Метастазы

Александр Андреевич Апосту, 2022

Главный герой обрывает связи и автостопом бесцельно уносится прочь . Но однажды при загадочных обстоятельствах его жизнь меняется, и в его голову проникают…Метастазы! Где молодость, путешествия и рейвы озаряют мрачную реальность хосписов и трагических судеб людей. Где свобода побеждает страх. Где идея подобна раку. Эти шалости, возвратят к жизни. Эти ступени приведут к счастью. Главному герою предстоит стать частью идеи. Пронестись по социальному дну на карете скорой помощи. Заглянуть в бездну человеческого сознания. Попробовать на вкус истину и подлинный смысл. А также вместе с единомышленниками устроить революцию и изменить мир. И если не весь, то конкретно отдельный…

Глава 5. Скорая

Нагваль впервые выспался за последние дни. Он открыл глаза и больше смог их сомкнуть. Часы показывали пол 7 утра. В пол 9 начиналась дневная смена на скорой помощи. Олеся спала в своей комнате, прижав плотнее к себе свои куклы, Николай не стал её пока будить. Умылся, приготовил оладья на сковородке и решил позвонить Назару.

— Ало, — ответил тот сонным голосом.

— Привет, воину свету! Как вчера отдохнули?

Назар осознал, что половину вечера не помнит. Губа побаливала. Голова ныла. Но причиной вряд ли являлось похмелье. Болью ныли именно места побоев.

— Просто прекрасно.

— Вы у Егора?

— Да. На квартире. Не оставляй меня больше с этим сумасшедшим.

Нагваль засмеялся.

— Ты должен был познакомиться с каждым.

— Да уж…

— Кстати о деле. Ты готов сегодня познакомиться ближе со второй ступенью?

Назар, не раздумывая, дал ответ:

— Конечно.

— Отлично, тогда готовься, я за тобой через час заеду.

— А что делать будем?

— Спасать людей из самых разных жизненных передряг. Мне на посту разрешили взять помощника.

— Хах! Тогда я уже собираюсь.

Нагваль пошел будить девочку. Он долго стоял и смотрел на неё, каждый раз мужчина не мог взять и сразу её разбудить. Ему нравилось смотреть на её спокойное лицо, растрепанные рыжие волосы, маленькие ручки, заботливо обнимающие свои игрушки. Ему нравилось чувствовать себя счастливым. Особенно перед работой. Он любил Олесю, она его заряжала тем добром, которое он мог дальше передавать людям.

— Малыш, просыпайся.

Она насупилась и потерла нос, всё ещё оставаясь во сне.

— Олесь, надо вставать.

Девочка отвернула голову в сторону, дав понять, что не желает расстаться с кроватью.

— Тебе оладья с вареньем или Нутеллой?

Тут она среагировала мимолетно.

— Нутеллой.

— Тогда поднимайся, завтрак готов. Поедем к Лето.

— А школа? — девочка с надеждой подняла сонную мордашку, подумывая, что сегодня можно будет остаться дома.

— Егор отведет. А я Назара сегодня на скорую возьму.

— Ого. Ему понравится.

— Я тоже так думаю.

Девочка стянула одеяло, выпрыгнула из постели и помчалась к любимым оладьям.

— А зубы чистить?

— После завтрака, чтобы следов не осталось от шоколада.

— Понял, тогда приятного аппетита.

— А чего так много их? — радостно воскликнула девочка.

— Отвезем всей нашей семье, а то они вчера загуляли на славу.

— Пиво своё пили в баре. Лето только о нём и болтает.

Нагваль посмеялся:

— Вполне может быть.

Через полчаса Олеся тоже была собрана. До наступления летних каникул оставалось всего лишь несколько дней.

— Не хочу в школу, — повторила она.

— Знаю.

— Можно не идти?

— Тогда весь день будешь наблюдать, как Егор делает музыку.

— Ладно, — удрученно бросила она. — Школа так школа. А давай напугаем Назара? Возьмем с собой наши пистолеты?! Он же ещё не знает.

— Мой всегда у меня в машине, — оповестил девочку Нагваль.

— Он у тебя заряжен?

— Вроде да.

— Тогда я за своим сбегаю и наполню его.

— Давай скорее.

Они сели в машину и направились к Егору на квартиру. Машину припарковали возле старой девятиэтажки. Домофон оставался сломанным. Поднимаясь в изуродованном лифте, Олеся с улыбкой спрятала пистолет за спину и поспешила напомнить о конспирации своему взрослому напарнику.

— Вот он сейчас испугается! — хихикала она.

— Он же до сих пор думает, что мы какая-нибудь мафия.

Олеся захохотала и в нетерпении затопала ножками. Лифт остановился на восьмом этаже и двери открылись.

— Готова? — спросил Нагваль, нажимая дверной звонок.

— Ага!

