Зона заражения-2

Александр Афанасьев, 2016

2037 год. Влад Волков, в прошлом – русский спецназовец, затем – специалист по безопасности, стал одной из ключевых фигур войны против Халифата. Террористический спрут, подмявший под себя весь исламский мир, уже давно вырвался за его пределы и сумел протянуть свои щупальца даже в Центральную Америку. И даже кажущийся надежным Периметр, ограждающий цивилизованный мир от мракобесных орд, не способен удержать кровожадных монстров. В Лондоне убивают жену Влада, но это не сломило его. Месть врагам будет страшной…

Уэльс. 17 июля 2037 года

Я не смог заставить зайти себя в дом.

Обошел его, отсчитал четвертый кирпич слева, ножом отковырнул его и достал небольшую камеру. Она питалась от перепада температур между днем и ночью, кроме этого, имела и встроенный аккумулятор, а ее окуляр был размером со спичечную головку. Чтобы сохранить объем памяти, она делала один кадр в минуту.

Карта памяти была стандартной от мобильного телефона. Я вставил карту в телефон, перемотал, уставился на экран, увеличил…

Так вот ты какой, тварь…

Больше в Лондоне меня ничего не держало. Более того, я вдруг осознал, что этот город стал мне ненавистен. Возможно, это пройдет. Но вряд ли. Я знаю себя — вряд ли.

Я вдруг понял, что потерял ту женщину, которую любил, причем она, наверное, даже не знала, какие чувства я к ней испытываю. Я просто и сам этого не понимал. Я вдруг понял, что Настя была против того контракта на Востоке, но ничего не сказала, потому что я так поставил наши отношения. А она была права — и не только из-за того, что случилось. Она поняла, что, если я уеду на Восток, я опять выпаду из относительно мирной жизни мегаполиса, да, страшного, грязного, опасного, но не идущего ни в какое сравнение с Дар уль-Ислам, землей ислама. А возвращаться в эту нормальную жизнь сложно. Не факт даже, что возможно.

Но я теперь и не собирался возвращаться…

В свою очередь, Ликвидатор беспокоился все больше и больше.

Официально он и его напарник числились погибшими при катастрофе военно-транспортного конвертоплана где-то над Дикими территориями. Вместе с ними погибли двадцать их сослуживцев и экипаж боевого конвертоплана. Собственно, это было недалеко от истины. За исключением того, что это он подстроил катастрофу. И остался жив потому, что знал, как это произойдет.

Так он отомстил своему государству за преследования мусульман и больше не задумывался об этом. Он не оглядывался назад, потому что тот, кто оглянется, превратится в камень.

Он проснулся, когда они ехали уже за пределами Лондона. Был хороший, солнечный день, солнце переливалось бликами на капотах встречных машин. Но он ощущал беспокойство.

— Где мы?

— Мы на М5, — ответил напарник.

— Почему мы здесь?

— Клиент едет в сторону Оксфорда.

— Зачем?

— Не знаю.

— Ты следишь за ним?

— Да…

Картинка была выведена на лобовое стекло машины, с помощью визуализатора. Ликвидатор взял ноутбук, подключился к дрону и наблюдал за идущей в дорожном потоке машиной. Это был такой же «Рейнджровер», как и у них, только черный.

— Почему ты следишь за этой машиной?

— Это машина русского. Он оставил свою на аэропортовской стоянке и взял напрокат эту. В Герце.

Ликвидатор понял, что надо действовать. Подозрения, как кирпичики в стене, сложились в уверенность.

— Скорее всего, он едет в свой тренировочный центр. У него тренировочный центр в Уэльсе. Для гражданских.

