Замок Толор

Александр Андросенко, 2016

Эрольды, потомки эльфов и людей, вынуждены скрываться по всему Алисону, преследуемые по древнему эдикту Императора. Тандела – не исключение, но ей несколько проще, чем прочим соплеменникам, – от отца ей достались высокий рост и мощное телосложение, нехарактерные для большинства существ, в которых течет кровь эльфов. Зато благодаря этому ей было достаточно просто устроиться наемницей, когда разбойничью шайку, в которой она росла, все-таки выследили и уничтожили. Отмена императорского эдикта застает ее в Толоре, где она наконец обретает дом и семью и может больше не скрывать свой магический дар. Но над вновь обретенным домом нависает угроза: мятеж против императорской власти охватывает весь север Алисона, и замок Толор становится для наместника Императора спасительной соломинкой в водовороте интриг и предательств. Другие названия: Замок Толор – 1. Охота на Наместника.

Глава 1. Соур

— Путник на дороге! — раздался крик с воротной башни. — Направляется в замок!

Я вопросительно глянул на графа, и тот, оторвавшись от очередного бокала вина, кивнул в сторону окна — иди, проверяй.

На стенах было уже почти десять человек.

Путник выглядел обычно — деревенская рубаха с короткими рукавами, белый кусок ткани на голове. Шел, правда, необычно легко для полудня, даже мне, вышедшему из спасительной прохлады донжона, и то было не слишком комфортно на солнце. Этот же быстрым шагом шел по дороге, ни капли не беспокоясь о том, что иной раз и на лошади участок от поворота до замка проезжали гораздо медленнее.

— Девка, что ли? — вдруг неуверенно произнес Торел и засобирался вниз. — Пойду, встречу!

Я присмотрелся: точно, девка, — и прикрикнул:

— Торел, куда! Я тебе встречу!

— Как скажешь, кэп, только после тебя! — парень вернулся на место под смешки окружающих, а я спустился к воротам.

Чем ближе она подходила, тем больше странностей я подмечал. Девушка выглядела странно: волосы и брови были сбриты, одежда в грязи и пыли. Кожа — местами исцарапана, на одном плече расплывался огромный кровоподтек, было и несколько мелких порезов на руках.

— Зачем в замок пришла? Трактир дальше, здесь работы для девок нет, — грубовато спросил я, привычным жестом положив руку на рукоять меча и покачивая его в ножнах.

Высокий рост позволил ей почти не поднимать голову, разговаривая со мной, и заговорила она с плохо скрываемым раздражением:

— Была я в вашем трактире, хозяин сказал, вам тут воины нужны.

— Ты, что ли, воин? — я невольно оглядел ее с ног до головы.

— Я, — ответила она, не опуская глаз, и заученным жестом тревоги положила руку на рукоять кинжала.

— Оружием владеешь? — чем боги не шутят, может, действительно боец… Вон, плечи как меня. И запястья мускулистые.

— Да. Меч и лук.

— Это хорошо. В строю драться умеешь? — Ладно, лук, но баба с мечом… Куда катится эта страна…

— Умею.

— Отлично… Рекомендации есть? — Ну, давай, добей меня благодарностью от какого-нибудь барончика…

Она чуть замялась и опустила взгляд:

— Нет.

Я кивнул: понятно. Ну что ж, тогда более-менее ясно, почему она приехала именно в Толор. В другие замки без рекомендаций берут редко. Тем более женщин. А в нашем положении не выбирают.

— Ничего страшного. Иди за мной. Представлю тебя нашему графу. Он считает, что каждого своего бойца должен знать в лицо. Как тебя зовут?

— Тандела.

Под пристальные взгляды солдат мы пересекли плац и поднялись на второй этаж донжона, в кабинет.

— Милорд, это новобранец. Тандела.

Граф оторвался от созерцания карты, разложенной на столе, и перевел взгляд на представляемого новобранца. Брови его взлетели вверх:

— Девушка? — он усмехнулся.