Дверь открылась, и на пороге оказался именно Назар. Парень молниеносно изменился в лице и машинально поднял руки вверх, как только мужчина с девочкой прицелили свои стволы и хором крикнули:

— Всем не двигаться!

Даже Егор выскочил в трусах из своей комнаты. Но увидев разыгранную сцену, хлопнул себя по лбу:

— Нельзя же так пугать людей в похмелье! Они очень чувствительны…

Ребята спустили курок и из пистолетов полетели мыльные пузыри. Назар продолжал глупо стоять с поднятыми руками, понимая, как его легко развели. Олеся смеялась на всю квартиру, держась за живот.

— Ты… Ты бы… Ой, не могу!

— Спасибо, Олесь, — с тем же лицом молвил Назар, — я вот хотел с утра сходить в туалет, теперь на хочу.

Олеся уже чуть ли не каталась со смеху по полу.

— Это твой предварительный тренинг, — усмехнулся Нагваль, — чтобы не бояться сюрпризов на скорой.

— Уж теперь-то точно ничего не испугаюсь!

— Вот, держите вам оладья, — Николай протянул своё творение, спрятанное в контейнер.

— Тут кто-то сказал оладья, — снова вернулся в том же образе Лето и на цыпочках, как воришка в мультфильмах, забрал угощение и смылся с ним на кухню.

— А Валерка где? — спросила Олеся, покрасневшая от хохота.

— Он вчера к друзьям ушёл.

— А, — протянула Олеся, — небось торчал всю ночь на Манеге и репетировал.

— Что такое Манега? — спросил Назар.

— Это площадка рядом со старым фонтаном. Они там собираются на скейтах и великах потренить.

— Собственный штаб, — объяснил Лето с набитым угощением ртом, — отдельный филиал Метастазов.

— Понятно, — посмеялся Назар.

— Ты вообще как? Выспался? — подмигнул Нагваль.

— Да.

— А губа чего разбитая?

— Боролись вчера за авторские права одного талантливого поэта, — ответил за него Егор.

— Так и знал, что с тобой нельзя никого оставлять!

— Можешь положиться на меня с оладьями!

— Да все хорошо, — успокоил его Назар, — это было задание. Мое первое!

— Ясно. Никогда не сомневался в оригинальности Лето. Иди, кстати, ешь, а то нам скоро уже ехать. Губу вроде не сильно видно…

— Надо запашок проверить, — продолжался похмельный юмор, — а то мы вчера на одной траве почти с бомжом уснули!

— Фу! — вскрикнула Олеся.

— А это было второе задание, — потер лоб со стыдливой улыбкой Назар.

Нагваль прошёл на кухню.

— Да у тебя у самого лицо побитое!

— Это взлеты и падения с вершины творческой славы! Очень вкусно кстати!

— Назару оставь, обжора! — приказала девочка, запрыгнув на стул с портфелем на плечах.

— Ты, пирожок, сама, по-любому, добрую половину схомячила одна!

— Не правда! И сколько я тебе говорила так не называть меня!

— А то что?

— Вот узнаешь! Я обязательно что-то придумаю! Вот уже получил один раз по лицу!

— Неужели твоих рук дело? — пристально всмотрелся Егор в невинные глазки.

— А вот не скажу!

— То есть из-за тебя нас побили? Нас же могли покалечить… Ясно, Олесь.

Лето перестал резко кушать, встал из стола и отвернулся к окну. Девочка перестала смеяться. Перепугано взглянула на Лето, потом на Назара и мигом всхлипнула.

— Да я же пошутила! Конечно, это не я! Егор…

— Уже поздно.

— Ну, Егор! Это не я! Правда, не я! — она поверила своей детской наивностью и вымаливала прощения у шутника.

— Ладно. Это тебе месть за твой розыгрыш, — обернулся уже с улыбкой Лето и подхватил малышку на руки.

— Ах ты! Ну, всё! Отпусти! Ты колешься! Коля, я с ним не останусь! Спаси!

Лето начал её чмокать в обе щеки, а девочка пыталась оттолкнуть своими руками бородатое лицо. Назар наслаждался оладьями и смеялся вместе с Нагвалем.

— Ладно, голубки! Нам ехать надо. Егор, отведешь Олесю в школу?

— Сочту за честь, — он наконец её оставил в покое, — будешь, пирожок, хвастаться, что у тебя свой личный охранник.

— Я не пирожок!!!

Лето показал язык и вежливо обратился к ребятам:

— Может, кофе выпьете перед тем, как спасти мир?

— Уже не успеваем. Надо ещё чемодан и машину принять у уходящей смены. Назар доел и запил водой.

— Спасибо, за завтрак.

— Традиция. — Напомнил Николай. — Готов?

— Угу.

— Тогда поехали.

Медработники отправились к выходу.

— Всего доброго, — помахал рукой на прощание Лето, — если не досчитаетесь в мире одного пирожка, знайте — мне просто не хватило одних оладьей!