Ликвидатор отключил картинку от дрона с ноутбука и вошел в Интернет. Двадцать минут поисков и несколько звонков — и он уже знал, что надо делать…

Утром следующего дня бело-лунный «Рейнджровер» Ликвидатора стоял в Кардиффе, столице Уэльса, напротив Дар уль-Исра, мусульманского благотворительного и просветительского центра. Это было перестроенное в последнее время и сильно выросшее в размерах здание, одно из многих, которое обслуживало огромную мусульманскую общину города. До войны количество мусульман в городе доходило до трети от общего числа его жителей, сейчас было равно примерно четверти — кого-то убили, кого-то депортировали. Оставшиеся в живых правоверные принесли клятву верности Его Величеству и обещали больше никаким образом не поддерживать экстремистов.

Публично они их и не поддерживали.

Ликвидатор держал на коленях ноутбук, на экране которого была фотография человека. Когда нужный ему человек появился у ворот исламского культурного центра, он хлопнул напарника по плечу, и «Рейнджровер» покатился вперед.

Имам шел к автобусной остановке, у него были деньги, чтобы содержать машину даже с нынешними ценами на бензин, но он демонстративно ездил на автобусе, выказывая этим свое смирение перед Аллахом Всевышним и готовность в любой момент претерпеть мучения от неонацистов, которых в городе хватало. «Рейнджровер», работающий сейчас только на электричестве, бесшумно подкатил и двинулся рядом с имамом в темпе пешехода. Поползло вниз тонированное стекло.

— Ла Иллахи илла Ллаху Мухаммад расуль Аллах, — произнес Ликвидатор шахаду, подтверждая свою принадлежность к правоверным.

Имам равнодушно посмотрел в сторону машины и продолжал идти.

— Ты не окажешь помощь брату, оказавшемуся в затруднительном положении? Это и есть твой иман?

— Можете не стараться, — равнодушно сказал имам, — меня это не интересует.

Имам остановился на автобусной остановке и рядом — остановился «Рейнджровер». На автобусной остановке стояли еще несколько человек, все — в штанах до середины голени и с короткой бородкой без усов. Они начали недобро присматриваться к «Рейнджроверу», а кто-то оглянулся в поисках камня или палки.

— Тебя не интересует вера твоих отцов?

— Оставьте меня в покое, — сказал имам, — я ничего не хочу знать. Меня не интересуют никакие незаконные действия.

Один из мусульман агрессивно пнул ногой по передней двери «Рейнджровера».

— Валите отсюда, свиноеды!

— Твой двоюродный брат, который в отличие от тебя встал на путь джихада, — передает тебе привет…

Имам вздрогнул. У него, пакистанца по происхождению, была другая ветвь семьи — в Пакистане. Но они никогда не теряли связи — как британская, так и пакистанская ветвь этой семьи были связаны одним барадари — то есть братством. Барадари — это группа из нескольких крупных родов и семей, могущая включать в себя от пятидесяти до двухсот совершеннолетних мужчин, объединившихся на основе этнической и территориальной общности (выходцы из одного населенного пункта, вилайета, района крупного города), поклявшихся помогать друг другу в сложных жизненных обстоятельствах. Пакистанская ветвь семьи имама погибла в результате атомной бомбежки Пешавара индийскими ракетами, только поэтому британские спецслужбы сочли его безопасным и разрешили преподавать шариат и читать проповеди. В бардаке они не заметили, что один из представителей пакистанской ветви рода выехал в Египет, обучился там на краткосрочных курсах, которые вели выпускники мусульманского университета Аль-Азхар, и встал на джихад.

— Меня это не интересует, — сказал имам, — оставьте меня в покое.

— Он сказал, что в детстве ваш отец звал вас хиджи. Он любил вас…

Камень хрустко ударил по стеклу, но так как стекло было бронированным, на нем не осталось и следа…

— Халас! — сказал имам.

— Ты боишься харбиев и их спецслужб больше Аллаха Всевышнего? — поинтересовался Ликвидатор. — Скажи: достаточно мне Аллаха, он — лучший из защитников.

Имам шагнул вперед — и Ликвидатор открыл перед ним дверь…

В одной из едален Кардиффа, которая принадлежала индусу по национальности и потому мало интересовала, Ликвидатор заказал большое блюдо риса с карри. Они должны были есть его вдвоем, руками — напарник Ликвидатора остался в машине, он даже не подумал присоединиться к трапезе, потому что каждому — свое.

