Песок в кармане

Александр Асмолов, 2007

Подержите в руках эту книгу. Вы сразу почувствуете тепло чистого белого песка пустынных пляжей и манящую красоту прохладных глубин Красного моря. Ощутите голыми ступнями неровности обветренных шершавых досок старого причала и вдохните на восходе солоноватую свежесть морского тумана. Именно это произошло с первокурсницей Варей, которая приехала на зимние каникулы понырять с аквалангом в Египет, но окунулась в удивительный водоворот событий. Старинный клад, тайны древних пирамид и завещание самого главного фараона, царицы Хатшепсут, неожиданно превратили её в героиню приключенческого романа. Присоединяйтесь. Глубоководные погружения, удивительные находки, неожиданные открытия и погони уже не отпустят Вас, потому что один из главных секретов человечества стоит того, чтобы дочитать эту книгу до конца. Кто знает, возможно и Вам удастся его разгадать. Это второй том в цикле Ушебти.

Глава II

Привычная мелодия будильника в сотовом телефоне быстро вывела Варю из сна. Час разницы во времени по сравнению с Москвой позволил ей встать в шесть по местному времени привычно, будто она собиралась в университет. Девушка раздвинула шторы. Солнце еще пряталось за утренней дымкой над морем. Настоящая восточная сказка, полная загадок и ожиданий, не всем из которых суждено сбыться, но главное ведь не в этом. Предвкушение и неизвестность — вот что нас всегда завораживает и манит. Стоя у незримой черты дня и ночи, когда туман еще сливается с таинством, рисуя в воображении невероятные, переливающиеся контуры чего-то неосознанно желаемого, можно застыть, затаить дыхание и ждать. Ждать с замиранием сердца, что вот сейчас это случится. Что-то произойдет. Оно ворвется в жизнь, переполняя её чем-то новым, неизведанным, тем, что прячется в предрассветной дымке. Нужно только страстно желать этой встречи. И когда душа романтика открывается навстречу, ее обязательно наполнит восторг восхода над безбрежным океаном, вид заснеженных, искрящихся под первыми лучами солнца горных вершин, царапающих голубое небо или безмолвный подводный мир, куда пробиваются лучи фонарей дайверов, спускающихся в глубину, как боги с небес.

Определенность свойственна прагматикам, может подвигнуть их разве что к утреннему восхождению на гору Моисея, где, продрогнув в темноте, они, наконец, дождутся того момента, когда из-за соседних вершин блеснет ослепительная вспышка первых лучей нового дня. Но пробудит ли это что-нибудь в душе такого реалиста, блеснет ли озарение, снизойдет ли благодать? Сие зависит только от этой самой души. Не зря наши мудрые предки оберегали некоторые знания от непосвященных. Неподготовленные, неокрепшие души могут не выдержать груза ответственности и превратить высокое в низость. Неслучайно все мировые религии предупреждают человека о соблазнах, которыми зло пытается завладеть невинными душами. Одни рисуют страшные картины монстров, другие мудро говорят, что все скрыто в тебе, человек. В твоей душе.

Варя вышла на лоджию, всем своим телом ощущая утренний холодок. Ее простенькая «ночнушка» под натиском утреннего бриза потянула девушку назад, в теплую постель, но попытки были тщетны. Раскинув тоненькие руки в стороны, Варя глубоко вдохнула, закрыв от удовольствия глаза. В утреннем воздухе витал запах детства — соленого моря, водорослей и цветов. Египет даже в январе украшен живыми цветами. Только поливай их. У некоторых пальм верхушки пеленают на зиму чем-то вроде рогожи, укрывая от ветра, а вот цветы на клумбах не перестают цвести. Новые запахи мешали представить Варе, что она дома, и все же что-то родное было в этом раннем утре. Сколько раз прежде она пыталась представить себе свою встречу с Африкой. Далекой и таинственной. Рассказы матери о Египте сформировали у девочки в некую картину этой загадочной, овеянной легендами страны, но все оказалось иначе. Не то чтобы это произошло запросто или она захлебнулась от восторга. Скорее, сейчас она встретила интересного человека и начала знакомство осторожно, издалека.

Варя ощутила теплое прикосновение к щекам. Она прислушалась к этому ощущению и поняла, что это солнце. Его первые лучи уже прогоняли дымку с поверхности моря, синяя поверхность которого подернулась позолотой, искрящейся на волнах редкими искорками. Вот и первый восход в Африке. Варе вспомнилось, что самые лучшие погружения в Красном море считаются утренними, и она заторопилась одеваться.

— Это ты, Орлова? — окликнул ее уверенный голос.

— Я, — Варя обернулась.

— Скорее, Воробьева, — язвительно констатировал тот же голос.

На подушках одного из диванчиков, расположенных под навесом у входа в гостиницу, курила молодая загорелая блондинка. Ее насмешка несколько задела Варю, но она старалась не подавать вида. Многие при знакомстве подтрунивали над явным несоответствием фамилии и телосложения девушки.