— Тебе конец! — раздался воинственный крик Олеси, перед тем как захлопнулась входная дверь квартиры.

— Точно выспался?

— Точно. Тут невозможно быть не приготовленным. — Назар нажал кнопку лифта с первым номером этажа. — Так что же на второй ступени?

— Сегодня узнаешь, — Нагваль поднял демонстративно правый уголок рта вверх.

— Сейчас поедем на подстанцию, захватим ящик, кардиограф и в бой.

— А форму?

— Там дадут.

— Что мне делать понадобится?

— Документы поможешь заполнять, кардиограммы снимать, по инъекциям посмотрим, но с лекарствами в ящике лучше ознакомиться.

— Там ампулы такие, как в хосписе?

— Да, но препараты разные.

— Ясно. Какие случаи чаще всего попадаются?

— Разные, в общем-то. В основном, старики с гипертонией и аритмией, травмы, алкашы, наркоманы без сознания, температуры у детей… Мне ещё на ДТП везёт.

Назар ощущал легкое волнение. Николай заметил это молчание.

— Не переживай, вместе справимся. Твоя задача сегодня взглянуть в бездну человеческого бытия.

Нагваль припарковался рядом с трехэтажным кирпичным зданием и вышел на улицу.

— У нас имеется планшет, на который будут диспетчера кидать вызовы с предварительными данными. Мы будем должны заполнять в него паспорт, полис, диагноз и результат выезда.

— Ясно.

— На первом этаже раздевалка и процедурная, где нужно пополнять препараты. На втором — кухня и комнаты отдыха, можно занимать любую свободную кровать.

— Понятно.

Они зашли внутрь, Николай сразу двинул к раздевалке. С теми, кого встречал по дороге, приветливо здоровался и перекидывался парой словечек.

— Народу мало, — подчеркнул он, — видимо, все уже разъехались по вызовам.

В раздевалке никого не было, Нагваль открыл один из шкафчиков и вытащил оттуда синие штаны и рубаху.

— Примерь, вроде твой размер.

Назар снял с себя уличную одежду до футболки и надел униформу.

— В самый раз, — заключил он.

— Отлично, — Нагваль сам поспешил переодеться. — У нас будет третья бригада по номеру. Диспетчер будет объявлять вызов по микрофону, чтобы услышали и мы, и водитель.

— А кто у нас водитель?

— Сашка. Хороший мужик. Проработали с ним уже тыщу лет.

Дальше Николай двинул в кабинет старшего фельдшера, Назар еле успевал за ним.

— Подожди здесь, а то там такая болтушка сидит в кабинете… На весь день знакомство.

Назар кивнул и остался ждать снаружи. После громких разговоров и смеха Нагваль вышел в руках с желтыми маленькими коробочками и планшетом.

— Это наркотики для экстренных случаев, на них особый рецепт для пополнения придется выписывать.

— Столько наркоты в моей новой жизни, — усмехнулся Назар, — реально будто в мафию вступил.

— С выкрутасами Егора и Валеры мы от мафии недалеко ушли, — посмеялся Нагваль.

— Ты не одобряешь?

— Многое нет, но я им доверяю. Они знают, что делают.

Пройдя по коридору, мужчины зашли в процедурную.

— Бери перчатки и маски нам, а я проверю ящик.

Назар выполнил поручение и посмотрел внутрь оранжевого чемодана.

— Знакомься… хотя сейчас всё равно не запомнишь, будем по ходу событий. Кардиограф заряжен… Погнали!

— Уже кинули вызов?

— Мне сообщили, что уже вот-вот.

Бригада взяла своё обмундирование и направилась к практически пустому гаражу.

— О, здорова, Николаич!

Рядом с машиной ждал массивный мужик лет 50, держа большие руки в карманах.

— Здорова, Санек! Готов спасать мир?

— Конечно! Сейчас удалось подкрепиться, так что я во все оружие! У нас новый член команды?

–Ага. Назар.

Парень поздоровался с водителем.

— Отлично. Теперь хоть не вдвоем будем таскать двухсоткилограммовых теток с пятых этажей

— Ха. Не пугай мне пацана раньше времени.

— Пойду тогда заводиться!

— Уже должен быть заведенным, как мы!

Нагваль забрался внутрь машины.

— Вот здесь кислородные баллоны, носилки, дефибриллятор и всякие реанимационные наборы…

Тут зазвенел планшет.

— Опа, едем, — Николай нажал кнопку выезда и пересел на переднее сиденье.

— Куда едем, Николаич?

— На Ленина. Давление.

— Отлично начался денек!

На первом вызове всё прошло довольно гладко. У женщины подскочило давление, но, пока медработники доехали, цифры уже были на 160 и 90. Нагваль показал, куда вносить данные паспорта и полиса, а также научил снимать ЭКГ. Он расспросил больную, что она обычно принимает от давления, какие имеются хронические заболевания и в итоге обратился к коллеге, который держался всегда наготове.