— Что ты знаешь про моего брата, — спросил имам, угрюмо смотря на Ликвидатора, — если я сам не знаю о нем почти ничего?

— Знаю только то, что он жив и по-прежнему стоит на джихаде. Я не видел его лично и не знаю его — есть только записи в компьютере.

…

— Если бы я был одним из харбиев, а твой двоюродный брат был бы нами схвачен, я бы придумал кое-что получше, верно?

— Кто ты? Ты не похож на одного из братьев.

— Верно. Но я правоверный. Ла Иллаха илля Ллагъ.

— И когда ты последний раз вставал на намаз?

— Давно. Но не ты ли говорил своим слушателям, что джихад — лучший из ибадатов, и человеку, находящемуся на джихаде, позволительно не исполнять никаких других ибадатов?

— И что тебе нужно?

— Помощь.

— Какая?

— Несколько человек, которые умеют стрелять. И знают, ради кого они стреляют.

Имам саркастически улыбнулся.

— Чему ты улыбаешься, брат?

— Жизнь трудна, верно? Путь полон опасностей.

Ликвидатор встал из-за стола, оставив блюдо нетронутым.

— Поехали.

— Куда?

Вместо ответа Ликвидатор сунул руку в карман легкой куртки-ветровки, которая в этих краях была уместна даже в летнее время, — и имам понял, что там оружие.

— Ты знаешь какую-то школу?

— Что?

— Школу, ублюдок!

Имам испугался. Впервые Ликвидатор показал свое истинное лицо — даже в голосе лопнутой басовой струной продребезжала угроза.

— Школа. Какие здесь школы? Где самая ближайшая?

–…Южная школа!

— Это хорошая школа?

— Да… но зачем вам?

— Сейчас увидишь.

Через несколько минут «Рейнджровер» остановился недалеко от школьного здания. Школа была большой, с собственным садом, новопостроенным интернатским корпусом для детей, которые жили в школе, несмотря на то что это была публичная школа — она была хорошей, тем более что эту школу, как и все оставшиеся публичные школы Великобритании, финансировал Его Величество Король из собственных средств. Школьников легко было узнать по насыщенному синему цвету формы с маленьким, золотистым гербом Его Величества.

Ликвидатор достал из бардачка «ЭМП», проверил заряд батареи и втолкнул плоскую батарею суперконнектора обратно.

— Во имя Аллаха, что вы делаете?

— Полагаю, вы мне так и не поверили. Считаете, что я один из харбиев, тиранов. Полагаю, что вам настало время сделать выбор.

— Какой выбор?

— Дети. Те, которые в форме. Выберите одного из них — и я его принесу Аллаху. Если бы я был харбием — я бы ни за что такого не сделал, верно?

Имам в ужасе посмотрел на Ликвидатора, потом перевел взгляд на его водителя, похожего на него как две капли воды.

— Вы… вы это серьезно?

— Вполне. Итак… вон та девочка. Светлые волосы. Она вам нравится?

— Это безумие!

— Это недостаток веры. Разве вы сами не говорили, что жизнь любого неверного разрешена? Чем эта девочка отличается от любого другого неверного? Почему ей следует продолжать жить?

— Но это… начнутся погромы.

— Не переживайте. Не начнутся. А если и начнутся, это будет для вас еще один способ продемонстрировать крепость своей веры. Может, вы сами попробуете?

Имам в ужасе посмотрел на протянутый рукояткой вперед пистолет. Он не мог поверить, что это происходит с ним на самом деле…

— О, Аллах, освободи меня от козней…

— Ясно… поехали.

«Рейнджровер», переведенный в полностью бесшумный, электрический режим, плавно ускорился. Ликвидатор опустил окно — и в нужный момент, только тогда, когда их обгонял грузовик, сделал три выстрела. Через мгновение грузовик закрыл обзор, и никто, ни они сами, ни бубнящий что-то бессвязное имам, не увидел, как девочка со светлыми волосами сделала два нетвердых шага, а потом упала на тротуар как марионетка, у которой разом обрезали все нити.