— Я тебя уже минут пятнадцать жду, — все еще недружелюбно продолжала незнакомка.

— Извините, — стушевалась Варя.

— Ладно, давай знакомиться, — блондинка протянула не очень ухоженную руку с длинными пальцами. — Маша. — Потом усмехнулась: — Просто Мария.

— Варя.

Едва их руки соприкоснулись, настороженное выражение лица смягчилось, а взгляд потеплел. Обе почувствовали какую-то симпатию друг к другу, но не решились об этом сказать вслух.

— Пойдем к тому синему «Форду», — бросила на ходу блондинка.

Варя едва поспевала за ней. Хорошо, что она догадалась надеть кроссовки и джинсы, а то бы и вовсе не угнаться. Отставать не хотелось. Едва дверцы машины захлопнулись, Мария рванула с места. Ловко лавируя между припаркованных машин, «Форд» выскочил на автостраду, и ветерок запел свою песню, заглядывая в открытые окна старенького «американца».

— Сертификат взяла? — не оборачиваясь, спросила блондинка.

— Вот…

— Потом покажешь, — остановил ее властный голос. — Катер уже готов, сразу и пойдем.

— А инструктаж? — робко поинтересовалась Варя.

— По дороге все расскажу, не переживай, до Дахаба километров восемьдесят, — Маша обернулась и смерила взглядом своего пассажира. — Сейчас не сезон, ты будешь одна на борту, как принцесса.

Потом снисходительно добавила:

— Со мной пойдешь, не бойся.

— Да я не боюсь, просто думала, что сначала надо…

— Воробышек, у тебя сколько погружений? — прервала ее блондинка.

— Двадцать пять, — гордо ответила Варя. — Я на двенадцать метров ходила.

— А тут впервые?

— Да.

— Тогда начнем с двадцати, — бросила Маша, сигналя при обгоне тащившейся посредине шоссе старой машине. — Я буду у тебя инструктором, старайся ничего не скрывать и обо всем спрашивать. После двух трупов в новогодние каникулы все клубы трясут проверки из Каира, и мне бы очень не хотелось потерять лицензию.

— Хорошо, — сухо ответила Варя.

— А ты сама путевку в наш клуб заказывала?

— Да, неделю назад, по Интернету, — оживилась Варя. — Я сессию досрочно сдала, и мне тетя с дядей подарили недельный тур в Египет. Правда, только в гостиницу, а за «Акванавт» я сама платила.

— И что, они не знают о том, что ты собиралась к дайверам?

— Вообще-то, нет.

— Так, — осуждающе протянула блондинка. — Впрочем, спасибо, что не соврала.

Унылый пейзаж не располагал к оживленной беседе. Прямое шоссе пролегало через пустынную местность, без всякой растительности. Огороженные стенами отели с зеленой растительностью внутри лишь усиливали впечатление того, что жизнь давно покинула эти места. Очевидно, немалого труда стоило создавать оазисы в виде красивых отелей в этих выжженных солнцем и сухими ветрами краях. Варя время от времени с любопытством поглядывала на своего инструктора. Еще в Москве она удивилась, как много русских занято в туристическом бизнесе Египта, особенно в клубах дайверов. Впрочем, этому находилось простое объяснение. Миллионы приезжих приносили миллиарды долларов в страну ежегодно, а Россия, по многим оценкам, занимала второе место в рейтинге по количеству туристов.

Мария выглядела крепкой, уверенной в себе женщиной лет двадцати пяти. Впрочем, грусть, глубоко спрятанная в красивых, слегка раскосых глазах, подсказывала, что ей могло быть уже и тридцать. Она явно ухаживала за своим лицом, но старалась делать это не броско, а как-то небрежно. Будто говорила, что не ищет, не привлекает мужчину, что тут у нее полный порядок. Но подчеркнутая независимость в поведении говорила об обратном. Она была одинока, поэтому подсознательно старалась навязать мысль о благополучии в личных взаимоотношениях. От Вари не ускользнул тот факт, что, хотя ее новая знакомая уверенно и даже лихо водила машину, руль она почти все время старалась держать обеими руками. Значит, опыта у нее маловато, но это компенсируется риском. Она любила рисковать и находила в этом удовольствие. Такие не становятся домохозяйками и не любят сплетничать. Такие предпочитают все пробовать и делать самостоятельно, нежели обсуждать поступки других.

Одевалась Мария тоже достаточно просто: свободные джинсы, футболка, кепи, из-под которой выбивались шикарные золотистые локоны. Когда Варя спешила следом за своей наставницей к машине, то заметила, что ее инструктор ставит ноги широко, даже чуть шире, чем это делают деловые американки. Похоже, она действительно много времени проводит на борту судна. Однако нужно отдать должное ее точеной фигуре. Свободная одежда не могла скрыть женственности, просто излучаемой этой женщиной. Изящные руки с длинными пальцами были по-мужски сильными, но и ласковыми одновременно. Еще Варе понравилось, что они были теплыми. Не влажными и холодными, как у некоторых знакомых, а именно теплыми. К ним было приятно прикасаться. Хотя маникюр им бы не повредил. Лицо не казалось красивым, оно было правильным. Украдкой осмотрев свою соседку, Варя подумала, что если им заняться, то можно нарисовать прелестное личико.

