Короли Лероса

Александр Арсентьев, 2021

Лерос – жестокое королевство в сердце великой империи, которое наполнено интригами, предательством и братоубийством. Король стар и скоро умрёт, об этом шепчутся не только наследники. Старый тиран напоминает родственникам, что его наследник – старший искалеченный сын Кайл, а младший, Дибор, должен ему помогать и прислуживать. Решение не нравится Дибору и родственникам, которые считают, что Кайл не сможет управлять империей. Они хотят избавиться от наследника при помощи грубой силы, ведь она хорошо работала в прошлом. Но Кайл сильнее, чем кажется. Люди начинают драться за власть, а в песках мёртвой пустыни разрастается Тьма, о которой ходят легенды. Но даже умудрённые мифами барды и представить не могут, что Зло приготовит им в будущем и какие они споют песни, когда всё закончится.

Глава 7

Сейчас Кайл вспомнил, как его дрожащие от нетерпения ладони в первый раз развернули бесценный подарок, подарок от великого мастера. Он затаил дыхание и уже через пару секунд восхищенно выдохнул. На холсте был запечатлен великолепный пейзаж неведомого ему мира. На переднем плане росло могучее дерево, гладкий, золотистого цвета ствол которого венчала роскошная чаша из переплетенных между собой толстых сучьев с крупными ярко-алыми листьями. Видимо, на картине был изображен рассвет, так как восхитительное светло-изумрудное небо на переднем плане сменяло свои тона на более глубокий зеленый цвет ближе к горизонту. Розовые облака, парящие в небе, добавляли полотну оттенок фантасмагории и ощущения другой реальности.

Своими могучими корнями, увитыми на поверхности нежно-фиолетовыми цветами с причудливыми листьями, древесный великан уходил в мягкие шелковистые травы прекрасного луга. Это удивительное дерево росло на самом краю маленького, идеально круглого озера, гладкая поверхность которого, словно зеркало в травяной оправе, отражала бездонные небесные дали.

От картины веяло такой извечной умиротворенностью и незыблемостью силы и покоя, что Кайл мог часами созерцать чудесное изображение. Катор поместил холст в простую резную рамку и повесил напротив постели принца. И что удивительно: стоило Кайлу в момент грусти или дурного настроения взглянуть на волшебный пейзаж — душа его тут же наполнялась самыми светлыми чувствами. И были вызваны они, юноша не сомневался в этом, именно деревом и озерцом.

Только теперь, находясь на грани смерти и полного отчаяния, принц вспомнил давно забытые им слова Мэйса Кеста: «Когда цепляться будет уже не за что — вспомни мою картину». Так как все вокруг было окутано тьмой, то закрывать глаза для усиления эффекта вспоминания не было необходимости. Буквально через мгновение изумительное полотно как будто воплотилось пред ним во мраке. Счастливо улыбаясь, Кайл впитывал каждую деталь гениальной и простой картины.

Внезапно видение всколыхнулось и медленно поплыло к нему… От созданного художником мира исходило такое тепло, что принц не противился необычным ощущениям, принимая их за предсмертные грезы. Всей силой души рванулся он навстречу волшебному пейзажу… и ощутил на своих щеках ласковое дуновение теплого ветерка… Справа в воздухе прожужжало какое-то насекомое… Яркий солнечный свет сокрушительной силой ударил по зрительным нервам глаз, привыкших к темноте, и Кайл мгновенно прикрыл веки. Он пошевелил ладонями и ощутил, как пальцы его касаются шелковистой травы.

Если это и был момент смерти, то принц всем своим существом с радостью окунулся в него. Во всем теле чувствовалась небывалая легкость, а душа принца буквально пела, вырвавшись из застенков страшного подземелья.

— От всего сердца благодарю тебя, Мэйс! — звонко закричал принц. — Ты подарил мне замечательную смерть!

Эхо от этого излияния чувств многократно разлетелось по просторам прекрасной долины и вспугнуло в кроне исполинского дерева крупную птицу. Услышав ее пронзительный писк и хлопанье сильных крыльев, Кайл заслонил рукой глаза и едва-едва приоткрыл веки. Он уловил сине-зеленое пятно, удалявшееся от ветвей дерева. Лучи солнца вновь коротко резанули по глазам, и принц тут же опустил взгляд и уткнулся лицом в ароматную траву.