«Рейнджровер» еще ускорился. Вряд ли даже камера его взяла. Но если бы и взяла, на номере была специальная нанопленка, и если невооруженным глазом — читался один номер, то камера видела совсем другой. Это был номер другого точно такого же «Рейнджровера», принадлежащего бедняге (не в имущественном смысле слова) адвокату из лондонского Сити. Если полиция пойдет по следу автомобильного номера — этому адвокату придется пережить немало неприятных минут, давая объяснения антитеррористическому отделу Скотланд-Ярда. А все дело было в том, что в Солихалле, где производились эти машины, на одном из постов работал правоверный мусульманин, и он умудрялся делать так, что из ворот фабрики время от времени выкатывались два автомобиля с совершенно одинаковыми исходными данными. Один покупал какой-нибудь лох из Сити, второй попадал по назначению. Даже баг у них был в точности тот же самый^[31].

«Рейнджровер», соблюдая все правила, проехал два квартала и заехал в какой-то дворик. Ликвидатор обернулся и хлестнул бубнящего молитву имама по лицу.

— Тот, кто проповедует, несет людям весть о Часе и о Дне, и сам в это не верит — тот есть мунафик, лицемер. Лицемерие — большой грех в шариате, лицемер — не то что не попадет в рай, но даже не почует его запаха. Итак, у вас есть знакомые, кто хочет сделать благое дело и при этом подзаработать? Или я в вас ошибся?

Имам в ужасе закивал головой так, что того и гляди — оторвется. Мунафик — мунафик и есть. Да простит его Аллах.

Имам позвонил из автомата и договорился с кем-то, как он сказал, с амиром, который был главным в каком-то там спортзале-качалке. Он сказал, что там правильные ребята, которые только и мечтают о том, чтобы сделать джихад. После чего Ликвидатор связал амира и посадил его в багажник, чтобы тот не смог настучать полиции…

Спортзал — Gym, как их тут называют, — был в проулке. Он был размещен в каком-то устаревшем муниципальном здании, в котором была… шляпная фабрика когда-то, кажется. Большинство тех, кто здесь ошивался, были пакистанцами, далее шли индонезийцы, арабы из Саудовской Аравии и Йемена, потом африканцы, с которыми тут была напряженка, несмотря на то что они были «братьями в исламе». Кто из этих молодых людей бежал от джихада, а кто приехал, чтобы принести джихад и сюда, было непонятно, тем более что и особой разницы в поведении не было, что у одних, что у других. Тут же тусовались и телки местных мачо, в основном не мусульманки, а так называемые trash. Первые — ни к чему не годные, с грехом пополам окончившие публичную школу, живущие на пособие и случайными приработками, в том числе и проституцией, особо не следящие за собой, с самой молодости злоупотребляющие спиртным, шатающиеся по стране без цели — рюкзачок за спиной с обязательной бутылкой водки, джина или мартини — непременный атрибут таких. Вторые — suicide girls — внешне отличаются огромным количеством татуировок, примерно таких, какие делают себе японские якудза, в основном дети мигрантов из стран Восточной Европы, не нашедшие себя в жизни, тусующиеся с рокерами, с солдатами Его Величества и с мусульманскими подонками из пригородов — эти обычно работают, танцуют стриптиз, go-go или работают официантками в барах и клубах. В общем, тот еще контингент.

На фоне всей этой шпаны Ликвидатор выглядел более чем достойно. Когда-то у него были узкие глаза — но он, как и его напарник-водитель, сделал операцию, и глаза у него были почти нормальные, в самом облике Ликвидатора было чуть-чуть азиатчины, он выглядел плодом межрасового брака и настоящим гражданином мира. Он был чуть повыше Брюса Ли, его рост был сто семьдесят шесть сантиметров — немного выше среднего азиата и немного ниже среднего европейца. Он был одет в брюки свободного покроя и легкую куртку. Лишь присмотревшись, можно было понять, что и то и другое сделано из специального материала, который внешне выглядит как ткань — но его нельзя, например, разрезать стеклом. Внимание профессионала могли бы привлечь и кроссовки — необычные, тактические, с защитой пальцев и подошвой с тонкой вкладкой из материала, не уступающего по прочности стали, — не пробьется, даже если наступить на гвоздь.