— Хочешь спросить, что тут делает эта блондиночка? — усмехнулась Мария. — Не напрягайся, — остановила она пытавшуюся возразить девушку. — Все просто. Приехала, поныряла и зависла. Я уже год здесь.

Какое-то время они ехали молча, каждая думая о соседке. Вот ведь бывает такое, что встречаются незнакомые люди и начинают анализировать поведение друг друга. Им почему-то многое становится понятно в поведении другого без объяснений, будто они читают по-написанному о новом знакомце. И чем больше они угадывают, находя подтверждение своим открытиям, тем увлекательнее становится этот процесс.

— Ну-ка, расскажи мне, воробышек, что ты знаешь о газовых смесях при погружениях на разные глубины, — не отрываясь от дороги, вдруг спросил инструктор. — И как нужно проводить декомпрессию?

Варя, как на экзамене, отчеканила инструкции и прочитанные статьи по техническому погружению на глубины до двухсот метров. Конечно, у нее не было такого опыта, но знания и непреодолимое желание давали надежду, что она когда-нибудь перешагнет стометровый рубеж.

— А снаряжения своего ты, как я понимаю, еще не приобрела?

— Нет, но я все оплатила по тому прейскуранту, что опубликован на вашем сайте.

— Понятно, — гуру помолчал. — Помни всегда только одно: не суетись. Что бы ни случилось. Всегда подумай, прежде чем сделать. В воде жизнь течет медленнее, и чем глубже, тем сильнее это правило.

В том, как Варя не торопилась с ответом, проявился ее характер. Это понравилось Маше. Скольких дайверов она повидала на своем недолгом веку… Уверенные в себе мужчины, казавшиеся оплотом спокойствия и надежности на суше, вдруг терялись на глубине. Запаниковав от ерунды, они начинали метаться, бросали снаряжение, губили себя и бросавшихся им на выручку товарищей. «Служенье муз не терпит суеты». А та, что обитает в синих глубинах, не терпит вдвойне. Она манит к себе издалека. Как прародительница всего живого на земле, что вышло когда-то из воды, она повелевает на уровне какого-то инстинкта всеми живущими в разных странах. Однажды вспомнившие что-то хранившееся веками в генетической памяти, они стремятся в ее владения. И чем глубже они погружаются, чем ближе они к той, что обитает в синей глубине, тем чаще бьется их сердце от охватившей эйфории.

— Я буду рассказывать наши незатейливые правила, воробышек, а ты запоминай, — Маша искренне улыбнулась своей новой ученице. — Все отработано годами и основано на опыте тех, кто вернулся. Ничего не изобретай. Мы, как саперы, слушаем только тех, кто выжил. Они подтвердили свою правоту жизнью. Есть, конечно, те, кто пытается перешагнуть за известную грань, но это элита. Сумасшедшая элита. Те, кому мало. Нам до них далеко. Инструктор говорил удивительно просто и логично. По-мужски, без эмоций, сухо. Это не звучало как нравоучение или нотация. Грустные нотки говорили о том, что она и сама сомневается. Слишком часто смерть выдергивает из рядов дайверов полных сил молодых людей и быстро возвращает, но уже не живых, а то и вообще забывает вернуть даже тело.

— Ну, вот мы и приехали.

Мария лихо втиснула свою машину почти вплотную с другими припаркованными у причала авто так, что обеим пришлось протискиваться в едва открывшиеся двери.

— Подожди, я зарегистрирую маршрут у диспетчера, — подмигнула Мария. — Порядок нужно соблюдать. Через пару минут отчалим.

Большой катер «Морская звезда» был похож на десятки других, пришвартованных у причала или стоящих на якоре в бухте. В будочке, у входа на причал, скучал охранник в форме. Проходя мимо него, Мария что-то сказала приветливым тоном. Расплывшись в белозубой улыбке, тот залопотал в ответ и без перевода понятные комплименты. Да, эти мужчины, везде они одинаковы. Стоит им увидеть хорошенькую женщину, как они распускают свои перья, дабы привлечь внимание к своей персоне. Опытные женщины этим так легко пользуются.

— Обувь оставь в той коробке, — подсказала Маша, ловко запрыгнув на борт.

— И кто же звезда на этом море? — пошутила Варя, снимая свои кроссовки. — В чью честь названа эта яхта?

— Сегодня твой день, воробышек, — бросила на ходу Маша.

— Пусть это будешь ты.

Варя прошла следом за ней в большую каюту, где за одним из длинных столов сидели трое и пили чай. Мужик лет сорока с солидным животиком и двое молодых щуплых египтян. Они обменялись приветствиями с Машей и с любопытством стали разглядывать Варю. Та назвала свое имя, но не запомнила прозвучавшие в ответ.