«Что со мной происходит? Неужели все это — явь, а не предсмертные видения?»

Не веря в происходящее, Кайл вновь осторожно приоткрыл веки и, закрываясь ладонями от света, попытался осмотреться. Взгляд его тут же встретил уже знакомое ему дерево, находящееся на другом берегу озерца. Вот только сейчас оно казалось еще огромнее, а идущие от него волны энергии ударами живительной силы обрушивались на изможденный организм. Почувствовав себя немного лучше, Кайл потихоньку пополз в сторону озера, и вскоре ладонь его коснулась прохладной живительной влаги.

Он почерпнул рукой прозрачную жидкость и с наслаждением влил ее в полуоткрытые истрескавшиеся губы.

Находясь в течение долгих месяцев в промозглой сырой камере, принц много раз мечтал о том, чтобы хоть раз оказаться в своей просторной ванне. Ну, на худой конец, хотя бы умыться. Теперь же он завис над водой, уцепившись пальцами за траву крутого берега, и с наслаждением окунул голову в чистую, иссиня-темную в глубине, воду. В этот момент его слабые пальцы невольно потеряли точку опоры, и тело принца соскользнуло в озеро. Кайла тут же охватила безумная паника. Не умея плавать, да еще с парализованными ногами, он решил, что тут же пойдет ко дну, и судорожно замахал руками. Но… волшебная вода мягко приняла вес его тела и бережно вытолкнула на поверхность, словно поддерживая снизу. До глубины души потрясенный, принц сделал несколько взмахов руками и почувствовал, как его тело скользит по водной глади. Он рассмеялся, будто ребенок, и вновь окунулся в приятную прохладу озера, пытаясь смыть с себя всю грязь и нестерпимую вонь, накопившиеся за время, проведенное в каменном мешке.

Когда Кайл наконец почувствовал себя более-менее чистым, он поплыл в сторону дерева, заслонившего своими ветвями изумрудную даль небес. Вода необычного водоема словно вернула его рукам былую силу — хватаясь за траву и корни дерева, принц в мгновение ока добрался до могучего ствола. Он осторожно погладил ладонью гладкую золотистую кору и прислонился спиной к многовековому великану. Только сейчас он почувствовал истинную силу живительной энергии, излучаемой этим чудом природы. Мощные импульсы, исходящие от дерева, заставляли мышцы и органы его торса мягко вибрировать.

Кайл прикрыл веки и отдался этим приятным ощущениям.

В уме вертелась вереница вопросов. «Что это за место? Уж не во сне ли мне все это видится? И если это не сон, то как я умудрился попасть сюда?» Внезапно на ум пришли загадочные слова, произнесенные Мэйсом: «Когда-нибудь ЭТО произойдет…» Принц мгновенно открыл глаза: «Может, сейчас происходит именно ЭТО?» Но, как ни крути, на данный момент у Кайла не было ответа ни на один из многочисленных вопросов, терзающих его разум. Будь что будет, а пока… Он вновь прикрыл веки, наслаждаясь ощущением силы, вливающейся в его тело.

Внезапно тончайшие эманации добрались до тех частей организма, которых он давно уже не чувствовал. Смутно… и весьма неявно Кайл ощутил свои бедра… затем — колени… Наконец настойчивые щупальца мощи добрались до обеих стоп…

Дрожь восторга пробежала по всему телу принца — как давно не испытывал он подобных ощущений! Правда, были они не такими, как когда-то давно, но были же! По ощущениям, у него ниже паха располагались два бревна, окутанных теплым одеялом.

Кайл открыл глаза и пристально уставился на пальцы своих ног. Обычно он не выносил вида скрюченных нижних конечностей с атрофированными мышцами. Две сухие тонкие щепки — словно гротеск, прилепленный к развитому и крепкому туловищу. Но сегодня он не обращал внимания на подобные мелочи. Собрав всю свою волю, Кайл сосредоточился на пальцах парализованных частей тела. Ну, пошевелитесь же!!! Ничего…

Принц вздохнул, поднял руки и вновь погладил нежную кору дерева. Собравшись с силами, он снова посмотрел на свои ступни. Большой палец правой ноги едва шевельнулся… Показалось?! Кайл набрал в легкие воздуха и вновь попытался… Теперь дернулись и застыли пальцы левой ноги! Да, это на самом деле было!