Ликвидатор вышел из машины. Справа был тот самый gym, до его входа было метров двадцать, и рядом с ним, как всегда, тусовалась компания. На чужака они внимания не обратили, потому что такой был местный «стрит-код» — правила поведения на улице, контролируемой диаспорой. Стрит-коды теперь были везде.

— Ас саламу алейкум, — сказал Ликвидатор.

Ноль внимания. Ликвидатор подошел ближе.

— Я ищу Сулеймана. Вопрос — он здесь?

Ноль внимания. Старый «Мондео» остановился и перекрыл выезд из проулка. Конечно, не для бронированного «Рейнджровера» с решительным водителем за рулем, но этого никто не знал.

Ликвидатор отодвинулся в сторону. Пули рванули одежду, плоть, ударили в стену, оставив кратеры. Кто-то болезненно вскрикнул, кто-то упал на землю — видимо, послужил в армии и побывал под обстрелом.

Теперь внимание было привлечено. Один из gym-freaks, джим-фриков, сделал шаг в направлении Ликвидатора и замер. На черной кожаной куртке, прямо напротив сердца, пульсировала почти неподвижная красная точка. Водитель «Рейнджровера» через опущенное стекло целился в отморозков из «B&Т АРС300» под патрон «300whisper». Звук выстрелов частично скрывал глушитель, а частично — салон машины.

— Ты кто такой, мэн? — спросил он на английском.

— Сказано, а если правоверный приветствует вас, то приветствуйте его тем же или еще лучшим. Повторяю вопрос: Сулейман здесь или куда-то ушел?

— Ты чо, муслим?

— Клянусь Аллахом, терпение мое начинает иссякать.

— Тебе чо надо? Ты кто такой? — продолжал лепить предъяву уличный подонок, даже не догадываясь, кто перед ним. Если бы догадывался, то, наверное, в попытке сбежать полез бы на мусорную кучу у стены.

Ликвидатор выстрелил из «ЭМП», выхватив его так быстро, что никто не смог понять, что произошло, прежде чем это произошло. Уличный подонок, решивший «тереть базар» с профессиональным убийцей, упал на землю.

— Нога… нога…

— Я приветствовал вас миром, но так и не получил ни ответного приветствия, ни ответа на свой вопрос, — сказал Ликвидатор и пнул по ране валяющегося под ногами ублюдка, — сколько пуль мне придется еще выпустить, чтобы привлечь ваше внимание? Клянусь Аллахом, вы до сих пор живы только потому, что принадлежите к истинной вере. Обычно я не проявляю такой терпеливости.

— Сулейман в зале, — сказал один из правоверных, с крысиной бородкой.

— Меня кто-то проводит?

В зале — как обычно и бывает в дешевых спортивных залах — пахло потом, железом и тестостероном. Кто-то качал железо, один занимался со штангой, еще кто-то тискал девицу в углу, причем она не слишком-то и сопротивлялась.

— Вон Сулейман, — показал провожатый на парня, который жал штангу из положения лежа на скамье.

— Да вознаградит тебя Аллах.

Ликвидатор подошел ближе. Сулейман закончил упражнение, пристроил штангу в держатели и сел на скамье, смотря на незнакомца. На пистолет — а «ЭМП»-пистолет, дорогой сам по себе, говорил о многом — он не обратил никакого внимания.

— Ты кто такой?

— Тебе привет, — сказал Ликвидатор, — от имама Аль-Сабаха.

— И что этот козел про меня сказал?

Ликвидатор достал пачку денег.

— Что ты можешь выполнить для меня грязную работу за наличные. Пойдет?

Сулейман посмотрел на деньги. Потом на Ликвидатора.