— Садись-ка, перекусим, — пригласила Маша гостью за стол.

— Ты ведь не позавтракала. Чай у нас хороший. Попробуй. Давай-давай, не стесняйся.

Видя, как девушка замялась, добавила с усмешкой:

— Узнаю русского интеллигента. Все оплачено, дружок: и завтраки, и обеды, и ужины. Ты никого не обременишь. Сказав что-то, солидный мужчина встал из-за стола. Двое щупленьких вскочили следом за ним. Они не были похожи на матросов. На них были просторные светлые футболки и длинные серые штаны. На первый взгляд оба были похожи, как братья. Так часто бывает в незнакомой стране, где на улице встречных трудно отличить одного от другого. Темные короткие волосы, невыразительные лица, разве что живые глаза с любопытством лукаво разглядывали незнакомку. Они были покрупнее Вари, но по сравнению с ребятами из московского клуба дайверов, где занималась Варя, выглядели подростками. У двери каюты один из них обернулся и сверкнул белозубой улыбкой, явно предназначавшейся Варе. Обе заметили это, но лишь Маша обронила непонятную фразу, укоризненно покачав головой. Арапчонок, уже исчезнувший из вида, вновь появился в дверном проеме, озаряя все лукавой улыбкой. Его невыразительное лицо оживилось, а глаза просто сияли. Он хотел что-то сказать, но суровый голос сверху окликнул его, и шустрый малый исчез.

— Они балдеют, когда видят наших девочек, — улыбнулась Маша, наливая чай.

Яхту качнуло. Однако ни одна капля не пролилась мимо. Чай был и вправду хорош. Ароматный, янтарный и удивительно приятный. Вот только горячий, как кипяток.

— А мы что, уже поехали? — робко спросила девушка.

— Пошли, — поправила ее Маша. — Я все думаю, какой костюм тебе подобрать, воробушек. Комплекция у тебя отнюдь не орловская, — она усмехнулась: — У нас размеры костюмов — трое таких, как ты, войдут. Разве что у Бусама попросить. Он так вытянулся за год, что теперь свои доспехи вешает сушиться рядом с остальными. А прежде очень стеснялся и вешал костюм в сторонке.

Через несколько минут матросики вернулись, усевшись рядом за стол. Они наперебой что-то начали обсуждать с инструктором, поглядывая на девушку. Английскую речь Марии Варя понимала легко, а вот ответы египтян порой ставили ее в тупик. Заметив это, общительная блондинка успокоила ее, сказав, что многие местные знают два-три десятка слов по-английски. Только богатым доступно хорошее образование, остальные довольствуются малым.

— Ты произвела впечатление, — лукаво улыбнулась Маша. — Бусам готов дать тебе свой костюм. Это что-то новенькое. Обычно он очень ревностно относится к снаряжению.

— Я обычно просто подворачивала рукава и штанины, — начала было Варя.

— Нет, девочка, моя, — инструктор был неумолим. — Все должно быть правильно.

Они вышли на палубу. Свежий морской ветерок бодрил. Варя краем глаза заметила, как свободная одежда на Маше жадно прилипла к ее телу, обрисовывая соблазнительные контуры. Высокая упругая грудь, плоский живот и крутые бедра дразнили и притягивали взгляды. Будто почувствовав это, Маша улыбнулась ей такой чарующей улыбкой, что Варя смутилась, но та уже легко вспорхнула по трапу на смотровую палубу, сверкнув пятками.

Последовав за блондинкой, девушка, к своему удивлению, обнаружила там мягкие белоснежные маты для загара на диванчиках и низкие столики. Все сияло чистотой. Впереди, за штурвалом, на высоком кресле сидел знакомый здоровячок.

— Наш славный Самих спрашивает тебя, — перевела вопрос капитана Мария, — хочешь ли ты посмотреть Зеленую долину?

— Наверное, — помедлив в нерешительности, ответила девушка. — Я ведь впервые.

— Тогда решено, — твердо заявила Маша. — Для новичка это идеальное место. Через полчаса будем там. Пойдем одеваться, да и проверим все еще раз.

Яхта резво удалялась от берега, который еще спал. Полоска пляжей была безлюдной. Даже бухточка, откуда они только что вышли, не проявляла признаков жизни. Впрочем, впереди, на параллельном курсе, виднелись два таких же белоснежных судна.

— Ой, смотрите, — встрепенулась Варя. — Там тоже кто-то идет.

Неподалеку параллельным курсом голубую равнину моря рассекала такая же яхта. Она выглядела безлюдной. Резкий гудок дал понять, что их заметили. В ответ раздался такой же.

— Сейчас самое время, — инструктор деловито осматривал маленький костюм, предоставленный улыбчивым парнишкой для приезжей. — Утром все просыпаются, и посмотреть на это стоит. Протянув костюм Варе, скомандовала:

— Надевай.