От небывалого счастья принц громко закричал что-то нечленораздельное и обессиленно, но со счастливой улыбкой оперся о могучий ствол. Значит, надежда все-таки есть! Мысленно он от души возблагодарил этот мир и сумасшедшего художника, запечатлевшего святое место на своем холсте. Вне себя от сошедшей на него благодати Кайл незаметно задремал, прислонившись к чудесному дереву…

Довольно странно устроен человек — стоит ему преисполниться умиротворения, счастья и самых светлых чувств, как он тут же возвращается в прошлое — к боли и душевным страданиям, пытаясь сопоставить «сейчас» и «тогда». Так произошло и с Кайлом… Как только сновидение коснулось его разума, тут же очарование места, в котором он таким чудесным образом оказался, отошло на второй план, с головой окунув его в те ужасающие условия, из которых он только что выбрался… Вокруг вновь была тьма, сырость и запах смерти, оставшийся после Катора. Сердце сжалось от невыносимой тоски, и легкий сон обратился суровой и страшной реальностью.

Едва Кайл, вздрогнув, пробудился, он увидел лишь тьму, окутавшую его. Всхлипнув, он глотнул смрадный воздух, и его едва не вывернуло. Слезы разочарования крупными каплями катились по его щекам, а сердце буквально разрывалось на части. Так это был всего-навсего сон?! В ярости принц приподнялся на своем ложе и только тут заметил, что вся его изодранная в лохмотья одежда была сырой до нитки… Тут же Кайл вновь уловил смутное ощущение ног. Преисполненный самых противоречивых чувств: от глубочайших страданий до призрачной, но такой сильной надежды, он нагнулся и коснулся ладонями своих ступней. Сконцентрировался… Пальцы обеих ног слабо шевельнулись! Все-таки не сон!

С небывалым облегчением принц вздохнул, откинулся на свою постель и глубоко задумался, пытаясь осознать произошедшее…

Получается, ему и в самом деле удалось переместиться в загадочный мир, нарисованный Мэйсом. А потом, во сне, упрямый разум вновь вернул его в эту клоаку. Теперь он понял — ЭТО действительно произошло. Но что ЭТО?! Возможность проникнуть в картину гения, как в сладкий незабываемый сон, который рано или поздно закончится? Или же ЭТО — что-то большее? Вдруг сердце Кайла бешено заколотилось… Он воплотил в реальность изображение! Очистив сознание и отринув окружающую действительность… собрал вокруг себя другой мир! Словно удар молнии, это открытие на минуту парализовало разум принца…

«Ты — другой, не такой, как все они», — словно наяву, прозвучали слова Кеста.

Что это? Способность воплощать что угодно? Или дар притягивать к себе… да что угодно! Кайл смутно припомнил многочисленные эпизоды своей жизни… Вещь, которая потерялась, — стоило принцу ее представить, как она тут же находилась где-нибудь поблизости. Или человек, о котором он думал, в скором времени попадался ему навстречу. Как тогда в парке — Элея…

Нет, все это — мелочи, которые могли произойти с любым человеком.

А может быть, чудесное приключение было плодом того, что картину написал волшебник. Кайл понял, что совсем запутался… Выход здесь только один — еще одна попытка…

Принц улегся поудобнее и попытался абстрагироваться от тьмы и запахов камеры. Далеко не сразу, но ему удалось очистить свое сознание, которое было теперь подобно белому листу бумаги — рисуй что угодно. Тогда Кайл сосредоточился и медленно, пытаясь не упустить ни одной детали, начал воспроизводить перед собой принадлежавшие ему некогда комнаты… Через несколько мгновений ему это удалось…

Но, к его великому изумлению, картина кардинальным образом изменилась. Исчезло все, что напоминало ему о детстве: старые игрушки, смастеренные Катором; его низкая постель; кресло, в котором он совершил столько прогулок со своим верным слугой. На стене уже не висели его легкие мечи, а полки шкафа с доспехами были набиты бутылями с редкими винами и богатой посудой. Комнаты были уставлены роскошной мебелью, а стены и полы украшали прекрасные ковры из Шеронтома. Лишь стены и потолки, расписанные старым придворным мастером, говорили о том, что эти помещения когда-то принадлежали именно ему. Возможно, если бы не сама аура его маленького мира, в котором он провел столько лет, Кайлу так и не удалось бы воплотить перед собой ту часть замка, в которой он проживал.

