Морена-2. Золото партии

Александр Афанасьев, 2023

На этот раз Морене можно сказать, "крупно повело" – ей выпала чистая работа; без грязи и крови, тихая и спокойная банковская деятельность. Но она себе даже представить не могла, что ей придётся ворочать даже не миллионами, не миллиардами, а триллионами наворованных в ее стране денег. И их бывшие хозяева так просто с ними расставаться не собирались…

Март 2022 года. Лондон, Англия. Клиника Университетского

колледжа Лондона

Серый «Форд Мондео» последней модели — припарковался на стоянке клиники, мигнул фарами. Из машины выбрались двое, один сорока с чем-то лет, невысокий, с жестким бобриком черных волос и суровым лицом армейского сержанта. Второй — выше на голову, моложе, с рыжими волосами и зелеными глазами. Вечером в баре он смахивал на Дэмиана Льюиса, к радости заглянувших пропустить стаканчик дам.

Второй и был за рулем — в их паре он всегда выполнял подчиненную работу, в то время как чертов старший инспектор Стрейд — был звездой чертовых таблоидов. Убедившись, что машина встала на охрану (в последнее время в городе был просто вал угонов) — он поспешил за своим наставником. Три ходки в Афганистан в составе отряда королевских морских пехотинцев — еще не дают необходимых навыков выживания на улицах Лондона.

Он догнал старшего инспектора уже в холле — тот, раскланявшись с явно знакомой медсестрой, безошибочно направился к лифту

— Знаешь ее?

— Ага. Она меня штопала в свое время.

— И как заштопала? Удачно?

— Не завидуй, малыш. Пойдем-ка…

Так же безошибочно — старший инспектор прошел по коридору, постучался в дверь, на которой значилось

Ф.А. Стоун. Профессор, доктор медицины.

Инспектор постучал, и не дожидаясь разрешения — толкнул дверь.

Профессор Феликс Андре Стоун, наполовину англичанин, наполовину француз — был невысоким, худощавым, с короткой, мушкетерской бородкой и красивыми руками — его пальцы постоянно находились в движении как у карманника. Но больше двух тысяч подданных Ее Величества знали, как точны могут быть эти пальцы — профессор был специалистом по кардиохирургии, на его счету было несколько изобретений и новых методов лечения. Поговаривали, что одно из них — может в будущем, лет через десять — сделать профессора лауреатом премии Ласкера.

— Инспектор… не ожидал вас увидеть.

— Так уж и не ожидали.

— Ну…

Стрейд сразу перешел к делу — в таких случаях он действовал с грацией громилы.

— Что скажете про… Элис Фишер… она ведь у вас…

— Да… — профессор негромко хлопнул в ладоши — я оперировал ее, не с самого, Правда, начала. Признаюсь, я начал думать о том, чтобы принять иврит.

— Вот как?

— Я не знаю, как она осталась жива. Нож задел сердце. К счастью, он оставался зафиксированным в ране, и она вовремя попала на операционный стол, нам удалось не допустить коллапса. Чудо, просто чудо.

Сержант Брайан Кёниг достал блокнот, открыл на свободной странице, протянул профессору.

— Не могли бы вы рассказать нам про нож?

— Что именно рассказать? Вы же изъяли его.

— Ну… вы имеете достаточно опыта и всякого повидали…

Профессор невесело усмехнулся.

— Это уж точно.

— Так что вы можете про него сказать? Про нож?

Профессор задумался

— Не армейский, как у неонацистов и прочих правых психов… что-то купленное в магазине, но очень серьезное. Если бы мне пришлось… упаси Бог конечно… делать нечто подобное, я бы купил примерно такой же. Еще… если вы не заметили… он намотал посередине рукоятки располовиненную изоленту в несколько слоев. Чтобы был дополнительный упор, но чтобы при этом он не мешал перехвату ножа другим хватом… ну, знаете… примерно так.

Профессор показал перехват ножа на примере шариковой ручки

— То есть, он готовился к преступлению? Это не было актом спонтанного насилия?

— Безусловно.

— Удар был профессиональным?

— Несомненно. Тот, кого вы ищете — не хулиган, решивший ударить ножом кого-то, чтобы произвести впечатление на дружков.

— Тогда почему она жива?

Профессор пригладил короткую, седую бородку

— У жертвы довольно крупная грудь… она немного самортизировала удар. Кроме того… думаю, это просто божья воля, джентльмены. Еще бы немного — и ее не было бы в живых. Если бы нож не закрыл собой рану, если бы он немного пошевелился или мы приехали слишком поздно — она была бы мертва.

— Мы можем с ней поговорить? — спросил Стрейд

— Несколько минут, не больше. Она еще очень слаба…

* * *

Учитывая серьезность преступления, то, что преступники так и не были найдены, а так же некоторые другие обстоятельства — палата в университетском госпитале, где лежала Элис Фишер серьезно охранялись. Два сержанта, оба — из шестого отдела, группы дипломатической безопасности. С автоматическим оружием. Один стоял в начале коридора, другой — у самой палаты. На обоих были бронежилеты.