— Ты кто вообще такой?

Ликвидатор потряс пачкой денег.

— Велика ли разница?

Сулейман еще раз посмотрел на деньги, встал, побрел к шкафчикам в углу зала.

— Щас оденусь…

Они встретились за городом. Молодые мусульманские подонки подъехали на двух машинах — старом «Ниссане» и «Ситировере», который теперь был китайским, но вроде как его продолжали считать английским. На этих машинах, по крайней мере, были номера, хотя и стоили они столько, что Ликвидатор за наличные, что были в его кармане, мог без труда купить обе.

— Строиться! — приказал он. Дело происходило на одном из заброшенных складов, который Ликвидатор нашел просто наобум.

Молодые мусульмане выполнили приказ. В руках у них было оружие — то, которым они располагали, — но держали они его так, что сразу было понятно — гражданские.

Не самое лучшее воинство. Но другого у него нет.

— Кто-нибудь служил в армии? — спросил Ликвидатор, оглядывая короткий строй.

— Мой брат служил, сэр, — ответил паренек с оливковой кожей и черными, блестящими, как окатанные речной водой голыши, глазами, — он служил в морской пехоте Его Величества. И учил меня и моих друзей.

— А почему твой брат не пришел, если он морской пехотинец? Или ему показалась недостаточной плата?

— Сэр, моего брата нет в Англии. Его начали искать, и он совершил хиджру в земли мусульман и встал на джихад. Но он хорошо учил нас, сэр. Ведь, как сказал Пророк Мухаммад, саляху алейхи Уассалям, обучение войне есть одна из самых почетных профессий, а такой заработок — один из самых почетных.

В общем-то разумно. Нет греха в том, чтобы пойти в армию харбиев, если ты делаешь это для того, чтобы обучиться искусству ведения войны, а потом обучать братьев и самому вести джихад против кяфиров. Ликвидатор осмотрел их оружие. Три автомата Калашникова, остальное — помповые ружья. Один пистолет-пулемет «МР5», пятидесятилетней давности.

— Откуда это у тебя? — спросил он владельца пистолета-пулемета.

— Снял с убитого харбия, сэр! — с гордостью ответил молодой боевик. — Видите, на прикладе следы. Это следы от огня. Мы подстерегли харбиев и бросили в них бутылки с зажигательной смесью, альхамдулиллах. Говорят, что кяфиров ждет огонь, но, клянусь Аллахом, это кяфиры получили достаточно огня еще при жизни. Аллаху Акбар!

— Аллаху Акбар! — поддержали и остальные.

— Сколько у вас гранат? — спросил Ликвидатор.

— У нас нет гранат, сэр.

— А бронежилетов?

— Тоже нет, сэр.

Ликвидатор тяжело вздохнул.

— В этом городе можно купить автоматы и бронежилеты на черном рынке?

— Да, сэр. Но они дорого стоят.

Ликвидатор достал пачку крупных купюр, швейцарских франков.

— Сколько именно?

Он не рассчитывал на то, что эти молодые джихадисты сделают работу за него. Даже если дать каждому по автомату, бронежилеты и пулемет — это не поможет, для эффективного использования армейского оружия нужно постоянно тренироваться. Но отвлечь внимание и принять удар на себя они смогут. А это даст и ему возможность сделать свое дело и уйти.

И, в конце концов, все будет так, как пожелает Аллах…

— Этого хватит, сэр, — сказал говорливый.

— Вот и отлично, — Ликвидатор вручил ему пачку денег, — ты этим и займешься. И еще одно…

Ликвидатор подошел к машине. Открыл багажник и подозвал всех. Глаза имама были полны ужаса, рот закрывала толстая полоса серого канцелярского скотча.

— Как думаете, если его отпустить, он не настучит?

— Этот педик… — презрительно бросил Сулейман, — от него всего можно ожидать, сэр.

Ликвидатор улыбнулся имаму.

— Видимо, тебя здесь не очень-то любят.

И закрыл багажник.

