Симфония кукол

Александр Барр, 2022

Жуткая история о том, как унижение и бессилие рождают монстра. Они по-настоящему счастливы. Они мчатся на машине к морю. Руслан, крепко сжимая руль, то подставляет лицо набегающему ветру, то с любовью поглядывает на беременную Лику. Она тянется к нему губами, чтобы поцеловать. Казалось, что он отвлекся всего на мгновение… Мощный грузовик не успевает затормозить. В крошево превращаются и легковушка, и счастье влюбленных, и – позвоночник Руслана. Теперь он «овощ», вечно лежащее, бесполезное и неприятное существо. Врачи дают гарантию: это – навсегда. И вот Лика уже изменяет ему в соседней комнате. И водитель грузовика наслаждается жизнью и не терзается угрызениями совести. И любовник Лики вполне доволен судьбой… Вот только жуткое наказание приближается медленно и неотвратимо. Месть будет страшной. И палача не найдет никто. Ведь Руслан парализован. Значит, ничего не может… Ничего не может?

Глава 7

Спустя час группа полицейских осматривала место преступления. Желтые оградительные ленты, подсвеченные прожекторами и фонарями, сливались в монотонный узор с черным орнаментом на фоне выкрашенных в желтый пустых стен.

— Не топчитесь! Смотрите, куда наступаете.

Начальник безучастно стоял перед весами, стараясь найти рациональное объяснение происходящему. Как и для чего двое дальнобойщиков забрались в этот подвал? И кому из них взбрело в голову устроить все это? Он не двигался, даже не моргал; изредка покрикивая на подчиненных, собирающих улики, продолжал стоять, поражаясь извращенной фантазии убийцы.

Федор напросился в следственно-оперативную группу, несмотря на то что по графику дежурств это не его дело. Ходил, фотографировал, расспрашивал криминалистов.

— Отрубили? — обратился он к женщине.

Бейджик на груди подсказывал, что перед ним сотрудник по имени Анастасия. Женщина выглядела спокойной, словно не в первый раз находилась на столь кровавом месте преступления.

— Что скажете? Топор или тесак?

— Нет. Скорее, пила.

Федор переборол желание заткнуть нос и подошел ближе.

— Понятно. А отчего они умерли?

Анастасия, не отрываясь от упаковывания найденного обломка ключа, принялась рассказывать несмышленому полицейскому, что случилось с жертвами:

— Этот, очевидно, от проникающего ранения в живот. — Анастасия, не оборачиваясь, указала на острый штырь, спускающийся сверху и проткнувший тело одной из жертв. — Несмотря на многочисленные ранения, думаю, именно этот заостренный фрагмент конструкции нанес жертве травму, несовместимую с жизнью.

— Понятно.

— Повредил легкое, что и послужило причиной остановки дыхания. Это предварительное заключение, более точно скажу после детального обследования.

Федор посмотрел на нанизанного на острие мужчину, висящего под потолком, раскинув руки. На его лице с перекошенным ртом застыло выражение ужаса.

— Угу, а второй?

— Второй, похоже, от кровопотери. — Анастасия убрала пакет с уликой, подошла и указала на потемневший от крови песок под трупом, распластавшимся на полу.

— Понял. А эти штуки?

Федор наклонился и дотронулся до обрезков рельсов, пристегнутых к ногам покойного. Он улыбнулся, чтобы показать, что совершенно спокоен, что его не смущает ни вид крови, ни отпиленные части тел. Улыбнулся, но голова закружилась, и он тут же выпрямился. Быстро вдохнул и медленно выдохнул, стараясь сделать это незаметно.

— Анастасия, — сказал он самым беззаботным тоном, который только мог продемонстрировать. — Скажите, что это за предметы?

— Обрезки рельсов. — Анастасия ухмыльнулась в ответ на браваду молодого коллеги.

— Угу. Рельсы, значит. А…

— Марку стали, модель, где и когда произведены, выясним в ближайшее время. — Она снова ухмыльнулась и протянула Федору коробку с одноразовыми резиновыми перчатками. — Наденьте.

Федор, силясь скрыть дрожь в пальцах, достал пару, подул в них и просунул кисти.

— Спасибо.

— Фрагменты выглядят довольно старыми, — продолжила рассказ Анастасия. — Кое-где на металле видны следы ржавчины. Возможно, части заброшенных железнодорожных путей. Судя по всему, обрезки использовали, подвешивая их к жертвам в качестве утяжелителей.

Федор отошел к радиоприемнику. Хотел включить, но поймал на себе изумленный взгляд Анастасии и передумал, не стал трогать. Записал в блокноте выставленные на экране частоты и посмотрел на наручники, висевшие на трубе.

— Эм…

— Пустышка, — она опередила его вопрос ответом. — Уже проверили. Ширпотреб. Продаются в любом интернет-магазине.

Федор рассматривал стены, пятна крови, почерневший от копоти потолок. Части тел, растасканные крысами по углам. Поморщился, перебарывая подступающую тошноту.

— Зачем все это?

— Что именно? Шприцы или бутылки с песком?

— Все. Все это.

— Не знаю. — Анастасия развела руками.

— Это не ответ. Непрофессионально. Мне нужны ответы.

— Вы у нас следователь, — съязвила женщина, наблюдая за позеленевшим лицом Федора. — Мое дело собрать и предоставить улики. Делать выводы и находить ответы — это ваша работа. Осторожно!