Оба — Стрейт и Кёниг — предъявили удостоверения, их просканировали мобильным сканером — и только потом их пустили в палату.

* * *

Сержант Кёниг в своей жизни видел много плохих вещей, намного больше, чем хороших. Он видел сослуживца, заживо сгоревшего в броневике и ребенка, которого он убил до того, как тот бросил в их машину самодельное взрывное устройство. Он видел, как выглядит квартал после минометного обстрела, и он видел, как выглядит их дом после того, как из него ушла жена. Шейла ушла между второй и третьими командировками. Сказала, что это не то, на что она рассчитывала. Кёниг ее понимал — мало кто рассчитывал на такое, особенно после затишья конца Холодной войны. Когда они готовились к первой ходке в Ирак — многие беспокоились, для всех ли там найдется работа. Некоторые из его сослуживцев не взяли бронепластины к своим жилетам. Им пришлось об этом пожалеть очень скоро — однажды, колонна не могла пробиться к ним трое суток, все это время их постоянно обстреливали. Басра, территория шиитов, а их блок стоял в месте, где удобно было переходить границу со стороны Ирана — и все добровольцы-басиджи неизбежно выходили на них. Они вели непрерывный бой восемьдесят девять часов.

Немало увидел он и здесь, за время службы в полиции. Как один гомик убил своего «партнера» за измену, ткнув его ножом сто девятнадцать раз. Как несколько подонков из пакистанского квартала надругались над девушкой, а потом облили ее жидкостью для костра и подожгли. Как еще один подонок — беженец из Сомали пнул пожилую леди на входе в метро, так что она по всей лестнице прокатилась, а потом нагло ухмылялся в лицо полисменам. Сержант давно уже перестал чему-либо удивляться и почти потерял способность сопереживать.

Но тут его поразила красота пострадавшей… еще более отчетливо заметная на фоне медицинского оборудования и белых простыней. Лилейно-белая кожа, темные волосы и потрясающие серо-зеленые глаза. Сержант помнил записи из рекорда, знал, что ей около тридцати — но на тридцать она не выглядела.

И какой-то подонок встретил ее на лестничной площадке и ударил в грудь ножом длиной шесть дюймов…

— Мэм.

Она кивнула в знак того что слышит.

— Я старший инспектор Стрейт, а это сержант Кёниг. Скотланд-Ярд, отдел особо тяжких преступлений. Мы бы хотели поговорить с вами о произошедшем, если вы не против.

Она кивнула.

— Мэм, вы знаете того кто на вас напал? Видели его раньше?

Она помотала головой.

— Почему на вас напали?

Она помотала головой.

— Сколько их было?

Она показала три пальца.

— Вы запомнили кого-то из них?

Она помотала головой.

— Может, запомнили что-то?

Она снова помотала головой.

— Отдыхайте, мэм, — внезапно вмешался Кёниг — мы придем позже. Выздоравливайте.

* * *

— Что думаешь? — спросил инспектор Стрейд, когда их «Мондео» выкатывался со стоянки госпиталя

— Думаю, мы пустили в страну слишком много людей, которых тут не должно быть, твою мать…

— Да? А я думаю, что она врет.

— С чего ты взял?

— По глазам увидел.

— Ну, да, эти твои психологические теории.

— Нет, серьезно, малыш. Я много повидал, и ложь чую за милю. Она не солгала, когда отвечала на вопрос, знает ли она нападавших — не знает. Но вот почему на них напали — готов держать пари, она знает. Или подозревает.

— И что дальше?

— Да ничего. Надо бы в ее прошлом покопаться, да времени нет. На нас будут давить. Начальству нужен арест.

— Еще бы. Дальнего родственника королевы вывезли за город и освежевали как свинью. Это не шутки.

— Ты это заметил? А вот я бы задался вопросом, как получилось так, что сломались камеры сразу в трех местах, и в здании не работала система видеонаблюдения. И как они вообще проникли в здание — а главное, как они сумели вывезти нашего лорда, и никто ничего не заметил. Вот вопрос.

— У меня остался знакомый парень в армии, он специалист по РЭБ.

— Это еще что за хрень?

— Радиоэлектронная борьба. Я попрошу его взглянуть на систему безопасности дома.

— Попроси.

Инспектор достал никотиновую жвачку, бросил в рот

— Что-то мне подсказывает, что это не банда подонков, решивших убить человека, потому что им нечего делать. А что-то серьезное. И мы не найдем этого типа. А если и найдем, то осудить его не сможем…

Кёниг про себя решил, что если они выйдут на ублюдков, которые это сделали, все будет немного по-другому. Не будет никаких адвокатов, психологов и прочей хрени. Он не будет брать их живыми. Просто пристрелит ублюдков при малейшей к тому возможности. Все что им светит — похороны за государственный счет.

Любите играться с ножом, подонки? Это вам дорого обойдется.