырваться из зоны действия излучателя. Мысли вдруг стали ясными и простыми, как та картофелина, а на смену смертельному страху пришло полное безразличие к происходящему.

— Вы меня видите? — Крикнул я в ту сторону, откуда пришёл

— Конечно. — Ответил Франц. — До тебя не более двенадцати ярдов.

— Ясно. Сейчас попробую вернуться.

Обратный путь вышел гораздо проще. Я не стал напрягать мозги и сосредоточился на факеле в своих руках. Реальный зрительный образ не требовал такой концентрации и самоконтроля. Удивительно, но боль от настоящего ожога помогла легче перенести наведённый излучателем страх, связанный с огнём.

— Пройти можно. — Сказал я, дойдя до начала развилки. — Франц, зови остальных. Не знаю, что нас ждёт дальше, но будет лучше, если со мной пойдут ещё несколько человек.

— Я тоже пойду, — мрачным тоном сообщил Клаус, — ты, главное, научи меня.

Идти вызвались все. Когда я рассказал, что и как нужно сделать, один из парней отказался. Выяснилось, что он когда-то пострадал на пожаре и едва ли теперь сможет нейтрально реагировать на пламя факела. Его отправили в поселение сообщить о случившемся. Ещё одного парня Франц сам попросил остаться возле прохода, чтобы не оставлять это место без присмотра.

Коридор страха кроме меня прошли ещё трое: Клаус, Франц и Руди. Причём на последнего, как вскоре стало ясно, излучатель почти не оказал никакого воздействия.

— Не так уж было и страшно, — спокойно ответил на мой вопрос Руди. — Я не слишком люблю темноту, а с факелом в руках её можно совсем не бояться.

— Сколько я в мыслях крыс сжёг, — шепнул мне Клаус. — Даже вонь чувствовал от их палёной шерсти.

Конец ознакомительного фрагмента.