— Назар Андреевич, давайте дадим таблетку Капотена.

Парень чуть не рассмеялся от такой неожиданной официальности, но при этом с серьезным видом нашел нужную упаковку и выдал одну штучку больной. Нагваль заполнил бумагу и, уходя, порекомендовал женщине оставаться сегодня дома и несколько раз строго наказал следить за приемом назначенных лекарств.

Бригада вышла за дверь, Назар был воодушевлен первым и довольно простым вызовом, но тут вновь загремел планшет.

— Только закрыл этот и вот уже новый! Кажется, на подстанцию нам не дадут вернуться сегодня…

— Что там? — с интересом заглянул Назар.

— О, — протянул Нагваль, — тут уже сложнее. Сахарный диабет, без сознания.

Назар вспомнил сразу Илью из хосписа. Но сейчас, похоже, обычным инсулином не обойтись.

— Скорее всего, надо будет делать внутривенно инъекцию. Будешь пробовать?

— Можно.

— Посмотрим на месте короче.

Они вышли из подъезда и запрыгнули в машину. Николай назвал адрес.

— Уже новый что ли?! — возмутился Саня. — Ну дают!

— И поскорее, там без сознания.

— Сделаем, — водитель врубил мигалки и вырулил на встречную. Назар пришлось ухватиться за поручень, чтобы не вылететь из сиденья. Машина помчала на большой скорости, лавируя между пробками и светофорами.

— Давай переносные носилки с собой захватим на всякий случай, — Нагваль сохранял спокойствие, а вот Назар начинал переживать.

Как только машина остановилась, мужики выскочили и направились к домофону. Набирая нужный адрес, Назар испытывал в организме сильнейший прилив адреналина.

— Страшно?

— Немного.

— Это нормально.

Домофон без слов незамедлительно открыли, и бригада бегом поднялась на второй этаж. Дверь открыла старая женщина.

— Ой, как быстро приехали, ребятки…

От неё пахло алкоголем.

— Здравствуйте. Что случилось? — прошёл внутрь Нагваль, Назар следом.

— Да не знаю, всё хорошо вроде было, — женщина говорила очень медленно и с запинками, — а потом брат совсем никакой стал…

Квартира походила на настоящие руины. Многие вещи не меняли своего расположения со времён СССР. На дырявом диване под пледом лежал худощавый дедушка.

— Что конкретно случилось?

— Он перестал разговаривать. Речь стала совершенно невнятной… С каждым днем всё хуже и хуже.

Дед услышал посторонний голос и хаотично задвигал немощными руками перед собой. В его глазах наблюдалась кромешная дезориентация в пространстве.

— Он сначала истошно выл, звал меня и просил водки налить. Я ему периодически рюмочку в пол дня давала… А сейчас в туалет под себя ходит и вообще непонятно общается. Я подумала, — она ходила взад-вперед, — может, у него инсульт. У моей соседки вот недавно совсем случился…

— Много водки давали? — перебил ее несвязный треп врач.

— Да говорю же, рюмочку… Как обычно…

— У него сахарный диабет?

— Да. Есть такая пакость…

— Давай сахар посмотрим, — обратился Нагваль к помощнику, — доставай глюкометр.

Назар нашел чёрную сумочку, и Николай показал, как он работает.

— Вы меня слышите? — громко крикнул деду он, — вам сейчас палец уколют!

Дед ни на что не реагировал, лишь мычал и продолжал шевелить руками.

— Каплю крови на этот тест, — подсказал Нагваль.

Назар поймал костлявую руку, протер палец спиртовой салфеткой и уколол ланцетом.

— Один и пять показывает, — заключил парень.

— Гипогликемия, — вздохнул Николай. — Дед когда вообще в последний раз ел?

— Ой, милый, знаешь, он вообще ничего не хотел есть… Вчера две ложки каши в него силком засунуть смогла…

— И при этом водкой его накачиваете?!

— Так он до невозможности кричал…

— Набирай две двадцатки глюкозы, сейчас в вену полезем, — скомандовал врач своему помощнику.

Назар достал самые большие шприцы и, открыв четыре ампулы по 10 мл глюкозы, принялся их наполнять. Руки немного тряслись, по итогу перчатки оказались запачканными сладким раствором.

— Чего стоите?! Вы пока ему тёплую воду с сахаром разводите, — сделал замечание старухе Нагваль, — или чай. С водкой не перепутайте!

— Да что ты, милый…

Назар принёс два шприца и поменял липкие перчатки на новые.

— Попробуешь в вену зайти?

— Можно.

— Давай катетер, а то у него руки совсем худые, ещё насквозь проколем…

— Какой?

— Там есть маленький. Бабочка.

Назар нашел один маленький катетер с розовым лепестком. Прихватив салфетки и жгут, направился к больному.