— Да, мой граф.

— Хм, — замялся он и встал, намереваясь подойти, но тут сообразил, что она почти вровень со мной. — В принципе, с таким ростом можно и девушку взять… — и сев обратно, уже по-деловому спросил: — Где раньше служила?

Та замялась:

— Я бы предпочла не распространяться об этом, милорд…

— Ах да, меня зовут Олок див Толор… Почему не хочешь рассказывать про предыдущую службу? Мы могли бы… — он глянул на меня, и я отрицательно мотнул головой. Тем не менее он все-таки продолжил: — …добавить пару монет к тем трем, что платим новичкам… Если ты ветеран или десятник.

— Я ветеран и десятник, — кивнула она. — Но рассказать, где служила, не могу. Может быть, позже.

Я возмутился:

— Ни разу не слышал про бабу-десятницу!

— Соур!

— Извиняюсь, милорд! Но по мне, врет она.

— Видишь, Тандела, наш капитан тебе не верит!

— Просто он слишком мало меня знает, милорд!

От самоуверенности в ее голосе я у меня возникло желание как следует всыпать ей. Мы с Олоком переглянулись, и граф проговорил:

— Что ж, когда узнаете друг друга получше, тогда и возобновим разговор об оплате, а пока — три серебряных монеты в месяц.

— Как скажете, милорд.

Вот заладила, милорд, милорд.

— Хорошо. Платим мы по монете в конце каждой декады. Соур, она в твоем распоряжении.

— Да, мой граф. Пойдем, Тандела.

— До свидания, милорд.

— Еще увидимся, Тандела.

Я направился к казармам.

— Парни у нас не сахар, но ты, надеюсь, знаешь, как себя вести. Пару раз дашь кому-нибудь… по морде, конечно. Потом они устроят тебе темную…

— В общем, все как обычно? — ни капли не стушевавшись от открывавшихся перспектив, перебила Тандела.

Я усмехнулся:

— Ну, наверное, да.

— Тогда, думаю, до темной дело не дойдет, — жестко усмехнулась она, в очередной раз взбесив меня самоуверенностью.

— Ну, так даже лучше. Вот и ребята.

Мы вошли в казарму. Здесь было человек тридцать.

— Внимание, парни! — я хлопнул в ладоши. — Вот ваш новый соратник… Вернее, соратница. Ее зовут…

— Тандела, — сказала она громко и уверенно и приняла позу, привычную скорее десятнику перед строем, чем новобранцу при знакомстве с соратниками: прямые ноги на ширине плеч, рука на рукояти кинжала.

Спокойно, Соур, только спокойно, я постарался взять себя в руки. Не хватало еще вызвериться на нее в первый же день.

— Пух, ты здесь?

— Я, капитан!

— Она будет в твоем десятке.

— Понял, кэп.

— Объяснишь, что у нас тут к чему, место покажешь, ну, как обычно!

— Понял, кэп! — Пух, единственный боец и десятник, который был выше меня, встал и вышел из толпы. — Все будет в порядке, капитан. Я за ней присмотрю.

Я развернулся и направился к графу. Доложить о том, что теперь у нас семь полных десятков.

У графа уже сидел Исол.

— Здорово, капитан!

— Здорово, колдун, — я пожал ему руку.

— Говорят, ты принял к нам на службу девчонку выше тебя ростом? — спросил Исол.

— Девчонку принял. Но она чуток пониже, — я показал пальцами пару сантиметров.

— Страшная?

— Угу. Она лысая. Даже брови сбриты. Наверно, скрывает свое происхождение. Зато грудь — во!

— А, — махнул рукой колдун. — Молодежь, вам бы только сиськи мять…

Граф встал, принес чернила и бумагу и начал в ней что-то писать.

— Имя? — тем временем продолжил расспрашивать колдун.

— Тандела.

— Интересно. Не рокроманское, это точно.

— Откуда ты знаешь? Может, она имя придумала.

— Конечно. Но зачем ей тогда такое непонятное имя? Назовись ты нормально — Тали или Натали.