Она попыталась предупредить Федора, что за спиной у него мангал, но следователь споткнулся и упал на него. Уголь высыпался на песок. Федор грохнулся в сантиметре от изуродованного лица дальнобойщика, встретился взглядом с помутневшими глазами трупа, и его вырвало.

— Господи, понабирают же, — пробормотала женщина, доставая новый пакет для улик.

Федор поднялся и отряхнулся. Кто-то из оперов хохотнул. «Пусть смеются, весельчаки, — подумал он. — Зато после того, как вырвало, мне ощутимо полегчало».

Он вытер рот рукавом и обратился к начальнику:

— В городе завелся психопат.

— Федор, помолчи!

Полковник все еще стоял перед весами и, как завороженный, смотрел на огромные шестеренки. Он сжал губы и наморщил лоб, глядя на разбросанные куски рук и ног. Казалось, его не трогает вид изуродованных тел, — его беспокоил сам факт жуткого происшествия на подконтрольной ему территории.

— Первым делом нужно определить, что их связывает с предыдущими жертвами.

— Помолчи, я сказал! Это уже совсем не шутки.

Федор хотел ответить, что он и не собирался шутить, что он догадывался, что он даже предупреждал.

— Анкетные данные покойников полные?

— Работаем, — ответил один из оперативников.

— Работнички, мать вашу, — пробурчал начальник. — Так, все. Я звоню в Москву.

— Что? Зачем? — возмутился Федор.

Только показалось, что он наконец-то столкнулся с настоящим серьезным делом, как оно ускользает. Он почувствовал, как у него из-под ног выдергивают почву.

— Что-что?

— Не надо. Зачем в Москву?

— Затем! — Полковник крикнул и тут же замолчал. — Пусть работают специалисты, — продолжил он тихим голосом. — Пусть присылают своего эксперта или еще кого-то.

— Но…

— Мне такое тут не надо.

— Но…

— Не нокай мне, конюх. Никаких но! Я звоню. А ты давай иди, разбирайся. Готовь отчеты.

— Послушайте.

— Хватит. Один раз уже тебя послушал. Доверился. И что теперь? Молчи, говорю! Ты уже все сказал, теперь жди. И успокойся. Хотя чего тебе переживать. Это же моя голова полетит.

— Можно? Я хотя бы…

— Не можно! Все, утомил.

— Есть.

— Тянуть некуда. Вот пусть их специалисты приезжают и сами разбираются — ритуальные это убийства или серийные маньяки, мясники или еще какие наркоманы. Пусть расследуют.

— Есть.

— У меня нет подходящих кадров. Ни подходящих, ни каких-либо других. Может, ты сам поедешь осматривать найденных сегодня разлагающихся? Я видел, как тебя стошнило.

Начальник наконец отвернулся от весов, достал телефон и направился к выходу.

Федор пошел следом.

— Не ходи за мной. Предоставим дело опытным людям.

— А нам как? — Федор хотел спросить «а как же я», но скромно перефразировал.

— Как как, задом об косяк!

Начальник остановился на ступеньках, обернулся и навис над Федором, уставившись в глаза подчиненному, который и не думал отводить взгляд.

— Ты не стал проводить расследование. — Он подчеркнул интонацией «ты». — У тебя была возможность. — Он выделил голосом «у тебя». — А мне теперь разгребай.

Федор молча слушал. Ждал, когда полковник выговорится и даст возможность ответить.

— Или хочешь сказать, что это я виноват? А, Федор? — Он не дождался ответа, развернулся и пошел к машине.

— Нет, подождите. Я хочу сказать, что могу…

— Появится информация, любая, любые подробности, сразу ко мне с докладом. А пока все. Свободен… Алло, да. Продиктуй мне номер телефона управления Следственного комитета, нужно срочно связаться с Москвой.

Полковник сел в машину, взял ручку, раскрыл записную книжку и развернул на чистой странице.

— Чего ждешь? Свободен, говорю. — Начальник захлопнул дверцу, чтобы отгородиться от назойливого старшего лейтенанта.

— Есть. — Федор достал недокуренную сигарету, у которой оставалось меньше половины, и прикурил.

«Голова его полетит. Урод». Федор затянулся и посмотрел на полковника, мило беседующего по телефону. Проверил карманы, достал ключи. «Даже не попытался начать расследование. Глухарь в архив — и умываем ручки… Урод. А теперь из меня крайнего делает».

Он спустился к подвалу, собирался войти внутрь, но передумал и пошел наверх прогуляться, побрякивая связкой ключей. Прогуляться пешком, чтобы подышать свежим воздухом и переварить события последнего часа. Он еще не привык к безразличию своего руководства и к беспроигрышной системе расследования: главное — прикрыть свой зад. Он всем сердцем желал проявить себя.

«У меня нет достойных кадров».

Федора задели, обидели уже ставшие привычными слова полковника о беспомощности местных служащих. Он шел, пиная носком ботинка камень, и размышлял об упущенной возможности. Нужно было собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Со своей службой, с начальством и со всеми этими убийствами.

«А теперь пусть ему специалистов выпишут, у него, понимаете ли, нет подходящих кадров… Урод. Самый настоящий. Урод».

Федор посмотрел на небо. Красивое звездное небо, ни облачка. Таких звезд в городе не увидишь. «Хоть в этом можно не сомневаться, — подумал он и затоптал окурок. — А еще в том, что я изначально был прав — водители стали жертвами серийного маньяка».