— Давай в кисть, вроде, хорошие там…, — Нагваль измерил давление на руке и прижал её к кровати, позволив Назару затянуть жгут.

Парень продезинфицировал место укола, а врач пока приготовил бабочку и передал её напарнику. Игла была тоненькая, а вена успела за это время заметно вздуться.

— Прямо параллельно заходи и ощутишь пустоту. Затем потяни поршень и, если пойдет кровь, то ты там, где нужно.

Назар попал с первого раза. Старик вздернулся от неприятного ощущения и что-то завыл на своём инопланетном языке.

— Молодец. Теперь потихоньку начинай. Глюкоза очень тяжело может идти… А вы помогайте держать деда, он сейчас начнет дергаться.

— Конечно, конечно, — неловко и суетливо опустилась на колени сестра, — вы знаете, он ведь пить много начал не просто так…

Назар со всей силы давил на поршень, чтобы протолкнуть тягучую глюкозу. Бабушка тем временем рассказывала историю вперемешку со слюнями на ухо.

— У него два сына погибло. Один на операционном столе. Другой от цирроза печени… Оба пили. А такие ребята хорошие были…

Дед начал дергаться и громче стонать.

— Были мастера на все руки. Отцу весь дом сами построили. И потом такая беда… Вот он и сдал. Двух сыновей похоронить, вы сами подумайте… Ой, а что это с ним?

Дедушка начал приходить в движение.

— Это действие лекарства, он возвращается постепенно в себя, — заверил Николай и сильнее прижал руки и ноги пациента.

У Назара ныла кисть, но он не останавливался и продолжал вводить глюкозу.

— Ау… Уя…, — извиваясь, кричал дед, — бл…бля…

Глаза оживились,координация понемногу возвращалась, как и речь.

— Блять… Нах…Нахуй… Нахуй ди…

Первый шприц опустел. Нагваль вставил второй. Парень набрал больше воздуха в легкие и продолжил сжимать поршень.

— Хватит… Блять… Б…Больно блять…

— Кажется, собой становится, — расплылась бабка в беззубой улыбке. — Вон как заговорил!

— Ссать… Спать хочу… Отпусти!

Все трое наблюдали наглядное превращение Шарика в Полиграфа. Дед всё красноречивее матерился и осознаннее чувствовал себя в своём теле.

— Отпусти! Нахуй! — пытался он вырваться, вертя бородой в разные стороны. — Отпусти, говорю! Заебали!

— А ну не ругайся! — крикнула ему бабка на ухо. — Тебе вон помогают ребята! Смотри, как мальчик похож на твоего сына! Ну, копия Никиты…

— Блять… Ссать хочу, не могу…

— Кажется, хватит, — сказал Нагваль.

— Можно выходить? — пот с Назара лил градом.

— Да, давай.

Парень вытащил из вены иглу и старик вновь содрогнулся.

— Вот и всё! — восторжествовала бабка.

— Померить ещё раз сахар осталось. Дайте руку.

— Нет! Идите нахуй!

Бабка его стукнула по лбу рукой.

— А ну быстро дал руку!

Назар быстро проделал манипуляцию, гллюкометр показал «5.2».

— Теперь сахар в норме. — Заключил Николай, ручкой чиркая на бумаге. — Кормите его, отпаивайте сладким чаем и водки не наливайте.

— Чего?! — воскликнул дед, окончательно понимая, что происходит.

— Помолчи!

— И к эндокринологу обязательно обратитесь, — закончил врач.

— Спасибо вам большое! — затрепетала бабка и толкнула брата. — А ну быстро скажи «спасибо», тебе доктора жизнь спасли!

— Спасибо нахуй! — буркнул дед. — Можно теперь поссать?!

Бабка загоготала и отмахнулась от старого дурака рукой. Назар тоже не сдержал улыбки. Выкинув очередные использованные перчатки, он закрыл ящик и пошел за Нагвалем к выходу.

— Ещё раз спасибо, — провожала их хозяйка, — хорошей вам смены.

Дверь закрылась. У Назара создалось впечатление, что он пережил глобальную катастрофу. Нагваль спускался вниз с тем же спокойным лицом.

— Зря пожелала хорошей смены…

— Почему?

— Примета плохая, — пожал плечами герой и больше про этот случай даже не вспоминал.

Дальше скорую помощь вызывали маленькому мальчику с ангиной, Назар лишь наблюдал осмотр врача со стороны. У малыша держалась долгое время температура, поэтому пришлось госпитализировать. Затем был безрезультатный вызов алкоголику, который успел удрать с места до приезда бригады. Назар заполнял планшет и старательно изучал препараты в ящике с их предназначениями. Потом им довелось заехать пообедать, но ненадолго. Диспетчера кинули вызов с аритмией, Назар не смог ввести лекарство, так как у старушки вены полностью оказались склерозированными и моментально лопались. Тогда Нагваль всё сделал сам, парню лишь оставалось следить вместе с врачом за показаниями кардиографа. Аритмия всё не сбивалась, но под конец ампулы Новокаинамида все-таки произошел результат. Николай облегчено вздохнул.