Я пожал плечами. Снаружи раздался крик. Затем вопли. Потом рык. Мы метнулись к окну.

Пух дубасил свою новую подчиненную дубинкой. Рычал тоже он, от злости. Девчонка умудрялась уворачиваться. Вот она подставила руку, а ногой нанесла жесткий удар в живот. Пух заткнулся и чуть отступил назад. В гробовой тишине он сказал:

— Ну, хорошо. Сейчас я научу тебя исполнять приказы командира, новобранец, — и пристукнул палкой по ладони.

Граф повернулся ко мне:

— Она ему сейчас что-нибудь сломает, Соур.

Я глянул на лестницу:

— Я всё равно не успею ее остановить. — Если честно, то времени было за глаза, но не верилось, что какая-то баба сможет уложить моего самого здорового десятника.

А зря. Пух решил обрушить палку на нее сверху, а она в момент замаха сделала подшаг, подставила скрещенные руки под его запястья и нанесла мощный удар ногой в пах… Гул неодобрения пронесся по рядам наблюдавших солдат. Граф громко хмыкнул:

— Может, даже не только ему.

Я понесся вниз, но теперь точно не успел. Когда я выбежал во двор, Пух уже лежал со сломанной рукой, а толпа, собиравшаяся кинуться на Танделу, чуть сбавила обороты, завидев меня.

Тандела, до этого стоявшая с дубинкой в руке против добрых двух десятков человек и не показывавшая признаков страха, повернулась ко мне и отчеканила:

— Капитан, десятник сломал руку!

— Да ну? — опешил я от ее доклада. — Каким же образом.

— Мы не сошлись во мнениях относительно того, где мне следует спать, и немного повздорили. — Пух застонал; и Тандела заявила: — Я требую предоставить мне отдельную кровать — как каждому солдату!

Ну Пух, ну сукин сын, подумал я. И ведь ладно бы Торел, с тем все понятно, без баб не может, но и этот туда же! С трудом сдержав желание засадить лежащему еще и по морде, я приказал себе остыть. Нечего было доверять дело десятнику, девок в гарнизоне у нас не было, может, потому и переклинило. А пока надо помочь бедняге. Позже он свое получит.

— Разойтись! — приказал я солдатам, все еще стоящим вокруг. — По задачам, быстро! Очистили плац! Тандела, помогай.

— Я, кэп! — ответила Тандела, подходя поближе.

Пух протестующе замычал, но она схватила его за ноги:

— Где у вас тут колдун обитает? Ему на пару минут работы.

Я схватил десятника за плечи. Ох, демоны! Ну и весу же в нем.

Исол был уже у себя, когда мы внесли Пуха.

— Ну что там? — Он присел у пострадавшего и замолчал, осматривая руку.

— Тут так просто не вправишь, — сказала Тандела. — Кость в двух местах сломана!

— Где же это тебя учили таким садистским приемам? — ядовито осведомился я.

Она помрачнела, плечи ее непроизвольно напряглись, но ничего не ответила.

Исол заступился за нее:

— Не суетись, не так тут и сложно. Работы на пять минут.

— Выходи, солдат! Жди у казармы, — скомандовал я и спросил у Исола, что-то колдующего над Пухом: — Точно все нормально?

— Нормально. К утру будет как огурчик.

— Отлично. Пойду разбираться с солдатом, — я приоткрыл дверь, но Исол меня придержал.

— Не кипятись особенно, Соур. Если она еще и тебе что-нибудь сломает, придется ее выгнать. А графу нужны люди.

Я кивнул, в коридоре крепко ругнулся и поспешил к казарме.

Тандела у входа в казарму стояла в излюбленной позе с рукой на рукояти и сверху вниз смотрела на трех десятников, что-то ожесточенно втолковывающих ей. Без воплей и рыка, даже на полтона тише, чем обычно. Судя по всему, ее самоуверенность бесили не только меня.