Его Величество Король находился с неофициальным визитом на базе Королевской морской пехоты в Пуле, графство Дорсет, когда телохранители из личного конвоя сообщили, что Коммодор, барон Чарстон, летит в Пул на вертолете и просит Его Величество задержаться. Его Величество так и сделал, задержавшись на ужин с десантниками и бойцами CБC, основная база которых была здесь же, в Пуле. Для Его Величества повар изжарил стейк, вместе с Его Величеством следовали несколько бутылок отборного односолодового виски из подвалов Букингемского дворца — и морские пехотинцы провели один из лучших вечеров в своей жизни, в компании Его Величества.

Когда от мяса и от виски уже почти ничего не осталось, над базой на правом берегу залива раздался жужжащий звук… это был «ВА609», небольшой конвертоплан, который использовался как бизнесменами, так и правительственными служащими высокого ранга для перелетов: он был хорош тем, что сочетал в себе скорость турбовинтового самолета и возможности посадки на вертолетные площадки — в таком огромном и густозастроенном мегаполисе, как Лондон, это было важно. Этот конвертоплан не имел номеров, положенных для любого гражданского воздушного судна и был выкрашен в радикально черный цвет.

Король поспешил навстречу конвертоплану, за ним пристроились телохранители и несколько спецназовцев, назначенных командованием базы в неофициальный эскорт Его Величества. Случиться по нынешним временам может всякое — и кто защитит Его Величество лучше, чем те, кто знает базу как свои прыщи на заднице.

Это действительно был барон Чарстон, он был в повседневной форме, и лицо его было серым от усталости.

— Сир.

Король понял, что нужно поговорить наедине, и махнул рукой сопровождающим. Они отошли на самый край площадки.

— Со всем уважением, сир…

— Можно без вступлений. Что произошло?

— Операция «Прыжок». Она вышла из-под контроля.

Операцией «Прыжок» называлось отслеживание враждебных действий неких сил на территории Королевства, связанных с военным подрядчиком из России Владимиром Волковым. Дело было важным — настолько важным, что Его Величество счел необходимым быть в курсе всего происходящего. С другой стороны, этим он и подставлялся.

— Каким образом она вышла из-под контроля?

Вместо ответа коммодор достал из папки и вручил Королю фотографию девочки, на вид лет четырнадцати. Она была красивой… даже в ее годы. Маленькая русалка.

— Кто это?

— Линн Маргарет Брекет, сир. Четырнадцать лет, ходила в Южную публичную школу в Кардиффе. Сегодня днем ее застрелили на улице. Мы знаем, Сир, кто это сделал, беспилотник все заснял.

Король помрачнел.

— «Рейнджровер»?

— Да. Три выстрела в спину. Ублюдок дождался, пока будет проезжать грузовик, сделал три выстрела из машины, затем, прикрываясь этим грузовиком, ушел. Если бы не БПЛА — преступление навсегда бы осталось нераскрытым, камеры там были, но пригодных для идентификации снимков нет. Ноль, сэр.

Король медленно передал снимок обратно.

–…Сир, мне удалось получить результаты полицейского патологоанатомического исследования тела Линн Маргарет Брекет. Согласно заключению коронера, три пули в спину, одна — точно в сердце, почти мгновенная смерть. В качестве оружия использовалось, вероятно, вот это.

В руки Короля попал еще один снимок.

— «Эрликон Е-18». Электромагнитный пистолет, оружие достаточно дорогое, стреляет бесшумно — арбалет стреляет с большим шумом, чем оно, сир. У грабителей такого оружия не встретишь. Теперь у нас есть стопроцентная уверенность, сир, что в «Рейнджровере» находятся не случайные люди и не частные детективы, а группа профессиональных убийц высокого класса. И теперь у нас большие проблемы.