И действительно, наметанный глаз инструктора не ошибся. Костюм пришелся впору. Девушка сделала несколько различных движений, проверяя подвижность. Ничто не стесняло ее. Акваланг выбрали небольшой, на десять литров.

— С этой штукой знакома? — Мария серьезно посмотрела на свою подопечную.

— Ручной компьютер. VR3. — отчеканила Варя. — Показывает давление в баллонах, глубину, время, рассчитывает режим декомпрессии.

— Молодец, студент, — улыбнулась Маша. — Работала с ним?

— Да, у нас в клубе такие были.

— На дыхании не экономь, — их глаза встретились. — Поглядывай на него почаще и дыши. Погода хорошая. Сегодня поныряем вдоволь.

— Я Вас не подведу, — почему-то выпалила Варя.

— Обо мне не думай, воробышек, — инструктор был серьезным. — Я буду рядом, но надейся только на себя. Тут, в кармашке, запасная маска, тут свисток, тут нож. — Она заботливо поправила морщинку на костюме. — Потеряешь загубник — не забудь, он всегда за спиной. Кораллы брать нельзя. Ну, пойдем?

Вода была удивительно прозрачной. Настолько чистой, что расстояние в десять-пятнадцать метров, которое отделяло ныряльщиков от поверхности дна, скрадывалось. Казалось, руку протяни — и дотронешься до вездесущих клоунов. Шустрые, в яркой раскраске, они то прятались в водорослях, то выскакивали из них. Варя осмотрелась. На десятки метров во все стороны под ней простиралось удивительно ровное плато, покрытое зелеными кораллами. Она оглянулась. Мария в темно-синем костюме парила чуть в стороне от нее, явно наблюдая за своей подопечной. Она развела руки в стороны, показывая жестом, что вся эта красота сейчас принадлежит Варе. Можно двигаться в любую сторону, приблизиться к приглянувшемуся кусту коралла, поиграть с рыбкой, кувыркаться.

Варя выросла на море и любила нырять с маской, но такой красоты она еще не видела. Буйство красок поражало. Стайки самых разнообразных рыб населяли этот мир. Вот все синхронно ринулись в одну сторону и затаились, это несколько барракуд погнались за добычей. Вот справа блеснуло, словно зеркало, — стая плоских, отливающих серебром рыб увильнула от опасности. Над небольшой полянкой серого песка распустила свои шикарные плавники крылатка. Покрытые, как у зебры, вертикальными полосками, они торчат во все стороны, отпугивая остальных обитателей. Толстенький глазастый кузовик, ощетинившись острыми шипами, деловито занят поиском съестного. Заметив Варю, большой осьминог налился красной краской, притаившись у коралла в виде небольшого дерева. Потом, решив не рисковать, метнулся в сторону мощными толчками, маскируя свой отход облаком выброшенных чернил. Сбоку медленно приближается огромный, более центнера, пятнистый группер. Его водянистые глаза устремлены на девушку. Она замирает, даже не шевеля ластами. Любопытный губошлеп чуть приоткрыл пасть, обнажая острые зубы. Он медленно проплывает рядом, косясь на новичка. Течение медленно проносит девушку над Зеленой долиной.

Бусама стоял на смотровой палубе, положив обе ладони на отполированное дерево поручней. Он следил за пузырьками воздуха, поднимавшимися из прозрачной глубины. Они серебристыми цепочками наперегонки устремлялись к поверхности. Вот почти непрерывным потоком идут пузырьки новичка, а рядом побольше обозначаются редкие выдохи инструктора. Бусама четко представлял себе восторг девчонки, впервые увидевшей красоту подводного мира. Уже пять лет он помогает на этой яхте дяде Самиху. В четырнадцать он попросил отца разрешения пойти работать. Учиться ему не хотелось, да и денег в семье на это не было. Он был пятым ребенком, и продолжать дело отца ему не удастся, этим займутся старшие братья. А море всегда манило его. Бусама запомнилось, как однажды, ему было лет пять, отец взял его на морскую прогулку. Тогда у дяди Самиха еще не было своей яхты, он попросил у хозяина в такой же зимний сезон прокатить родственников в свой день рождения. Туристов не было, и яхта на день заполнилась мужчинами из их рода. Он немного боялся этого бескрайнего моря, и все время старался держать отца за руку, а тот посмеивался и, запустив свою огромную, сильную руку в его жесткие короткие волосы, прижимал сына к себе. Бусама почти ничего не ел и не играл тогда, а все смотрел и смотрел на удивительную воду. Спокойную и покорную. Она позволяла белому форштевню бесшумно разрезать себя. В этой податливости таились кротость и уважение к силе. Бусама всегда хотел быть сильным, но ни семейное положение, ни его тело не позволяли надеяться на это.