Завидев меня, десятники зашли в казарму, что-то бросив на прощанье, и она процедила знакомое:

— Ага, сейчас.

— Темную пообещали? — поинтересовался я.

— Да куда им, они и темноты-то боятся, — скривилась она.

Я вздохнул, понимая, что и сам недолго выдержу:

— Иди за мной, солдат. Я покажу тебе отдельную постель, положенную, как и всем в этом гарнизоне.

Мы зашли в офицерский кубрик, состоящий из трех крошечных комнат смежных между собой. Две — для лейтенантов, их занимал я. Одна, ближняя к выходу, для адъютантов, в нее я решил поселить Танделу.

— Будешь спать здесь, — я указал на одну из кроватей.

— Спасибо, кэп.

— «Кэп» — это обращение для десятников. Солдаты обращаются ко мне «капитан».

— Спасибо, капитан.

— Теперь дальше, — я сел на стул и пригласил ее жестом. Она не поняла. — Садись, поговорим.

Она уселась на кровать и впервые сняла маску самоуверенного говнюка.

— В чем дело, капитан? Я в чем-то провинилась?

— Ясный хрен… Хм. Конечно. Ты совершила серьезный проступок — покалечила своего непосредственного начальника.

Она пожала плечами:

— Он предложил спать с ним. Затем накинулся на меня с этой дурацкой палкой. Вот и пришлось сломать ему руку.

— Хочешь сказать, что ты не виновата?

— Да. Я защищалась.

— Ладно, давай по-другому объясню. — Я помолчал, собираясь с мыслями. — Согласен, он поступил как минимум неразумно, задел тебя… но не следовало калечить командира.

На ее лице отразились непонимание и злость.

— Капитан, он унизил меня! Как женщину и как солдата! А я — воин, солдат! Да я в своей жизни убила людей больше, чем этот урод в своем подчинении имеет! Я никому не позволю обращаться с собой так, как он посмел, даже императору!

Она говорила с такой яростью и убежденностью, что я понял: все, что она сказала у графа и повторила сейчас — правда. Девка — ветеран, с кучей трупов за спиной. Жутковато смотреть в это лицо. Без бровей оно выглядит как-то не по-человечески. Брр… Ладно. Хочет репутацию крутого бойца — пусть создает. Похоже, ее примут вполне нормально. Даже эта сцена с десятниками перед казармой вполне вписывается в схему, попугали, потом еще раз проверят на твердость. Нет, а Пуха-то как заломала!

— Хорошо, солдат. Я понял твое мнение. Теперь про наказание. За первую декаду жалованья я тебя лишаю. Плюс будешь выполнять работу моего адъютанта. Ясно? — Я встал.

Она тоже вскочила:

— Ясно, капитан!

Я пошел в свою комнату.

До следующего утра все было спокойно.

Как всегда, я встал перед подъемом, оделся и выглянул в комнату Танделы — отдать сапоги почистить… Хм… Мда… Давненько я не видел такую грудь!

— Да, капитан? — она повернулась ко мне, оторвавшись от бритья подмышек.

Я почувствовал, что краснею. Давненько такого не случалось. Лет шесть, наверно. С тех самых пор, как мне исполнилось восемнадцать.

— Хм… Ты того… прикройся, что ли… Люди ведь могут заглянуть.

Она пожала плечами и отвернулась:

— Мне прятать особенно нечего.

Тут она явно ошибалась, но это, может, и к добру.

— Сапоги почисти, — я оставил их за дверью и принялся за разминку.

Закончив, я вновь открыл дверь. И замер с открытым ртом. На этот раз она была в рубахе и штанах, и смотрел я на ее передвижения. Тандела порхала по комнате с закрытыми глазами, размахивая двумя длинными ножами.

Она повернулась ко мне спиной, сделала два шага… и замерла.

— В чем дело, капитан? Опять прикрыться?

Я сглотнул — дыхание перехватило от неожиданности — и ответил:

— Нет, просто никогда не видел обоеруких бойцов. Но я, собственно, за сапогами.