Взгляд принца простерся к самой дальней из комнат и, обозрев картину творящегося в ней, шокированный, застыл. На огромной, занимающей почти все помещение постели его дядя Иктон, герцог Волчьих гор, абсолютно голый, развлекался с двумя девицами. Одна, исторгая из себя громкие стоны, извивалась на чреслах Иктона. Другая же, прикрыв глаза, елозила низом живота по лицу наместника короля. Вдруг, словно почувствовав что-то, последняя подняла веки и удивленно уставилась прямо на Кайла. Через мгновение принц понял, что девушка его не видит, она лишь смутно почувствовала чье-то присутствие. Коротко выдохнув, Кайл яростно стер непотребное видение и вновь оказался во тьме камеры. Его захватило чувство безграничного гнева. Подлый предатель и убийца бросил своего племянника подыхать здесь, а в его покоях устроил бордель!

Но уже через минуту другая мысль изгнала ярость из души принца и наполнила ее ликованием победителя, выигравшего тяжелую битву — у него получилось!!! ЭТО, как говорил Мэйс, действительно произошло!

Если бы нечаянный зритель увидел сейчас истинного наследника престола — Кайла Торнола, то он решил бы, что принц и правда сошел с ума: в вонючей и сырой камере, на грязных нарах лежал молодой человек, который сладко потягивался и счастливо улыбался…

Видения другого, волшебного мира, которыми грезил принц в сумраке камеры, бесцеремонно разогнал негромкий и, даже можно сказать, нерешительный стук в дверь. Кайл удивленно приподнялся на локтях и затаил дыхание. На его памяти еще никто не стучал в эту мрачную дверь. Шаги тюремщика, скрежет подсовываемых под дверь мисок — вот и все звуки из внешнего мира, что он слышал за время своего заточения. Неужели посетитель?!

Стук повторился, громче и требовательнее…

— Брат, — тихо произнес за дверью знакомый голос.

Принц замер, не смея поверить в произошедшее… Подлый предатель и сообщник Иктона явился, чтобы… Что? Поглумиться над несчастными пленниками? Наверняка о том, что Катор отошел в царство Четверых, в замке никто не знал — если верить догадкам, что тюремщик был глухим.

— Кайл! — в голосе Дибора уже отсутствовали те нерешительные нотки, что были слышны поначалу — теперь прорывались интонации нетерпения и страха.

— Да, Дибор, я слушаю тебя, — едва различимо ответил узник.

— Брат, — было слышно, что посетитель растерялся. — Я… я…

— Никогда не называй меня так, Дибор! — произнес принц. — Мой брат умер в тот злополучный и страшный день, когда Иктон и его слуги бросили нас в это подземелье.

За дверью — тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием нежданного визитера. Вполне вероятно, он заготовил для своего простодушного брата какую-то сказку, но та в мгновение ока разбилась о волну ледяного отчуждения, идущую из каменного склепа. Кайл легко почувствовал замешательство гостя и с долей иронии констатировал:

— Тебе больше нечего сказать мне, Дибор! У тебя нет и не может быть никаких оправданий. Так что катись и наслаждайся жизнью, короной, да чем угодно! А мне дай спокойно умереть здесь — в какой-то мере я уже привык к таким условиям и одиночеству.

— К одиночеству? — срывающимся голосом произнес Дибор. — А как же Катор?!

— Не смей упоминать это имя, предатель! — с яростью воскликнул Кайл и спустя несколько секунд едва различимо добавил: — Катор давно отправился к Четверым.

— Как?! — в ужасе вопросил подавленный Дибор. — А как же… он… Как ты… О Четверо! Ты что, в одной камере с трупом?

— Да, возлюбленный мой брат, — злорадно подлил масла в огонь принц, — мой верный слуга сгнил у меня на глазах! Его белеющие во тьме кости передают тебе и дяде пламенный привет!

Конец ознакомительного фрагмента.