— Не хотелось её везти в приемное, — признался он, когда вышли из квартиры пациентки.

— Почему?

— Да ритм может сам восстановиться прямо по дороге в больницу, и в итоге привезем ни с чем.

— Часто так бывает?

— Частенько. Главное, чтоб не умер в машине.

Назар промолчал и спрятал в кармашек пустые ампулы, чтоб потом обменять на новые.

Ближе к вечеру поступил вызов с очередной гипертонией, на который Нагваль среагировал по-другому.

— Знаю этот адрес. Бабушка со своим котом.

— А. Кошатница, — усмехнулся Саня.

— Постоянный клиент? — поинтересовался Назар.

— Можно сказать и так. У неё действительно давление скачет до потрясающих цифр, но в стационар ложиться ни в какую не хочет.

— Почему?

— Сейчас узнаешь.

Это был двухэтажный затхлый дом благотворительной помощи. Деревянные ступени своим скрипом молили о пощаде и в любой момент готовы были провалиться. Надписи на стенах уже не читались из-за древнего слоя плесени. Дверь в квартиру оказалась открыта. В прохожей пахло котом. Рыжий гигант испуганно ретировался через весь коридор прямо под кровать.

— Персик, ну ты чего, — раздался слабый старческий голос из комнаты, — весь дом снесешь…

— Здравствуйте, — поздоровался с порога Николай, — это скорая.

— Да, да, заходите, пожалуйста. Проходите в зал, а то мне тяжело подняться.

Врач с помощником прошли дальше. Бабушка сидела на кровати, отложив одеяло с треугольным вырезом в сторону. Над кроватью на полочке располагался пыльный абажур, который ещё чуть-чуть и свалиться старушке на голову. Его свет освещал высокие стопки старых газет и писем, которые за непонятной надобностью стояли именно возле кровати. У стенки стоял стол, на котором были разложены всякие таблетки. Напротив него располагался старый комод с книжными томами одного писателя по порядку нумерации. По левую сторону от него квадратный телевизор, завешанный вязаным платком. По правую сторону пустые коробки, то ли от пылесоса, то ли от холодильника; сейчас они выполняли функцию дома для рыжего животного.

— О, это вы! — выдавила радость бабушка, увидев Николая.

— Да, это мы. Вот мой новый помощник.

— Очень красивый молодой человек. Хотите чай, там, на кухне печенье есть…

— Нет, спасибо, — Николай присел на табуретку. — Как Персик поживает? Сбежал куда-то неугомонный засранец…

— Ой, не говорите. Никакого спокойствия с ним нет.

— Перестал отлучаться на улицу через окно?

— Представляете, — жаловалась она, — пришлось позакрывать все форточки. А то если в доме будет хоть одна щель, он обязательно её найдет. Уже надоела соседям со своими просьбами его отыскать…

— Понятно, — хлопнул в ладоши Нагваль, — вот волнуетесь, и поэтому давление поднимается…

— Ну что ж делать…

— Как что?! В больницу ложиться! Я же вам объяснял, что с такими цифрами вы себе инфаркт заработаете, а в вашем возрасте он крайне опасен.

— Да и слава богу, — молвила бабушка, — мужа я похоронила уже год назад, а без него совсем не справляюсь. Поскорее бы меня уже на тот свет Боженька забрал. Одна проблема — с Персиком некого оставить…

Рыжий кот осмелел, вышел тихо из укрытия и с любопытными большими глазами направился к ящику с ароматными лекарствами.

— Так же нельзя, — Николай стал натягивать манжетку на дряблую руку, — вам срочно нужно пройти курс лечения.

— Персика не с кем оставить, — стояла бабушка на своём.

— У вас же сын есть! Пусть он кота на время заберет!

— Он его ненавидит, потому что он ссытся где попало. В первый же день кот окажется на улице.

— Вот, 220 на 110! Это же страшный риск! — возмущению врача не было предела. — И так каждый раз, когда я приезжаю! Вам срочно нужна госпитализация!

— Уж простите меня, что вас беспокою вечно, я сама жду — не дождусь, когда отправлюсь на небеса к мужу…

— Да при чем здесь это! — вспрыснул руками врач. — Я же хочу помочь!

— Сделайте мне укол, пожалуйста, как обычно и всё, — взмолилась старушка и на её глазах выступили слезы. — Я не могу бросить Персика. Если и умру, то пусть это случится здесь. Он же без меня совсем пропадет…

Жалость подействовала на Нагваля моментально. Он снизил темперамент, молча достал магния сульфат, набрал в шприц с физраствором и уколол в вену. Врач был поглощён своими мыслями и внутренними противоречиями, совсем позабыв о Назаре.