— Я не обоерукая. Просто ножи взяла для утяжеления, в этой связке они не используются как оружие. А сапоги на улице.

— Отлично, — я вышел, влез в сапоги и направился к казарме. День только занимался, а мне уже хотелось кого-нибудь побить.

К концу дня я понял, что Тандела прекрасно владеет мечом, лучше всех стреляет из лука и неплохо бьется в строю. Если у нее в руке копье, то одну ее лучше не оставлять — убьют мгновенно. Но и с ней рядом стоять в таком случае тоже опасно — не заколет, но огреет так, что мало не покажется.

Короче говоря, впервые под моим руководством оказался первоклассный боец-одиночка. Она завалила всех лучших солдат, которые у меня были, и в рукопашной схватке, и орудуя деревянными мечами. Она билась почти весь день, но я что-то не заметил усталости, когда она зашла в соседнюю комнату.

Хлопнула дверь, но вместо скрипа кровати послышались шаги. Шипение вынимаемой из ножен стали. Лязг оселка по лезвию. Демоны и боги! Она решила заточить свой кинжал!

— Проваливай на улицу! — рявкнул я.

Лязг прекратился. Шаги. Дверь в мою комнату открылась.

— Вы что-то сказали, кэп?

— Не мешай спать!

— Это приказ или просьба?

— Приказ! — взвился я.

— Ясно, капитан! — Она исчезла.

Утро прошло без эксцессов. Когда я проснулся, все уже было готово. На тренировках снова выделялась Тандела. Она более-менее приноровилась к выданной ей амуниции — мечу и щиту — и даже в строю смотрелась отлично.

— Сегодня вместе с десятком заступишь на ночное дежурство, — сказал я ей после последнего боя.

— Это значит, я теперь как все?

— Нет. Это значит, что ты солдат, который к тому же еще должен исполнять обязанности адъютанта.

Она улыбнулась:

— Понятно, капитан! — И направилась к Пуху.

Когда она ему сообщила новость, он кивнул и подставил руку. Тандела коснулась ее кулаком, а потом хлопнула десятника по плечу.

— Где тут у вас трактир? Я угощаю, — расслышал я.

Да-а… она как-то безболезненно влилась в ряды наших солдат. Парни относились к ней не как к новенькому-салаге, а как к теневому лидеру. Еще бы. Так драться могут только очень крутые бойцы. Но уважали ее не только за то, что она за два дня успела всем им надрать задницы, а некоторым и не по разу. Вела она себя как-то… просто, что ли. Без претензий. Пух — десятник? Отлично. Торел считает себя неотразимым? Пусть. Что? Он чего-то от нее хочет? На следующее утро у парня вид какой-то сконфуженный и бледный. Она побила его в том самом углу, где он пытался ее лапать.

И, наконец, вот этот поступок. Напоить свой десяток.

Здорово, конечно, но женщина не должна себя так вести.

Меня подняли среди ночи.

— В чем дело, солдат?

— Тандела, Пух и Торел разносят трактир, капитан!

— Какого хрена? — удивился я, вскакивая и натягивая штаны. — Ужрались, что ли?

— Пух и Торел — вдрызг. Остальные наши и вовсе попадали. А Тандела — ходит еле-еле, но дерется все так же. Троих уже уложила, когда я уходил.

Я накинул куртку и подхватил копье:

— С местными поцапались? — Мы побежали к трактиру.

— Ну да. Кто-то начал к ней приставать. Она внимания не обращала, но Торел полез драться. Кто-то совсем уже неудачно пошутил, и тут ее сорвало.

— Ладно. Потом разберемся. — Мы подбежали к трактиру. — Главное — ее уложить.

Парень потянулся к мечу.

— Я тебе дам! — прикрикнул я. — Лучше оставь у порога. Не дай бог, она вытащит кинжал — я тогда копьем с ней не управлюсь. А так — не видит стали, может, все и обойдется.

Я быстро — как учили — вошел в трактир.