Когда ему минуло четырнадцать лет, он все лето провел с дядей Самихом на яхте, помогая обслуживать туристов. Он выполнял все прихоти богатых светлокожих приезжих, подавая, помогая, принося, поддерживая и расставляя по местам. Он собирал и мыл посуду, сушил и укладывал снаряжение, принимал ящики и пакеты с провизией на борт. Дядя остался доволен шустрым парнишкой и договорился с отцом о постоянной работе. Бусама кое-как окончил школу и начал зарабатывать деньги. Но главное, он сроднился с подводным миром. Когда наплыв дайверов заканчивался и наступал мертвый сезон, дядя обучал его секретам мастерства ныряльщиков. Это так нравилось парнишке, что он самозабвенно занимался любимым делом с утра до вечера. Он быстро освоил все хитрости дайверов, что теперь мечтал о том, чтобы скопить денег на штурманские курсы, а потом и выкупить у кого-нибудь яхту.

Приезжая девушка из далекой Москвы ему очень понравилась. У нее были изящная, даже хрупкая фигура и удивительно нежный взгляд. Бусама не любил развязных и часто вульгарных приезжих дам. Обычно все они отличались своенравным, вызывающим поведением, а уж как одевались, и говорить не приходилось. Дядя Самих не раз говорил ему, что у этих европейцев свои порядки и не стоит их за это осуждать. Они платят хорошие деньги. И действительно, за лето вся команда зарабатывала себе средства, чтобы продержаться до следующего сезона.

Варя проверила количество воздуха в баллоне по компьютеру, закрепленному на запястье. Осталось немного. Она решает сэкономить на дыхании, меньше двигаясь. Распластавшись над удивительным подводным миром, Варя парит, жадно рассматривая его детали. Сверху надвигается огромная медуза. На фоне синей поверхности моря она была отчетливо видна. Вот медуза вошла в светлое солнечное пятно. Окаем прозрачной мантии заиграл всеми красками радуги. Лучше ее не трогать, а полюбоваться издалека. Будто заметив наблюдателя, огромная красавица не торопится скрыться, величественно проплывая мимо.

Внезапно появляется черепаха. Большая, покрытая черно-желтыми пятнами, она ловко маневрирует с помощью своих ласт. Голова оканчивается мощным клювом, но наполовину прикрытый складчатым веком глаз придает ей не угрожающий, а грустный вид. Варя не решается оседлать старушку и покататься, как это делали герои просмотренных ею фильмов о Красном море. Ее внимание привлекает яркая полянка, где собрались сразу несколько видов кораллов — плоские, будто высохшие кусты Гаргонарии, пышная поросль каких-то светло-серых кустов, бордовые плотные побеги с фиолетовыми цветками сверху и невысокое настоящее деревце с плотным ярко-красным стволом и короткими ветвями, на которых приютились белые побеги. Красота. И тут же снуют вездесущие клоуны.

Варя смотрит на показания прибора. Пора подниматься. Она оглядывается. Инструктор висит чуть выше и справа. Не вмешиваясь, он только контролирует действия своего подопечного. Девушка показывает, что начинает подъем. Глубина небольшая, и процесс проходит без проблем. На поверхности Варя оглядывается: яхты не видно. Надо же, как сильно снесло ее течением от места погружения. Рядом всплывает Мария. Сдвинув маску с лица на лоб и взяв в руку загубник акваланга, насмешливо смотрит на свою ученицу. Та понимает, что подсказок не будет. Достав свисток из карманчика гидрокостюма, девушка подключает его к баллону. Там еще достаточно давления, и раздается такая оглушительная трель, что закладывает уши. Повторив дважды этот сигнал, они ожидают подхода яхты.

Амиль курил на корме яхты, когда издалека послышался знакомый надрывный призыв свистка. Дайверы уже закончили погружение и ждут яхту. Он крикнул капитану Самиху. Тот отозвался, что слышит тоже. По второму сигналу они уже точно знали направление, и яхта резво взяла с места. Амиль поднялся на смотровую палубу и взял бинокль. В такую погоду он был уверен, что издалека заметит яркие костюмы дайверов. В этом месте, над ровным плато, называемым Зеленая долина, течение у самого дна было сильным. Новички всегда стремились все потрогать руками, и дайверов относило на несколько километров от места погружения. У поверхности же течения почти не было. Правда, порой ветер компенсировал разницу в скорости, но сегодня было очень тихо.

Амилю уже стукнуло двадцать шесть. Пора было думать о женитьбе, но он должен был скопить денег, чтобы выбрать достойную невесту. Аллах никак не хотел помочь ему, хотя Амиль вел себя, как подобает правоверному мусульманину. Он вырос в небогатой набожной семье и с детства впитал в себя обычаи предков. Следуя заветам пророка Мухамеда, стремился к миру и почитанию незыблемых законов мусульманства. В часы раздумий Амиль спрашивал Аллаха, почему тот несправедлив к нему, ведь он так свято верит в него и живет по Корану.