— Я его тут кормлю, пою, — заладила бабушка, пока её питомец игрался пышным хвостом с ногой гостя, — я не хочу, чтобы с ним что-то плохое произошло.

— Я вас предупреждаю, что для вас это может закончиться очень плохо. Заставлять вас в больницу лечь я не могу.

— Спасибо вам, доктор. Простите меня.

— Укол я вам сделал, давление сейчас начнет снижаться.

— Дай Бог вам здоровья!

— Но прислушайтесь к моим словам. Нет безвыходных ситуаций, Персика всегда можно куда-то пристроить на время.

Кот глупо посмотрел на Николая, а потом направился приласкаться и к нему.

— Но пока ему нужна я. У него никого нет, кроме меня.

— Я вам сказал. Всего доброго.

— Извините меня ещё раз.

— Дверь я прикрою. Закроете на замок попозже, сейчас надо полежать.

— Хорошо, спасибо.

Нагваль отправился к выходу, Назар попрощался с бабушкой и пошёл следом. Персик поспешил проводить новых друзей, но дверь перед носом путешественника мгновенно захлопнулась. Назар смотрел на печальное лицо Николая. Врач оказался бессилен и, как бы ему не хотелось, помочь он не мог.

— И так каждый раз она отказывается от лечения? — спросил Назар.

Нагваль молча кивнул. Но уже в машине спустя три минуты сплошного молчания он изменил своё настроение и задал громко вопрос:

— Кто хочет анекдот?…

…

Через буквально полчаса диспетчер кинула новый вызов. Николай посмеялся и вслух озвучил повод:

— «Пил неделю. Очень плохо».

— Обожаю таких! — воскликнул с сарказмом Саня.

— Надо ехать скорее, — заявил Николай, поудобнее располагаясь на сиденье, — у человека алкоголь всё счастье выкачал.

— Придурки! Выживать таких нужно.

Пациент проживал в частном доме. Назар ожидал встретить одинокого грязного пьянчугу, но открыть ворота вышла молодая девушка на руках с маленьким ребенком.

— Здравствуйте, — первой поздоровалась она.

— Добрый день. Что случилось?

— Пил неделю. Сейчас лежит на кровати и весь трясется, — устало констатировала жена. Ребенок сосал соску и широко открытыми глазами глядел на незнакомцев.

— Пойдёмте, — вздохнул Нагваль.

В доме их встретил ещё один ребёнок. Белокурая девочка разинула рот.

— Привет, — улыбнулся Николай.

— Привет… Ой, то есть, здрасьте.

— Держи конфетку, — он ей достал из кармана барбариску.

Девочка взяла сладость, но все так же завороженно продолжала глядеть на незнакомых дядек.

— Кристин, поблагодари врачей, — наказала мама.

— Благодарю.

Парни и мать посмеялись.

— А тебе, малыш, ещё нельзя, — обратился он к грудному ребенку, — у тебя и так вкусная соска.

Они прошли дальше и увидели лежащего мужчину лет тридцати на вид.

— Д… До… Добрый вечер, — с третьей попытки справился тот с речью, его худое тело было пронизано судорогой. — Не могу понять, чего так трясет…

Назар достал кардиограф, понимая, что без него не обойдется.

— Сколько пили? — спросил Николай, пальпируя живот и осматривая лицо больного.

— Семь или…восемь дней.

— Много?

Мужчина задумался.

— По пузырю в день, — из-за стены донесла изнеможенным голосом жена.

— И пиво ещё, — глаза его говорили честно.

— Это много. Сегодня употребляли?

— Сегодня нет.

— Вот и наступил синдром отмены. Зачем пьете то?

— Не… Не знаю. Устаю очень.

— От чего?

— Работа.

— Где работаете?

— На складе. Вот… Уезжаю из дома в 7 утра и приезжаю в 9 вечера. И так каждый день. Там тяжело… Сейчас нагрузки ста…, — он сглотнул с трудом слюну, — стало больше. Совсем загоняли.

— И обязательно надо поэтому пить?

— Я только так могу расслабиться. По-другому срываюсь…

— Не пробовали работать меньше?

— У меня два кредита. На этот дом и машину. Мы сами приезжие, никаких родственников, ни связей… Никого. Жена с детьми сидит, приходится одному…

— Давно пьете? — расспрашивал Николай, пока Назар снимал ЭКГ.

— Начал пробовать с 14, когда мама умерла. Отец ушёл из семьи.

— С кем жили?

— С бабкой. Потом тоже скончалась, когда я в институте на первом курсе учился.

Нагваль внимательно слушал.

— Тогда начались первые запои. Если бы не жена, не знаю, где бы оказался… На кладбище, наверное…

Он измученным взглядом смотрел в потолок.

— Так вы не хотите сейчас ради неё бросить пить? Вы же можете найти в себе силы? Она тоже устает ведь…

— Я знаю.

— Ваших детей растит. Посмотрите, какие замечательные.