— Пей, друг, — Тандела опрокинула кружку с пивом в рот местному парню. Тот вначале пил, потом начал захлебываться и отворачиваться. — Не хочешь?! — взревела Тандела, отнимая кружку ото рта и замахиваясь свободной рукой. Парень схватил кружку обеими руками и начал допивать. Тандела следила за ним, а я осматривался.

Весь десяток Пуха, вместе с ним самим, валялся по всему трактиру. Местных, кроме парня за столом у Танделы, не было. Трактирщик и два его сына с тревогой смотрели на них.

В углу валялись куски стула, посреди комнаты лежал разломанный стол. И это всё? А где обещанный разгром?

Парень с грохотом повалился назад — вместе с кружкой и стулом. Тандела с жалостью посмотрела на него:

— Уснул, бедняга, — она перевела взгляд на стену. Затем на меня. — Ого, капитан! Иди, садись!.. Трактирщик — еще пива!

— Не надо, Сэвил, — это я трактирщику. — Тандела, кончай гулянку! Завтра на рассвете подъем, а полночи уже прошло.

— Есть, кэп! — она встала, пнула местного в бок и, шатаясь, направилась в мою сторону.

В проем она попала с первого раза. Через пару секунд вошел солдат, который меня разбудил.

— Поднимай Сола. Пусть его парни здесь приберут, — сказал я и отправился досыпать.

Танделы в кровати не было.

Чертовски трудно вставать. Тандела, вернувшаяся через полчаса после меня, всю ночь каталась по полу и рычала. Я пытался ее разбудить, но безуспешно.

Ладно. Я потянулся. Кости захрустели. Оделся. Пристегнул к портупее ножны с мечом. Открыл дверь.

Тандела сидела на полу и рассматривала свой кулак. Разбила она его, конечно, полностью, но ничего, заживет.

— Ну как, ожила? — спросил я.

— Угу.

— Ходить можешь?

— Еще не пробовала.

— Начинай, а то через полчаса — тренировки. — Я вышел. За дверью раздался стон и ругательства.

Я направился к графу — узнать его мнение о вчерашней попойке. Олок был не в настроении:

— Ты в курсе, что твоя новая подопечная набила морду гонцу барона Тибота и напоила его?

— Что-то подобное я и ожидал. Нормальный человек не стал бы приставать к нашей «красавице», — хохотнул я. — А эти гонцы да герольды только и занимаются, что тащатся за всеми юбками подряд.

Граф проверил, легко ли шпага выходит из ножен, и ответил:

— Я смотрю, у тебя весьма невысокое мнение о Танделе как о женщине. Думаю, оно ошибочно.

— Это почему же? — удивился я. Граф открыл рот, но его перебил Исол. Он сотворил в воздухе туман. Через пару секунд там появилась лысая голова Танделы.

— Это голова Танделы, так?

— Угу, — обычная голова, она и сегодня была такой.

— Добавляем брови… К примеру, вот такие.

— Твою мать… — прошептал я. Я присел, заглянуть в глаза призраку. Духи и демоны! На меня смотрела мечта! Исол щелкнул пальцами и призрак исчез:

— Я не стал добавлять волосы, а то, судя по реакции, ты прям сейчас к ней кинешься.

Я хлопнул себя по лбу. С этой женщиной я спал в смежных комнатах и даже не попытался залезть к ней в постель! Ну, разве не дурак, а?

Видя мою вытянувшуюся морду, Олок попытался меня утешить:

— Да не расстраивайся ты так, Соур. Как говорит колдун, она еще не успела подыскать себе парня… хотя большая часть солдат не прочь оказаться в ее постели… Не знаю, сможешь ли ты конкурировать с ними всеми сразу…

Это задело меня за живое:

— Как это не смогу? — рыкнул я. — Спорим, через неделю она будет у меня в постели? — Колдун прыснул со смеху.

— На что?

— Э-э… на твою кольчугу! — Колдун заржал.