Год назад в один из таких же прохладных зимних дней появилась эта удивительная русская со странным именем Мария. Амиль влюбился в нее с первого взгляда. Да и как было не влюбиться в эту красавицу, в которой непонятным образом сочетались нежная женственность, вызывающая сексуальность и властность фараона. Да, она непременно в одной из прошлых жизней была фараоном. От Марии исходила удивительная сила, она манила к себе, порабощала, влекла.

Амиль почувствовал, как его ладони вспотели. Он вспомнил, как однажды коснулся груди этой красавицы. О, это было незабываемо. Его тогда обожгло, парализовало на миг. Он ощутил дьявольский огонь сначала на спине, куда уперлись ее упругие горячие соски, а потом этот жар опустился ниже. Он полыхал в животе, возбуждая его мужское естество. Он никогда не забудет ее насмешливых глаз, которые просто прожгли его насквозь, когда он медленно обернулся, чтобы извиниться. Это было на третий день пребывания пьяной компании богатых русских, приехавших понырять в начале января в Дахаб.

У Амиля опять сладко заныло внизу живота. Так всегда бывало, когда он вспоминал тот давний случай. Это было первым их соприкосновением, но оно до сих пор волнует. Еще тогда Амиль решил, что Мария будет его. Он не знал, когда и в качестве кого, но она будет принадлежать ему. Аллах услышал его молитвы и ниспослал ее. Осталось только подождать. За этот год он многое вытерпел, он и еще будет терпеть. Сколько нужно. Но он добьется своего. Аллах шепнул ему, что светловолосая была потомком великих фараонов и пришла сюда, чтобы возвысить его, Амиля. Он будет обладать ею, и обладать великой тайной фараонов.

В бинокль были отчетливо видны две головы над поверхностью голубой равнины. Мария приветственно помахала рукой. Она знала, что Амиль наблюдает за ней, она знала, что он всегда рядом. Ему стало приятно от сознания того, что он сумел внушить ей эту простую мысль.

Поднимаясь по отполированной до блеска металлической лестнице, спущенной с кормы яхты «Звезда морей», Варя чувствует, что переполнена восторгом. Ей хочется без остановки рассказывать об увиденном под водой. Заметив лукавую улыбку Бусама, помогающего ей снять снаряжение, Варя понимает, что это реакция так знакома бывалым дайверам, что сдерживает свой порыв. Неожиданно приятным оказывается накинутый заботливой рукой нагретый белоснежный халат. Девушка закутывается в него, оставляя снаружи только лицо. Все-таки январь дает о себе знать. Только сейчас Варя понимает, что замерзла. Мария, уже успевшая облачиться в такой же белоснежный халат, обнимает ее за плечи и тянет в каюту.

— Пойдем пить чай, воробышек.

— И правда, так пить хочется, — соглашается Варя.

— Это нормально, — успокаивает ее инструктор. — Воздух в баллоне сухой.

Они с наслаждением пьют обжигающий ароматный чай, обхватив горячие стаканы ладонями. Яркий солнечный свет проникает через иллюминаторы в каюту и отражается веселыми зайчиками от стеклянных стаканов и янтарной поверхности напитка в них. Тепло и уютно. Варя проникается благодарностью к своему новому инструктору. В московском клубе ее постоянно дергали за каждую ошибку, а эта не мешала во время погружения, да и сейчас не торопится отчитывать за промахи. У нее немного усталый взгляд, но очень добрый. Глаза не голубые, как у многих блондинок, а светло-серые, почти прозрачные. От этого возникает желание заглянуть в них глубже, чтобы узнать, что там скрывается. Поймав себя на этой мысли, Варя смущенно отводит взгляд. Она уже пьет третий стакан горячего чая и не может напиться. Ей хочется рассказать об увиденном, но безмолвие Маши останавливает ее порыв. Они молчат, поглядывая друг на друга.

— Я что-то делала не так? — первой не выдерживает Варя.

— Все так, воробышек, — мягко улыбается инструктор. — Только дышала через раз и потеряла направление. Хотя это было плато. Ровное и широкое. Постарайся чаще отмечать для себя ориентиры. Поглядывай по сторонам и на солнце. В рифах заблудиться несложно. За час тебя далеко снесло в сторону.

— А мы пойдем в Каньон? — вспыхивает Варя, пропуская мимо ушей замечания. — Хочу посмотреть Голубую дыру.

— Не сегодня, дружок, — останавливает ее любопытство Мария. — Тебе опыта нужно набираться. — Она внимательно смотрит на свою подопечную. — Как себя чувствуешь?

— Классно, — неожиданно для себя с восторгом едва не вскрикнула Варя.

Маша улыбается, ей по душе эта спокойная внешне девчушка. Иные на ее месте не успевают снять маску, как словесный понос извергается с неимоверной силой. А эта умеет сдерживать эмоции, хотя видно, что ее распирает изнутри от увиденного впервые. Хорошее качество для дайвера.

Они загорают на смотровой палубе, пока яхта плавно рассекает спокойную голубую поверхность моря по направлению к другому рифу. Каждая думает о своем, в полудреме отдаваясь полету своей фантазии. Как хорошо дремать под ласковым утренним солнцем на борту белоснежной яхты, убаюкивающей своим плавным покачиванием среди синей равнины моря.