Мужчина взглянул в проход, где с волнением семья наблюдала, что делают врачи с папой.

— Самые лучшие.

— Тратьте свободное время на них. Сходите погулять, на аттракционах покатайтесь или просто на речке покупайтесь. Им же нужен здоровый отец, иначе у них самих жизнь пойдет наперекосяк…

Мужчина снова сглотнул слюну и кивнул.

— Мы не вправе ломать жизнь другим людям, тем более, если это самые близкие.

— Понимаю. Просто тяжело иногда очень бывает…

— Я тоже пил, — посмотрел прямо в глаза мужчине Нагваль, — много пил. Но потом понял насколько это эгоистично и слабохарактерно. У меня есть любимые люди, ради которых мне необходимо жить. Я могу отдать свою жизнь, помогая другим людям на скорой, а не пропить её из-за глупых мыслей. Каждый человек может быть нужным другим. Разве этого не достаточно, чтобы просто выбрать жизнь и не травить себя медленно и самозабвенно изо дня в день?

— Достаточно, — мужчина перестал трястись.

Нагваль улыбнулся.

— Тем более, когда у вас такие прекрасные дети и жена. У меня таких нет. Это я должен пить и страдать, а не вы.

Мужчина посмеялся и жена за стенкой тоже.

— Кардиограмма хорошая. Сердце в норме. Сейчас приходите в себя и стройте планы, чем вы займетесь всей семьёй на выходных. Вы им нужны, как вам в детстве были нужны ваши родные. Если судьба жестока, то мы хотя бы должны оставаться добродушны друг к другу.

— Спасибо, доктор, — благодарили глаза мужчины в счастье, которое у него было, но о котором он начал забывать. — Спасибо большое!

— Всего хорошего! — попрощался Николай.

Назар восхищено пропустил вперёд своего друга.

— Спасибо вам, доктор! — жена еле сдерживала слезы и протянула коробку конфет. — Вот возьмите!

— Извините, но ни за что! У вас есть две собственные сладкоежки! Им это нужнее! — он подмигнул девочке, которая признала в госте хорошего человека и улыбалась ему. Маленькому мальчику Николай просто пожал ручку. Тот так же был занят своей соской, а на остальное реагировал с безразличием.

— До свидания! — ещё раз попрощался врач.

— До свидания, — повторил Назар.

— Всего вам доброго! — проводила медработников женщина. — Берегите только себя!

— И вы.

Женщина закрыла ворота. Саня оставался за рулем и что-то разглядывал в телефоне. Нагваль задержался на свежем воздухе, устремив взгляд на вершины леса.

— Так мечты и губят людей, — изрек неожиданно он, — многие даже не понимают на что тратят своё время и силы, действуя и думая просто как все вокруг.

— Ты про его кредиты? — уточнил Назар.

— Про всю его жизнь. И жизнь каждого. Ты еще удивишься, насколько их истории похожи. Их неосознанные и вскоре нереализованные мечты разрушают изнутри.

— Поэтому они начинают пить?

— Под своим пьянством они обычно обозначают борьбу против своей природы. Против ненавистного человека в лице самого себя. Знаешь, как они к этому приходят?

— Как?

— Четыре вопроса страдания. Первый — «почему у меня не получилось?». Второй — «почему я этого хотел?». Третий — «почему это хотели все остальные?». И четвёртый — «почему мы все страдаем?». Вопросы вытекают один из другого, но ответов ни на один так и не получено.

— Неужели так абсолютно у всех?

— В большинстве случаев — да. Люди стремятся самосовершенствоваться, но со временем приходят лишь к добровольному самоуничтожению.

— Мы тоже?

— Наша дорога, одержимая идеей отличается тем, что мы принимаем свой путь с его печальным исходом, трудностями и вечными диссонансами. Находим силы и проходим его до самого конца, как бы там не хотелось всё закончить. Почему? Ответ лишь в идее, больше его нигде нет. Остальные ценности жизни канули и растворились в бездне.

После этих слов Нагваль уселся в машину.

— Кажется, нас сегодня решили погонять по всему району, — усмехнулся он, взглянув на новый вызов, — перевозка в перинатальный центр.

— Ох, ближний свет, — завел мотор водитель. — А что там?

— Самопроизвольный аборт.

— Мать его.

Бригада доехала до центральной больницы. Возле приемного отделения уже скопилась куча людей, двое из которых были пьяницами, благополучно пристроенными на ночлег возле стены. Вонь от них стояла страшная, пациентам приходилось затыкать руками нос, чтобы не чувствовать резкого запаха пропитанной испражнениями одежды. Лишь одна девушка спокойно сидела, сложив руки на колени и ничего не замечая. Её не волновал ни запах, ни скопление шумного народа. Она пребывала словно в гипнотическом трансе. Назар и Николай мельком окинули взглядом происходящее и направились к медсестрам.

Конец ознакомительного фрагмента.