— Хе… загнул. Если ты проиграешь, за всю жизнь столько не заработаешь.

— Ну, тогда на шпагу!

— Не смеши Исола, а то он лопнет. — Бедняга уже издавал звуки, похожие на похрюкивания.

— Ладно, на золотой!

— Хорошо, — граф потянул руку. — Исол, разбей.

Колдун еле дыша добрался до нас и разбил руки, после чего кое-как пропищал:

— Завяжи пояс потуже, Соур… Вчера Тандела поспорила с Пухом, что ты ее точно не уложишь в постель за месяц. И спорили они на серьезные деньги.

Я смерил Исола гневным взглядом и завопил:

— Так чего же ты раньше молчал?!

На что получил ответ:

— Хотел посмотреть, как ты выберешься из этой ситуации.

Я смерил их холодным взглядом и произнес:

— Легко. — И отправился к солдатам под их хохот.

Танделе все победы доставались быстро. Никто из солдат даже и близко не мог подойти к ее мастерству владения оружием. Поэтому, она и не принимала их за мужчин, на которых следует обращать внимание.

Я — другое дело. Настоящий мастер меча. Как только она увидит, как я дернусь, тут же поймет, кто достоин ее благосклонности. Я прошелся вдоль строя.

— Тандела?!

— Я! — она выступила из шеренги. Последствия вчерашней попойки почти не наблюдались.

— Сегодня мы с тобой покажем парням, что такое настоящий бой двух мастеров меча! Ты готова?

— Да, капитан! — она браво задрала подбородок.

— Отлично! За мной, в гимнастический зал, — я повел ребят в помещение, где обычно занимались только я и граф. Ну еще разве что Исол, когда жирок хотел растрясти…

Солдаты рассеялись вдоль стен, а мы с Танделой облачились в легкие магические доспехи и взяли оружие. Она пару раз взмахнула клинком, пытаясь привыкнуть. Поморщилась. Да уж, что поделаешь, стандартное оружие было сантиметров на двадцать короче ее собственного меча.

— Готова? — спросил я, когда она закончила свои пассы.

— Угу.

— Начнем.

Мы разошлись по разные концы зала. Появившиеся в дверях граф и Исол улыбнулись Танделе. Она пошла мне навстречу. Я — ей.

Следующая минута стала для меня настоящим откровением.

Конечно, я был не в форме — тренировки с графом меня почти не напрягали, но все равно… получить смертельное ранение после трех секунд боя никуда не годиться.

Магические доспехи сковали мои движения, и я упал. Тандела нанесла смертельный укол.

— Готово, капитан, — она улыбнулась.

Я поднялся. Мое состояние выразить более-менее приличными словами было невозможно, поэтому о нем ни слова.

— Я не был готов, солдат, — сказал я. — Еще раз.

Хе-хе. Зря я это сделал. На этот раз я простоял почти полминуты. Затем снова встал.

— Еще! — через минуту. — Еще!.. Еще!.. Еще!!!

Мы фехтовали почти час, но мне так и не удалось ни разу у нее выиграть. Она была быстрее, жестче и, что самое интересное, сильнее меня.

Под конец часа я уже еле мог ворочать языком, а она улыбалась все так же весело.

Граф хлопнул в ладоши и прекратил это безобразие. Слава богам! Я еле доплелся до стены.

Олок отправил солдат в казармы, а я остался сидеть один. Как же так получилось, а? Я всегда был лучшим воином в замке. И вот — на тебе. Заявляется девчонка неизвестно откуда, и раз-два — кладет меня на лопатки. Это надо исправить.

Я встал, снял доспехи и пошел в свою комнату. На улице меня поджидал Пух. Он сказал:

— Капитан, я хочу тебе сказать, что ты все равно лучший из всех нас. Не обращайте внимания на девчонку. Мы по-прежнему за тебя любому яйца оторвем.

— Спасибо, Пух, — я хлопнул его по плечу и пошел спать.

Завтра обещало быть трудным. Я собирался начать новую жизнь.