Варе вспомнился вчерашний вечер, когда подружки затащили ее на дискотеку. Они устроились ввосьмером за большим столом у небольшой эстрады, чтобы посмотреть обещанное африканское шоу. На сцену вышли шестеро негров в национальных одеждах. Под фонограмму они исполняли свои зажигательные танцы, пытаясь расшевелить зрителей. Впрочем, девчонок и не стоило раскачивать, при первой же возможности они вырвались на маленькую сцену, заполнив ее своими пышными молодыми телами. Уловив ритм и несложные движения африканцев, они так гармонично влились в танец, что перестали обращать внимание на сухопарых черных исполнителей. Яркие мини-юбки москвичек привлекали больше внимания зрителей, чем такого же размера мочалки, повязанные на бедрах негров. Ритм барабана все ускорялся, но они не сдавались, стараясь двигаться наравне с африканским ансамблем. Собравшиеся за столиками зрители стали подбадривать столичных студенток. Африканцы тоже завелись. Они побросали свои бутафорские щиты и копья, услаждавшие взгляды неискушенных туристов, и принялись отплясывать всерьез. Девчонки тоже скинули обувь и чуть приподняли свои юбчонки. Поединок длился уже около часа, сменяя без остановки ритм за ритмом, когда Жанка не выдержала первой. Под свист и улюлюканье зрителей она покинула поле боя, тяжело дыша и обмахиваясь салфеткой. Африканцы прибавили ритм, нещадно колотя в барабаны, стоящие на сцене. Ряды бледнолицых редели. Одна за другой покидали сцену изнеможенные танцевальным марафоном студентки, но и тела сухопарых африканцев тоже покрылись потом. Они блестели в разноцветных лучах фонарей, направленных на сцену, Однако ритм только нарастал. Белозубые улыбки не покидали скуластые лица, а светлые ладони и стопы мелькали синхронно ударам барабанов.

Наконец Вика осталась одна. Окруженная хороводом лоснящихся от пота гибких тел, она, казалось, не ведала усталости. Белая блузка прилипла к вызывающей упругой груди, колебавшейся в такт бешеного ритма. Как завороженные, зрители и танцоры смотрели на эту новоявленную жрицу. А грохот барабанов отдавался внутри каждого, пробуждая нечто дремавшее там доселе. Те, кто был в состоянии, пританцовывали около своих столиков. Привлеченные громкой, зажигательной музыкой, из темных аллей подтягивались к бару новые зрители. Кто-то погасил свет в баре, и публика заревела от восторга. Что-то звериное, подсознательное рвалось наружу из разгоряченных тел. Не прекращая танца, Вика скинула блузку, оставшись сначала только в коротенькой юбке, а затем в одних кружевных трусиках. Бешеный ритм движений и накал неистового ликования взметнулся на новый виток. Подружки, стонавшие от усталости, моментально забыли о ней, вскочив со своих мест. В полумраке, освещенном лишь маленькими свечами на столах и крупными звездами в черном небе, продолжался танцевальный марафон.

Вика была в неописуемом восторге. Ее стройное тело пульсировало в такт барабанам, как обнаженный нерв. Окруженная черными телами негров, она выглядела белокожей царицей. Ее красивые сильные руки извивались вокруг пышущего страстью тела. Волосы разметались по плечам, а полузакрытые глаза были полны безумства. Африканцы тоже скинули свои юбочки из каких-то мочалок и остались в трусиках телесного цвета, вообще неразличимого в полумраке. Они роем вились вокруг белокожей красавицы, оттеняя ее изящное тело. А Вика была чудо как хороша! Движения были так естественны и гармоничны с окружающей экзотикой, что ее нагота не бросалась в глаза. Главное было в танце. Никто из присутствующих не зал канонов и традиций Египта, но всем казалось, что именно так и должно было быть. Разные люди слились в едином танцевальном порыве, не сомневаясь в том.

Неожиданно над головами громыхнуло и вспыхнуло ослепительным светом. Это был фейерверк. Один за другим следовали залпы, выхватывая из темноты разгоряченные лица и тела танцоров. К раскатам салюта добавилась буря оваций. Вика застыла на сцене с высоко поднятыми руками в эффектной позе, окруженная павшими ниц африканцами. Это был апофеоз двухчасового танцевального марафона. Ее упругая грудь часто вздымалась от тяжелого дыхания. Лоснящееся стройное тело манило своей женственностью и какой-то звериной силой. Да, красивая женщина может покорить целую страну.

Огни фейерверка еще плескались в высоте, а Вика уже спорхнула со сцены, укутавшись в огромное полотенце, брошенное ей из бара заботливой рукой. Она быстро исчезла в окружении подружек, оставив после себя привкус страсти и воспоминания, которые еще долго будут волновать участников этой стихийной вспышки природного естества, дремлющего у детей современной цивилизации.