Проблемы действительно были, и очень серьезные. Тот, кто был знаком с западной прессой, понимал, какие именно. Если кому-то из журналистов удастся раскопать концы этой истории — скандал будет до неба. В Великобритании и так сильны антимонархические настроения. Для одних Король недостаточно либерален, для других — недостаточно консервативен. Угодить всем невозможно, не стоит и пытаться. И тем более не стоит пытаться угодить прессе, ей просто не надо давать пищи, совсем никакой. А тут… Король нарушил одно из важнейших принципов монархического правления — Король должен находиться над всеми. Непосредственно Король не должен быть причастен ни к чему. А тут Король сам инициировал это дело, встречался с одним из фигурантов, отдал приказ следить. Все это дурно, очень дурно пахнет.

Сам коммодор не знал, откуда Король взял это дело, откуда и какую информацию он получил. Но теперь он видел серьезную опасность — на территории Королевства находится убийца, профессиональный убийца. И он способен из каких-то там соображений хладнокровно убить ребенка на улице.

— Ваше Величество…

…

— Я изъял запись с БПЛА с базы данных. Копии нет.

— Мы не будем прятаться, — сказал Король.

— Ваше Величество…

— Заткнитесь, Чарстон.

Король взмахом руки позвал телохранителей.

— Где капитан Манус?

Капитан Майк Манус прибыл менее чем через пять минут. Он даже умудрился выглядеть прилично.

— Сир.

— У меня проблемы, — сказал Король.

— Со всем уважением, сир.

Король показал фотографию Линн Маргарет Брекет.

— Вот эту девочку убили сегодня на улице в Кардиффе. И достопочтенный барон Чарстон может сказать, где сейчас эти сукины дети.

— Сир, только назовите точку высадки.

Барон подошел поближе. Шумно принюхался.

— Не смею подвергать сомнению вашу верность Престолу, капитан, — сказал он, — но на вашем месте я бы как следует выспался перед тем, как что-то предпринимать. Так будет лучше для всех нас — и для вас в том числе.

— Со всем уважением, Ваше Превосходительство…

Капитан первого ранга Манус развернулся и заорал:

— А ну строиться, сукины дети! Быстро в строй!

Через минуту с небольшим перед Королем и директором специальных операций Великобритании стоял смешанный строй морских пехотинцев и спецназовцев СБС. Капитан прошел перед строем, остановился около одного из моряков:

— Имя, звание!

— Эвен МакГрегор, капитан, сэр!

— Вы готовы к выполнению боевых задач?!

— Да, сэр!

— Вы сегодня пили спиртное?!

— Нет, сэр!

— Вы уверены?

— Да, сэр!

— Назовите Первых морских лордов, с самого начала!

— Адмирал, сэр Джон Фишер, сэр! Адмирал, сэр Артур Вильсон, сэр! Адмирал, сэр Френсис Бриджман, сэр! Адмирал, принц Луи Баттенберг, сэр! Адмирал, сэр Джон Фишер, вторично сэр! Адмирал, сэр Генри Джексон, сэр!

— Достаточно, — сказал ДСО.

— Вольно, капитан.

— Да, сэр.

В это трудно было поверить — тем более что Король сам видел, как этот парень пил его виски вместе со всеми.

— У нас есть скоростной вертолет, — сказал ДСО, — я отдам вам свой. Там могут поместиться восемь бойцов с негромоздкой экипировкой. Этого достаточно?

— Да, сэр.

— Ваше Величество, со всем уважением, вам лучше вернуться в Лондон…

Как только основные вопросы были утрясены, барон Чарстон подозвал действующего командира СБС.

— Майк, подобные демонстрации не идут вам в плюс. Помните это.

— Сэр, кому, как не вам, знать, что в Королевском флоте служат только лучшие… — сказал действующий командир СБС.

— Откуда они знают имена Первых морских лордов?

— Все просто, сэр. Как только кто-то накосячит — я заставляю его заучить имена всех Первых морских лордов Королевства до следующего утреннего построения. Или имена Пи-Эм^[32], или еще кого-нибудь. Действует отлично, сэр.

Примечания

31

Баг — сверхсовременное портативное электронное устройство, связанное с банковским счетом владельца, обязательная принадлежность любой машины в UK.

32

Премьер-министров. Англичане обожают аббревиатуры.